Граница Раздела

      – Добрый день, – заметив меня, мужчина улыбнулся. – Вижу, я по адресу. Раз вы здесь.       Инош, к которому он обращался, вежливо улыбнулся.       – Дайте угадаю, – хмыкнул он. – Вы меня сейчас выгоните?        – Терар, пожалуйста, – человек мягко улыбнулся. – Мне нужно говорить с пациентом наедине. Так будет лучше всем.       Я слышал их, но не слушал, совершенно вырванный из мира видимым. У этого человека не было половины головы. В самом прямом смысле. И точно как моя рука, отсутствующая половина была наращена через кристаллизацию. И даже рог, и волосы были так же восстановлены. Настолько эта технология способна..? Какой же ужас.. Нет, конечно, очень здорово, что так получилось. Человек лишился половины головы, но выжил, и может продолжать нормальную жизнь. Но как же дико это смотрелось..?       – Я могу тихо посидеть в углу? – Инош не хотел сдаваться. – Не буду вам мешать.       – Нет, Терар, – мужчина был непреклонен. – Идите пока погуляйте, попейте где-нибудь чего-нибудь. У вас полтора часа свободного времени.       Со вздохом Инош всё-таки поднялся с места и направился на выход. Мужчина учтиво отошёл от дверей, возле которых он оставался всё это время, и хотя жест выглядел.. Игриво, что ли? Как будто он смеётся над нами. Но я подумал, что он просто опасается приближения Иноша. Оно и не зря, наверное. Интересно, много ему стоило порвать человека пополам..?       Инош не закрыл за собой дверь, так что мужчина мог легко убедиться в том, что он ушёл. Правда, не знаю, на каком основании мужчина доверился Иношу. Что, например, он не вернётся через пару минут и не сядет под дверью?       – Он вас ещё не утомил? – закрывая ту самую дверь, спросил мужчина.       – Эм, – мне было неловко говорить с ним, смотреть на него и вообще что угодно. Но надо было стараться.       – Не испытываю особенного раздражения..       Упоминать – как и вспоминать про моменты вроде той нашей драки и прочего, – я не стал. Самому не хотелось, да и грузить этим других людей? К чему это.       – Хорошо, – мужчина легко принял мой ответ. – Если не возражаете, давайте уйдём к той стене. На случай, если он всё же решит вернуться и постоять под дверью.       – Думаете, у него такой хороший слух? – спросил я, но с места всё-таки поднялся. Небольшая смена обстановки, всегда здорово. Да, я просто пересел на другую кровать. Но вы когда-нибудь проводили две недели в одной комнате? Понятия о смене обстановки становятся совсем иными.       – Не так уж громко люди разговаривают? – так же предположил я.       – На всякий случай, – мужчина оглянулся на меня. – А то Терар такой человек. Очень непредсказуемый. А я бы не хотел, чтобы он слышал нас.       – Собираетесь задавать странные вопросы? – попытался пошутить я. Инош бы точно спросил подобное. Ну или как минимум подумал.       – Хочу, чтобы вас не смущало ничьё присутствие, – неожиданно серьёзно ответил мужчина. – И вы спокойно могли быть собой.       – О, – самую малость я опешил. – Спасибо.       Это будет сложно. Я уже, по ощущениям, и сам немного заигрался. Ну, вот мне возможность вспомнить – а кто я есть? Побыть самим собой.       – Итак, – усаживаясь поудобнее, начал мужчина. – Вы, возможно, уже догадались. Я – Сет Сада.       – А.. – я очень хотел вести себя нормально, но никак не мог отвести взгляд от него. – Простите..       Хотя у меня был такой же протез, его голову я хотел осмотреть более тщательно. У меня область перехода из протеза в настоящую кожу сперва мутнела, а потому увидеть стык я не мог. У Сета же было отлично видно то, о чём говорил Инош: место среза, присыпанное порошком. Надо сказать.. Если отбросить весь ужас этого дела, выглядело довольно приятно? Край головы внутри протеза так красиво блестел.. Но это всё равно было ужасно, безусловно.       – Ничего страшного, – Сет лишь отмахнулся. – Мне самому интересно. Я когда-то был солдатом и видел вас, но сейчас совершенно иная ситуация. Мы должны будем работать вместе. Надо сказать, я взбудоражен.       – Вы были солдатом? – повторил я, и тут же мне стало стыдно. Прозвучало так, будто я сомневаюсь, что такое возможно, но что не так? Не так уж и плохо он выглядел. Да и где ещё можно получить такие травмы, вроде той, что у него.       – Как видите, даже малость пострадал на поле боя.       