Вышеславцев…

— Ты меня убиваешь. — Нет, дорогая. Я делаю тебя сильнее. Без меня ты бы просто развалилась на кусочки. — Но я и так разваливаюсь. — Видишь? Ты уже начинаешь понимать. Чак Паланик. «Бойцовский клуб» Он сидел на краю, сжимая кулаки в складках простыни. На коже все еще горели следы от прикосновений. Свят обернулся. Влад уже не спал. Его глаза, мутные от вчерашнего алкоголя, смотрели на Свята без каких либо эмоций. — Ты опять, - Свят не спросил, а констатировал, голос хриплый от невысказанного раздражения. Влад не ответил. Только приподнял бровь, будто удивляясь, почему Свят вообще вдруг возникает. — Ты каждый раз так. Обнимаешь, трогаешь, а потом утром делаешь вид, что ничего не было, - Свят сжал зубы, чувствуя, как ком обиды поднимается к горлу. Он тоже все чувствовал. Он, в конце концов, не пустая оболочка. Влад медленно сел, спина прислонилась к стене. Он потянулся за сигаретами на тумбочке, закурил, прежде чем наконец разжать губы: — А что, тебе не нравится? Свят замер. Он не ожидал такого вопроса. Не знал, как ответить. Потому что да, иногда это бесило. Но иногда…он просто закрывал глаза и притворялся спящим. — Ты так делаешь, только когда пьян, - бросил он вместо ответа. Влад усмехнулся, выдохнул дым в потолок. — А ты краснеешь. Свят резко встал, схватил подушку и швырнул в Влада. Тот даже не уклонился, просто поймал ее одной рукой, не выпуская сигарету. Пар поднимался над кипящей водой, обжигая лицо, но он даже не моргнул - лучше физическая боль, чем этот невыносимый ком в горле. Через несколько минут в дверном проеме возникла высокая тень. Влад прислонился к косяку и жадно втянул носом запах еды. — Ээ, а мне? - голос хриплый, но уже трезвый. Свят не обернулся, продолжая мешать макароны. — Рук нет что-ли? — Да че ты, - Влад фыркнул, шагнув ближе. — Всегда готовил же, сейчас че изменилось? — Ничего, - Свят стиснул зубы, чувствуя, как тепло от плиты смешивается с жаром ярости внутри. — Свят, ну хватит, дай поесть. Ложка громко звякнула о дно кастрюли. Свят резко встряхнул головой, даже не глядя на Влада. — Что ты как маленький? — Это ты как маленький!! - Свят обернулся, глаза горят, голос сорвался на крик. — Почти каждую ночь ты меня обнимаешь и шепчешь хуйню всякую, а на утро как будто ничего и не было! Я уже запутался… Влад замер. Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки. — Что ты хочешь? Предлагаешь мне в обычное время также делать? Да я будучи трезвым, хуй на тебя вообще посмотрел бы. Ты себя слышишь вообще, не? — Тогда перестань! — Перестану, когда ты свалишь отсюда. Слова повисли в воздухе. Свят вдруг усмехнулся, но в глазах никакого веселья. Сплошное разочарование. — Да ,конечно, чтобы ты потом фотки слил? — Серьезно думаешь, что мне оно надо? — В смысле.. - Свят отпрянул, спиной упершись в раковину. — Нахуй мне твоя девушка не сдалась. И ты тоже. Минутное молчание. Они просто смотрели друг на друга. Святослав не понимал, что он вообще говорит. Какой смысл в его словах? — Зачем ты все это делал? - голос Свята дрогнул. Он был окончательно запутан. Ведь были моменты, когда и Влад казался счастливым рядом с ним. Получается ему просто показалось? — Весело, - Владислав пожал плечами, его голос прозвучал неестественно легко, будто он пытался сыграть безразличие. Но пальцы все же нервно постукивали по столу. — То есть я могу идти? - Свят сделал миленькое лицо, в глазах вспыхнула надежда. Неужели он наконец-то сможет вернуться домой? — Вот сегодня еще поспишь у меня и пойдешь. — Зачем? Сегодня суббота, ты опять будешь пить же, да?.., - Свят нахмурился. — Просто хочу. Да, буду. Поспишь ещё денек, сложно что ли? - Влад пристально посмотрел на него. — Составишь мне компанию. — Я не буду пить, - Свят скрестил руки на груди, делая вид, что упирается. Но внутри уже сдавался. Он всегда сдается, когда Влад смотрит на него так. — Будешь. Это последнее, что я прошу. Потом можешь идти на все четыре. Свят задумался, облизывая нижнюю губу. Хорошая возможность, разве нет? Всего одна ночь и он уже дома. Одна последняя ночь… — Ладно… - наконец сдался он, опустив глаза. Влад потрепал его по волосам. — А поесть? — Сейчас приготовлю… - Свят поспешно отвернулся, чувствуя, как по щекам разливается тепло от мысли, что завтра он уже будет дома. Владислав