Держать строй дрожащими руками/Hold The Line With Trembling Hands

Эйджиро беспокойно плавал взад-вперед по аквариуму. Его плавники и хвост болели от постоянного движения, а голова раскалывалась от каждого удара сердца. Он был измотан постоянным стрессом, но не было никакой возможности расслабиться, пока Кацуки отсутствовал. Остальные, очевидно, чувствовали то же самое. Они нервно столпились у закрытой двери. Она была тяжелой и звуконепроницаемой, поэтому они не знали, что происходит по ту сторону. Патрулируя периметр, он слышал, как они переговариваются между собой. – Как вы думаете, кто его схватил? – Это произошло слишком быстро. Похоже, это был большой человек. – Может быть, это был Хисаши? – Но почему он так относится к Кацуки? Я думала, он ему нравится. – Может, они просто... забыли что-то сделать во время его осмотра? – Даже если и так, это не должно занимать столько времени. Эйджиро заскрипел зубами, когда повторяющийся разговор начался снова. Они ждали уже несколько часов, не видя никаких признаков своего лидера. Говорить об этом было бесполезно, но больше делать было нечего. Плавая туда-сюда, то чувствовал, что остальные смотрят на него. Поскольку Кацуки смесь нет, он должен был стать главным. Но он не знал, как проявить ту же уверенность, что и их лидер. Даже если Кацуки был грубым и резким, его отношение всегда придавало им мужества. Их роли в стае дополняли друг друга. Он сглаживал неровности Кацуки и не давал ему зайти слишком далеко. В свою очередь, крылатка подбадривала его и давала ему силы высказаться и дать отпор. Отсутствие Кацуки остро ощущалось всеми. Разлука грызла его, и он беспокойно бил хвостом. – Эй, с ним все будет в порядке! – напомнил ему Денки. – Он сильный. Эйджиро кивнул, проведя рукой по своим раздражающе коротким волосам. – Да, я знаю. Просто это... странно, не так ли? Ханта кивнул в знак согласия. – Может быть, в программе "Аmbassador" что-то меняется. Я имею в виду, почему они представили новую русалку и затем забрали Кацуки в тот же день? – Ты думаешь, что это как-то связано с Изуку? – спросила Мина, в ее тоне сквозило беспокойство. Все замолчали, обдумывая ситуацию. Кацуки действительно был настроен крайне враждебно по отношению к Изуку. Кроме того, на него часто возлагали ответственность за действия стаи. Поэтому, если кто-то хочет разобраться в случившемся, имеет смысл изолировать его. Громкий звуковой сигнал прервал их размышления. В унисон русалки устремились вперед, зависнув за металлическими дверями. Действуя инстинктивно, Эджироу приказал им собраться за ним. Они должны быть готовы ко всему, что могло пройти через эти двери.  Он облегченно вздохнул, когда двери распахнулись, открыв взору свернувшуюся калачиком Кацуки. В глубине его сознания постоянно присутствовал страх, что каждая их разлука может оказаться окончательной. Он был рад, что хотя бы еще один день они будут вместе. Эйджиро двинулся, и все бросились вперед, чтобы поприветствовать своего лидера. Но по мере того, как они приближались, в его голове начали звенеть тревожные звоночки. Кацуки почти не двигался. Его жабры втягивали и вытягивали воду, и он вяло моргал, когда они приближались. Но глаза его были мутными, а реакции замедленными. Эджироу поднял руку, чтобы остальные не последовали за ним в маленький бассейн. – Подождите минутку. Ему может понадобиться пространство. Русалки нехотя повиновались, зависнув по краям аквариумк. Эджиро глубоко вдохнул, отмечая изменение запаха Кацуки. От него сильно пахло антисептиком, а в воде еще сохранялся запах успокоительного. Он также мог сказать, что Кацуки недавно трогали люди. Не забывая телеграфировать свои движения, он медленно опустился на уровень глаз Кацуки. – Ты в порядке? – спросил он, сохраняя спокойный голос. Кацуки просто смотрел на него, широко раскрыв красные глаза. Страх закрался в душу Эйджиро. Он никогда не видел Кацуки в таком состоянии. – Давай выведем тебя отсюда. – успокаивал он, протягивая вперед руку. Кацуки вздрогнул от прикосновения, плавники инстинктивно затрепетали. Но когда придатки зашевелились, он издал резкий вздох от боли.   