Вышеславцев…

«Людей следует либо ласкать, либо уничтожать, ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое - не может.»  Никколо Макиавелли - «Государь»  Суббота. Благодарение Господу, сегодня нет нужды куда-то идти. Свят медленно открывает глаза, он потягивается, и скованность в затекших конечностях напоминает ему о вчерашнем - не слишком успешном - времяпрепровождении. Он сдвигает с себя руку Влада, безвольно лежащую на его животе, и осторожно поднимается, стараясь не разбудить спящего. Прохладные струи душа смывают остатки тяжести, возвращая ясность мыслей. Вода - словно жидкий кристалл, омывающий не только тело, но и душу, смывающий с неё налёт вчерашних глупостей. Кухня встречает его хаосом, достойным эпического опуса о человеческой лени: немытая посуда, пустые бутылки, крошки на столе - всё это складывается в унылую аллегорию беспорядка. Свят не может дышать в таком пространстве. Беспорядок в доме - беспорядок в мыслях, а мысли его и без того уже слишком шумят. Он распахивает форточки настежь, и свежий воздух врывается в комнаты, как долгожданный гость, разгоняя затхлость и тяжёлый дух недавнего безрассудства. Мусор аккуратно собирается в пакет. Каждая выброшенная вещь - шаг к очищению. И вот уже квартира начинает дышать по-новому. — Пиздаа, - раздражённое ворчание, перемежающееся жалобными стонами, донеслось из спальни. Святослав замер на мгновение, прислушиваясь. «Ясно. Уже проснулся.» Без лишних слов он взял со стола таблетку парацетамола, налил в стакан воды и направился в комнату. Влад, приоткрыв воспалённые от похмелья глаза, протянул руку, проглотил лекарство и тут же повалился обратно на подушку, будто даже это простое действие отняло у него силы. — Убрался? Молодец, - процедил он, уже нащупывая рядом телефон. Свят промолчал. Ему не хотелось ни поддерживать этот бессмысленный разговор, ни тем более оставаться в одной комнате с ним. Он развернулся и вышел, поставил стакан на стол и опустился на кухонный стул, уткнувшись в экран телефона. Десять минут тишины. И вот в дверном проёме возник Влад - как всегда, в одних потрёпанных шортах, с растрёпанными волосами. Святослав даже не поднял головы, продолжая листать ленту с видом человека, глубоко погружённого в чтение государственного уложения. — Чё-то поесть есть у нас? Холодильник распахнулся с характерным звуком, но ответа так и не последовало. Дверца захлопнулась с глухим стуком, и Влад обернулся, уперев руки в бока. — Я с кем разговариваю? Свят наконец поднялся, всё так же не отрывая глаз от экрана, и сделал шаг к выходу - но тут же был грубо развёрнут за плечо. — Эй, - Вышеславцев впился в него взглядом, в котором заметно недоумение. — Че ты? — Ничего. А ты? - ответил Святослав, не поднимая глаз от телефона. — На меня посмотри. — Что ты докопался? - наконец поднял голову Святослав, выключив телефон с резким щелчком. Глаза его были холодны, как зимнее утро. — Че с тобой? - не отступал Влад, шагнув ближе. — Бля, Влад, отвали, - резким движением Фадеев развернулся и направился к выходу, оставив собеседника одного. Влад лишь пожал плечами, сходил в душ и, вернувшись в комнату, застал Святослава всё в той же напряжённой позе. — Рассказывай, - потребовал он, усаживаясь на край кровати. — Что? - сделал вид, что не понимает. — Я че знаю? Что у тебя с поведением? - Влад развёл руками. — Двойку ещё поставь, - язвительно бросил Святослав, глядя в стену. — Хуй с тобой, - Влад достал сигарету, прикурил и подошёл к распахнутому окну. — Что бы ты сделал, если бы тебя заставили уволиться с работы, хотя это единственное место, где тебе рады. А потом в дополнение к этому ночью облапали? - неожиданно выдавил из себя Свят. — Работа похуй. А последнее поподробнее, пожалуйста, - Влад повернулся, заинтересованно прищурившись. — Что подробнее? Маршрут твоих рук рассказать или что? Может нарисовать? - голос Святослава дрогнул от ярости. — Не вижу на своём лице побоев. Ты не был против? - спокойно парировал Влад. Святослав опешил. На несколько секунд в комнате повисла гнетущая тишина. — Я просил тебя. То есть по-твоему это нормально? Ещё скажи, что ты всё помнишь. Я уйду, - он резко поднялся. — Нет, не нормально. Нет, не помню. Молча лежать и терпеть, кстати, тоже не нормально, - Влад сделал глубокую затяжку. — Я не молчал! - Святослав вдруг перешёл на крик. — Я просил тебя остановиться! — И ты сдался после парочки отказов? - Влад выпустил дым колечками. — Бля, Влад. Ты и сейчас меня