Граница Раздела

      – Ордо Солар, – поприветствовал мужчину я. – Добрый день. Если не возражаете, я бы хотел узнать у вас кое-что.       – Конечно, Терар, – Ордо опустился на стул, как будто усталый. – Слушаю вас.       Я вздохнул, собираясь с силами. Обращаться к Совету с такими вопросами было неловко, но выбора у меня не было: сам я уже не знал, куда ещё можно обратиться. Итше не было в его отделе в Библиотеке, на пропускном пункте мне сказали, что его не видели уже очень давно. Его не было и в его комнате, и, наверное, можно было сделать что-то ещё? Но я не знал, что. У него не было друзей или знакомых, к кому бы я мог обратиться с вопросом о его местонахождении. Кто оставался? Только люди из Совета. Логичнее было бы пойти к Икрану, как к тому, кто отвечал за гражданских. Но каким же было моё удивление, когда я узнал, что предыдущего Икрана Орто изгнали из Совета, а нового пока не избрали. Так вообще бывает? И спросить бы, что случилось. Интересно же, что ни говори. Но вряд ли мне ответят. Как бы меня ни "любили", но ко многим вещам у меня не было доступа.       – Я общался с одним человеком здесь. Его код был двадцать два-девять-три-двадцать-девять-тринадцать. Он пропал и, может.. Вы знаете, что случилось?       – Вы про Итше Ренске, – вздохнул Ордо, опуская взгляд, и я недоверчиво нахмурился. Давно люди из Совета знают имена и коды гражданских? С чего бы человеку, вроде Ордо, знать кого-то вроде Итше? Ещё и так близко. Аж помнит его номер? Вообще, я диктовал это для того, чтобы Ордо использовал Весту – программу, отслеживающую передвижения, ну и в целом хранящую данные о людях. А ему даже не понадобилось. Подозрительно? Безусловно.       – Я не знал, что вы его знаете.       – Знаем. К сожалению, он был одним из жертв, когда на Купол был совершён налёт.       Я прекрасно расслышал его слова, но первые несколько секунд это просто не укладывалось в голове. Что значит "одним из жертв"? Не смешно, Ордо Солар.       – Простите? – наконец, я смог выдавить из себя хоть что-то. – Налёт на.. Купол? Последний?       – Да, – Ордо покачал головой. – Итше оказался вблизи Разлома, который был создан Тёмными. Простите, Терар. Нам очень жаль.       На этом наш разговор можно было закончить, но я продолжал стоять на месте, сам не знаю, чего ожидая. И правда слов о том, что это шутка? Но зачем бы Ордо шутить. И тогда получается, Итше и правда мёртв..?       Да нет же. Не может такого быть. Что он вообще делал на месте Разлома? Сильно сомневаюсь, что Тёмные стали бы телепортироваться в общежития гражданских или Библиотеку. Как его могло зацепить? Это полнейший бред.       Непроизвольно я покачал головой. Да не могло этого случиться, что они мне рассказывают? Думают, я тупой и не догадаюсь?       – Какие-то вопросы? – похоже, заметив моё смятение, спросил Ордо. И, возможно, мне не стоило задавать много вопросов, ещё и показывать Совету, что я им не верю. Но всё же хотелось уточнить.       – Просто слабо верится. Он ведь гражданский. Что он вообще делал на Нижней площади? Разлом ведь образовался там.       Может, я что-то не так услышал? На фронтах обсуждали произошедшее – в Куполе на тот момент было несколько наших солдат на увольнительных, которые потом принесли сплетни наружу. Может, они что-то не так поняли, или не знали? Но тут явно что-то не сходится. Тёмные появились на Нижней площади, проникли в Тюрьмы и промышленные цеха. Это вообще был очень странный налёт, именно в своей бессмысленности. Почему они не переместились в Капсулу? Разве не там всё, что может их интересовать? Совет, в конце концов. Многие предполагали, что Тёмные так испытывали способ создания Разломов, и это был такой, пробный забег.. Но что я вообще хочу сейчас сказать. Налёт случился ближе к ночи, когда капсульные гражданские должны уже спать. И в том и дело, что Итше должен был быть в Капсуле. Как он мог оказаться мало того, что вне её, так ещё и ночью, и в таком районе?       – Уже не узнаем, – спокойно отозвался Ордо. – Система отслеживает передвижение, но не причины. И смерть Итше официально подтверждена.       Я по-прежнему не верил. Какая ещё смерть, вы издеваетесь надо мной? Что вы мне рассказываете?       – Вы отлично знаете, кто лишил вас его, – после небольшой паузы продолжил Ордо. – И вы имеете замечательную возможность отплатить им сполна за эту потерю.       Мне больших усилий стоило не скривить лицо в отвращении и насмешке. Чего..? Он совсем рехнулся?       Но спорить и пытаться что-то выведать было бессмысленно, так что я только отвернулся и покачал головой. Хорошо, я тоже умею отыгрывать хрен знает что.       – Простите. На правах его близкого друга, я могу забрать его вещи?       Ордо задумчиво скосил взгляд в сторону. Что-то рассчитывает..?       – Да, конечно. Они опечатанные, в изоляторе. Можете их забрать.       – Спасибо, – я кивнул, даже довольный. Вряд ли я найду там что-то ценное, но однозначно там должны быть.. Все памятные вещи, назовём это так. Если их не уничтожили и не разворотили, моя обязанность забрать их.       Выйдя из зала, я оказался в узком коридоре. Это был край Капсулы, так что из окна можно было увидеть Нижнюю площадь – ту самую, где всё произошло. Как иронично. Я так легко отнёсся к новостям о налёте, когда до нас дошли вести. Меня беспокоила только сохранность Итше, и я за него не переживал. Зачем Тёмным Библиотека или общежития гражданских? Они бы, скорее, пошли в здание Совета. Что им делать в жилых районах, ещё и обычных людей. Для чего? Чтобы отметиться? "О, какие мы жестокие, перебьём пару десятков гражданских"? Да и по новостям Тёмные не приближались к районам, где Итше мог появиться даже в теории. Но вот же шутка – Итше как-то попался им.       .. Да быть того, блять, не может. Этого не могло случиться, чтобы он погиб при налёте. Это бред. У него не было ни одной причины уходить так далеко от дома. Я чего-то не знаю? Ну или мне явно что-то не рассказали.       Но тем не менее, похоже, надо принимать это как факт? Итше мёртв. В Капсуле его больше нет. Его комната закрыта – её ещё никому не передали, этаж в Библиотеке опечатан – обычные люди не выносят такие высокие дозы радиации, поэтому пока разрабатываются новые правила для работы с объектами, завезёнными снаружи. Итше больше нет..       От подскочившего давления у меня загудело в ушах и спёрло в груди. Блять, да нет. Не может же такого быть? Мне точно чего-то не договаривают. Другой вопрос – что могло произойти, что смерть обычного человека будут скрывать? Я даже предположить не мог. И как же смешно. Сколько я слышу про привилегии для себя, и где они? Что Совет мне такого дал хотя бы однажды, что все вечно думают, что они относятся ко мне по-особенному? Даже сейчас они просто бросили какую-то ерунду, как будто я тупой и ничего не пойму, и всё. Ну конечно.       Но хорошо. Смысла стоять и сокрушаться нет. Сейчас идём в изолятор, забирать вещи Итше. И обратно. Здесь делать больше нечего, тем более, что бежать стоит как можно скорее. Подальше от Совета.

******

      Коробка, которую мне принесли, оказалась неожиданно тяжёлой. У людей обычно не бывало столько вещей, а потому оставался один вариант – все книги Итше каким-то образом сохранили. За них я переживал больше всего: всё-таки, Итше тащил их к себе не совсем законно. Теперь же, получается, люди, которые убирали его комнату после смерти, всё так внимательно упаковали, сложили.. Как будто даже не выкинули ни одной, не отправили в Библиотеку на пересмотр? Но я ещё всё проверю. Вряд ли я установлю потери, если они всё же были. Но конечно, факт того, что его вещи сохранились, действительно меня радовал. Будто я жду, что он вернётся и сможет оценить это..?       Вскрыть коробку я смог только когда пришёл к себе. И первым делом я хотел проверить книги – сосчитать их или хотя бы примерно, на взгляд, определить, все они здесь или нет. И так же проверить письма. Итше прятал их между страниц, я знал, и мне хотелось убедиться, что их тоже никто не видел и не трогал.       Но с самого начала всё моё внимание отвлекло на себя другое.       На самой поверхности, поверх остальных вещей, лежала чашка Газара – я видел такие на уроках биологии. Нам показывали в них всякие препараты и прочее.. В этой тоже что-то было. Красные кристаллы, разросшиеся по дну. Для меня это было не новое явление – я сто раз видел такое снаружи. Но в том и дело, что снаружи. Откуда это в вещах Итше? Кто-то подарил? Но снаружи такие чашки взять негде, и если бы Итше кто-то и привёз "сувенир", он бы выглядел совсем по-другому. И что это тогда такое?

******

      – Терар Верье, – заметив меня, солдат весь вытянулся. – Честь и слава!       – Вольно, – фыркнул я. На это настроения у меня тоже не было.       – Выпустите меня.       – Конечно, – резко отозвался солдат и направился к панели управления. Выход из Купола – дело сложное, всё-таки. Дверь тут была почти как та, что на этаже Библиотеки, где работал Итше, только в пару раз больше и многоуровневая. В худшие дни один только выход наружу занимал три часа.       – Вы.. – пока двери открывались, солдат решил поговорить. – Ответили на сообщение Омена Секури?       – Что за сообщение? – уточнил я. Разбирать почту настроение у меня обычно появлялось на день третий-четвёртый. Но сейчас не прошло и первого, а больше задерживаться я тут не собирался. Ну, и вообще? Если у Омена ко мне срочное дело, он бы пришёл сам. Наверняка он в курсе, что я прибыл? Он не пришёл – значит, ничего важного. Считаю, я прав.       – Он оставлял вам запрос. Чтобы вы, как только вернётесь в Купол, зашли к нему. Он хотел вам что-то рассказать, вроде бы? – кажется, он и сам был не уверен? Ну, мне тем более было некогда заниматься этой ерундой.       – Нет. Мне некогда.       – Но..       – Напишет, если надо будет, – отмахнулся я. – Выпустите меня.

