Мост через вечность

У Влада Цепеша было мрачное настроение. Справедливости ради надо сказать, что мрачное настроение было у него уже далеко не первое столетие: после того, как он умер для мира живых, какой-то любитель истории и охотник за чёрными легендами, нарастил на его деяниях настоящую кровавую смуту. Цепешу запоздало приписали множества казней, чудовищных пыток, и слухов о его садизме и приверженности тёмным оккультным наукам. Влад Цепеш очень на то обижался. Во-первых, он не считал, что его память, ровно как и какую-либо другую память можно порочить — ведь оправдания не будет! И даже шанса на это оправдание никто не даст. И даже то, что Цепеш всё-таки существовал (хоть и не в человеческом понимании), не давало ему права свою память отстаивать — Тёмный Закон, тот самый, что регулировал всё посмертие вампиров, и тот самый, за который так ратовал сам Цепеш, и который так яростно соблюдал и призывал соблюдать — не позволял ушедшему от жизни заявлять какие-либо права на память. Были исключения вроде Варгоши — тот ещё вписывался в людской возраст и потому мог пользоваться правами и памятью отца. А Цепеша в мире людей не было уже не одно столетие… Во-вторых, Цепеш не считал себя настолько кровавым. В минуты редкого хорошего расположения, он, бывало, заявлял так: –Время тогда было другое. Если ты не был жесток, то получал клеймо слабака и труса. Если твои земли не вызывают страха, а твоё появление во главе войск трепета — не жди уважения и почитания, и знай точно — стоит ослабеть, стоит продоверяться, и всё будет кончено: ближайшие друзья будут в числе тех, кто сплетёт против тебя заговор. Держать надо страхом. Только страх помогает людям помнить о том, что они смертны. И потом — жестокость — следствие проступков. Как следует наказать человека, который выдаёт тайный хлебный обоз твоему врагу и тем обрекает на голод целое поселение? Как наказать воина, что входит в дружбу с врагом, ища себе девку краше и кошеля толще? И вроде не перед кем Цепешу было оправдываться — Совет Высших Вампиров, в котором и сам он состоял, не требовал объяснений, извинений или оправданий. Но перед самим собой Цепеш досадовал. Надежда родилась в нём полвека назад, когда какой-то очередной охотник за тайнами Цепеша явился в его бывшие земли, и…заплутал. Влад помог ему. Благодарный идиот обещался рассказать об этом, и Цепешу стало радостнее на какое-то мгновение от этого обещания. И как же он был разочарован, и как разгневан, когда благодарный идиот выполнил своё обещание и выпустил поганую статейку в общество. В ней он рассказывал о том, что пережил встречу с вампиром Цепешем, что тот пытался затемнить ему рассудок и сожрать… Больше людям Влад не верил. Вампиры были не лучше, но вампиры подчинялись если не закону чести, то Тёмному Закону, а люди жили непонятно. Влад Цепеш слишком давно не был человеком, и не понимал уже людской сути. Человек стал для него сосудом для крови. Сосудом силы. Сосуд следовало беречь, не следовало налегать на этот сосуд, следовало оберегать его, и убивать, если придётся — милосердно. Но не верить, не привязываться, не ждать чудес. Впрочем, сейчас мрачность Цепеша ничего общего не имела с привычными ему страданиями об опороченной памяти. Сейчас его разочаровал вампир. И какой! Агарес! Лорд Агарес — один из способных вампиров, заклинатель и последователь старой вампирской чести, сторонник Тёмного Закона, и рьяный его страж. В одно время Влад Цепеш даже предлагал, с осторожностью, неспешно, но предлагал кандидатуру Агареса для включения в Совет Высших. Пока сам же и придерживал окончательное решение, рассудив, что Агарес ещё молод, для полноценного включения, но Агарес появлялся на общих заседаниях, на которых присутствовали все вампиры, имеющие положение «хозяев», и к нему приглядывались. И тут такое разочарование! –Повтори ещё раз! — велел Цепеш. Он не оставил своей людской привычки ходить взад-вперёд в минуты волнений. Где-то там, в далёкой людской жизни, скрывшейся за