виноватым выставишь? — Нахуй шёл. Я сейчас тебя на улицу выставлю. — Надеюсь, ты осознаёшь, что когда-нибудь я не выдержу. Не дожидаясь ответа, Святослав стремительно покинул комнату. Накинул ветровку, натянул кроссовки и выскользнул из квартиры, хлопнув дверью. На улице он достал телефон и набрал Диму. Парни брели по улицам без определённого направления, погружённые в свои мысли. — Я, кстати, не поверил в твою подставу…ну, там с тетрадкой, - неожиданно нарушил молчание Святослав, глядя куда-то вдаль. Димка вынул чупа-чупс изо рта, обнажив на мгновение задумчивое выражение лица, и ответил с лёгкой виноватостью в голосе: — Так это и не я был…это Вышеславцев, только ему не говори… — Чего он так ко мне пристал? - в голосе Святослава звучала неподдельная усталость от этой ситуации. Дима опустил глаза, сосредоточив внимание на своих кроссовках, которые методично переступали через трещины в асфальте. Когда он заговорил, в его тоне появились нотки грусти: — Не знаю…у нас уже был такой случай… Святослав резко повернулся к собеседнику, чувствуя, как в груди защемило от предчувствия: — И что было? Дима вздохнул, словно взвешивая, стоит ли продолжать. Наконец, преодолев колебания, он выдавил из себя: — Ну…Влад доставал какого-то паренька, тот вскрыл вены, типа из-за буллинга…его успели спасти… - внезапно осознав, что сказал слишком много, Дима резко замолчал, сжав в кулаке обёртку от конфеты. В воздухе повисло тяжёлое молчание. Святослав медленно переваривал услышанное, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. — Дим, мне пиздец, да? - наконец выдохнул он, и в этом вопросе звучала не только тревога, но и какое-то странное облегчение от того, что наконец-то кто-то подтвердил его опасения. Дима нервно лизнул пересохшие губы, выбирая слова: — Мягко говоря…но знаешь, Влад к своим относится хорошо. К Роме Чуйкину, например. Да и меня он там однажды защитил… — Ты че? - Святослав не смог сдержать саркастической усмешки. — Да ты у него на побегушках, все же знают. Без обид, конечно. Дима пожал плечами, в его глазах мелькнуло что-то похожее на покорность: — Зато меня больше не трогают остальные… — Ладно, я и сам терпила ещё тот, - неожиданно признался Святослав, глядя на проплывающие в небе облака. — Почему? - оживился Дима, чувствуя, что разговор принимает неожиданный оборот. — Да там…было дело, - уклончиво ответил он, затем резко сменил тему: — Кстати, ты ведь участвовал в краже моего телефона? Пухляш покраснел до корней волос и пробормотал: — Да, прости… — Похуй уже, - махнул рукой Святослав, хотя в глазах ещё теплилась обида. — Не знаешь, что он написал Алине? Дима замялся, переступая с ноги на ногу, словно пятилетний ребёнок, пойманный на шалости: — Знаю… но он просил не говорить. — Димка, ну, пожалуйста! Но Дима лишь покачал головой, и в его глазах читалась неподдельная тревога: — Прости, Свят. Я просто переживаю за себя… Парни продолжили своё неспешное шествие по городу, что раскинулся перед ними пестрой мозаикой улиц и переулков. Куда только не заносила их неугомонная молодость в этот день. То они оказывались в шумных людных местах, где жизнь бурлила, словно весенний поток, то попадали в тихие переулки, где время, казалось, застыло в ожидании чего-то важного. Добросердечный Димка, с присущей ему щедростью, оплачивал все проезды на автобусах и трамваях, которые, словно усталые рабочие лошади, везли их по бесконечным городским маршрутам. Он с гордостью показывал Святославу местные достопримечательности - то старинный дом с причудливой лепниной, то сквер, где когда-то выступал знаменитый поэт, то мост, о котором ходили романтические легенды. Каждое место он сопровождал небольшим рассказом, вкладывая в слова всю свою любовь к родному городу. Когда же наступил час обеда, Димка настоял на том, чтобы угостить товарища шаурмой в небольшом прилавке, что ютился между двух величественных зданий. Аромат специй и свежеиспечённого лаваша разносился далеко вокруг, соблазняя прохожих. Однако Святослав чувствовал себя неловко от такой щедрости. В его душе поднималось неприятное чувство, будто он попал в невидимые сети долга. Каждый потраченный на него Димкой рубль отзывался в его сердце тихим укором. Он морщился, когда Димка протягивал за него деньги кондуктору или продавцу, и его пальцы непроизвольно сжимались в карманах, будто пытаясь найти там недостающие монеты. — Да пофиг, не стесняйся, - напористо утверждал Димка, замечая его дискомфорт. — Ты мне