******

      Нельке сидел на земле, разложив руку и тыкая себе ножом между пальцами. Это было его обычное времяпровождение: когда он лежал, то обычно крутил сложенный нож между пальцами, а если сидел, то вот – развивал скорость рук и ловкость. Удивительно, как у него все пальцы были до сих пор на месте? С другой стороны, эти пальцы были все в шрамах и порезах, так что.. Наверное, всё хорошо и как и должно быть.       Больше непроизвольно я обратил внимание на его безногтевые пальцы. Нельке никогда не говорил, как лишился ногтей, но я слышал, что он сделал это сам и посредством двери. Большего знать и не хотелось – меня уже от этой информации продирало на дрожь.       Заметив меня, Нельке быстро бросил всё и аж подскочил.       – Терар? – он как будто не поверил своим глазам. – Ты же хотел задержаться. Или тебя вернул Совет?       Кажется, он даже испугался. Ну да, решил, что что-то срочное. Когда ещё я возвращался раньше обозначенного.       – Нет. Приехал сам.       – Что случилось? – Нельке пристально оглядел меня, пока мы обменивались рукопожатием. – На тебе лица нет.       Я не хотел грузить его своими проблемами, но с кем-то поделиться хотелось, да и надо было, я считал. Всю дорогу я только и думал о случившемся. И по-прежнему ничего не сходилось. Может, разговор с другим человеком сможет помочь мне? Может, Нельке что-то подскажет, или предположениями натолкнёт меня на верный след.. Или я что-нибудь придумаю.       – Помнишь.. Ну, у меня в Капсуле был человек.       – Ага, – Нельке бодро кивнул.       – Его убили.       Нельке вмиг присмирел. Стиснув зубы, он уставился на меня, и я виновато отвернулся. Какой реакции я ожидал? Может, всё же не стоило говорить об этом? Нельке и так забот как будто мало.       – О.. Соболезную.       – Эм, – выдохнул я. – Я..       – Ты, – прервал меня Нельке, пристально оглядев. – Как будто не расстроен? Просто в ужасе?       – Просто в ужасе? – я нервно усмехнулся. Но позже сказал себе успокоиться. Нельке, наверное, отталкивается от мысли, что с чего бы мне переживать из-за чей-то смерти? Как будто что-то необычное. Да и объективно, я не выглядел, как скорбящий человек. В ужасе и ничего не понимающий – наверное. Но не оплакивающий потерю.       Выдохнув, я попытался собраться с силами. Пусть Нельке меня рассудит. Принесёт ядро рациональности в мои эмоции.       – Потому что я не верю в это. Это бред, блять. Что он вообще забыл в месте Разлома?       Нельке растерянно пожал плечами. Он был не частым гостем в Капсуле, потому о гражданских знал очень мало. Очевидно, мои слова не несли для него много смысла.       – Он работник Библиотеки, – принялся пояснять я. – Ему нечего было делать там, где образовался Разлом. И Тёмные не проникали в Капсулу вообще. А он погиб. Каким-то образом.       Нельке отвернулся, задумчиво кусая внутреннюю сторону щеки. Загрузился моими проблемами..       – Это очень странно, – но я продолжал. – И вот что это такое?       Нельке удивлённо вскрикнул, когда я показал ему чашку Газара. Сюда я ехал не один, в компании пары солдат, и немного вдохновился. Хотя обычно украшения, сделанные из тел Тёмных, вызывали у меня отвращение, это ведь другое? Это очевидно выращенный в лаборатории материал. И нет ничего плохого в том, если я поношу это на себе? В общем, я приделал это к своему поясу. Нельке тому и удивлялся – что я отступил от наших же правил, и надел на себя подобное. Но повторюсь – это другое. Это можно носить.       – Это же материал Тёмных?       – Однозначно, – Нельке кивнул. – Только как будто? Выращенный в лаборатории?       Я согласно покачал головой. Да, выращенный в лаборатории.       – Это было в его вещах. Что оно там забыло?       – Понятия не имею, – привычно отозвался Нельке, и я раздражённо выдохнул. Почему столько вопросов, и некому на них ответить?       – А ты спрашивал кого-то там про него?       – Да. Ордо Солара, – я по привычке указал на Нельке. По предположениям моим и некоторых других солдат, Нельке был его биологическим сыном. Поэтому часто, упоминая Ордо, все указывали на Нельке. Одно лицо, что ещё тут скажешь. Будто сам Ордо помолодел на пару десятков лет и спустился к нам.       – И что он сказал?       – Что Итше стал жертвой во время налёта. Ещё сказал, что у меня есть возможность отомстить за его гибель.       Это к теме не относилось, но хотелось поделиться с Нельке и этим. Он оценит, я знаю.       Он громко захрипел, так выражая насмешку.       – Они совсем там с ума посходили?       Вот именно. Совсем ебанулись уже. Считают, что я ничего не пойму? Их спасает только то, что я ниже их положением и не могу ничего им предъявить. Но дайте мне оружие и людей..       – Не.. – осторожно начал Нельке. – Пойми меня неправильно. Но не могло такого быть, что его убили из-за тебя? Ты говорил, у вас были близкие отношения. Может, они решили его убрать, чтобы ты не отвлекался на него?       – Десять лет спустя? – фыркнул я. – Мы же не три месяца общались.       Я бы понял, случись это в начале наших отношений. Но если им не нравилось то, что мы общаемся, зачем они столько ждали?       – Ну да, не сходится, – признал Нельке. – Тогда он правда что-то натворил?       – Что он мог натворить? – тихо спросил я, больше обращаясь к самому себе. – Это бред какой-то.       – Ну, у него какая-то странная хрень в вещах, – Нельке взглядом указал на чашку у меня на поясе. – Может, его осудили за связи с Тёмными?       Я уставился на него.       – Связи? С Тёмными?       Итше? Гражданского человека, который от одного вида оружия в испуге замирал? Ага, как же. Больше всех с Тёмными общался.       – Ты знаешь, как это работает, – Нельке пожал плечами. – Может, у него или в его работе нашли что-то странное? И показательно его убили. Чтобы другие боялись.       Это "работало" с нами, солдатами, но я никогда не думал, что такое может произойти и с гражданским. Показательная казнь, блять.. Гражданские и так бы не стали заниматься сомнительной хуйнёй. Вы их видели? Им бы выжить. Какая нужда их запугивать?       – Об этом бы говорили, если бы была какая-то показательная казнь?       – А ты много времени там провёл? – Нельке умоляюще посмотрел на меня. – Много кого опросил?       Я пристыженно отвернулся. Я и сам уже успел пожалеть, что так мало времени провёл в Куполе и по сути зря потратил увольнительную. В следующий раз попроситься домой можно будет только через полгода, а если и проводить какое-то расследование, то надо было делать это сейчас – Нельке прав. Пока никто ещё не забыл, пока детали и слухи у всех в голове, свежие и чёткие, и они бы с радостью ими поделились. Но что-то мне подсказывало, что мне не позволили бы таким заниматься. Учитывая, с какой охотой мне всё рассказал Ордо.. С другой стороны, гражданскими занимался Икран Орто. Если бы я и начал что-то вынюхивать, первым бы об этом узнал он? Но с ним другая проблема.       – Как там.. – задумался Нельке. – Икран Орто, да? Ты же говорил, он хорошо к тебе относится. Почему ты не пошёл к нему?       – Его убрали.       – Что? – напрягся Нельке. – Заменили?       – Да. Старого убрали, а нового пока не выбрали.       А так как настоящие имена членов Совета никто никогда не раскрывал, не получится спросить, где можно отыскать бывшего Икрана Орто. Вот и вся история. Так бы конечно, я пошёл к нему, ещё и вместо Ордо Солара. Но увы, бегать по Капсуле в поисках знакомого лица не хотелось. Тем более, что это лицо может быть в тюрьме или уже давно утилизировано.       – Это ещё.. – Нельке отвернулся, задумчиво хмурясь. – Что за хуйня?       Смена лица Совета действительно была возмутительным явлением. Лиц в Совет выбирали ещё в раннем детстве: когда у детей проявлялись способности и личностные качества, которые считали необходимыми для работы в Совете. Потом этих детей забирали и растили уже отдельно от прочих. То есть, в Совет попадали не просто так, не случайные люди. И вот, одного из них смещают досрочно. Это вообще законно? Хотя, возможно, вполне в полномочиях Ордо Солара. Этот человек весь Купол мог уничтожить – было бы желание. Возможности уже имеются.       – Не знаю. Тоже очень интересно, что случилось.       Так интересно, что я не потрудился хоть немного разузнать об этом, хотя была возможность.. Но и не суть. Да и как сказать – "была возможность". Думаю, задай я ещё пару вопросов, Ордо приказал бы и меня арестовать. Спасибо, умирать мне пока не хотелось.       – Думаешь, эти события могут быть связаны? – спросил я. Я бы предположил, что да, но вдруг я просто параноик и ищу связи там, где не стоит? Налёт на Купол, смерть гражданских, смещение Икрана Орто.. Детская игра на ассоциации. Вот тебе шестнадцать карточек, соедини их в группы по некому общему признаку. Какому? А вот угадывай сиди.       – Да хуй его знает, – вздохнул Нельке, и вдруг озарённо воспрял. – Подожди. А ведь Меса была там в это время?       – Да, – подтвердил я. – Её же ранили во время налёта.       Кто бы знал, нахер она вообще туда полезла. Не говорю, что стоило стоять в стороне и смотреть, как солдаты Тёмных разносят всё. Но учитывая, кого туда пригнали, я бы на месте обычного солдата хорошенько подумал, а стоит ли туда бежать. Ну, у Месы всегда было вот это.. Желание, что ли, доказать всем, что она тоже может. От природы она довольно слаба – ей даже предлагали остаться внутри на должности внутреннего охранника. Но нет – она захотела выйти наружу. Все студенческие годы она доказывала всем, что тоже что-то может. И я всегда уважал её за это, безусловно, но.. Как будто можно и мозги иметь, и не лезть в совсем уж опасные места.       – Но она же жива, – Нельке пожал плечами. – И её даже выпустили обратно сюда.       – Спустя три месяца? – фыркнул я. Её очень сильно задело – этим моё недовольство отчасти и объяснялось. Вот чего она ждала и что вообще делала? В Куполе много солдат в отставке – в том числе и идеальных. Вот они бы и разобрались. Зачем этот выпендрёж? Риск собой, и ради чего?       – Ну, в любом случае, – отмахнулся Нельке. – Ты можешь даже сейчас с ней связаться? Спросить у неё. Она ведь и во время налёта была в месте событий. Вдруг она, не знаю, видела этого твоего..       Я поморщился. Хотя слова Нельке звучали как имеющие смысл, мне уже самому не хотелось верить, что я что-то узнаю. Или я считал, что к чему мне больше потребностей, если по сути, это ничего не изменит?       – Учитывая, как ей досталось, я удивлюсь, если она что-то помнит.       Так легко ничего в мире не работает. Просто пойди и спроси, да? М, как же. И все тут же тебе всё расскажут, потому что чудесным образом у них есть необходимая тебе информация, помогут, и вообще.. Простите, я отношу себя к реалистам.       – Всегда нравился твой оптимизм, – вздохнул Нельке.       Да тут дело даже не в оптимизме-пессимизме. Просто, похоже, начала усваиваться информация. Всё, он мёртв. Расспрашивай, кого хочешь, хоть всю Капсулу обойди и каждого встречного спроси, что это изменит? Нужно говорить с Советом. Выпытывать всё у них. Но это кратчайший путь на утилизацию. Я и так у них "на карандаше", и последнее, что мне стоит делать, – это выражать несогласие или какое-то недовольство. Они молчат. Значит, есть, что скрывать. Значит, попытки что-то выяснить будут пресекаться. Ордо Солар уже много сделал, раз позволил мне покинуть Купол. В целях безопасности мне, наверное, теперь лучше вообще там не показываться? Теперь уже можно, раз и возвращаться туда теперь незачем.       Блять. Этот день вообще не так должен был закончиться. Почему я сейчас стою тут, когда должен сидеть в Библиотеке и ждать, пока Итше освободится, чтобы пойти к нему?       – Не плачь, – Нельке неправильно расшифровал мой выдох. – Всё будет хорошо.       Очень хотелось узнать, что – всё. Что будет хорошо, Нельке? Но я всё-таки смог взять себя в руки и не доводить его ещё больше. И так нанылся ему.

