Граница Раздела

      Проснувшись на следующий день, я сразу заметил, что у меня нет одного глаза. Вчера у меня не было такого ощущения, и было очень интересно, что случилось сегодня. Может, сказалась прошедшая ночь? Во сне ведь информация усваивается и становится как будто легче..       Ну или больше эффекта имело то, что я прорыдал полночи. Вчера, ближе к вечеру, когда до меня дошла вся тяжесть моего положения, и я так кстати остался один, я всё же не выдержал. Это была не истерика, так, просто слёзы от безысходности и.. Не знаю. Всего, что накопилось. И потеря глаза, и потеря конечности, и слабость тела, и то, что я нахожусь непонятно где на непонятных условиях, и то, что я даже вспомнить не могу, что со мной произошло.. Лучше расклада и не придумаешь, правда ведь? Наверное, раньше я только о таком и мечтал.       В общем, даже сейчас, после вполне продолжительного и крепкого сна у меня болела голова, мне было плохо и.. В рот я ебал эту жизнь, блять. Дайте мне возможность самостоятельно передвигаться, и я убью себя любым доступным способом. Кажется, это стоило сделать раньше? Ну, хотя бы мне хватило ума не просить Терара остаться – хотя я очень хотел. Когда он вчера вечером сказал, что ему пора уходить, я чуть не умер от страха. Что ещё за "пора уходить"? Куда он собрался? Он оставит меня одного? Но он почти сразу же обозначил, что вернётся утром, а я решил взять себя в руки. Чего я так разнервничался? Никуда он не денется. Но я просто никогда.. Вроде бы, ладно. Но он никогда не уходил от меня никуда. А тут, видите ли, ему пора. Ну, хотя бы я поплакал спокойно. Хотя если бы Терар был тут, я бы, может, и не разнервничался так.. Но уже и без разницы.       Когда я потянулся к лицу руками, чтобы растереть его, кожу тут же обожгло холодом с левой стороны, и я сразу вспомнил ещё и про это. Да, так сразу, с самого пробуждения, и прямо в лицо.. Но была в этом и любопытная деталь. Я заметил это ещё вчера – что на мою левую руку слабость тела не распространяется. И сейчас смог подтвердить. Оно и логично, наверное? Ведь технически, это не моё тело. Это протез. Отдельная структура. Она и не должна быть слабой?       Для ещё одной проверки я попробовал дотянуться до бутылки воды на тумбочке. Рука не подводила, чего нельзя было сказать о расположении объектов относительно меня. Левой стороной тела я лежал к стене, и тянуться к той же тумбе приходилось через себя. Было очень удобно, конечно. Поэтому пришлось отталкиваться и перекладываться на бок, и снова мне помогла моя новая подруга. Что ж, и эта хрень оказалась полезной? Интересно, могут ли мне приделать вокруг кровати несколько поручней, чтобы я мог цепляться за них и так передвигаться хотя бы по этой небольшой площади?       Но хотя бы я мог садиться – уже какая-то самостоятельность. И вот даже интересно, а как людей, вроде меня, выводят из такого состояния. Я же вообще ничего не могу, не считая совсем мизерных движений. Марбас говорил про какой-то план, но что в него входит? Физические упражнения, какие? На начальных этапах шевелить пальцами? Это просто жалко..       Когда дверь в палату открылась, я уже было обрадовался, но это был Терар. И не то чтобы я не хотел его видеть, но лучше бы это был кто-то полезный.       – Привет, – заметив меня, он ощутимо воспрял, и мне даже стало стыдно. Он мне так рад, а я? Но я уже объяснял причины своего отношения. Кем бы мы там ни были раньше, сейчас он для меня – незнакомый человек. Считаю, я не обязан даже изображать интерес к нему.       – Как самочувствие? – проходя сюда, поинтересовался он. Я же с радостью отметил, что сегодня он пришёл в рубашке, а не в мундире, как вчера. Так воспринимать его было куда легче. Военная форма, кажется, мне никогда не нравилась?       – Хорошо, наверное.       – О-о, – восторженно протянул Терар. – Тебе уже легче говорить?       