Вышеславцев…

«Он не целился. Просто выпустил стакан из руки, как выпускают птицу. Но птица вернулась бумерангом - теперь в зеркале вместо правого глаза всегда будет напоминание.» Евгений Водолажский «Брисбен» 

Солнечный свет, пробивающийся сквозь полупрозрачные занавески, золотистыми бликами играл на рыжеватых прядях Святослава. Эти непослушные волосы, действительно похожие на солому после летней жатвы, сегодня особенно яростно вились во все стороны, будто протестуя против расчески и геля, которыми он тщетно пытался их укротить. Каждое утро зеркало показывало ему это рыжее безумие, а он лишь вздыхал, привычно приглаживая ладонью особенно буйные локоны. Его голубые глаза, такие чистые и глубокие смотрели на отражение с тихим осуждением. Эти глаза - единственное, что он действительно любил в своей внешности. Сколько раз он слышал сравнения - с небом, с сапфирами, с океаном… Хотя то отвратное сравнение с голубоватой пленкой на мясе все еще застревало в памяти как заноза. Какой-то еблан однажды ляпнул это, а потом долго ржал, будто сказал нечто гениальное. Свят тогда просто развернулся и молча ушел. Брекеты блеснули в свете лампы, когда он скривился, вспоминая тот эпизод. Эти чертовы металлические скобы уже полтора года медленно, но верно выравнивали его зубы. Сколько раз он проклинал момент, когда согласился на них! Чистка занимала вечность, еда постоянно застревала, а первые месяцы вообще были адом - рот болел так, будто его изнутри выскребали раскаленной ложкой. Зато теперь никто не смел называть его «Кривозубым» или, что еще обиднее, «Властелином прикуса» - эти клички канули вместе с его старым кривым прикусом. 7:30. Время первой чашки кофе. Без этого ритуала его утро просто не начиналось. Однажды он проспал и вынужден был выбежать из дома без завтрака и, что хуже всего, без кофеина. Весь день тогда прошел в каком-то тумане - голова гудела, мысли путались, а любая мелочь выводила из себя. Сегодня же у него было время. Первый день в новой школе - не тот случай, когда можно опаздывать. Хотя даже крепкий кофе не мог скрасить его настроение. Новосибирск… После шестнадцати лет в Москве этот город казался серым и безликим. Все друзья, все знакомые места, Алина… Они остались там, за тысячу километров. «Спасибо, пап», - мысленно процедил он, наливая в кружку черный напиток. Пальцы сами потянулись к телефону. «Доброе утро, родная», – написал он, представляя, как Алина, еще сонная, читает это сообщение. Отношения на расстоянии… Страшная штука. Он по рассказам знал, как постепенно угасает интерес, как редкие звонки заменяются краткими сообщениями, а потом и вовсе наступает тишина. Но он верил. Верил, что их хватит на этот год, что папа одумается и вернет их обратно в Москву. Хотя… с отцом такое случалось редко. Белые кроссовки, безупречно чистые, будто только что из коробки. Широкие черные джинсы от любимого бренда. Белая рубашка оверсайз. Все просто, стильно, дорого - так, как любил его отец. «Мой сын должен выглядеть достойно» - часто повторял Артем Викторович, выкладывая за одежду суммы, которые у некоторых уходили на месячную аренду. Фадеев-старший никогда не экономил на внешнем виде сына - это было вопросом престижа, вопросом репутации. Хотя… если задуматься, многое в его жизни решалось отцом. Слишком многое. Мысли о родителях нахлынули волной. Мама… Добрая, мягкая, всегда поддерживающая. Она никогда не повышала голос, всегда верила в него, всегда принимала его выбор. Совсем не то, что отец. Артем Викторович воспитывал сына так же, как когда-то воспитывали его самого - строго, почти по-военному. И даже теперь, когда Святославу уже шестнадцать, отец продолжал принимать за него важные решения. «Это для твоего же блага», - говорил он. И Свят… Свят соглашался. Это было проще. Удобнее. Не надо ломать голову над трудным выбором, не надо брать на себя ответственность. Хотя иногда, в самые темные моменты, его посещала мысль: а сможет ли он вообще что-то решить сам, когда отца не будет рядом? Школа встретила его гвалтом голосов. Двор был полон старшеклассников - кто-то гонял мяч, кто-то делил последние глотки из бутылки воды, а у кирпичной стены, затянутой дымом, стояла компания курящих ребят. Святослав шел быстрым шагом, глаза прикованы к тротуару, стараясь не встречаться взглядом ни с кем. В новой школе, в новом городе… Лучше не выделяться, не привлекать внимания. Он автоматически сделал шаг в сторону, обходя шумную группу, но внезапно почувствовал удар в плечо. Что-то маленькое упало