******

      Ночевать сейчас приходилось прямо на земле, под открытым небом, и хотя казалось бы – я даже недели не провёл в Капсуле, не успел привыкнуть к постели, к теплу и комфорту, – но сейчас мне стойко не спалось. Хотя едва ли в этом виновато небо и сон на голой земле.       В конце концов устав ворочаться туда-сюда, я уселся. Со стороны Нельке раздавался слабый механический звук, и обернувшись, я увидел, как он крутит между пальцами нож. Чем ещё заниматься этой прекрасной ночью, конечно.       – Не спится? – заметив меня, спросил Нельке.       – Нет. А ты чего не спишь?       – Охраняю ваш сон, – он двинул коленом, так указывая на своё оружие. – Ну, очевидно, я плох в этом.       – Наоборот. Так хорошо охраняешь, что он никак не приходит.       Нельке улыбнулся, и когда я принялся подниматься, удивлённо посмотрел на меня.       – Ты куда?       – Пойду пройдусь.       – Только оружие оставь, – Нельке подался телом вперёд, будто тоже собираясь вставать. – Или я пойду с тобой.       – А если я хочу поплакать?       – Я молча постою в сторонке, – невозмутимо отозвался Нельке, уже вставая. – Не буду тебе мешать.       – Ты.. Думаешь, я стреляться пошёл?       Дайте угадаю, он поэтому и не спит? Боится, что я в ночи распсихуюсь окончательно и уйду куда-нибудь, и там застрелюсь? Ну, ладно, вероятно, это одна из причин. В конце концов, бессонница тут – это базовое состояние.       – Ну, – он, кажется, застеснялся. – Просто я знаю, как вы уходите прогуляться после смерти кого-нибудь из близких.       Я даже усмехнулся. Хотя со смертью Итше мне и правда как будто стало не ради чего оставаться в живых, но пока я даже не думал о том, чтобы застрелиться. Но раз Нельке сам хочет, не буду же я его останавливать.       – Пошли.       Ощутимо обрадовавшись, он бросился за мной, на ходу накидывая на плечо автомат.       Некоторое время мы молчали, просто бредя в каком-то направлении. Пока местность вокруг нас была чистой, можно было не переживать и передвигаться без опасений. А то порой бывало и так. Что есть небольшая площадь земли, и лучше с неё никуда не уходить. Я терпеть не мог такое. Хотя мир в нынешнем своём состоянии вряд ли можно было назвать красивым, и любоваться тут зачастую было нечем, я любил гулять. Потому как-то даже сбежал и прибился к Тёмному отряду. Какое было удовольствие – забыть о фронте, всех этих войнах и сражениях, и просто.. Жить? Просто идти. Каждый день проходить по сотне-другой километров, ночью отдыхать в компании, слушать рассказы.. Это было прекраснейшее время. Не будь у меня Итше, я бы и не вернулся никогда.       Связующий камень очень вовремя завибрировал в кармане, и я даже вздрогнул. Сообщение от Капитана, как здорово. Но при всём уважении, прослушаю утром. Сейчас это не к месту.       – Ты.. – вдруг заговорил Нельке, и я обернулся к нему, заинтересованный. Было довольно неожиданно, всё-таки? Я думал, он будет молчать, как и обещал. А у него есть, что сказать?       – Всё? Успокоился?       Да, не густо. Но надо понимать, кто со мной говорит. Курсы психологической помощи у нас довольно бедные. Предполагается, что нас сразу воспитывают с пониманием всего необходимого, и никакая моральная поддержка никому из нас и не понадобится. Так что спасибо, что меня вообще о чём-то спрашивают.       – Думаю, да? Хотя, ну.. Думаю об этом, конечно. Так смешно просто. Я уже строил планы. Ждал выслуги, чтобы вернуться. А в итоге умер даже не я, а он. Как это могло произойти.       Нельке только тяжело выдохнул. Я отлично понимал, как ему неловко, но всё же хотелось высказаться.       – Даже не знаю, что теперь делать. У меня была одна цель, а теперь?       Что у меня есть? Автомат на плече, и правда. Хоть стреляйся – ничего уже не изменится. Или раз уж вспомнили про Отряд – почему бы не сбежать и не остаться с ними уже навсегда? Теперь-то меня ничего здесь не держит. С другой стороны, как сказать – ничего. Нельке? Уж ради него..       И хотя я ничего не делал, он всё равно схватил меня за руку. Когда я посмотрел на него, то увидел, как тревожно он смотрит на меня.       – Я не буду, – на всякий случай пояснил я. – Просто размышляю.       – Я тебе поразмышляю, блять, – пробурчал Нельке. – Все вы так говорите. Умер, и что. Моя-то жизнь не кончена. А хороню вас потом я.       Он потыкал себя в грудь, и я снова разулыбался. За меня переживали и волновались не так много людей, и особенно искренне. Наверное, Икран Орто, Итше и вот, Нельке. Приятно, надо признаться? Когда в тебе видят человека, а не ценную боевую единицу.       Нельке ещё недолго прошёлся, держа меня под руку, и вскоре отпустил. Я к тому моменту и так начал улавливать, как меняется его настроение, так что когда он заговорил – и о том самом, – даже не удивился.       – Я думаю, ты знаешь, что я хочу сказать.       – Даже не начинай, – устало предупредил я, но Нельке был настроен твёрдо.       – Терар, – позвал меня он, привычно для таких состояний суровый. – Знаешь, все эти года ты мог спокойно провести с ним. Но вас постоянно разлучали, а теперь он мертв. Хочешь знать, почему?       – Потому что..       Так я и не договорил. Не потому что не знал – Нельке уже сто раз про это говорил, так что я знал, что он хочет услышать от меня. Но просто это напоминало мне школу. Где от тебя хотят слышать конкретные вещи, но ты не хочешь повторять эту тупость ебаную. Я не считал слова Нельке тупыми, конечно, но просто бесполезными. К чему нам это обсуждать уже в который раз? И с первого всё было понятно.       – Потому Совет не хочет ничего делать, – выплюнул Нельке, так и не дождавшись ответа от меня. – Им нравится, как мы тут умираем. А ради чего всё это?       Ненадолго он замолк, будто давая мне время подумать. Возможно, это правда было время на размышления, но.. Все же мы знаем, что ответа на этот вопрос нет? Только общие размытые формулировки, которые, если подумать, тоже смысла не несут.       – Не было бы её, ты бы уезжал сюда? Не было бы её, стали бы Тёмные лезть в Купол? Не было бы её, он бы погиб?       – Ты.. – сразу взъелся я. – Без обид, но лезешь куда не стоит.       Я не хотел, чтобы смерть Итше использовали для этой грязи. И ведь как иронично? Отец Нельке говорил мне резать Тёмных из мести за Итше. Сам же Нельке призывает меня присоединиться к нему в восстании, и использует это же. При условии, что мне нахер не нужно ни первое, ни второе.       – Я знаю, – Нельке и без меня это понимал. Зачем только начинал в таком случае.       – Прости. Но я просто не знаю, как ещё тебя заинтересовать.       – Это точно не поможет.       И пусть вообще спасибо скажет, что по лицу за такое не получил. Я не потерплю такого отношения к его гибели.       – Я просто не могу слышать, как ты говоришь, что не знаешь, что делать, когда люди, вроде тебя, столько могут. Ты говоришь, что не знаешь, что делать. Я знаю.       Он приложил руку к груди, и я еле сдержал нервную усмешку. Все они знают, что мне делать, да? Но под умоляющим взглядом Нельке было сложно злиться. Да и совсем уж честно – я давно был им завербован. Называйте меня плоскодушным и ведомым человеком – но я с первых дней, как понял, что он за человек, где-то на подсознании решил, что если вдруг всё-таки он осмелится.. Я буду вторым человеком в этом деле. Точно пойду за ним.       – Пожалуйста..       Мне не нравилось видеть его просящим, а то есть унижающимся, так что я решил пресечь это.       – Я бы и так пошёл за тобой.       – Потому что я твой друг? – вскрикнул Нельке. – Тебе не нужен Купол.       Было жаль его расстраивать, но и врать я не собирался.       – Нет. У меня была одна причина, по которой я туда стремился. Её больше нет. Я поддержу тебя в любом случае, но, – я пожал плечами. – Потому что так надо. Искренней отдачи можешь от меня не ждать. Она и не особо нужна, я думаю? Я сделаю, что должно, в любом случае.       Нельке отвернулся, кажется, серьёзно огорчённый, но я его эмоций не разделял. Я ведь не отказываюсь сопровождать его? Я буду рядом. А искренне это или нет – разве важно? Я же не предаю его, верно? Зачем ему нужно больше?       – Спасибо и так, – вздохнул Нельке, и я решил пояснить.       – Брат. Я согласен с тобой, что мы тут гибнем за пустые идеи. И когда ты решишь, что пришло время, я поддержу тебя. Всё остальное. Мотивы, идеи, личная приверженность, на мой взгляд, никакого значения не имеют вообще.       – Спасибо, – повторил Нельке, уже более спокойный. – Я.. Правда сожалею, что тебе пришлось пережить это. Но пожалуйста, я тебя прошу, направь свои эмоции в верное русло. Ты многое можешь сделать. Уж куда больше, чем пустить себе пулю в лоб.       Я даже хихикнул. Вот уж правда.       – Ещё пара лет, – Нельке как будто обещал. – Нам отправляют много людей. Поберечь ребят. Оружие и провиант. И все вместе пойдём домой.       Только вот меня в этом доме уже никто не ждёт. И смысл мне идти туда?       .. Но не стреляться же, в самом деле. И если уж всё равно умирать, велика разница, в сражении или как повстанец.       – Я столько лет жду, – похоже, теперь была очередь Нельке вздыхать. – Сижу тут, жду людей. Момента, когда критическая масса достигнет того уровня, чтобы мы могли выступить. В Капсуле переворот устроить невозможно, но здесь? И мы справимся с этим идеально, – он посмотрел на меня. – За тобой пойдут люди. А я скажу, что делать.       