Эйджиро отступил назад, окинув взглядом тело Кацуки. Он вел себя так, словно был ранен, но явных повреждений не было видно. – Катс, что случилось? – спросил Денки, подплывая чуть ближе. – Они тебе навредили? – прорычал Ханта, в его голосе нарастал гнев. – Давай, говори с нами. Мы тебе поможем! – успокоила Мина. Кацуки покачал головой, его глаза светились агонией. Он отступил от них, морщась при каждом движении хвоста и плавников. Эджиро наблюдал за его движениями с растущим беспокойством. Мгновение спустя его ноздри раздулись, когда он почувствовал в воде свежую кровь. Не раздумывая, он бросился вперед. – У тебя кровь! Где рана? Кацуки издал дрожащее шипение, прижавшись к дальней стене. Ужас сжал сердце Эйджиро при виде этого. По своей сути Кацуки был бойцом. Но видеть, как он в страхе бежит, было как-то неправильно. Он не должен был бояться своей стаи. Когда Эйджиро наконец определил место ранения, он тихонько вздохнул. Один из шипов Кацуки кровоточил. Эйжиро подошел ближе, исследуя окровавленный отросток. Его руки нависли над Кацуки, почти касаясь его. – Что произошло? – прошептал он. Кацуки отвернулся, по его хвосту пробежала дрожь. Эджиро прищурился, сосредоточившись на множестве длинных шипов, растущих из спины и хвоста Кацуки. Благодаря своей прочной коже он был единственным в стае, кто мог спокойно ухаживать за Кацуки. Он бесчисленное количество раз чистил плавники тритона, тщательно выпрямляя их, удаляя отмершую чешуйки, чтобы они были здоровыми и сильными.  Но когда он присмотрелся, то заметил, что что-то ужасно не так. Шипы были короче. Эйджиро застыл, когда он понял, что произошло. Концы шипов отсутствовали, острые кончики были полностью отрублены. Он обвел взглядом тело Кацуки, задерживаясь на каждом шипе. У каждого из них были удалены два дюйма, от шипов остались рваные, прижженные обрубки. Когда Кацуки двигался, некоторые из них начинали кровоточить. Но даже сквозь металлический привкус крови Эджиру не смог уловить ни капли обычного яда Кацуки. – О, Бездна... – выругался он, глядя на изуродованного тритона. Он слышал, как приближаются члены стаи, но не мог оторвать глаз от Кацуки. – Что случилось? – Он ранен? Эджиру молча указал на шипы Кацуки, прикрыв рот одной рукой. Остальные обступили Кацуки, и по стан прокатились вздохи ужаса. – Я убью их! Клянусь, я убью их! – Катс, мне так жаль! – Почему они это сделали? – Мы можем тебя подлатать. Может быть, они отрастут! Несмотря на обнадеживающие слова Денки, Эйджиро мог сказать, что повреждения были серьезными. У Кацуки были отрезаны целые части шипов. Это была большая часть необходимых тканей. По словам Кацуки, шипы крылаток не востанавливаються после таких серьезных повреждений. Их лидер лишился основного средства защиты. И что самое страшное, Эйджиро мог сказать, что это было сделано хирургически. По какой-то причине люди сделали это намеренно. Эйджиро подавил в себе чувство душевной боли и ярости. Сейчас он должен был быть сильным для Кацуки. Тритон защищал их годами, и настало время отплатить ему тем же. Он протянул руку и осторожно коснулся дрожащих рук Кацуки. Тритон отшатнулся, дрожа и задыхаясь. Он смотрел на Эджироу дикими глазами. Ужас был запечатлен в каждой черточке его лица. Даже сомневаясь в правдивости своих слов, Эджиро сказал: – Все будет хорошо. Давай вернёмся в главный аквариум, хорошо? Там тебе будет удобнее. Кацуки смотрел на него с лихорадочным напряжением, тяжело дыша. – Эйдзжи... – прохрипел он, его лицо исказилось от боли. – Я здесь. – заверил он . – Что тебе нужно? – Помоги мне. – прохрипел он. И эти слова в одно мгновение разбили сердце Эйджиро. За все то время, что они были знакомы, он никогда не видел, чтобы Кацуки был так сломлен. Даже когда ему было больно, страшно или плохо, он никогда не просил о помощи. Их лидер начал падать.  Эджиро подался вперед и осторожно притянул Кацуки к себе в объятия. Он обхватил Кацуки за талию, стараясь не задеть ни одного чувствительного плавника. Тритон застыл на месте, а затем зарылся лицом в плечо Эджироу. Его руки впились в спину Эджироу, цепляясь за него, как за спасательный круг. Эджиру зажмурил глаза, когда Кацуки издал пронзительный вой. – Я с тобой, – говорил он, прижимая его к себе. Кацуки прижался к нему, сотрясаясь от боли. – Я перенесу тебя, хорошо? Просто постарайся расслабиться. Члены стаи вращались вокруг него, пока он нес Кацуки в главный аквариум. Эйджиро слышал их тихий разговор, но смотрел только на раненого тритона на руках. Они покинули неглубокую лужу и опустились на дно своего временного аквариума. Он надеялся, что тусклое освещение и прохладная вода успокоят тритона. Кацуки отчаянно нуждался в сне, но было ясно, что он находится под сильным воздействием наркотиков и испытывает сильную боль. Вероятно, он не сможет расслабиться, но попытаться все же стоит. Он опустился на дно, притянув Кацуки к своей груди. Остальные русалки расположились вокруг них, стараясь не мешать своему раненому лидеру. Эджиру смотрел на них, видя, как его собственные эмоции отражаются в их страдальческих выражениях. Не в силах больше смотреть им в глаза, он прижался ко лбу Кацуки и тяжело вздохнул. Чем Кацуки мог заслужить такое?