Граница Раздела

      – Терар, – позвал его я, морщась. Чужое дыхание неприятно щекотало грудь, и я хотел попросить Терара перелечь. Но он и так понял, что от него хотят, так что мне даже разговаривать не пришлось.       Подложив руку под голову, чтобы дышать себе на пальцы, Терар притих, и я тоже успокоился – теперь мне ничего не мешало. Уснуть я уже не мог, но надо было отлежаться. Как же хорошо, когда не надо вставать и куда-то идти..       Терар лежал на боку, так что Печенька могла спокойно усесться на его бедре. Действительно, лучше места во всей комнате найти было нельзя.       Усмехнувшись с её довольной морды, я дотянулся до неё и немного потрепал по голове.       – Хороший вид оттуда?       – М? – хмыкнул Терар.       – Я Печеньке. Смотри, как она сидит.       Терар приподнял голову, но быстро вернулся в прежнюю позу. Кажется, ему было совсем неинтересно? Ну, я его не осуждал. Это мои кошки, Терар не должен ими восхищаться. Но было бы здорово, конечно..       – Выглядит удобно, конечно.       – Высоко как раз. Место обзора хорошее.       – Действительно.       Я ещё раз посмотрел на Печеньку. У неё была хорошая подпушь и объёмный воротничок, так что выглядела она очень благородно. Особенно когда так щурилась и сидела в такой позе. Ну что за красавица?

******

      В который раз у меня зачесалось плечо, и когда я залез пальцами под одежду, то нащупал на коже царапину. Долгую, прямую и с хорошим кровоподтёком. Что ещё за дела?       Подскочив, я тут же направился к зеркалу. Не знаю, что мне нужно было, если уже всё почувствовал, но хотелось увидеть и глазами, наверное? Подтвердить для себя, задокументировать. На моём теле откуда-то взялась царапина. Возможно, даже не одна.       – Что ты там рассматриваешь? – заметил моё поведение Терар.       – Царапины, – я ещё раз провёл пальцем вдоль неё. И откуда она только взялась, такая длинная, ровная и идеально параллельная позвоночнику? Последний момент меня особенно смущал. Такое может появиться случайно?       – Ты же меня не царапал?       Терар только пожал плечами, состроив недоумённое выражение лица.       – Я у тебя должен спрашивать, что мы делали и нет. Ты всё помнишь.       – Вот именно. Не было ничего такого. Может, я сам себя поцарапал?       Просто во сне? Если так подумать, какое ещё время выпадает из моей памяти? Только когда я сплю. Но как это получилось? Опять же, она как будто нанесена специально. Не может так получиться случайная царапина. Или я слишком мало царапался по жизни..?       – Может, это кошки по тебе ночью бегают? – предложил свой вариант Терар. – Или в кровати что-то острое.       Я осмотрел свои руки, но у меня не было ни одного острого ногтя. Мистика какая-то. Либо это всё же Терар, либо в кровати что-то есть. Но я бы проснулся или вообще не уснул, если бы что-то меня царапало? То же и с кошками. Не так крепко я сплю, чтобы не заметить, как по мне кто-то бегает.       – Что, например?       – Не знаю. Вытрясу завтра, когда ты уйдёшь.       – Ладно, – в конце концов отмахнулся я. – Сейчас приду.       – Захватишь резинку? – Терар указал себе на волосы, прежде чем скрыться в ванной.       Я же пошёл к кровати – искать просимое. По логике Терар должен был оставить резинку где-то возле подушки. Надо искать рядом или под ней. Всё просто.       Осмотрев кровать, я ничего не обнаружил, поэтому пришлось поднимать подушку. Под ней так же ничего не было, зато, вернув её на кровать, я заметил кое-что интересное. Пятна крови на наволочке. Что сегодня за день такой? То царапины, то кровь. Откуда всё это берётся?       Точно так же, как и с царапинами, я принялся прочёсывать свои воспоминания. Неделю назад была смена постельного белья. Возможно, мне принесли такую наволочку? А я просто не замечал потому, что не переворачивал её? Вероятно. Но что вообще должно произойти, чтобы наволочка оказалась запачкана кровью? Я даже предположить не мог. Носовое кровотечение выглядело бы по-другому. А это что?       Но в конце концов пришлось оставить это и приложить больше сил для поиска резинки. Терар такой интересный, конечно. Нет бы остричься и ходить, как все нормальные люди. Он хочет ходить обросший, везде оставлять свои волосы и постоянно терять резинки. Как называются люди, которые сами себе осложняют жизнь? Можно придумать им название, основываясь на имени Терара.       В конце концов обнаружив резинку у изножья кровати (как она туда попала? Не важно), я спешно направился в ванную. Меня там уже заждались..       Терар стоял в душевой кабине, уже начав мыться, и когда он повернулся, я увидел, что весь его живот был в красных полосах. Не царапинах – крови там не было, – просто следах от ногтей. Когда проводишь по коже, потом появляется лёгкое раздражение. Но я всё равно связал это с кровью на подушке. Терар случайно затылок себе не чешет?       – Это нервное, – сразу предупредил Терар. – Всё в порядке.       – Я ещё ничего не сказал? – заметил я. – И даже не собирался.       По крайней мере сейчас не было похоже, что это форма навязчивого поведения. Так что Терар может не бояться. Сегодня без нотаций и просьб обратиться к врачу.       – Да? – мне как будто не поверили. – Фух.       – Там кровь на подушке, – всё же решил пожаловаться я. – Твоя?       – Возможно. Затылок разодрал, – Терар указал себе на голову. – Но это вопрос регулярной гигиены. Снаружи часто мыть голову не получается. Начинаю чесаться.       – Остричься? – предложил логичный вариант я. – Нет?       – Нет, – передразнил меня Терар. – Мне нравится так.       – То есть, могу даже не заикаться про стрижку?       Терар отрицательно покачал головой, всё так же придуриваясь, и я усмехнулся. Мне не то чтобы было критично важно уговорить его, но ему самому же неудобно, нет? Насколько я знал, солдаты предпочитали короткие стрижки. Вопрос той же гигиены – где ты на фронте будешь регулярно мыть голову и ухаживать за волосами? И просто Терар. Отрастил себе шевелюру и ходит, довольный. Всюду оставляет частички себя, резинки.. Следы крови тоже.       Спешно раздевшись, я прошёл к Терару и ещё раз, уже с близкого расстояния, оглядел его живот. Красные полосы шли от рёбер книзу, симметрично с обоих боков, и я прямо представил, как Терар стоит и чешется.       Совсем обнаглев, я сам провёл по коже ногтями. Красные полосы начали проявляться через мгновение, и мы с Тераром оба внимательно следили за этим процессом. Очень интересно, конечно же.       – Весело? – спросил Терар, подаваясь телом вперёд и немного наваливаясь на меня.       – Просто..       Я так и не договорил, растерявшись. Терар смотрел на меня, я – на него, так что я отлично видел, как подрагивают его губы. И уж не знаю, хотел он что-то сказать или сделать. Но, вроде как, ситуация располагала к некоторым действиям? Так что я сам придвинулся к нему, и Терар быстро притянул меня к себе, обнимая и целуя. По губам он не попал (я отвернулся, хе-хе), но всё равно было приятно.       Расцеловав мою щёку, Терар всё-таки взял меня за лицо и, на этот раз придерживая, поцеловал нормально. Я мог уловить непривычную грубость в его движениях, но не злую, а, скорее, настойчивую. Кажется, в этот раз..? О, наконец-то. Вчерашнее не то чтобы не понравилось мне, но однозначно не удовлетворило. И очень хорошо, что это исправится так быстро.       Поняв, что я не буду больше дёргаться, Терар опустил моё лицо, и переместил руки мне на спину. Провёл вверх-вниз, снова издеваясь и не заходя как нужно дальше. Хотя я отлично чувствовал, что и он возбуждён. И вот разве самому не хочется поскорее все сделать..?       – Так это я тебя так? – вдруг прервался он, похоже, нащупав царапину. Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, о чём он вообще.       – А..? – больше от неожиданности выдохнул я. – Я не помню.       – Прости, если всё-таки я.       – Я просто интересовался, – медленно, чтобы точно дошло, прояснил я. – Не злился, ничего такого.       Терар хмыкнул, и когда наконец одна его рука спустилась к моей пояснице, я довольно застонал. И даже не выдержал, и сам вцепился в Терара. Так я не хотел его трогать – просто из вредности, – но он всё-таки меня довёл. Может, это всё специально и делается? Терар такой хитрый.       Оттолкнув меня, он развернул меня от себя и так же переместил к стене. Я не хотел отворачиваться от него, но Терар двигался твёрдо – сопротивляться так ему было нельзя, а сказать что-либо я просто не успел. Обняв меня одной рукой, – и так зафиксировав, и заодно не дав мне прижаться к кафелю, – другой Терар помог себе войти. Без смазки было тяжело, но мы уже практиковали подобное, и не знаю, выученное это было, или нет, – но своеобразно этот дискомфорт мне даже нравился. Правда, у меня всё равно не получилось удержать стон от боли, но Терар не остановился. Это было даже хорошо. В первые наши разы он был до тошноты заботливым, и так убивал всё удовольствие. Хоть сейчас начал понимать, что и кому нужно.       Для лучших ощущений я попытался подтянуть одну ногу к себе, но побоялся не устоять. Хорошо, Терар успел заметить и подхватил меня под колено, помогая принять нужную позу. Его хватка на коже ощущалась просто восхитительно, и сейчас, – когда по комнате эхом отдавались эти мерзкие (но приятно мерзкие) шлепки, и когда меня так крепко держали и прижимали к себе, – мне уже приходилось прикладывать усилия, чтобы не выражать эмоции слишком громко. В ванных у нас была ужасная шумоизоляция, всё-таки. И моим соседям однозначно не стоит знать, что тут происходит..