У Нельке были очень странные взгляды на жизнь. Но хотел бы я с ним не соглашаться – мне не нравилось, как он возносил меня; я, на мой взгляд, не заслуживал такого отношения, – но он понимал жизнь очень чутко. Сюда относилось в частности это его ощущение, что я могу повести за собой людей. Я никогда не считал себя любимчиком толпы, но вскоре после замечаний Нельке начал обращать на это внимание. Ко мне действительно расположены. Меня любят, мной восхищаются. Меня слушают, над моими словами задумываются. Нельке, даже при том, что был старше и опытнее, таким отношением к себе похвастаться не мог. Зато сколько идей у него было? И главное – страсти этим заниматься. Едва ли бы я стал планировать что-то невнятное, что-то, не имеющее шанса на жизнь. Ну, я и исполнитель. Человек механики, скажем так, дела. Мне скажут – я сделаю. И поэтому мне нужны люди вроде Нельке. Которые скажут, что делать, и как. А Нельке – человеку, способному думать, но не делать, – нужны люди вроде меня. Ну, хорош тот союз, где вы дополняете друг друга? Мы с Нельке очень удачно попались друг другу. Кто знает, где бы мы были сейчас, не определи меня сюда в своё время.       – Буду ждать.       Нельке снова схватил меня за руку, но уже больше агрессивно и поддерживающе. Ну или я хотел чувствовать в этом жесте поддержку и какую-то близость..       Подтащив меня к себе, Нельке приобнял меня.       – Я вас не подведу. Капсула будет наша.

******

      – Как думаешь, а животные остались? Именно чтобы вернуться.       Когда-то же звери и птицы были распространены? Думаю, проходи мы столько же километров день за днём, мы бы видели хоть кого-то. Или слышали, если речь о птицах..       – Всё о своих птицах мечтаешь? – Нельке с усмешкой оглядел меня. – Ничё, брат. Если они и остались где-то, я обязательно принесу тебе одну.       Я усмехнулся, правда умилённый его отношением. Хотя мне эти птицы были нахрен не нужны – это Итше мечтал их увидеть и потрогать. А я.. Наверное, просто по привычке продолжал искать их. И книжки эти по "орнитологии".. Но Нельке я никогда не говорил, что это всё не для меня. Возможно, настала пора?       – Это, на самом деле, не для меня, а.. Для того человека в Капсуле.       Нельке сразу посерьёзнел, и через пару секунд уточнил:       – Всё ещё не успокоился?       А должен был..?       – Думаю об этом так, – я подвигал рукой. – На фоне основных мыслей. Что же всё-таки случилось.       Но уже нельзя сказать, что я так уж страдаю. Смирился, за столько-то времени.       – Не понимаю, почему ты так отпираешься от предложения поговорить с Месой. Она же была там. Может, она его видела? И прямо тебе скажет. Да, он тогда был там со мной, я видела своими глазами, как его убили. Или.. Не знаю. Что-нибудь ещё? Что тебя тревожит?       – Не хочу, – поморщился я.       – Да почему? – воскликнул Нельке. – Это же реальный шанс узнать что-то?       – Не хочется с ней разговаривать. По каким-то причинам.       Возможно, я не хотел тешить себя, или не хотел показаться каким-то сумасшедшим, раз даже спустя столько времени так и не успокоился.. Сложно сказать. Из-за того, что я старался не думать об этом, я так и не смог найти для себя некий приемлемый вариант, с которым бы можно было смириться. По-прежнему были вопросы, злость на Совет и себя, что так неосмотрительно повёл себя тогда. Поэтому, наверное, было лучше вообще не ворошить эту тему больше? Но..       – Тоже обиделся за её предательство? – усмехнулся Нельке.       – Чего? – не понял я. – Какое предательство?       – Чтобы генерал ушёл с поста? – Нельке выразительно посмотрел на меня. – Самовольно? Что это, как не предательство.       – Удивительно, как спокойно её отстранили, – задумчиво проговорил я.       – А что они сделают? Скажут "Нет, вставай, иди веди войска в бой"? Она скажет: "Не буду". Вернее, ничего не скажет. Я слышал, как она вернулась, она три месяца никому и слова не сказала?       Я согласно покачал головой. Да, до меня тоже доходили слухи об этом. Что после того налёта на Купол Меса вернулась сама не своя. Во-первых, да, три месяца она ни с кем не разговаривала, сторонилась людей, и поэтому, или нет, но её убрали с поста генерала. Или она сама ушла – тут сложно сказать, кто что решал и кто стоял у истоков этого решения. Во-вторых, Меса отказалась от награды. За что её хотели наградить никто не уточнял, но важен сам факт. Чтобы солдат, поддерживающий Совет, отказался от такой подачки? Да это сумасшествие.       – Может, они на депрессию это списали? – предположил Нельке.       – Или Меса сама в себе разочаровалась после того случая. И решила, что не достойна. Ни наград, ни званий.       – А что, её так хорошо приложили? – Нельке удивлённо развернулся ко мне.       – У неё были разрывы внутренних органов.       