серостью настоящей силы он, помнится, точно также принимал решения о казни и помиловании, о походе и перемирии — точно также ходил. Вместе с каждый шагом блуждали и его мысли. Но в этом он находил упорядочивание. Цепеш не мог успокоиться. Агарес не казался ему глупцом, и всё же… –Повтори, Амар! — нетерпеливо затребовал Цепеш снова. Не давая своему верному слуге собраться и перевернуть лист с донесением. Алели красные чернила, складывающие крамольные строки. Нехорошие строки. –По свидетельству короля Стефана, достопочтимого и уважаемого…– Амар в покорности начал заново. –Дальше! — Цепеш даже прикрикнул. Он не был яростен в обычный час. Более того, если и впадал в гнев, то редко тому были свидетели из числа вампиров или людей. Даже сейчас, когда люди вроде бы ничего Цепешу и не значили. Амар, пожалуй, был немногим исключением, поскольку стал Владу совсем родным за годы посмертия, да и пришёл он оттуда, из жизни, из его жизни. Он сражался с Владом в одних рядах, нарекал его господином и верил ему. А прознав, случайно прознав о новой, нечеловечской сути Цепеша, отрёкся от креста и сказал, что последует за ним и дальше, в ад. Адом назвать это было нельзя, но Цепеш умел ценить преданность. И высшей формой его признательности и были эти редкие окрики, придирки, нетерпеливость, которую можно позволить по отношению к близкому, и которая так не подходит древнему вампиру. –Кровосос, нарекшийся лордом Агаресом предлагал поручительство… Предлагал! И Цепеш ещё хотел его рекомендовать в Совет? Тьфу! Как можно рекомендовать того, кто так глуп? Во-первых, что за вопиющее самоуправство? Договаривайся Агарес о чём-нибудь своём, о землях или жертвах, ещё можно было бы понять. Но он договаривался за Варгоши! В обход Совета! Мятеж? Бунт? Самоуправство, рождённое наглостью? Алчность? Забылся Агарес? И странно, что не удивился даже тому, что король — твёрдый, кстати, сосуд, с характером, не удивился даже такому понятию и такому гостю, как «вампир». Что с нюхом Агареса? Влад Цепеш раздражался не на Варгоши. Тот идиот, сволочь, подлец, весь в отца, которому, надо признать, досталось по делу! Но Агарес! Каков ублюдок-то! змеёныш подколодный. За спиной Совета сторговался с королём за Варгоши! Выгородил его, вступил в переговоры, и… –Дал слово, — безжалостно закончил Амар. Да… это было камнем в крест. Полынью в мёд. Осиной в мозг. Да как угодно! это было ужасно. Он дал слово. Дал слово, что будет контролировать Романа Варгоши. Дал слово человеку в обход решения Совета. Конечно, вампир имеет право дать смертному своё слово, если того требует ситуация и нет времени согласовывать решение с Советом. Но здесь речь шла не об Агаресе, а о том, что он оказался слишком тщеславен, что гордыня переполнила его отверженную смертью плоть! Да, это была гордыня. Тщеславие. Желание доказать Совету. Желание спасти утопающего, но не для утопающего, не для его блага, а для себя самого — себе доказать, да и других ткнуть в собственный успех. Вы не смогли, а я смог — вот она, глупая, наивная формула. Влад Цепеш полагал, что с жизненным опытом эта формула сходит на нет. Во всяком случае, за пару столетий можно от неё было избавиться, и всецело отдать себя Тёмному Закону. Но лорд Агарес был, похоже, другого мнения. Что ему? Устал служить? Решил, что умнее Совета, прозорливее Закона? С этим надо было решать. Надо было что-то делать, и Цепеш страшно и мрачно тряхнул головою, приняв этот вывод. Тяжелее всего было то, что Цепешу, который сам представлял Агареса, прославлял его, нужно было признать ошибку: Агарес отвратительно молод, не зрел. Совет, без сомнения, поймёт, простит. Но себя как простить? –Пошли весточку Высшим, — прошелестел Цепеш, совладав с собою и досадой. Амар мгновенно исчез. Влад опустился в кресло. Какое разочарование было в каждом его жесте! В каждом движении, в каждом… –Хозяин? — Амар вернулся неслышной тенью. В руках его был изящный маленький золочёный подносик с тяжёлым кубком. Кровь. Надо же — Цепеш