В Лабиринте Разума

Сердце всё ещё бешено билось, а в груди остались страх и злость на Алекса. — Зачем ты это сделал?! — мой голос дрожал от гнева и отчаяния, в груди всё перевернулось — Почему ты не дал мне досмотреть до конца? Это было важно! Алекс спокойно посмотрел на меня, его лицо оставалось непроницаемым. Он показал на часы — Ты была под гипнозом слишком долго, Кэти. Время вышло. Я вспыхнула ещё сильнее, не веря его спокойствию. — Я могла узнать правду! — выпалила я, сжимая кулаки — Но, ты просто выдернул меня! Ты боишься, что я узнаю о тебе правду? — А ты узнала? — он чуть насмешливо вскинул бровь, но во взгляде мелькнула тревога. — Я… Я кое-что видела про тебя… — призналась я – Ты не тот, кем кажешься. Алекс чуть усмехнулся — Я же говорил, что плохой, Кэти. Я смотрела на него, не зная, что чувствовать. Злость боролась с жалостью, страх с тягой понять его до конца. Между нами повисла тяжёлая, напряжённая тишина. — Хочешь чего-нибудь выпить? — спокойно спросил он, будто между нами ничего не произошло. — Нет — зло отозвалась я, не скрывая обиду. На губах Алекса появилась лёгкая, печальная улыбка, в которой скользнула привычная ирония и что-то неуловимо тёплое. — А я, пожалуй, выпью — сказал он, и в голосе прозвучала усталость. Алекс медленно подошёл к бару. Он достал бутылку виски и аккуратно поставил на стол. Стекло лязгнуло о дерево, нарушив тишину комнаты. Он налил виски в два стакана, янтарная жидкость тихо заиграла в тусклом свете лампы. В комнате стояла тягостная тишина, нарушаемая только тихим звоном льда в его стакане. Я молча подошла и села напротив, чувствуя, как между нами растёт невидимое напряжение. Наши взгляды встретились на секунду и в его глазах было что-то притягательное, настоящее. Впервые за время что я помнила его. Алекс задумчиво смотрел на стакан в своей руке, потом медленно сделал пару глотков. В этот момент его лицо казалось совсем чужим, взгляд затуманенный, уставший, полон грусти и невысказанной боли. Злость ушла и на смену ей пришли совершенно другие чувства. В этот момент сильный мужчина, который одним взглядом мог растоптать кого угодно был таким слабым. Был настоящим. Я долго не решалась заговорить. Слова застревали в горле, но пауза слишком затянулась, и я решилась спросить то, что тревожило меня больше всего. — У нас мог быть шанс? — мой голос дрогнул от волнения. Он посмотрел на меня, и на миг в его взгляде мелькнула такая боль, что у меня защемило сердце. Но почти сразу лицо снова стало холодным, словно он надел привычную маску. — Раньше я думал, что нет — тихо сказал он, и в голосе его прозвучала усталость, как будто он много раз повторял эти слова самому себе. — А теперь? — я с надеждой всмотрелась в него. Он долго молчал, разглядывая свой стакан, а потом тихо выдохнул, словно сбрасывая с себя груз. — А теперь я устал, Кэти… — в его голосе звучала печаль. Я хотела сказать что-то утешительное, но слова снова упрямо застревали в горле. — Могу я помочь? — всё же спросила я, сама, удивляясь своей мягкости. Он вдруг широко улыбнулся. Не той холодной, надменной улыбкой, а по-настоящему, тепло, с болью и благодарностью во взгляде. Алекс допил виски до дна, с шумом поставил стакан и, не отрываясь, смотрел мне в глаза. — Вряд ли ты захочешь броситься в мои объятья после всего того, что случилось — сказал он с горькой усмешкой. Я посмотрела на него, и в этот момент вся моя обида растаяла. Я тихо устало рассмеялась. — Это всего лишь секс — сказала я, сама, не веря своим словам, потому что знала, что между нами было что-то большее. Повисла тишина, наполненная эмоциями, недосказанностью и взаимным притяжением, которое ни один из нас больше не мог отрицать. Я смотрела на Алекса, ловя каждый его взгляд. А он отводил глаза, будто боялся, что я увижу в них слишком много. И медленно проводил пальцем по краю стакана, словно думал о чём-то запретном. — Знаешь… — наконец тихо выдохнула я, сама, удивляясь, как дрожит мой голос — Мне кажется, ты прав. Мы с тобой всё очень усложнили… Наконец-то