******

      – Что такое?       – Страшный сон, – выдохнул Терар, обессиленно опускаясь на кровать. Я видел, как блестит его грудь, и стоило бы отправить его в душ? Но Терар сам бы пошёл, если бы хотел. Или "был в состоянии", лучше сказать.       – О.       Я временами забывал о том, что сны существуют. Вернее, не забывал, но, как бы выразиться, они пропадали из поля моего зрения. Сновидения, насколько я помнил из школьного курса биологии, тесно связаны с памятью. А раз я своей мог распоряжаться, как только угодно, то и сны у меня были довольно ограниченными. Исключительно то, что я удалял в долгосрочную память. Воспоминания из детства, какие-то научные знания.. Которые я не рискнул удалить, но просто запрятал. И вот, временами они напоминали о себе в таком вот виде.       – Что снится людям?       – М? – Терар, кажется, ещё не проснулся.       – Ну, какой-нибудь пример, – пояснил я. – Мне интересно.       – А, ты же не видишь сны, – вспомнил Терар. – Ну, обычно это всякая безрассудная хрень. Не знаю, но нам говорили. Что за сны отвечает зона в мозгу, – Терар подвигал пальцем у головы, – которая отвечает за эмоции, за.. Всю вот эту хрень. Не здравый смысл, как бы. И поэтому сны – это безумный синтез всего, что есть у тебя в сознании.       – Ого, – протянул я. Хотя я тоже помнил из курса биологии о снах, но не думал, что это выглядит так. А как бы выглядел "безумный синтез всего" из моего сознания..? Жаль, никак не узнаешь.       – Мне как-то снилось, что я провёл всю жизнь в контейнере. Маленьком таком. Его закрывали на семь замков.       Я вскинул брови. Это такое завуалированное недовольство Терара своей жизнью? Просто со школы я так же помнил, что сны являются и отражением психоэмоционального состояния человека. Если он переживает из-за чего-то, не исключено, что эта тема будет изводить его во снах. Понятное дело, не всегда следует искать смысл в том, что человек видит. Но, помнится, в школе на основах социализации личности мы разбирали эту тему. Некоторые особо смелые делились своими снами, а заданием для остальных было попытаться угадать, что подтолкнуло человека к таким изображениям. Было весело. Для меня – и очень познавательно, потому что опять же – я сны не вижу. Интересно узнавать, в чём ты обделён.       – Когда проснулся, чуть паническую атаку не словил, – после небольшой паузы продолжил Терар. – В смысле, серьёзную. Настоящую.       Хотя в медицине такого разделения не было (вроде – я никогда не разбирался), Терар разделял свои состояния по тяжести течения. Бывали панички – просто приступы тревожности. Вид Библиотеки, проведение медицинских обследований (Терар их боялся по неизвестным причинам), какие-то случайные моменты – панички могли случиться когда угодно. Но они протекали с полным контролем сознания и поведения, Терар отлично понимал, что у него "паничка", мог даже успокоить сам себя, так что ничего серьёзного они из себя не представляли.       Панической атакой – настоящей, – он, вероятно, называл то, что врачи охарактеризовали бы как истерический припадок. Я наблюдал у него такое всего один раз, но надо сказать, мне хватило. В жизни бы больше этого не видел. Терар тогда сокрушался, что лишился здоровья. Как раз рассказывал о том, как заработал эпилепсию. С рождения у него её не было, но вот, стоило ему лишь однажды не поспать три дня, а потом упасть в обморок.. Вылезло. Я плохо понимал – что сейчас, что тогда, – почему он так расстроился. Эпилепсия и эпилепсия? На мой взгляд куда важнее было то, что он вернулся живой и целый. Может, и Терара это не так уж сильно беспокоило, просто тогда случился именно что припадок? Но я бы очень хотел забыть, как он сидел и рыдал тогда. Но я пообещал себе никогда не удалять из памяти ничего из связанного с Тераром. Потому.. Оставалось ждать, когда мне придётся удалить вообще всё, связанное с ним. Будем надеяться, до этого не дойдёт.       – А тебе что, ничего не снится? – невозмутимый, поинтересовался Терар. Я после своих воспоминаний порядком распереживался, и то, каким спокойным Терар был сейчас, резко контрастировало с моими воспоминаниями. Это немного удручало.       – Прям никогда-никогда?       – Нет. Я вижу только то, что убирал в долгосрочную память.       – Каждую ночь? – с сомнением спросил Терар. – Грустно, наверное..       – Нет, – остановил его я. – В среднем раз в два-три месяца.       Сны у меня были большой редкостью. Я не знал, с чем это могло быть связано. Потому что раньше, на уроках биологии, нам говорили, что люди видят сны каждый день. Мне казалось, нам нагло врут. Не может мой случай так уж сильно расходиться с каким-то средним значением.       – Так редко, – поморщился он, и я недовольно выдохнул. Вот всё ему не так?       – А.. Терар, – позвал его я. – Помнишь, ты очень распереживался из-за.. Эпилепсии? Что ты больше не здоровый и тебе обидно, что это случилось.       Терар резко напрягся, и мне даже стало стыдно, что я начинаю такие темы. Но вдруг стало интересно.       – Ты и сейчас сожалеешь об этом?       – Нет.       Ну, как я и думал. Или успокаивал себя? Но всё-таки? Терар тогда не дождался исследования своего случая – которое, конечно же, проводили. Никто бы его так не бросил. Не знал, что это особо не скажется на его жизни. Да, теперь придётся соблюдать режим дня, постоянно пить таблетки, но в целом? Ничего больше. Да, приступы, но их количество можно сократить. Или если рядом будет кто-то, кто разбудит его, вообще предотвратить. Уж явно не причина для слёз и сокрушений насчёт потерянного здоровья?       – Просто тогда психанул немного. Страшно же? Я тогда вообще не знал, что это такое. Да и всю жизнь жил с мнением, что я идеальный солдат, о-о, – он закатил глаза. – Как я могу болеть, как со мной может что-то случится. А тут сразу такое.       Перевернувшись на спину, он задумчиво уставился в потолок.       – Ну и вообще, это общая солдатская тема. Не знаю, мне кажется, гражданские о таком даже не задумываются? Вы в такой ситуации и не окажетесь никогда. Что можно лишиться конечности, например, или вот. Приобрести что-то вроде эпилепсии или военного невроза. Это просто обидно. Когда ты изначально был целым здоровым человеком. А в итоге вот до чего доходишь. Как будто это нечестно.       Я отвернулся, чтобы Терар не видел моего выражения лица. Да, всё это было очень грустно, но ничего, кроме научного интереса, я не испытывал. Как и в теме со снами – приятно узнавать, в чём ты обделён. Что-то новое, с чем ты никогда не сталкивался и о чём никогда не задумывался. Тяжёлая жизнь солдат с их волнениями. Кто бы мог подумать, что у них такие поводы для волнения.       – Что читаешь? – спросил Терар, вдруг развеселившись. От его серьёзного настроения не осталось и следа, но я и понимал его желание прекратить этот разговор. Не будем ему противиться.       – Да так.       Вопрос был задан не чтобы я поделился с ним чем-то интересным, а чтобы признал, что это всё ерунда, и я могу поделать более приятные вещи. Я и сам об этом думал – что немного почитаю, а потом вернусь в кровать к Терару. Пришло время.       Ложась, я сразу устроился рядом, и Терар аж дыхание задержал от восторга. Он так умилительно радовался такой ерунде, казалось бы..