только раздумывал о том, что было бы здорово выпить лишнюю порцию, воистину говорят: слуга и хозяин, в конце концов, либо ненавидят друг друга, либо учатся понимать друг друга без слов. –Благодарю, — Влад взял свой кубок. — Скажи Высшим, что я их жду. –Уже сделано, — Амар даже не загордился такой исключительной, даже для вампира, скоростью. Он и в самом деле был удивительным слугой. Совет Высших Вампиров вместе с Цепешом был из всего тринадцати представителей. Этого, разумеется, было бы мало, если бы речь шла об управлении среди мира людей, но для вампирского долголетия, для неспешности посмертия этого хватало. К тому же, Совет Высших разбирал такие вопросы как нарушение Тёмного Закона, договорённости и поручительства перед людскими представителями, а также — судилище над теми, кто имел статус «хозяина», то есть, мог обращать себе слуг, собирая собственный клан. Роман Варгоши не имел своего клана. Его хозяином был его отец, и после его убийства, Роман остался в одиночестве. У него ещё не было возможности, не было права обращать других людей. Это право нужно было заслужить, а Варгоши пока этого права не заслужил. Именно поэтому он должен был предстать перед Советом Высших, когда король Стефан начал бы в его сторону расследование. Но вмешался горец! Агарес, будь он не ладен. –Прибывают, — коротко сообщил Амар. Цепеш поднялся из кресла, поставил кубок на половину опустошённый в сторону, направился в сторону Зала Совещаний. Там было холодно. Как и в любом помещении, отданном под власть неживых. Зачем им тепло? Зачем им еда? Это людское. Гости прибывали. Из двенадцати ожидаемых Цепешом представителей, появилось семеро. Остальные передали коротко извинения и обещали ознакомиться с делом позже. Цепеш оглядел длинный стол из тёмного дерева, за которым уже располагались его гости. Что ж, примерно так он и ожидал. Мария Лоу — настоятельница приютов, благодетельница, ответственная за открытие и содержание домов презрения и лазаретов, никогда не пропускала ни одного совещания. В этом и была черта её вечно строгого, нарочито серьёзного и собранного образа. Она всегда подчёркивала свою добродетель, утверждая, что её жизнь была пуста и не имела смысла, а вот посмертие… Мария Лоу, пожалуй, была одной из немногих высших вампиров, кто никогда, даже в минуту гнева или великой скорби не полагал своё вампирское состояние как проклятие. Для неё это всегда был дар. Она кивнула Цепешу первой, затем подняла левую ладонь: –Приветствую тебя, Влад. –Рад, — искренне признал Цепеш. Рядом с Марией Лоу одно место пустовало. Ну что ж, и этого отсутствия Влад Цепеш ожидал тоже. Высшие вампиры могут жить долго, но это не означает, что они полностью избавляются от человеческих привычек. Зато следующее место было занято. Вампир Самигин — человек древний, сменивший ещё при жизни три десятка профессий. Поговаривали, он был знаком с Христом. Правда, Влад Цепеш в это особенно не верил. Он полагал, что этот слух идёт от клана самого Самигина, таким образом подчёркивающего своё древнее происхождение. На сегодня Самигин занимался переводами древних трудов. Надо сказать, что бумажная работа всегда его влекла. Он по памяти восстанавливал и уничтоженные работы, тем самым оставляя важный след для людей. –Рад тебе, — промолвил Цепеш. Несмотря на то, что Самигин не сделал ему ничего дурного, напротив, с ним всегда было легко договориться, Влад всё-таки чувствовал к нему какое-то неприятие и старался на лишние договорённости не выходить. Помимо этих двоих Влада посетили также маркиз Лерайе, князь Малзус, Зенуним, герцог Гриморрэ и принц Сиире… лучше, чем Влад ожидал. Совещание было не запланировано, и Цепеш не знал, сколько из высших откликнется. Откликнулось большинство. Обменялись короткими приветствиями. Не успел Цепеш начать своей речи, когда Зенуним, подчёркивая свою спешку (по старой, дурной привычке), начала первая: –Влад, зачем ты нас созвал? Влад усмехнулся. Не злобно, нет. Ему всегда нравилась