Алекс посмотрел на меня. Его взгляд был тяжёлым, в нём смешались усталость и боль. Он открыл рот, будто хотел что-то сказать, но слова застряли где-то на полпути. Лишь тихо вздохнув, он отвёл глаза и налил себе ещё алкоголя, заполняя стакан почти доверху, как будто пытался этим заполнить пустоту между нами. — Приём окончен, мисс Хилл, вы можете быть свободны — наконец-то выдавил он из себя, голос его прозвучал глухо и отстранённо. Я почувствовала, как внутри всё болезненно сжалось, грудь сдавила тоска и обида, которую невозможно было скрыть. — Знаешь… я, наверное, больше не приду — прошептала я, голос дрогнул, выдавая ту горечь, что расползалась по мне изнутри, разливаясь по венам холодной волной. Алекс чуть заметно усмехнулся, поднял на меня уставший, но искренний взгляд. — Боюсь, это у тебя не получится, Кэти — в его голосе звучала печальная ирония, но сквозь неё проскользнула настоящая боль. — Почему? — удивилась я, не понимая и пытаясь ухватиться за хоть какую-то надежду. — Контракт — коротко бросил Алекс, его губы искривились в кривой усмешке. Я удивлённо моргнула, пытаясь вспомнить, о чём он говорит, а потом с упрёком спросила — Я опять что-то упустила? Алекс устало проговорил — Научись уже читать контракты, Кэти. Адвокату без этого не обойтись. Я молча уставилась на него. А он продолжил. – До полного возвращения памяти, ты обязуешься приходить ко мне. Пункт 22 страница 2— сказал он чуть мягче. Я почувствовала, как смешанные чувства захлестнули меня с новой силой. Вернулась злость и растерянность. — Но мы ведь уже переступили дозволенные границы — прошептала я, глядя ему прямо в глаза — Это всё уже не имеет смысла, ведь мы нарушили роли просто доктора и пациента… В этот момент между нами вновь повисла тишина. Я взяла со стола второй стакан и выпила его содержимое залпом. Горячая волна алкоголя обожгла горло и тут же ударила в голову, словно на мгновение притупляя все мысли и чувства. «Что я делаю? Почему не могу остановиться?» Алекс, не сводя с меня взгляда, молча разлил ещё виски. Его движения были быстрыми, почти нервными. Он тоже пытался спрятаться за этим ритуалом. Я схватила второй стакан и также выпила его до дна, даже не почувствовав вкуса. Я жадно ловила мгновение забвения, надеясь хоть на минуту заглушить бурю чувств внутри. — Решила напиться со мной? — грустно усмехнулся Алекс, его голос прозвучал глухо, с отчаянием. — Решила забыться — призналась я и когда до меня дошёл смысл только что сказанных слов, усмехнулась — Как бы странно это ни звучало. Я почувствовала, как тёплый хмель начинает разливать по телу лёгкость, смешанную с отчаянием. Алекс отвёл взгляд, будто мои слова ранили его сильнее, чем любой упрёк. Он сжал стакан так крепко, что костяшки побелели, и долго молчал, борясь с собой. — Всё бесполезно Кэти… — наконец выдохнул он, голос дрогнул – Как бы мне не хотелось принести тебе свои извинения, это не принесёт тебе успокоения. Ты даже не вспомнила и половины… а уже ненавидишь меня –тихо, с горечью сказал Алекс и отвёл взгляд в сторону. Сейчас его голос снова был похож на тот, что преследовал меня после воспоминания. – Это был ты… – тихо сказала я – Ты был в больнице. Мои руки задрожали, но я старалась не показывать слабость. — И это о тебе говорила та странная женщина… — я с ужасом вспомнила её лицо, и по коже побежали мурашки. — Какая женщина? — голос Алекса стал настороженным, в нём промелькнула нотка недоверия. — Анна Лефевр — имя всплыло будто само собой, как будто кто-то прошептал его мне на ухо. Алекс напрягся. Его взгляд стал острым, почти хищным. В глазах мелькнула злость, но за ней сразу вспыхнуло что-то ещё — то ли страх, то ли глубокая, тщательно скрываемая боль. — Которую ты сжёг… — вырвалось у меня, и я сразу пожалела об этих словах. Взгляд Алекса потемнел, в голосе зазвучала угроза, смешанная с болью — Есть вещи, Кэти — медленно произнёс он — О которых лучше не вспоминать. Бывают тайны, которые надо оставлять в прошлом. В комнате стало невыносимо тихо. Мне