ничего не должен, честное слово. В сознании Свята прочно укоренилось убеждение, что каждый подарок, каждая услуга - это невидимая цепь, связывающая людей. И чем больше таких цепей, тем меньше свободы остаётся у человека. Подумав над этим, он неожиданно вспомнил Влада. Не дай бог к нему привязаться. Они продолжали свой путь, и город постепенно менялся вокруг них. Дневной свет начал уступать место вечерним сумеркам, окрашивая всё вокруг в мягкие сиреневые тона. Фонари один за другим зажигались, словно стражники, выходящие на ночной дозор. А в душе Святослава продолжалась своя, невидимая постороннему глазу, борьба между благодарностью и неловкостью. Часы только что пробили семь, когда Святослав, уставший от долгой прогулки, переступил порог квартиры. В прихожей царил полумрак - лишь слабый свет из комнаты рисовал на стене причудливые тени. Он сбросил кроссовки, которые уже успели пропитаться влагой осеннего вечера, и ногами прошёл по холодному линолеуму. В воздухе витал сладковатый аромат духов, смешанный с запахом косметики - верный признак того, что квартира не пустует. В комнате его взору предстала Милана, склонившаяся над небольшим зеркальцем, что стояло на столе, заваленном баночками и тюбиками. Она с искусством настоящего художника наносила последние штрихи к своему вечернему образу, и в её движениях была та грация, которая присуща лишь молодым девушкам, готовящимся к выходу в свет. — Привет, а где Влад? - спросил Святослав, прислонившись к дверному косяку. Милана, не отрываясь от своего занятия, ловким движением собрала разбросанную по столу косметику в миниатюрную сумочку, которая казалась слишком маленькой для такого количества содержимого. Её пальцы двигались быстро и уверенно, будто выполняли этот ритуал уже тысячу раз. — Не знаю, - ответила она, наконец оторвавшись от зеркала. — Он недавно ушёл и я сейчас тоже гулять пойду, а потом к подружке. Если что, в морозилке пельмени есть. Святослав кивнул, наблюдая, как она в последний раз проверяет себя в зеркале, поправляя непослушную прядь волос. — Понял. Спасибо, - произнёс он, отходя в сторону, чтобы дать ей пройти. Милана стремительно проскользнула мимо, оставив за собой шлейф парфюма, который смешался с запахом помады и лака для волос. Через мгновение раздался звук закрывающейся входной двери, и квартира погрузилась в тишину, нарушаемую лишь тиканьем часов на кухне. Святослав, наконец утолив голод, отставил пустую тарелку. Пельмени, хоть и простые, показались ему в тот вечер настоящим пиршеством. Время текло медленно, как густой сироп. Он лежал на кровати, уставившись в потолок, где причудливые тени от уличного фонаря рисовали таинственные узоры. Лишь глухое тиканье часов нарушало тишину, отсчитывая секунды до неизбежного возвращения Владислава. И вот, глубоко за полночь, скрип входной двери разорвал ночную тишину. Святослав не шевельнулся, лишь медленно перевёл взгляд на дверь комнаты, ожидая знакомых шагов. Владислав ввалился внутрь, явно переступив грань между «выпившим» и «пьяным». Он тяжело опустился на кровать рядом со Святом, от него пахло алкоголем, табаком и чем-то ещё – чем-то чужим, нездешним. Святослав отвернулся к стене, но напряжение между ними висело в воздухе, плотное, как туман перед грозой. — Тебе же не нужен репетитор, да? - наконец нарушил тишину Свят, голос его звучал ровно, но в нём сквозила усталость от этой неопределенности. Владислав, с трудом фокусируя взгляд, повернулся к нему и уставился на его макушку. — Нужен. К чему вопрос, Свят? - его язык заплетался, слова выходили медленнее, чем мысли. — Ты уже второй день бухаешь. Для чего я прихожу? - Святослав наконец повернулся к нему лицом, изучая его реакцию. Влад казался размытым, нечётким - будто не человек, а его бледная копия, наспех нарисованная неумелой рукой. — Потому что я хочу, - ответил Владислав, и в его голосе прозвучала та самая безапелляционность, которая так бесила Святослава. — А я не хочу… - прошептал Свят, сжимая кулаки под одеялом. — Я живу здесь, а мог бы со своими родителями… Ты просто насильно притащил незнакомого человека к себе домой. Зачем? — Я уже сказал. Потому что хочу. Хватит вопросов. В голове Святослава мелькнула мысль: «Ну нет, нужно разговорить его, пока он пьян.» И тогда он, сам не зная зачем, спросил: — Что… ты чувствуешь ко мне? И тут же пожалел. Какой же он дурак. С чего он вообще решил, что Владислав способен что-то чувствовать? Что в этом замкнутом, противоречивом