Я сам удивился тому, как легко мне далось сказать это. Хотя тональность голоса оставляла желать лучшего, но динамика улучшений была просто отличной. Если так за одну ночь, и если так пойдёт и дальше, хотя бы одна моя проблема исчезнет совсем скоро. Уже что-то.       – Хочешь поесть? – продолжил Терар. – Воды?       – Нет, спасибо.       Меня смущала такая забота. До всего, что стояло на тумбе, я мог дотянуться и сам? Не настолько я беспомощный и слабый, чтобы меня так обхаживали. И даже по логике, мне же самому надо двигаться? Терар не должен так за мной бегать.       – Я принёс ещё еды, – он двинул руками, указывая на то самое. – Ты.. Всё съел?       – Мне, – я немного растерялся. – Было скучно.       Про грусть я заикаться не стал, но да, по большему счёту всё съел я именно из-за своей ночной истерики. Ещё это питание было ни разу не питательным. Хотя я всегда думал, что подобная еда должна быть сытной? Такой, что мне должно хватать одного глоточка, чтобы спокойно существовать весь день. В конце концов, какая у меня сейчас работа? Лежать в кровати и дышать, на это много энергии не уходит. Но я съел три пакета и не почувствовал ничего. Ни физического насыщения, ни.. Морального, что ли. Я просто ел и ел. Надо полагать, и усваивается это дело очень быстро, раз..?       Заметив, что я ни разу даже не захотел в туалет, я немного забеспокоился. Простите, но три пакета жидкого питания. Куда всё делось?       Я глянул на Терара. Возможно, он может рассказать? Но ещё такие вопросы поднимать не хватало.       – Это хорошо, если ты много ешь, – он довольно покачал головой. – Значит, ты восстанавливаешься. Значит, скоро встанешь на ноги.       Скорее бы. Если это работает действительно так, это просто отлично.       Разложив пакеты на тумбе рядом, Терар уселся на соседнюю койку.       – Как самочувствие в целом? – спросил он, немного порассматривав меня. – Выглядишь ты уже лучше. Прости, конечно..       – Да нет, всё нормально. Ну, я восстанавливаюсь, – я покачал головой. И мне очень хотелось поделиться переживаниями, что моя голова никак не начнёт работать нормально. Но не хотелось говорить об этом Терару. Тем более, что.. Как будто из-за него она нормально и не работала. Но слишком уж много озвученной им информации не сходилось с той, которая была у меня. Возможно, сам Терар в этом был не виноват, но возникали у меня некоторые подозрения. И я считал, что пока я не разберусь со всем, сильно открываться мне не стоит. Даже Терару. Или "тем более"..       Но как по забавному совпадению он сам заговорил об этом же:       – А.. – весь какой-то взвинченный, Терар увлечённо разглаживал ткань брюк. – Могу я спросить? Прошло мало времени, и глупо чего-то ждать, я понимаю. Но ты ничего не вспомнил? О нас? Обо мне?       Я только тяжело вздохнул. Чего он ждёт после одной ночи, и правда? Сам же понимает всё, зачем спрашивать?       – Что-то появилось, – я старался говорить спокойно, чтобы не вызвать подозрений. – Но так. Этого мало.       На самом деле, я ничего не вспомнил, но мне просто не хотелось его расстраивать. Мне и без того было стыдно, что так получилось. Что он ждал меня, беспокоился, не отходил от меня, по словам Марбаса, и вот я проснулся, и ничего не помню. Конечно, моей вины в этом нет, но и Терар почему должен переживать больше того? Поэтому я решил, что стоит хотя бы попытаться вести себя как ни в чём ни бывало. Ладно, не совсем так же, но хотя бы не ставить его в совсем уж печальное положение. Он такого не заслужил. Заслужил ли я насилия над собой..?       – Но хоть что-то, – Терар отвлёкся от разглаживания своих брюк и глянул на меня. – В те разы ты постоянно спрашивал, кто я. Я боялся, что ты вообще меня не вспомнишь.       