показалось, что тени вокруг нас сгустились, будто сами стены слушают наш разговор, готовые впитать каждое слово. Алкоголь уже шумел в голове, мысли путались, а чувства, наоборот, обострялись до предела. К горлу подступил тяжёлый ком. Я с вызовом посмотрела на Алекса и резко схватила бутылку со стола. Он аккуратно, но настойчиво перехватил мою руку и отодвинул бутылку подальше, не сводя с меня встревоженного взгляда. В его глазах мелькнула тревога, но в то же время — забота. — Кэти, тебе уже достаточно — сказал он тихо, осторожно, будто боялся спровоцировать мой гнев. — Я сама решу, когда мне будет достаточно — голос предательски дрогнул. — Ответь мне! Я хочу знать правду! — мой голос сорвался на крик. Алекс тяжело вздохнул, и в его голосе прозвучала непередаваемая усталость и боль — Если тебе будет легче, считай, что это был я. На мгновение у меня перехватило дыхание. Я попыталась улыбнуться, но получилась лишь жалкая гримаса. — Я так и знала… — выдохнула я, и в комнате вновь повисла тяжелая, вязкая тишина. Вдруг моя голова закружилась, и к горлу начала подступать тошнота. Всё вокруг поплыло, как будто стены комнаты вдруг стали мягкими и размытыми. Я перестала соображать. Мысли путались, а реальность ускользала. Я чувствовала лишь тяжесть в животе и липкий страх, накатывающий волнами. Я оперлась руками о стол, чтобы не упасть, но даже это простое движение далось с трудом. Сердце застучало где-то в ушах, а кожа покрылась холодным потом. Я с трудом подняла взгляд на Алекса, но его лицо расплывалось перед глазами. — Кэти — услышала я его тревожный голос, словно издалека, через толщу воды. Алекс резко подался ко мне, он рухнул на колени, а его руки аккуратно поддержали меня за плечи — С тобой всё хорошо? Но мне было уже всё равно. Я не могла ни ответить, ни сдержать подступающие слёзы. Всё внутри сжалось от страха и бессилия. Я зажмурилась, надеясь, что, если не буду видеть, дурнота и тревога исчезнут. — Со мной всё хорошо — прохрипела я, голос был слабым и хриплым. Тошнота постепенно отступила, но в голове всё ещё стоял туман, мысли никак не хотели собираться в логичную цепочку. Я с трудом подняла взгляд на Алекса. Его лицо было совсем близко, в глазах тревога и нежность переплетались, словно он боялся сделать лишнее движение и испугать меня ещё больше. Он бережно провёл рукой по моим волосам, откидывая выбившуюся прядь за ухо, и его пальцы дрожали едва заметно. В этом простом прикосновении было столько заботы и нежности. Я не могла соединить мысли и чувства в единую цепочку. А в голове крутилось лишь, что он монстр. Но сердце упрямо не слушало разум и хотело быть ближе к нему. — Я… я пьяна… — вырвалось у меня, и я смущённо опустила глаза. Алекс мягко усмехнулся — Я вижу. Он нежно провёл пальцами по моей щеке, заставляя меня снова посмотреть ему в глаза. В его взгляде было так много нежности, что сердце сжалось. Я качнулась и оказалась к нему так близко, что между нами почти не осталось расстояния. — Кажется, мы опять совершаем ошибку — тихо произнёс он, так близко, что я чувствовала на губах его тёплое дыхание. — Может, это не ошибка, а закономерность? — я улыбнулась уголком губ, едва заметно Алекс усмехнулся, в его взгляде мелькнула печальная ирония — Или мы просто глупы. Снова и снова идём по кругу, будто не умеем иначе. Он наклонился ближе. Его губы коснулись моих совсем робко, осторожно, будто он боялся спугнуть. Но я ответила, и в одно мгновение наш поцелуй вспыхнул ярко, страстно и нетерпеливо. Мир вокруг исчез, остались только мы двое. Пьяные, запутавшиеся, но такие настоящие в этом мгновении. Алекс вдруг резко отстранился, в глазах его плескалась буря — желание, страх, растерянность. Он тяжело дышал, ни на секунду, не отводя от меня взгляда, будто всё ещё не верил в произошедшее. Внезапно он поднялся, решительно повернулся и быстрым шагом направился к телефону. — Я вызову тебе такси — бросил он коротко, но в голосе всё равно звучала забота, как бы он ни старался казаться равнодушным. Я кивнула.