Так что такое любовь?

Ты, как и я прекрасно знаешь, что мы не похожи, Но я смотрю в твои глаза и снова дрожь по коже Все вокруг глядят как сумасшедшие, ну что же Я просто тебя обниму и плевать на прохожих…

В тяжёлой темноте маленькой кухни полыхнул крохотный огонёк и зазвенело стекло. Чан поднёс к губам стакан с янтарной жидкостью, параллельно зажимая пальцами сигарету, и застыл, уставившись невидящим взглядом в окно, за которым переливались бликами огни большого города и мерцали на небе звёзды. Он ненавидел этот город всеми фибрами души, мечтая вырваться из сдавивших горло тисков. За то, что не было иного выбора. За то, что приходилось работать на чудовище, разрушающее чужие судьбы, как карточный домик, одним взмахом руки. За людей, которым плевать на честь, благородство, долг в погоне за лёгкой наживой и мнимой властью, ведь на самом деле правитель один, остальные — лишь пешки, куклы, бредущие под дудку. Золотой телец правил миром безраздельно, и вера Чана в равенство и справедливость с каждым прожитым днём угасала. Загорелся свет, на секунду ослепив мужчину, так что он едва не выронил из рук стакан, и струйка пепла посыпалась на пол. — Может, хоть это заставит тебя отвлечься от душащих мыслей? — спросил красивый голос, и Чан поднял голову, сталкиваясь с застенчивой усмешкой и на секунду забывая, как дышать. Чан не любил отмечать праздники. Никакие. И все непременно брали этот факт во внимание, чтобы не злить грозного наставника телохранителей. Кроме Бига. Во время заданий Биг являлся тем, на кого хотели ровняться. Его действия отточены до автоматизма, звериная реакция не позволяла допустить ни одного промаха, а собачья верность молодому господину Кинну поражала воображение врагов, вынуждая прикидывать, что же может её пошатнуть? Но в стенах их квартиры Биг превращался в дурашливого щенка, обожающего ластиться, играть в самые разные игры, гулять долгими вечерами по поместью, убалтывая обычно немногословного Чана, так что тот ловил себя на том, что не может остановиться, продолжая рассказывать о своих первых приключениях слушающему с раскрытым ртом балбесу, порой подпрыгивающему на месте в напряжённые моменты или изумлённо хлопающему глазищами, вызывая неконтролируемый смех. И да, Биг не пропускал ни одного грёбаного праздника, потому Чан со временем стал относиться к ним терпимее, потому что каждый праздник в руках Бига — это фантастическое шоу. Сегодняшний Хэллоуин не был исключением. — Как ты это умудрился сделать? — голос очень холодный. Казалось, его лезвие разрежет воздух вокруг. Но взгляд… Дрожащий, мечущийся по лицу стоящего перед ним парня, плавно скользящий ниже, наполняясь… детским восторгом. Кожа Бига светилась нежным бирюзовым цветом, украшенная причудливыми тёмными линиями, обвивающими каждый лоскут подтянутого тела. Длинная толстая коса маняще качалась за широкой спиной, струясь чёрным шёлком. Кончики острых ушек кокетливо выглядывали из-под прядей, и их безумно хотелось потрогать в кроткой надежде ощутить неземную бархатистую мягкость. А внизу, пружинисто извиваясь от каждого движения, болтался тонкий хвост, побуждая немедленно сжать в кулаке и не отпускать никуда вместе с очаровательным обладателем. И глаза... Чан потерялся, утонул в согревающем расплавленном янтаре. Биг настороженно наблюдал за сменой эмоций на суровом лице, пока мужчина неспешно подходил к нему, не в силах отвести завороженный взор. — Мне страшно представить, сколько времени и денег ты потратил на эту фигню, — сухо молвил Чан. Парень понурил голову. — Тебе не понравилось? — в голос закралась лёгкая досада и обида. Биг всего лишь хотел немного повеселить, приободрить вечно хмурого любимого, и, помня главную тайну, которой Чан по секрету поделился, будучи пьяным в стельку, перевоплотился в обожаемого им персонажа. Лицо мужчины дрогнуло, медленно смягчаясь, а на губах вспыхнула подобно фонарю в ночи тёплая, удивлённо-радостная улыбка. — Прости, милашка. Знаешь же, не умею я выражать словами эмоции, — смущённый, извиняющийся Чан — отдельный вид искусства. Парень облегчённо засмеялся, а затем встал в пафосную позу и серьёзным тоном изрёк: — У тебя чуткое сердце, в нём таится нежность… Но глупый, бестолковый как ребёнок! — и Биг шутливо щёлкнул по носу оторопевшего мужчины кончиком косы. Чан сморщился от щекотки, сдержанно фыркнув. — А теперь мы пойдём в гостиную и хорошенько отпразднуем Хэллоуин, — как ни в чём не бывало протрещал Биг, собираясь направиться вприпрыжку в комнату, но его бесцеремонно дёрнули за руку, останавливая и крепко целуя в приоткрытые голубенькие губки, держа в горячих объятиях, словно бесценную статуэтку. — Спасибо, Биг. Я правда не знаю, как сказать тебе, насколько я обескуражен твоими внеземными чарами, — Чан коротко хохотнул, совершенно не желая отпускать космическое совершенство. — Но… готов окунуться с тобой в нашу личную Пандору, — и они, громко смеясь и переплетаясь всеми частями тела, отправились в гостиную, чтобы сесть у камина в окружении напитков и вкусностей, посмотреть страшилку, вздрагивая на каждом скримере, точно двое подростков, а потом, когда фильм закончится, замереть в безмолвном спокойствии, прижавшись к друг другу лбами. Иногда от ненавистного мира может укрыть лишь смех, улыбка, молчаливая, но пронизанная пониманием, поддержка единственного.