Вообще, я хотел вчера поработать со своей памятью, но так к этому и не пришёл. С другой стороны, смысл работать с головой, когда там всё поломано? Только трата времени и сил. Но мне казалось хорошей идеей попросить себе какой-нибудь блокнот и ручку. Раньше в подобном надобности не было – я мог всё рассчитать и рассмотреть сразу у себя в голове, – но сейчас нужно было прибегать к сторонней помощи. Чтобы перед глазами было всё, все вопросы, все моменты, нестыкующиеся друг с другом..       – Всё будет хорошо, – после небольшой паузы снова заговорил Терар. – Скоро с тобой начнёт работу врач, который исследует почти твой вопрос. Он поможет тебе.       Я покачал головой, вспоминая вчерашний разговор с Марбасом. И что, интересно, там за врач такой? Кто лечит потерю памяти и как? Я могу понять, как можно вернуть способность двигаться. Но память? Как можно лечить и как можно воздействовать на что-то нематериальное?       – А пока я буду рядом, – как бы успокоил меня Терар. – Конечно, я и потом никуда не денусь, – тут же посмеялся он. – Но сейчас за тобой особенно нужен уход. Так что я здесь. Ты можешь положиться на меня.       Я сдавленно выдохнул. Терар умел засмущать, конечно.       – Ну, если ты много знаешь о моём состоянии. Я не против.       Хотя я бы предпочёл, чтобы за мной присматривали врачи, но не могу ничего требовать.       – Я позабочусь о тебе, – заявил Терар, – не волнуйся. Ты в безопасности.       Ага. Меня тут на фронт собираются отправлять, но "я в безопасности". Впрочем, ладно. И к слову об этом, раз уж заговорили..       – Терар, – позвал его я. – А.. Что со мной будет?       – О чём ты? – сразу напрягся он.       – Я же, ну.. Не имею прав здесь? Я пленный?       – Никакой ты не пленный, – протянул он, и тут же ободряюще улыбнулся. – Я уже всё уладил. Как только ты оправишься, тебе дадут возможность присягнуть. Просто.. Перейдёшь к нам.       – Так можно? – нахмурился я. – Я никогда о таком не слышал.       Хотя, может, и слышал, но ещё бы я что-то помнил. Но разве такое вообще возможно? Чтобы мне, светлому, позволили служить Тёмным? Так не делается, мне кажется. Не говоря уже о том, что стоило и меня сперва спросить, а хочу ли я давать эту присягу вообще..? С другой стороны, о чём меня спрашивать, если, по сути, выбора у меня два. Концлагерь или присяга, ну и надо полагать, в концлагерь я хочу не сильно..?       – Ну, вообще-то, – Терар загадочно отвёл взгляд, – так никто не делает. Но я попросил, – тут же воспрял он. – И они согласились. Людей вроде тебя называют зеркальщиками.       Я склонил голову набок. Зеркальщик..?       Хот͠ё͐л⠀⠀бы я не зн⠀⠀ь. Э̇то зеркальствo҈       В⠀⠀зер̕кͅальщик. Надo҈ ж⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀в̍д͑а..       Не то от резко накатившей боли, не то от отчаяния я схватился за голову. И почему я помню какую-то бесполезную херню, но ничего важного?       – Это не боевая способность, – Терар тем временем продолжал. – Но её можно использовать для защиты. Тебя можно назначить моим телохранителем. Отлично же?       – Наверное, – пробормотал я. Его радости я не разделял от слова совсем. Не говоря уже о том, что это бред какой-то. Я, и буду кого-то защищать? Да вы издеваетесь.       – Всё будет хорошо, – успокоил меня Терар. – Никто не посмеет тебя даже тронуть. Тем более, пока ты под моей защитой.       Вообще-то, это я должен буду стать его телохранителем. Но при этом он будет защищать меня? Или мы говорим про разные сферы жизни? Пока мы здесь, он защищает меня. Вероятно, от агрессивно настроенных людей. Он привилегированный человек, ему здесь легче. А вот когда мы выйдем на поле боя.. Нет, но что, на фронте не будет агрессивно настроенных солдат..? Да меня там уничтожат в первый же день. Сильно сомневаюсь, что все их солдаты спокойно примут меня. Я же светлый. Я враг. Да половина из них даже рядом со мной сидеть не захочет, о чём вы говорите? Как меня вообще можно отправлять туда? С другой стороны, раз я "защищаю", я и себя защитить могу? Ну вот, буду защищаться. Терара уже просто за компанию.       – А разве тебе нужен телохранитель? – спросил я. – Ты ведь.. Идеальный?       – Ну да. Но надо же найти тебе применение. Прости, это звучит грубо, наверное, – тут же осёкся он. – Но я просто не хочу оставлять тебя здесь. Меня скоро опять отправят на фронт. Я не переживу, если нас снова разлучат.       Меня такие слова немного даже разозлили. Не переживёт он там что-то. Хотя я помнил, как и сам страдал. Нас часто разлучали раньше. Мы не могли быть вместе всё время – Терар часто уезжал, а я.. Ждал его? И вот опять, снова расхождение. Раз я ждал, значит, я всё-таки гражданский? Никакой я не солдат, потому что в таком случае я бы всегда был рядом с Тераром на фронте.       – Что такое, Итше? – спросил Терар, обеспокоенно склоняясь ко мне. – У тебя болит голова?       Я уставился на него, стиснув зубы. Это он, да? Это он мне нагло врёт и путает меня.       – Просто.. – но не мог же я ему прямо так и сказать. – Просто.. Да, болит голова.       У меня и правда начало стрелять во лбу. Додумался, блять..       – Не перенапрягайся, – встав, Терар подошёл ко мне и взял за плечи. – Отдыхай.       И хотя я не просил, он начал укладывать меня на спину. Я не стал возмущаться и что-либо говорить, и поэтому, видимо, Терар решил, что всё хорошо, и он может ещё и сесть рядом. Меня хоть кто-нибудь слушает вообще, интересно? Я же сказал – мне неприятно, когда он рядом. Чего он постоянно лезет?       Когда Терар навис надо мной, я больше непроизвольно принялся вжиматься в матрас. Насколько я мог двигаться, да..       – Ты сторонишься меня, – заметил Терар. Вот как будто правда не понимает?       – Я же сказал. Я плохо тебя помню. И мне неловко, что ко мне лезет.. Кто-то.       Про ощущение слабости перед полноценным человеком, ещё и солдатом, я не стал говорить. Не хотелось раскрывать такие свои слабости. Вряд ли это используют против меня, но..       – Прости, – вздохнул Терар, опускаясь головой на моё плечо. – Я просто скучал по тебе. Ты понимал бы меня, если бы помнил.       – У меня забрали глаза, – напомнил я. – Прости.       – Нет-нет. Это не твоя вина. Но прошу и меня простить? Я очень скучал по тебе.       – Терар, – попытался я, кладя руку ему на спину. Вообще-то, я хотел оттолкнуть его, но он, похоже, решил, что я так обнимаю его. И я хотел прямо попросить его уйти, но в итоге просто отвернулся. Как раз это нужно было, чтобы рога Терара не тыкали мне в лицо, и..       Стоило подумать об этом. Судя по всему, какие-то воспоминания мне подкидывало и моё тело? Сейчас, например, я мог вспомнить, как мы обнимались, как находились рядом, но я не помнил, чтобы хоть раз рога Терара вот так утыкались мне в лицо. Вчера, как бы глупо это не прозвучало, моя истерика началась из-за ощущения, что на моей руке чего-то не хватает. Я лежал, подложив руку под голову, и только я начинал дремать, мне не то снилось, не то мерещилось, что об моё лицо что-то трётся. Какой-нибудь ремешок часов, например..? Но однозначно на мой руке должно было быть что-то, что обычно мешало мне на ней лежать. И вот, я разревелся. Не только из-за потери загадочного предмета, конечно – из-за всего сразу. И из-за того, что я ничего не помню, и что ничего не понимаю.. Потом уже подключилось понимание моего весьма плачевного положения, и всё.       Но что я хотел сказать сейчас. Моё тело тоже напоминало мне о каких-то деталях, и если ситуация с часами была ещё такой, пустяковой (зато запустила целую истерику), то вот рога Терара. Почему они мне мешают? Если мы партнёры, я должен быть привыкшим к ним, разве нет? Блять. Мне совершенно точно нужен какой-то блокнот, или хотя бы лист бумаги. Голове сейчас доверять нельзя. А то как будто я уже даже не помню, о чём думал вчера, а там ведь могло быть что-то важное?