одобрительно кивает и уходит в комнату. Открывает окно - утренний воздух, с запахом сырого асфальта, врывается в комнату. Первая сигарета выкуривается на автомате. Вторая уже медленее. А третья…он даже не помнит, как достал ее из пачки - пальцы действуют сами по себе. Пепел падает на подоконник, но он не замечает. В голове крутится только одна мысль: «Всего одна ночь». Последняя. И он сделает так, чтобы Святик запомнил ее. Постепенные изменения позволяют людям проходить естественные этапы адаптации: сначала отрицание, затем сопротивление, потом осторожное принятие и, наконец, полную интеграцию нового опыта. Каждый из этих этапов требует времени, и когда изменения происходят медленно, у нас есть возможность полностью прожить каждый из них. Именно поэтому мудрые реформаторы и хорошие психологи знают: чтобы изменения были устойчивыми и безболезненными, их нужно вводить постепенно, давая человеку время на адаптацию. Это касается и личных изменений, и социальных преобразований, и профессионального роста. Медленные, последовательные шаги в конечном итоге оказываются эффективнее резких революционных перемен. И обычно для этого требуется два месяца. Но Влад решил, что Святику хватит и одного. — Иди, я накрыл. Влад резко дернул рукой, отправляя окурок в окно. Стекло с глухим стуком захлопнулось. Он переступает порог кухни. Без лишних слов плюхнулся на стул, который жалобно скрипнул под его весом. Святослав уже перестал ломать голову над тем, где шатается Милана. Видимо, у них с Владом давно установилось это странное соглашение - жить параллельными маршрутами, изредка пересекаясь в одной точке. Весь день они провалялись, уткнувшись в экраны. Тишину нарушало лишь редкое шуршание одежды и скрип пружин кровати. Под вечер Влад вдруг поднялся, швырнул телефон на подушку и, натянув потертую ветровку, вышел, хлопнув дверью. Вернулся через полчаса с полиэтиленовым пакетом, из которого торчали горлышки бутылок. Без церемоний швырнул одну Святу, сам рухнул на диван, с хрустом открыв свою. Свят неуверенно взял бутылку. Холодный конденсат стекал по стеклу, оставляя мокрые следы на его пальцах. Он сделал осторожный глоток и тут же скривился. Горьковатый вкус разлился по рту, вызывая непроизвольную дрожь. В Москве ребята иногда баловались алкоголем, но он всегда оставался в стороне, придумывая вежливые отговорки. Бутылка в его руках дрожала, пузырьки поднимались вверх, как будто спеша вырваться наружу. Свят украдкой посмотрел на Влада - тот уже осушил полбутылки, его кадык резко двигался при каждом глотке. Внезапно он почувствовал, как по телу разливается странное тепло, а мысли становятся чуть более размытыми, чуть менее острыми. — Че смотрим? - Влад сделал пару глотков, пиво оставило на его губах мокрый след. Он повернул голову к Святу, взгляд слегка затуманенный, но все еще острый. — Не знаю…боевик какой-нибудь, - пробормотал Свят, отводя глаза. Голос звучал глухо. — Ладно. Владислав лениво потянулся за пультом, включил телевизор. Экран ожил, замерцал синевой. Фильм начался. Что-то про перестрелки, погони, мужскую дружбу и предательство. Клише, но Влад не переключал. Он откинулся на спинку дивана, вытянув ноги, и сделал еще один глоток. Давненько он не включал этот телевизор. Последний раз, наверное, когда дедушка еще был жив. Странно, почему именно со Святиком все вдруг начало меняться? Почему именно с ним он снова пришел в эту комнату? Есть же ещё Рома, да и другие пацаны тоже. Бутылка за бутылкой. За окном - кромешная тьма. Свят пил мало, с осторожностью, стараясь сохранять хоть какую-то ясность в голове. Но алкоголь все равно делал свое дело - мысли путались, границы размывались. И вот, в какой-то момент, когда на экране герой произносил пафосную речь о верности, ладонь Влада опускается Святу на колено. Свят резко поворачивает голову, глаза расширяются. Он хватает его руку, пытаясь убрать, но пальцы Влада впиваются в его ногу, сжимая почти до боли. — Влад, хватит. «Не хочу. Не хочу снова об этом переживать. Не хочу снова вспоминать его руки…» Владислав продолжает тупо смотреть кино, как будто это вообще не его рука и он тут не причем. Тогда Свят берет пульт и выключает телевизор. — На самом интересном…- его голос звучал хрипло, слова слегка заплетались, выдавая степень