на бетон с тихим шлепком. Свят остановился и посмотрел вниз - на земле дымилась только что прикуренная сигарета, ее фильтр слегка помялся от падения. Воздух вокруг казался застывшим, запах табака стал резче, горче. Святослав медленно поднял голову. Перед ним стоял парень – высокий, на голову выше его, с лицом, будто высеченным из мрамора: резкие скулы, волосы, падающие на глаза, бледная кожа, тонкие губы, в уголках которых застыла тень усмешки. Но больше всего поражали глаза – настолько темные, что невозможно было разобрать, где зрачок, а где радужка. Казалось, в них не было ни капли света. — Новенький? - голос парня был ровным, почти ленивым. Свят почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась кривой и неестественной. — Да… Извини, я не... — Подними, - парень перебил его, даже не повышая голоса. Святослав моргнул, не понимая. — Что? — Сигарету. Подними. Тишина вокруг стала звенящей. Кто-то из компании курильщиков перестал разговаривать, кто-то захихикал. Свят почувствовал, как жар разливается по щекам, как сердце начинает биться чаще. Это же случайность… Он просто не заметил, просто задел плечом… — Я же случайно… - начал он, но замолчал, встретившись взглядом с незнакомцем. В этих черных глазах не было ни капли понимания, только холодное ожидание. Опустив глаза, Свят наклонился. Сигарета была еще теплой, бумага слегка влажной на фильтре. Запах табака, резкий и горький, ударил в нос. Он протянул ее парню, стараясь не смотреть ему в лицо. Тот взял сигарету, затянулся, выпустил дым колечками и наконец бросил на Свята оценивающий взгляд. В нем было что-то… почти одобрительное. — Владислав, - представился он, выдыхая дым. — Вышеславцев. Запомни, с кем не стоит так себя вести. Святослав почувствовал, как внутри закипает злость. Этот…Вышеславцев ведет себя просто отвратительно. Он ведь просто случайно задел его, даже не заметил! — Ты же видел, что я случайно, - голос Свята дрогнул от возмущения. Отец не зря учил его не прогибаться перед кем бы то ни было. — Имя? - Владислав снова уставился на него, будто рассматривая интересный экспонат. — Святослав… - ответил он и сразу пожалел. Зачем вообще называл свое имя этому типу? Он показательно вытер пальцы о джинсы, стараясь стереть омерзительный запах дешевых сигарет. Взгляд Влада скользнул по его руке, затем снова поднялся к глазам. — Так вот, Святик… бывай, пока я тебе эту сигарету не запихал куда поглубже. Он затянулся, улыбнулся – улыбкой, от которой стало холодно внутри – и развернулся к своим, всем видом показывая, что разговор окончен. Святослав не заставил себя ждать. Он резко развернулся и направился к школьным дверям, чувствуя, как сердце колотится как бешеное, а руки слегка дрожат. Этот Влад…в нем было что-то животное. И самое страшное - Свят не мог понять, насколько далеко тот может зайти. Школа внутри оказалась такой же серой и безликой, как и весь город. Светло-зеленые стены - точь-в-точь как в больницах, будто кто-то специально хотел создать атмосферу легкого дискомфорта. Под ногами скрипел серый кафель, местами потрескавшийся. Настроение, и без того не самое радужное, окончательно упало ниже плинтуса. Кабинет завуча оказался маленьким и душным. За столом сидела женщина лет сорока пяти - глубокие морщины вокруг глаз, ярко-красная помада, которая скорее подчеркивала возраст, чем скрывала его. Свят едва сдержал усмешку - «Будто это ей поможет…» — Святослав Фадеев? - она поправила очки и начала рыться в бумагах, после его кивка. – Вот ваше расписание, список учебников, правила внутреннего распорядка… — Хорошо, спасибо, - он взял листы, уже собираясь уходить, но завуч продолжила: — Артем Викторович звонил мне сегодня утром… - она сделала паузу, изучающе глядя на него. — Если будут какие-то проблемы, сразу ко мне, понял? «Ну конечно, - подумал Свят. - Папочка позаботился. Как будто я сам ничего не могу.» Он кивнул и поспешил выйти. Учебный день прошел в тумане. Он ни с кем не познакомился, учителя сливались в одно серое пятно, а самое главное - больше не встречал того странного парня, Владислава. Алина так и не ответила на сообщение - уже час дня, она точно должна была проснуться. Что-то сегодня шло не так с самого утра. Даже Ольга Егоровна, учительница математики, почему-то решила проверить у него летнее домашнее задание. Он точно помнил, как клал тетрадь в рюкзак, но на уроке она как будто испарилась. Прекрасно. Первый день, а уже имеется оценка в виде «гуся». И дома тетрадь тоже не нашлась. Просто замечательно.