******

      Увидев Марбаса, я сразу принялся вставать, очень довольный прибытием врача. Терар говорил, что Марбас следит за всеми солдатами, у кого есть поражения нервной системы, и его обход длится с девяти до пяти. И не то чтобы я ждал, что буду первым в списке для посещения, но хотелось бы видеть его как можно раньше.       – Вы уже самостоятельно садитесь? – впечатлённо оглядывая меня, спросил он.       – Да. Моя левая рука не ослаблена, – я пошевелил ей для доказательства. – Я могу отталкиваться ей или цепляться, так что. Хоть какая-то помощь.       – Хорошо. Значит, в верёвочной лестнице вы не нуждаетесь.       – В чём? – заинтересовался я.       – Чтобы вам повесили над кроватью верёвки, за которые вы бы могли цепляться. Но раз вы можете сами, мы не будем, конечно.       Я оглядел потолок и стены. Куда и что они собрались тут подвешивать? Я бы заметил, были бы тут приспособления для подобного. Впрочем, какая теперь разница.       – Итак, – пройдя сюда, Марбас встал возле моей кровати. – Давайте посмотрим. Вы можете пересесть лицом ко мне?       Я знал, что могу, но это займёт много времени и сил. И если себя мне было не жаль, задерживать Марбаса я не хотел. Так странно, конечно. Это мой врач, вообще-то? Он должен с пониманием относиться к моим особенностям. Но как же неловко было кряхтеть и менять положение по полчаса..       – Ну, – хмыкнул Марбас, когда я наконец пересел. – Не самый худший случай, скажу я вам. И это на следующий день после пробуждения, и после года в коме. Неплохо.       – Ага, – протянул я. – Но это всё, что я могу.       – Ваши ноги, – Марбас уставился на них. – Так я понимаю, самое слабое место – это они.       Я покачал головой. Если с верхней частью тела я ещё мог как-то управляться – садиться, опираясь на руку, держать ей что-то, и так далее, – то нижней управлять мне было дико тяжело. Там не на что было опираться, а перетягивать каждую ногу рукой, конечно, можно было. Но как это поможет мне встать, например, или пойти? В этом и была проблема.       – М, – протянул Марбас. – Ну, что я могу сказать. Людям в вашем положении показано двигаться. Первое время, конечно, это мелкие движения. Больше вы себе и не позволите.       Я поражённо усмехнулся. Ну и насколько эти движения "мелкие"? Просто покачивать ногой? Ой, нет, погодите. Я могу сгибать их и разгибать. Это считается за мелкие движения?       В мыслях я дал себе по лицу. Не время для иронии. Я виноват, что ли, что оказался в таком положении? Не надо требовать от себя сразу высоких результатов. Уж точно не в данном вопросе.       – В общем, вы можете делать что угодно, что только в ваших силах, – начал Марбас. – Вы помните занятия физкультурой?       Я склонил голову набок. Помнил ли я что-то..? Ещё и настолько древнее. Насколько я мог судить, какая-либо физическая активность и я были очень далеки друг от друга. Но если говорить о.. Детстве, возможно..?       – Самые простые упражнения, – Марбас подвигал рукой. – Даже обычные подтягивания сейчас будут считаться. Вытягивать руки, тянуться вверх. Из положения сидя можете тянуться к полу. Вверх и вниз. Сгибайте и разгибайте кисть руки, делайте упражнения для пальцев.       Марбас принялся касаться большого пальца остальными по очереди.       – Лишь бы нагружать мышцы хоть чем-то. Лёжа можно делать упражнения на ноги. Сгибать-разгибать, поднимать, покачивать..       – В общем, всё, что я могу себе позволить?       Марбас кивнул.       – Не буду заставлять вас делать что-то сейчас. Знаю, как вы все стесняетесь, – он закатил глаза. – Но надеюсь вы понимаете, что это нужно вам же. От сидения ваши мышцы в тонус не вернутся.       – Да-да, – я покачал головой. – Это всё понятно..       – Уже не терпится вернуться? – фыркнул Марбас и тут же отвернулся, выдыхая с разочарованием. – Все вы такие..       Я не совсем понял, что он имеет в виду и почему говорит с таким тоном. Разве возвращение на фронт не наша общая цель? Для него это будет означать, что я здоров и полностью восстановился. А для меня.. Как будто это именно то, что я должен сделать. Если я солдат, там моё место. Привычная для меня среда. Если я не солдат.. Это будет сложнее, конечно. Но всё равно у меня было ощущение, что мне надо туда. На фронт, к Терару, ну конечно. Зачем только, если Терар здесь..?       – У вас, – Марбас вдруг нахмурился. – В глазах какое-то движение?       – А, да. Это.. Моя способность, – я как будто только сейчас осознал это. – Я умел распоряжаться своей памятью и, можно считать, мыслительными процессами. А кольцо в радужке то смыкающееся, то расходящееся – это как бы.. Знак, что процесс проходит.       – Если вам вдруг интересно, кольцо всё.. Вот такое.       