опьянения. Свят почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Он сжал зубы, пытаясь скрыть дрожь в руках. — Убери, - повторил он, но в голосе уже не было прежней уверенности. — Да ладно тебе. Сиди нормально, - проворчал Влад, его дыхание отдавало пивом и сигаретами. Когда Свят попытался отодвинуться, Влад внезапно сжал его колено так сильно, что тот невольно вскрикнул от боли. В глазах Свята вспыхнули слезы, но он быстро отвел взгляд, не желая показывать слабость. — Сними футболку. Голос Владислава был ровным, почти механическим, будто он просил передать соль за ужином. — Что?! Свят резко отпрянул, глаза его округлились, а пальцы непроизвольно вцепились в подол собственной футболки, будто пытаясь защититься от абсурдного требования. Он пялился на Владислава, ища в его лице хоть намёк на шутку, но тот лишь смотрел на него своими стеклянными, равнодушными глазами. Без эмоций. Без колебаний. — Снимай… Владислав не повышал голос, но каждое слово падало, как камень на дно колодца. — Зачем?! - голос Свята дрогнул, в нём смешались недоумение и нарастающая тревога. Он соскочил с дивана и сдал назад, спина упёрлась в стену. Владислав медленно, почти лениво, перевёл взгляд на дверь, потом обратно на Свята. — Блять, сними, или сейчас за дверь выставлю. Тишина повисла между ними, густая, давящая. Свят чувствовал, как учащённо бьётся его сердце, как ладони становятся влажными. Он не понимал, что происходит. — Ты серьезно? Это шантаж…Я не буду снимать, - его голос дрогнул и он развернулся к двери, но как только за спиной раздался голос, он замер. — Куда же ты пойдешь? Твой папаша будет рад, если его сына найдут спящего на скамейке? Или ему больше понравится, если ты придешь бухой и обкуренный домой посреди ночи? Отец… мысль о возможной встрече с ним в таком состоянии заставила Свята сглотнуть ком в горле. Он стоял, опустив голову, чувствуя, как знакомое чувство покорности снова охватывает его. Разница между отцом и Владом действительно стиралась. Те же методы, тот же контроль, та же беспомощность. Но странным образом с Владом было намного проще. Может быть потому, что за его грубостью иногда проскакивало что-то еще. И это «что-то» заставляло Свята оставаться. Он развернулся обратно, медленно поднял руки к подолу футболки, пальцы дрожали так, что ткань выскальзывала из них. Воздух комнаты холодно обжег обнаженную кожу, когда он наконец стянул одежду через голову. Влад молча наблюдал, его взгляд скользил по бледной коже, худому телу, выступающим ребрам. Вышеславцев резко поднялся с дивана. Пальцы сомкнулись вокруг запястья Свята с такой силой, что на бледной коже мгновенно проступили розовые отметины. Они направлялись в комнату - Влад шел впереди, его плечи напряжены под тонкой тканью черной футболки, шаги уверенные. Свят спотыкался за ним, его свободная рука инстинктивно тянулась к захваченному запястью, но не осмеливалась сбросить хватку. У кровати Влад развернулся. На мгновение в его глазах вспыхнуло что-то неконтролируемое, а зрачки расширились. Затем он надавливая на плечи Свята, заставил его опуститься на кровать. Матрас прогнулся под весом Святослава. Его пальцы впились в край кровати, суставы побелели от напряжения. Перед ним стоял Влад - выше, шире, доминируя всей своей позой. Ладони продолжили впиваться в мышцы плеч, большие пальцы упирались в ключицы, ощущая под собой трепетное биение крови. — Посмотри на меня. Голос Владислава был тихим, но в нем отчетливо звучала непререкаемая власть. Святослав медленно поднял голову, и их взгляды встретились. Глаза Влада были темными, почти черными, в них тонуло все - и страх, и сопротивление, и даже сама мысль о бегстве. Пальцы Влада скользнули по скуле Свята, едва касаясь кожи. Прикосновение было легким и невзрачным, но от него по спине рыжего пробежала дрожь. Он вздрогнул, губы его слегка разомкнулись, но он не произнес ни звука, лишь замер, стараясь дышать ровно. — Тебе нравится? — Что..? - прошептал Свят, не отрываясь от его взгляда. Влад не спешил отвечать. Его рука медленно сползла с плеча, скользнула по ключице и остановилась у горла. Большой палец провел по нежной коже, едва нажимая, оставляя за собой след из мурашек. Сердце Святослава бешено колотилось, кровь гудела в висках, но он не двигался, будто завороженный. — Когда