Зенуним. Да, спешная, суматошная, суетливая, но она умела видеть проблему так. Как порою пропускал Влад. Сколько ей было лет, и откуда она шла — Цепеш не знал, а спрашивать не желал. Он полагал, что у каждого есть право на тайну. Но что ж, пришлось начать. Влад ещё раз приветствовал всех собравшихся, поблагодарил их за скорое прибытие в его владения, и сообщил, что вопрос, на самом деле, не очень важный на первый взгляд, но Цепеш встревожен и потому на правах одного из Высших, обращается к членам Совета. –Не тушуйся, — посоветовал князь Малзус. Он слушал вроде бы как невнимательно и, как всегда, был в отстранённой насмешливости. Но это было обманкой. — Не тушуйся, все свои. Позвал, значит надо. В конце концов, спешить нам некуда. По лицу Марии Лоу было понятно, что она может возразить. Может, но не станет. Цепеш изложил суть дела. Агарес зарвался. Это страшнее, чем дурачок Варгоши. того легко одёрнуть, а Агарес? –Мерзавец! — коротко резюмировал герцог Гриморрэ. — Мерзавец и гордец! –Зарвался, загордился и обнаглел! — Самигин развеселился. — Кто же ждал этого от него? –А король Стефан, о котором ты говоришь, это, случайно, не тот король, который снабжал твой клан в прошлом десятилетии кровью? — поинтересовалась Зенуним. Она иногда прикидывалась, что не помнит того или иного события, но это было ложью. Очередной обманкой их вампирского мира. Она всё помнила. Помнила и то, что люди не вечны. –Это он, — отпираться Цепеш не стал. — Поэтому, вопрос затрагивает и меня. –Это серьёзно, — признал герцог Гриморрэ. — И что, ты не знал, о готовящемся расследовании против Варгоши? –Вопрос не в Варгоши, — напомнил Цепеш. –Король Стефан имеет право проводить расследование. Официально Варгоши принадлежит его земле. Он ещё не ушёл в тень, — до этой минуты принц Сиире молчал. На него это было похоже. Он говорил не сразу, спорил редко. В основном, он предпочитал делать выводы про себя, а затем смотреть на то, как в дискуссию вступают другие. Так он не тратил аргументов, но зато — делал новые выводы. –Он так молод? — удивился князь Малзус. — Фух… чего удивляться?! Если честно, я уже от него устал. –Ты устал? — Мария Лоу не удержалась, рассмеялась. — Несчастный! Малзус не ввязался в спор. Он предпочёл сделать вид, что не видит её насмешки. На всякий случай, Самигин призвал: –Пожалуйста, уважаем друг друга. Мы все устали от жалоб на Варгоши-отца. Теперь ещё сынок… –Варгоши должен был пойти под разбирательство короля Стефана, — напомнил Цепеш о цели совещания. — Я не собирался заступаться за него. Это вы знаете. И вы одобрили это решение. Варгоши должен был выпутываться самостоятельно. Меня бы устроило и его оправдание, и его казнь, благо, у короля Стефана есть уже опыт уничтожения вампиров. –Но тут вмешался Агарес, — мрачно промолвила Зенуним. — И чего ему не сидится? Гордыня взыграла? Насколько я помню, он был один из тех, кто принимал Тёмный Закон полностью. В отличие от многих вампиров он даже не пытался спорить о том, что численность убийств и численность вампиров строго регулируется. –Да, это так, — подтвердил Цепеш неохотно. –Насколько я помню, — продолжила неумолимая Зенуним, — он также был едва ли не твоим протеже… –Кто его хозяин? — перебил бесцеремонно герцог Гриморрэ. Зенуним осеклась, поджала губы. Мария Лоу неодобрительно посмотрела на герцога. Ответил не Цепеш, ответил принц Сиире: –Кроцелл. Замолчали с почтением. Кроцелл был велик. Не все застали его не на покое, а при деле, но память о его величии глубоко впечаталась в историю вампирского мира. Он был великим вампиром, а потом…потом вдруг ушёл на покой и с тех пор отошёл от любого серьёзного дела, и только наставлял будущих вампиров. Агарес был последним его учеником. Кроцелл — целитель, составитель первого свода Тёмного Закона, защитник вампиров, покровитель их мастерства… такие вампиры как Кроцелл ныне редки. Впрочем, у людей также — люд то мельчает, то вдруг — возвышение кого-то и снова — песчинки. –Мир ему! — Мария Лоу подняла правую