человеке есть место чему-то, кроме собственных капризов? Влад замер, будто вопрос застал его врасплох. Его пьяный взгляд стал чуть более осознанным, и на секунду Святославу показалось, что он вот-вот услышит что-то важное. Лицо Владислава исказила гримаса раздражения. Его брови сдвинулись, образуя между ними резкую складку, а в глазах вспыхнул холодный огонь недовольства. — В данный момент ты меня раздражаешь. Что по-твоему я могу к тебе чувствовать? Иди нахуй с такими вопросами, - его голос, хриплый от выпитого, прозвучал резко и непримиримо. Святослав, не сдавая позиций, попытался продолжить: — Просто прошлой ночью ты… - но не успел закончить мысль. Влад, перебивая, бросил короткое и категоричное: — Завались. Наступила тягостная пауза, во время которой только слышалось тяжелое дыхание обоих. Затем Святослав, собравшись с духом, продолжил: — Почему?! Когда ты уже начнешь признавать свои ошибки? - в его голосе звучала не только обида, но и какая-то странная надежда. Он действительно хотел искренности от Влада, хотя сам не мог толком объяснить, зачем ему это нужно. Просто чувствовал - должен узнать, что же на самом деле творится в голове у этого противоречивого человека. Влад ответил с раздражением: — Да не ори, блять, - и демонстративно отвернулся, словно этим жестом хотел поставить точку в разговоре. Но Святослав уже не мог остановиться: — Ладно. Раз ты не хочешь по-нормальному. Я не желаю тут оставаться, меня угнетает эта хуевая атмосфера квартиры. Я просто не могу тут находиться. И хочу вернуться к родителям. А ты все испортил и продолжаешь портить. Я не понимаю, зачем тебе это все надо, просто дай мне уйти и я уйду. Теперь кажется я понял, почему твои родители сбежали. Я бы на их месте то… Его слова были прерваны резким движением. Раздался звонкий хлопок - Владислав ударил Святослава по лицу. Ладонь оставила на щеке яркий красный след, который моментально начал гореть. Святослав замер от неожиданности, его глаза расширились от шока. Он молча отвел взгляд, больше не в силах смотреть на обидчика. — Следи за языком. Тебе должно быть стыдно говорить такие вещи в моей квартире. Святослав не проронил ни слова отвернувшись и упрямо уставившись в потрескавшуюся штукатурку стены, будто в её причудливых узорах мог найти ответ на все мучившие его вопросы. Однако его молчаливый протест был прерван внезапным движением - тяжёлая рука грубо притянула его за живот, заставив вскрикнуть от неожиданности. Спина Святослава вплотную прижалась к груди Владислава, и сквозь тонкую ткань футболки он ощутил жар, исходящий от того тела, пропитанным терпким запахом алкоголя. Он попытался отстраниться, но железная хватка лишь усилилась, причиняя лёгкую боль, которая странным образом смешивалась с чем-то другим - с чем-то, что заставляло сердце биться чаще. — Влад, хватит. Отпусти, - прошептал Свят, но его голос звучал неуверенно, предательски дрожа. — Тише, - прошептал в ответ Владислав, и его рука начала медленное, почти ритуальное движение вверх по телу Святослава - от живота до горла, где остановилась, обхватывая его с нежностью. Большой палец ощущал пульс под тонкой кожей. — Тебе страшно? Святослав замер. Вопрос повис в воздухе, тяжёлый и неудобный. Конечно же ему было страшно - как можно не бояться человека, чьи действия невозможно предугадать? Человека, который только что ударил его, а теперь… — Не слышу ответа, - настойчиво повторил Влад, и его дыхание обожгло Святославу шею. — Да, - наконец выдохнул Свят, чувствуя, как это признание лишает его последней защиты. — Это хорошо, - странно удовлетворённо пробормотал Влад, возвращая руку на талию Святослава и обнимая. — Что хорошего?.. - вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа. Решив, что лучше не испытывать судьбу, Святослав закрыл глаза. В темноте его век тут же возникли образы родного дома - тёплого, уютного, наполненного знакомыми запахами. Вот мама на кухне помешивает что-то в кастрюле, её лицо озарено мягкой улыбкой. Вот отец зовёт его смотреть футбол, как это бывало по выходным. Эти картины были такими яркими, такими реальными, что на мгновение он почти ощутил себя там - в безопасности, в любви, в тепле. «Немного потерпеть.» - мысленно проговорил он себе. «Немного и все останется позади.» А пока он лежал неподвижно, стараясь дышать ровно, слушая, как за окном ветер играет листьями, а чьё-то сердце бьётся так громко, что, кажется, его можно услышать даже сквозь стены. Но чьё именно?