Марбас подвигал пальцем, рисуя ломанную линию.       – Я так и думал, – кивнул я. – Не просто же так у меня ни одного целого воспоминания и я не могу ничего вспомнить.       Марбас шумно втянул воздух, глядя на меня не то испуганно, не то восхищённо.       – Как.. – наконец прошептал он. – Интересно.       Усевшись на соседнюю кровать, он склонился ко мне.       – Вы можете рассказать подробнее? Что это. Как работает.       Я любил давать справочную информацию любого рода, а потому даже испытал некий эмоциональный подъём. Ох, мне дали возможность поговорить. Это же прекрасно.       – Моя способность, как я только что сказал, – полный контроль своей памяти. Я помню всё, что когда либо видел и слышал.. Кхм, помнил, – вдруг исправился я. – К этому добавлялись способности удалять что-то за ненадобностью, убирать на длительное хранение, вытаскивать или быстро группировать. Я..       В̛ы͞ в͢е͡дͅь͡ сотрудникͅ департамента по д͑елам граждан? Поӵ͢ем͢у в⠀⠀ы у⠀⠀т⠀⠀и⠀⠀⠀здесь?       Я состою в двух департаментах – к͞у͡ л͞ и⠀з⠀⠀р по делам граждан.       От резко накативших воспоминаний, пусть и таких крохотных, я впал в ещё больший восторг. Может, мне просто надо побольше говорить, и всё понемногу само придёт?       – Я работал в департаменте по делам граждан, – проговорил я. – Собирал данные о самоубийствах. И мне не нужно было писать сотню докладов, а потом сидеть и собирать в один документ для полного отчёта. Я мог просто вспомнить все случаи за месяц. Все детали. Быстро их свести и предоставить отчёт. Дело двух минут. Мне хватало одного взгляда на разворот книги, например, чтобы потом воспроизвести её. Я мог за три минуты пролистать всю книгу, а потом уже дома сидеть и прочитывать её, не имея на руках.       Марбас слушал меня, не моргая и не дыша. Когда я замолчал, он какое-то время не мог собраться с силами. Настолько я его удивил? Ну, я и сам был поражён. Я что-то вспомнил о себе. Это просто прекрасно. И я смог об этом рассказать. Так ровно и хорошо, будто моя речь никогда и не нарушалась. А можно моё тело восстановится так же быстро?       – Вы.. – наконец Марбас смог выдавить из себя хоть что-то. – Очень жутко выглядите, когда так говорите. Совсем как Морто Домодо. Вы никогда с ним не встречались?       – Нет.       – Теперь встретитесь, – как бы успокоил меня Марбас. – Он часто приглядывает за Тераром. Если вы отправитесь с ним на фронт.. Хотя теперь непонятно. Так вы не солдат?       Я только пожал плечами.       – Вроде, нет. Но я ничего не помню. Может, я солдат в отставке или.. Не знаю, – сокрушённо признался я. – Простите.       – Это я ошибся. Просто я даже не предполагал, что и гражданские где-то могут вот так.. Вы не помните, что с вами произошло?       Я отрицательно покачал головой, и тогда Марбас решил поделиться своими знаниями:       – Терар принёс вас в ужасном состоянии. Я спрашивал, что произошло, но он ничего не сказал.       А жаль. Так бы узнал сейчас. Хотя, наверное, я могу просто спросить у Терара? Ну да, это логично. Надо будет обязательно задать ему вопрос. Заодно попытаемся установить связь. Посмотрим, получится ли. Мне кажется, я найду только ещё больше расхождений, но чем больше ошибочных вариантов я переберу, тем быстрее найду правдивый, так? Ну или тот, который будет казаться мне более-менее правдивым. Кажется, сейчас только на интуицию полагаться и можно.       – Вероятно, кто-то из Комиссии знает? – продолжал размышлять Марбас. – Им-то он должен был отчитаться и всё рассказать.       По каким-то причинам мне казалось, что мне расскажут совсем не то, что этой загадочной Комиссии. Терар же так любит скрывать от меня всё, да?       – Простите, – мне показалось, что лучше уточнить. – А Комиссия – это? Главный управляющий орган? Или имеется в виду..       Не знаю, какая-нибудь военная комиссия? Которая отвечает исключительно за солдат и всё, что связано с войной? И присягать я должен им, а не их правительству.. Так же это работает?       Марбас сперва посмотрел на меня, как на слабоумного, но вдруг смягчился в лице. Наверное, понял, что откуда бы мне знать, да?       – Комиссия – это управляющий центр у нас. Они распоряжаются всем. От того, что происходит в Центральной Исследовательской Лаборатории, и до того, что происходит на фронте.       – Спасибо, – пробормотал я, старательно вспоминая. Когда я только очнулся, Терар говорил, что договорился "с Советом". Ещё одна несостыковка или простая оговорка? В конце концов, почему бы ему просто не использовать другое слово? Ох, сколько всего надо заметить, запомнить и удержать в голове. И как же это сложно, когда приходится полагаться только на себя, без своих способностей.