ладонь в почтении. За нею повторили все, только герцог Гриморрэ сделал это с каким-то запозданием. –Мир ему под вечным светом холодных звёзд, — прошелестел принц Сиире. Сентиментальность от него была в новинку, но заострять на этом внимание никто не стал. У каждого должны быть свои тайны. –Обидно даже, у такого великого хозяина и такой… — князь Малзус не договорил, махнул рукой. –Я думаю, мы должны подумать над тем, почему именно к нему пришёл Варгоши, — Зенуним зашла с другой стороны. — Он не пришёл к Цепешу, который в большей связи с королём Стефаном. Не пришёл ни к кому из нас. он пришёл к Агаресу. Почему? Это был вопрос. Хороший вопрос. Может быть, Варгоши не хотел навлекать на себя гнева Совета, а может быть, не уяснил, что Совет всё равно всё узнает. Молод ещё. –Агарес беспокоит меня больше, — Мария Лоу первой отказалась от размышления на этот счёт. — Я предлагаю устроить судилище над ним. Допрос, дознание… Она осеклась. Встретила насмешливый взгляд маркиза Лерайе, как будто бы тот уже что-то угадывал, что Мария Лоу ещё не поняла. –Человек не выдержит дознания, — напомнил Самигин. Он не высказывал пока никаких определённых мыслей. –Мне нравится эта идея, — подал голос принц Сиире. — Мы можем сидеть и гадать, а можем привлечь его к ответу. А в зависимости от ответа — к наказанию. Разве не заслуживает он суда? Как по мне — заслуживает. –А я против, — герцог Гриморрэ покачал головой, — очень против. Этого мало для того, чтобы судить вампира. Слово короля Стефана о договоре против слова Агареса. Слово человека о вампире. А если ложь? А если неправда? К тому же, король Стефан, насколько я помню, не очень рад всей нашей братии. Значит, всё может быть не так, как он рассказал. –Тогда надо провести расследование! — Мария Лоу тяготела к справедливости. –Над человеком? — поинтересовался маркиз Лерайе. До этих пор он избегал пока вмешательства и высказываний. Но дело подходило к решению, а значит — пора сказать слово. –Над чело…о…– Мария Лоу начала запальчиво, но осеклась. Слова маркиза Лерайе Влад Цепеш ждал. Среди равных высших маркиз Лерайе был как будто бы главнее. Что-то было в нём такое, что завораживало даже вампиров. Древний вампир хранил прежнюю людскую молодость, и при этом, как говорили, почти не пил людской крови — победил вечный вампирский голод, сделал невозможное, взял контроль над тёмной природой. Маркиз Лерайе не подвёл. Скзаал то, что уже сам надумал Цепеш: –Проводить расследование мы не должны. Это запятнает нас. Мы будем смешны для всех вампиров. Либо как те, кто не удержал контроля над братством, либо как те, кто поддался на слова человека. И то, и другое — это разобщение для вампирского общества. Это оскорбление. Призвать на суд лорда Агареса — это не в наших интересах. Слухи пойдут быстро. Он всё-таки имеет определённую известность. И славу. А значит — прежде, чем предстать перед судом, он должен пасть. –Этим озаботитесь лично вы? — не удержался от тихого ехидства принц Сиире. — Кажется, у вас это получится. –Получится, — не стал спорить маркиз Лерайе, — но я не заинтересован так, как Цепеш в этом деле. Это всё-таки его связь с королём Стефаном, и его владения. Разумеется, если Влад передаст мне их, я наведу порядок. Но если он справится сам — меня это тоже устроит. Влад Цепеш вздрогнул. Маркиз Лерайе умел говорить жестокие вещи. Речь шла не только о владениях. Речь шла о самой надобности Цепеша. –Я справлюсь и сам, — заверил Влад Цепеш, сохраняя лицо. –Это радует, — Самигин всё ещё был бесполезен. –Я думаю, что лорд Агарес сам себя подставил, — сказала Зенуним, приходя ему на помощь. То ли сделала она это сознательно, то ли нет, просто торопилась высказать свою мысль. Неважно. Влад Цепеш был ей благодарен за вмешательство. –Конечно, подставил! — герцог Гриморрэ хохотнул. — Варгоши тот ещё поганец. Сколько он сможет прожить в добродетели и тишине? Что ж, это был ответ. После недолгого уточнения деталей, Влад Цепеш объявил общее решение: Совет Высших, вернее, те