я тебя касаюсь, тебе нравится? — Да… - голос Свята дрогнул, но в нем не было лжи. Это действительно было правдой. Никто раньше не касался его так. Влад во многом был первым: первая затяжка сигареты, первый глоток алкоголя, обжигающего горло, первые уроки вождения, когда Влад сидел рядом и смеялся над его неуклюжими попытками тронуться с места. А теперь и это. С Алинкой они лишь изредка целовались и то неловко, без какой либо страсти.. Ладонь уперлась в грудь Свята, и он рухнул на кровать, спина ударилась о матрас, дыхание перехватило на секунду. Влад лег рядом, оперся на локоть, темные пряди волос упали ему на лоб, почти закрывая глаза. Он резко дернул головой, отбрасывая их назад. Его рука скользнула по животу Свята, пальцы медленно провели по голой коже, ощущая каждый вдох. Взгляд Святослава был прикован к потолку, но он чувствовал каждый палец, каждое движение, каждый градус тепла, передаваемый Владом. Потом тот приподнялся. Медленно, словно давая Святу время осознать, что будет дальше. Наклонился к его шее, и в тот момент, когда горячие губы коснулись кожи, разряд прошелся по телу и постепенно это прикосновение перешло в ноющую, тупую боль. Свят резко дернулся, руки инстинктивно уперлись в грудь Влада, пальцы вцепились в ткань футболки, пытаясь оттолкнуть. Но Влад лишь усмехнулся - коротко, почти беззвучно и в следующий миг его ладони сомкнулись вокруг запястий Свята. Он завел их за голову и прижал к кровати. Свят почувствовал, как матрас прогибается под его весом, как собственное тело аркой выгибается в попытке вырваться, но Влад держит его легко, почти не прикладывая усилий. — Больно…Влад, бля… Голос Святослава сорвался в прерывистый шёпот. Его губы, чуть припухшие от покусываний, дрожали, выдавая смесь боли и чего-то ещё. Чего-то, что он сам не решался назвать, да и не хотел. Стоны, вырывающиеся из его груди, были чем-то похожи на мольбу. Они висели в воздухе, смешиваясь с тяжёлым, горячим дыханием Владислава, с едва уловимым скрипом пружин кровати под их телами. Владислав не отреагировал сразу. Он лишь приподнял голову, отстранившись на мгновение, его тёмные глаза изучали результат своего воздействия. На бледной, почти прозрачной коже горла Святослава теперь красовался чёткий фиолетовый отпечаток - засос, оставленный его губами. Его пальцы вновь вернулись к шее Свята. Теперь они не сжимали, а проверяли обстановку - скользили по воспалённой коже, ощущая, как та стала обжигающе горячей, как под ней бешено стучит пульс, учащённый и неровный. Святослав зажмурился, его длинные рыжеватые ресницы дрожали, словно пытаясь создать барьер между ним и реальностью. Щёки, обычно бледные, теперь пылали ярким румянцем, распространяясь до самых мочек ушей. Его дыхание сбилось, превратившись в короткие, прерывистые вздохи, которые он безуспешно пытался контролировать. — На меня смотри, Святик. Его ладонь, широкая и тёплая, медленно скользнула вниз по дрожащему телу Святослава, ощущая каждый мускул, каждую нервную дрожь, каждый вздох. Пальцы вновь сомкнулись на горле, слегка сдавливая. — Смотри, что я с тобой делаю. Святослав открыл глаза. И по его щеке медленно скатилась одинокая слеза. Она блеснула в тусклом свете комнаты, оставив за собой мокрый след, который тянулся от виска до уха. «Как я до этого докатился?» Мысли путались, смешиваясь с физическими ощущениями, создавая кашу из стыда и страха. «Почему я позволяю ему так с собой поступать?…» Но самое обидное было не это. Самое обидное - то, как его тело реагировало на Влада и его действия. Лёгкие подрагивания под ладонью Владислава, когда та скользила по рёбрам. Короткие, сдавленные вздохи, вырывающиеся каждый раз, когда пальцы касались особенно чувствительных мест. Предательское тепло, разливающееся по животу, несмотря на страх, на стыд и на ненависть к самому себе. Влад наблюдал за этим со странным, почти научным интересом, словно изучал реакцию подопытного. Потом его большой палец медленно провёл по щеке Святослава, вытирая слезу. Он отпустил его запястья - они уже были красными, с лёгкими синяками, проступающими под кожей, как доказательство борьбы, которой вовсе не было. И просто лёг рядом, их плечи почти соприкасались, дыхание постепенно урегулировалось. Фадеев закрыл глаза, и тьма накрыла его волной.