Нельке только закатил глаза. Для нас – идеальных солдат, – такие травмы не относились к серьёзным, но Меса-то такой не была? Но спорить с ним было бесполезно. Он редко признавал физические слабости, травмы и всё из этого разряда, так что рассказывать ему про физические увечья, и как они влияют даже на психику было бессмысленно. Всё равно не поймёт. Как идеальный солдат, Нельке вообще редко когда получал какие-либо травмы. Куда чаще он наносил себе их сам – выцарапывая на себе слова, например. И почему он упорно не понимал, что остальные люди не такие неуязвимые, как он, и не такие нечувствительные к боли, как он. Вот, вроде, все в одной тарелке, все видим боль и страдания друг друга. Почему кто-то не может понимать очевидного?       – Она же выжила, – у него были железные аргументы. – И вернулась довольно быстро.       – И что? Факта это не меняет..       – А если бы, – Нельке так заинтересовался, что аж повысил голос, чтобы перебить меня, – Инош убил её, ты бы убил его?       – Я убью его в любом случае, – сообщил ему я, уже немного раздражённый. – Рано или поздно, и независимо от того, кому он навредил, а кому ещё не успел.       – Благородно, – хмыкнул Нельке, и, отвернувшись, задумчиво протянул. – Инош, сука, Терар.. Так забавно, что вы с ним тёски.       – И не говори.       Хотя технически, мы ими не являлись. У Иноша "Терар" было вторым именем, а не первым, как у меня. Другое дело, что Тёмные использовали вторые имена чаще и почти во всех случаях: и чтобы выразить пренебрежение-уважение, и по отношению к старшим-младшим по званию.. Я даже ни разу не слышал, чтобы кто-то обращался к Иношу по первому имени. Мы бы, наверное, тоже так его называли, если бы не это совпадение. Тёски, да. Терар Верье и Инош Терар. Как будто сама жизнь издевается. Впрочем, мне так и говорили: его и вывели ради меня, и назвали в мою честь. Такое вот подношение от Комиссии. Я, конечно, был очень рад..       – Интересно, – раз уж мы говорили, я тоже хотел поделиться размышлениями. – Тёмные на самом деле.. Ну не знаю. Есть же эта тема. Два медведя в одной берлоге не выживут. Мир слишком тесен для нас двоих. Но как будто мы все взрослые люди, нам не до этого тупого символизма. Нахер они назвали его так же, как меня? Это всё равно, что создать оружие, способное убивать Тёмных, и назвать его.. Не знаю, "Тёмная винтовка"?       – Но "Тёмная смерть" подошло бы? – хмыкнул Нельке. – Хотя звучало бы так же тупо.       Я выдохнул, хотя не то материться, не то плакать, не то злиться и убивать. Факт существования Иноша, одни воспоминания о нём будили во мне невесть что.       – Давно его, кстати, не было видно, а? – вдруг заметил Нельке. – Пропал куда-то.       – М. Считай, с того самого налёта не появлялся.       – Может, его убили где-нибудь?       – Было бы здорово, – вздохнул я. – Если бы с меня сняли эту обязанность.       Но что-то мне подсказывало, что нет, и убить Иноша придётся мне. Точно как и Нельке – повести людей на Купол. До нас не было людей, кто смог бы, а надеяться, что они появятся – глупо. Поэтому всё сами, мальчики, всё сами. Как завещал Омен.       – Знаешь.. – неуверенно начал Нельке. – Слишком не старайся. Не мучай себя и не жертвуй. Тёмные сами уничтожат его, как только война закончится. Наше дело – вывести нашу сторону из неё. Тогда и Инош исчезнет.       Я кивнул. Нельке давно об этом говорил, да и я понимал ещё со школьного возраста. У солдата в отставке или после окончания войны есть два пути: либо смерть, либо сидеть тихо и не отсвечивать, так, чтобы Совет – ну или Комиссия, смотря, о какой стороне речь, – ни в одном твоём вздохе не уловил, что ты имеешь что-то против них. Правящая элита, как бы они не восхваляли силу, армию и солдат, пока у неё в руках власть, сделает всё, чтобы защитить своё положение. От кого? У кого есть оружие. Поэтому после окончания войны всем генералам, мелким руководителям лучше бежать куда подальше или как можно быстрее стреляться. Пока за тобой не пришли озабоченные твоим положением люди. Так было всегда: военачальники долго не живут. Их держат, пока они нужны, и то очень осторожно. И в надежде что они сдохнут где-нибудь сами, чтобы никому не пришлось марать об них руки..       У Тёмных с этим куда интереснее. Их идеальные солдаты считались за оружие, а не за людей. И Нельке прав – если война окончится, бесполезную боевую технику будут списывать. И особенно быстро ту, которая опасна для людей. Так что, может, у меня и есть шанс разделить с кем-то эту миссию? Но опять же. Иноша назвали в мою честь. И не то чтобы я верил в символизм, какие-то высшие силы, которые определяют вашу судьбу и всё такое. Но как будто это был предрешённый конфликт между нами двумя. Останется только один из нас, и смерть обязана быть от рук другого. Просто как бы.. Как будто так должно быть. Негласное правило самого мира. Никто с ним не поспорит.