члены, что прибыли сегодня, пришли единогласно к тому, что лорд Агарес зарвался и нарушил Тёмный Закон. Теперь его следовало покарать. Расходились немного в другом: покарать сейчас или дождаться падения? Мария Лоу, принц Сиире и князь Малзус выступали за то, чтобы передать лорда Агареса под судилище незамедлительно. Маркиз Лерайе, Зенуним и герцог Гриморрэ выступали за то, чтобы прежде личность лорда Агареса была сожжена для всего вампирского общества. Герцог, правда, заметил так: –Жаль мерзавца. Жаль, если его казнят. –Казним, — поправил принц Сиире. –Если казним, — уточнил маркиз Лерйе. Самигин воздержался от голосования. Он, однако, объяснил это тем, что именно Цепеш должен решать в первую очередь судьбу Агареса, поскольку тот вмешался не сколько в Тёмный Закон (пока не доказано), сколько в отношения Цепеша с королём Стефаном и этой землёй. –Вам виднее, — угодливо заметил Самигин. Влад Цепеш ничего от него иного и не ждал. Он всегда легко сговаривался, легко сходился с людьми и вампирами, но дело было не в его умении располагать к себе других, а в умении не иметь жёсткого мнения и идеалов. –Значит, решено…– маркиз Лерайе не сводил красных глаз с лица Влада Цепеша. — Верно? –Решено, — Цепеш стал чувствовать себя чуть лучше. Всё-таки сейчас, когда он посоветовался с равными, когда они признали его правоту в опасении насчёт лорда Агареса, ему стало гораздо лучше. — Решено, лорд Агарес падёт. А затем — предстанет перед нашим судом. Совещание кончилось. Влад Цепеш поблагодарил всех за прибытие и за разрешение его сомнений, пожелал всем удачи и напомнил, что каждый из них может рассчитывать на его помощь, и простился. Мария Лоу исчезла первой. Обернулась огромной летучей мышью и вылетела в окно. Её ждали очередные сироты, больные и кто-нибудь ещё, кого судьба обделила человеческим участием к собственной боли. Затем исчез герцог Гиморрэ. Он коротко простился и также вылетел в окно в образе летучей мыши. –Интересное дело, — кивнул принц Сиире. — Если понадобится моя помощь, вы всегда можете на меня рассчитывать. Влад кивнул. Сиире исчез в то же самое окно. Правда, не в образе летучей мыши. Сиире умел иначе — он вылетал в образе некой тени, даже дымка… истаивал в небе. –Всё-таки, не могу понять, почему Варгоши выбрал именно Агареса, — Зенуним не успокаивалась. Кажется, она даже не сразу поняла, что совещание окончательно закончилось. — Ладно, прощай. Осознав, спохватилась, бросилась к окну… –До свидания, — буркнул князь Малзус и тоже исчез. Самигин вздохнул: –Я думаю, что всё будет хорошо. –Проваливай, — посоветовал маркиз Лерайе, пока Цепеш не успел отреагировать. Самигин, конечно, не обиделся. Во всяком случае, он не показал обиды. –Надо признать, что дело дурное, — маркиз Лерайе остался один на один с Цепешом. — И Зенуним задаёт правильный вопрос. Очень правильный. Варгоши пошёл к тому, кто его точно принял, кто за него точно вступился. Это…стоит размышлений. –Да…– неохотно признал Влад. –Что намерен делать? — маркиз Лерайе спрашивал почти равнодушно. Но и на эту обманку Цепеш, разумеется, не повёлся. Знал он цену этому равнодушию. –Вызову Варгоши, — сказал Цепеш. Он хотел тем самым посоветоваться с маркизом, мол, правильное решение? –А дальше? –Спрошу у него, что за дело у него было с Агаресом. Спрошу, что имел на него король Стефан. И ещё… почему он пошёл всё-таки к Агаресу. –Потом? — не отставал маркиз Лерайе. –Потом, — Влад Цепеш усмехнулся, и усмешка эта была совсем нехорошей, — если Варгоши не совсем дурак, он будет сотрудничать со мной. И если Агарес в самом деле дал слово королю Стефану о том, что Варгоши будет тих и покорен… –Одобряю, — согласился маркиз Лерайе. — Что ж, прощай. В отличие от других высших вампиров, маркиз Лерайе, не обращая внимания на удивлённый взор Цепеша, пошёл по ступенькам вниз. Не вылетел в окно летучей мышью или дымком, нет. Он шёл вниз как самый обычный человек. И это было очень странно для Цепеша. Он не понимал такого позёрства.