И как он может шутить об этом?       – Простите, – повторил я, уже через силу опуская голову. – Эм..       – Ничего страшного, – успокоил меня Сет. – Я привык к внимаю к себе. Хотя казалось бы. Мы военизированное общество, подобного рода увечья не должны никого смущать, удивлять, пугать или смешить. А я всё равно сталкиваюсь с таким количеством осуждения, насмешек и внимания. И если руку или ногу ещё можно скрыть, голову я никуда не дену. Вот и прячусь тут. Уже три года.       – Над вами.. – мне было очень неловко, но просто хотелось узнать. – Смеются?       – Можно сказать и так.       И хотя он выглядел и вёл себя непринуждённо, мне всё равно было очень грустно при виде него, и после всей полученной информации. Это так несправедливо? И ведь он прав: они – военизированное общество. Прямо сейчас находятся в состоянии войны. Почему наличие протезов является чем-то постыдным? Типа, ты оказался слишком слаб? Получил травму, и позор тебе теперь до конца дней? Но это же глупо. Это может случиться с любым. Люди, которые так относятся к таким, думают, что они сильно лучше? Им же просто повезло. А особенно смешно будет, если окажется, что этим занимаются гражданские – те, кто на фронте даже не окажутся никогда. Зато как насмехаться над солдатами – они первые. Как же мерзко..       – Ну да хватит обо мне, – неуместно весело продолжил Сет. – Я же пришёл говорить к вам и о вас.       – Вы.. Лечите потерю памяти? – мне слабо в это верилось, а потому я хотел сразу уточнить.       – Я помогаю с любыми психическими расстройствами, в том числе и с амнезией. Но Марбас рассказал мне о ваших особенностях. Ваша память работает не так, как у обычных людей. Поэтому не исключаю, что и лечение вам нужно будет совсем иное.       – Я так и думал, – вздохнул я. – Но ладно. Я понемногу прихожу в себя и так.       – Рад слышать, – кивнул Сет. – Простите, я говорю не совсем о том, о чём должен. Но нам нужно немного познакомиться и лично? И я бы хотел узнать о вас побольше. Как о человеке и как о..       – Машине для сбора информации, – подсказал ему я. Очевидно, он тоже хотел побольше узнать о сути моей способности. А как ещё это называть.       – Это..? – Сет удивлённо на меня уставился. – Вас так кто-то называл? Или вы стояли в реестрах под таким названием?       – Да, – хватаясь за голову, пробормотал я. – Мои способности позволяли не только полностью контролировать свою память, но и.. Быстро что-то запомнить, просмотреть это и проанализировать. Поэтому в какой-то мере да, я машина для сбора информации. Так неприятно лишиться своих когнитивных способностей..       – Может, вам ещё возможно помочь? – Сет сочувствующе вскинул брови. – После травмы, даже не физической, люди порой годами восстанавливают свои когнитивные способности.       – Успешно?       – Попеременно, – Сет улыбнулся. – Человеческий мозг – такая странная штука. Когда на нас были возможны операции, можно было удалить хоть половину мозга. И человек бы жил спокойно дальше, никак не пострадав. Целые отделы, – он как будто восхищался. – Можно было просто удалить. Но одно неудачное падение, один удар. И на всю жизнь человек не останется инвалидом, конечно, но однозначно сохранит осложнения.       – Вы тоже много знаете о прежних людях, – заметил я.       – Что в этом такого? Историю медицины полезно знать, даже если сейчас вы не можете пользоваться теми знаниями. Ну и как – не можете, – тут же задумался Сет. – Вот, появились вы.       – Но вы же всё равно не сможете мне помочь.       – Почему – не смогу? – он снова улыбнулся. – Мы с вами только встретились. Или вы ждали, что всё будет как по волшебству? И как только я зайду..       – Нет, – поспешил пояснить я. – Я знаю, как это работает. Просто..       – Не спешите расстраиваться, – Сет покачал головой. – Терапия любого заболевания занимает время. Опять же, могут уйти годы..       – Не хотелось бы столько ждать.. – пробормотал я.       – Конечно. Хочется всего и сразу, и побыстрее. Но наши тела, и уже тем более психика, не такие мобильные, как нам хотелось бы.       Интересно, хотелось бы Сету понимать, что его травма – не причина скрываться от людей и не покидать одно помещение вот уже третий год? Ни в коем случае не насмехаюсь над ним. Просто.. Как будто бы он хорошо понимал, о чём говорит. И вот казалось бы, да? Кажется, есть выражение "Понимание проблемы – первый шаг на пути к её решению"? Но как будто на первом шаге весь ваш путь и заканчивается.       – Да, к сожалению, – протянул я. – Ну, я что-то вспоминаю временами?       – Вы можете выделить закономерность в моментах, когда это происходит? – сразу заинтересовался Сет. – С вами должны говорить люди? Вы должны оказываться в похожих ситуациях?       – Я.. – я задумался. – Мне кажется, я должен говорить. Говорить и узнавать что-то.       – Это.. Простите, – осёкся Сет, – но я бы хотел узнать побольше. Марбас говорил мне о вашей памяти, но вы можете повторить? Ещё раз, для меня.       Как им повезло, что я разговорчивый и люблю давать информацию о чём бы то ни было.       – Я мог полностью контролировать свою память. Намеренно что-то забыть даже, или убрать в долгосрочную память. А если мне надо было что-то вспомнить, то легко найти это. Я так же мог быстро обработать данные. Допустим, если у меня есть несколько случаев самоубийств.. О.       – Что такое? – заметил Сет.       – Я сказал "самоубийства".. Ещё моей способностью было включать так называемый автоматический режим, – показалось, что стоит прояснить этот момент. – Я оставлял себе определённые инструкции и работал по ним, а всё остальное как бы.. Приглушалось. Все ещё смеялись надо мной, потому что в автоматическом режиме выполнялся автоматический поиск и озвучивание. Если меня о чём-то спрашивали, например, можно ли остаться на моём этаже в Библиотеке. Я не отвечал просто "да" или "нет". Я говорил "Сотрудники Библиотеки не могут препятствовать нахождению на территории Библиотеки иным лицам за исключением случаев..". Просто потому что у меня в памяти был сохранён устав, и озвучить его было бы легче, чем выдумывать свой ответ.       И да, даже при том, что в таком случае я бы сказал одно слово вместо десятка. Как забавно озвучивать это..       – Это автоматический режим. И мне кажется, это – его отголоски. Я как будто даю волю своей бессознательной части во время разговора с кем-то. И она говорит. И порой выдаёт то, что для моего сознания недоступно.       Сет слушал меня, удивлённо выпучив глаза.       – Как интересно.       – И вот даже сейчас. Я говорю с вами. Но я не помню, чтобы работал в Библиотеке? Теперь придётся обдумывать это. Надо записать, – пробормотал я, и тут же потянулся за блокнотом. Вот, где теперь у меня проходили все мыслительные процессы.       – М-м, – задумчиво протянул Сет, тоже делая себе какие-то пометки. – Значит, вам нужно говорить с кем-то?       – Ещё можно думать самому? – предположил я. – Как будто помогает и просто.. Что-то делать. Вы не знаете случайно, мышечная память существует?       – Под мышечной памятью понимают.. – Сет недовольно поморщился. – Если вы обучились чему-то, но долго этого не делали, вернуться к этому вам будет легче. Вы играли на музыкальных инструментах?       – На чём? – не понял я.       – Вы не сохранили музыку? – Сет как будто испугался. – О. Это очень грустно.       Я не понимал, о чём он говорит, так что и его сожаления не мог разделить.       – Но в общем, – Сет решил не продолжать, – это немного не о том, что, скорее, подразумеваете вы. Вы имеете в виду, что у вас были физические ощущения, как будто что-то не так?       – Да, – довольный, я кивнул. – Именно оно.       – Мышечная память не об этом. Но наше тело тоже формирует часть наших воспоминаний. Затрагивает бессознательное в том числе. Привычки, бесконтрольные движения..       Я покачал головой. Мог ли я привыкнуть к тому, что на моей руке всегда раньше были часы? И теперь, когда их нет, остро переживать? Впрочем, не самое важное для меня сейчас.       – Получается.. Надо просто больше говорить с людьми, и правда?       И как-то физически взаимодействовать с Иношем. Пока была всего пара моментов, но и они давали что-то? Наталкивали меня на бесценные воспоминания. Конечно, лезть к нему я не собирался. Голова у меня пока была на месте, и я отлично понимал, что это неправильно. И в целом после всего, что было, мне стоять-то с ним рядом не хотелось, не то что просить поспать со мной или обнять.. Но признаться честно, я скучал по физическому взаимодействию с людьми. А Инош, видимо, всё ещё немного накладывался на образ Терара в моей голове, и я и ждал, и хотел даже близости с ним. Но приходилось себя останавливать, конечно. Это отвратительно. А воспоминания можно получить и как-нибудь по-другому, верно? Можно что-то придумать.       – Вам есть, с кем говорить? – спросил Сет. – Терар нравится вам, как собеседник?       – Ну..       – Если вас что-то смущает, вы можете рассказать.       Похоже, он что-то понял по моему лицу (на котором, надо же, остался хороший синяк после нашей вчерашней стычки), или до него дошло то, что Марбас ходил к Комиссии и о чём-то говорил с ними.. Или по каким-то ещё причинам. Потому что вряд ли мои повреждения что-то для них значили. У них-то такого не было? Инош очень удивился с утра, когда увидел пятно на моём лице. Решил, что я заболел, и спросил.. Как же он выразился. "Это перо? Или так выглядят включения у вас?". Я ничего не понял. Что за перья, что за включения.. И отвечать ему не стал. Он меня достал с самого утра, я предпочёл сделать вид, что обиделся и не хочу разговаривать. Ну, Инош спокойно это воспринял, хотя и продолжил сидеть тут же. Вот смешно, когда он нужен, он уходит и пропадает, а когда было бы лучше, если бы он съебался нахер, он продолжает сидеть рядом. Делается ли это специально..?       – Нет, всё хорошо.       – Ренске, – попытался Сет. – Если вы в опасности..       – Нет-нет. Всё нормально. Правда. Просто..       – Хорошо, – в конце концов Сет сдался сам. – Ну, если захотите поговорить, я всегда здесь и обычно не занят.       – У вас мало пациентов?       – Хватает. Каждый день по пять-шесть человек. Но свободное время имеется.       – И вам не хочется посидеть одному? – нахмурился я. – Мне кажется, постоянное общение сильно изматывает. Не говоря уже о том, что.. Вы ещё и врач такого профиля? Вам не тяжело?       – Нет, – Сет пожал плечами, похоже, искренне не понимая, о чём я. – Я люблю говорить с людьми. И всегда интересно узнавать новых людей. Я бы с удовольствием поговорил с вами.       – О, – я немного даже смутился. – Эм.. Спасибо.       – Я живу на этом этаже, в палате двадцать один-восемьдесят два. Заходите в любое время. Ну, в вечернее, – тут же исправился он. – Утром и днём я работаю.       – Спасибо.       Хотелось сразу отметить, что вряд ли получится – куда я денусь от Иноша, в конце концов. И Сет ещё так впился в меня взглядом. Будто подобных слов и ожидал. Но хорошо, что я собрался с силами и промолчал. Но так, конечно, я не возражал. Почему бы и не поговорить как-нибудь. Интересно только, в какой палате живу я. Я не видел никаких номеров, когда выходил отсюда в тот раз..?       – Вы делаете записи? – головой указывая на мой блокнот, спросил Сет, и я вспомнил, что это его подарок, между прочим.       – А, да. Спасибо вам, кстати.       – Рад видеть, что вам пригодилось, – он улыбнулся, кивая. – Будет ещё лучше, если он поможет.       – Ну, я записываю вопросы, которые у меня возникают, – я думал, что Сета может интересовать подобное. – И ответы, когда они приходят ко мне. Ну и "если". А то информация, которую я получаю, не совсем сходится с той, что как бы есть у меня..       Сет склонил голову, ощутимо напрягшись.       – Можно поподробнее?       – Эм.. Я, возможно, не должен об этом говорить. Но Терар..       Тут же я притих. Может, всё-таки не стоит? Зачем Сету это знать? Это не имеет отношения к моему лечению, да и что, у Сета других проблем мало? Но я уже начал, да и довольно грубо утверждать, что "это не имеет отношения к моему лечению". Инош ещё как влияет на меня. На мою амнезию, вернее..       – Что он вам говорит, – аж с усталостью спросил Сет, и я ещё больше опешил. Похоже, ситуация была ему знакома? Ну или почему ещё он так об этом говорил.       – Просто.. Всякую ерунду. Он говорил мне, что я был солдатом. Что я пострадал в бою, и он спас меня. Но я же не солдат? И никогда им не был. Когда я только проснулся, я не мог ничего вспомнить, но сейчас-то? Я был сотрудником департамента по делам граждан?       Замолкнув, я глубоко вдохнул. Что-то я разнервничался. Нужно быть спокойнее.       – Но как он тогда добрался до меня? – покосившись на блокнот, пробормотал я. – И зачем сделал это?       – Через три дня у вас будет встреча с Комиссией, – хмыкнул Сет. – Я думаю, они смогут ответить вам если не на все, то на некоторые вопросы точно.       – Думаете, они знают?       – Терар должен был им отчитаться о том, что произошло. Насколько я помню, когда он принёс вас, у него с Комиссией был серьёзный конфликт. О.. – вдруг он аж вздрогнул, озарённо уставившись перед собой. – Не знаю, грубо ли с моей стороны передавать вам информацию? Но, наверное, я только помогу вам этим?       Он посмотрел на меня, как бы спрашивая, и я нахмурился. Какую информацию?       – А вы что-то знаете?       – Немного. Но вы появились здесь после налёта на Купол. То есть, Терар подобрал вас где-то там, это точно. Никакого поля боя не было.       – Какой налёт на Купол..? – не понял я.       – Комиссия отрабатывала возможность переносить людей на расстояние, и вот, решила попробовать перебросить группу людей сразу в Купол. Терар вызвался поучаствовать, и даже настоял, хотя изначально он не должен был состоять в той группе. И вот вы здесь, надо полагать?       – Но.. – пробормотал я, уже физически ощущая, как в моей голове начинается настоящая буря.       Терар принёс меня с налёта на Купол. Нашёл меня где-то там, и вот я здесь. Что ж, это вносит некоторую ясность. Я и правда никакой не солдат, и не было никакого сражения, в ходе которого я пострадал, и вовсе Инош меня не спасал.. А просто похитил. Из-под Купола достал. Но зачем он это сделал? Зачем я ему понадобился? И зачем он разводит всю эту мерзость, пытаясь встать на место того человека? Вот уж на какие вопросы Комиссия мне ответ не даст точно..       И что тогда со мной случилось такого, что я всё забыл? Была ли травма, о которой говорил Инош? Да что угодно – было ли? Так всё-таки, я сделал это сам? Но что-то же меня подтолкнуло. Была какая-то угроза, меня что-то напугало. Что? Может, я стал свидетелем налёта и с испуга запрятал все воспоминания? Глупый слабый гражданский, который никогда не видел Тёмных, ещё и солдат. Почему бы и не перепугаться до смерти..       – Всё хорошо? – дав мне немного времени, поинтересовался Сет. – Вы вспомнили что-то ещё?       – Скорее, установил ещё пару несостыковок. Надеюсь, разрешу их в будущем.       – Удачи, – Сет покачал головой, а я же решил уточнить:       – Вы можете сообщить что-нибудь ещё? Вам что-нибудь известно?       – Нет. Хотя все вокруг были очень взбудоражены вашим появлением, и слухи распространялись только так.. Я о той ситуации многого не знаю. Мне и не положено. Кто и может ответить на ваши вопросы, это Комиссия, отчасти. И сам Терар.       – Ещё бы он был со мной откровенен, – фыркнул я. – Или, по-вашему.. Я могу ему доверять?       Сет отрицательно покачал головой, медленно расплываясь в улыбке. Выглядело жутковато. С его-то отсутствующей наполовину головой..       – На вашем месте, я бы не верил ни единому его слову. Раз вы гражданский, вы, возможно, не слышали о нём? Но это очень. Очень, – выделил Сет. – Просто до безумия. Опасный человек. Это ужасно, что вас кидают ему на растерзание. Но, похоже, и у Комиссии нет выбора. Это ведь он попросил их и сохранить вам жизнь, и поставить к нему в напарники. А они должны идти ему на уступки.       Хм.. И всё-таки, нельзя отрицать, что своей жизнью и положением я обязан Иношу? Но и что я изначально оказался в такой ситуации – тоже..       – Разве.. – задумался я. – Нет, понятно, что он элитный солдат, и они ценят его. Но разве они не могут никак на него воздействовать?       – Пригрозить ему смертью? – Сет усмехнулся. – Терар уже отлично знает, что страх потерять такую ценную боевую единицу не позволит им навредить ему. И не стесняется этим пользоваться. Простите, но ему прощали такое.       Сет выпучил глаза, беззвучно шепча что-то неразборчивое.       – Что.. Я не знаю, что он должен сделать, чтобы его уничтожили.       – Вы как будто хотите этого, – заметил я.       – Я хочу справедливого наказания для преступника, – спокойно пояснил Сет. – И так же не хочу ещё больше потерь, которые Терар может принести. Повторюсь, он безумен. Вы никогда не предскажете, что ему ударит в голову в следующее мгновение. Сразу скажу вам это и посоветую держать в голове, – Сет серьёзно посмотрел на меня. – Чтобы вы не повторили судьбу прошлой его напарницы.       – Ие, – кивнул я. – Я слышал.       – И что с ней случилось? – уточнил Сет.       – Да, мне говорили. Терар порвал её пополам.       – Да. Хотя она была твёрдо уверена, что если будет подыгрывать ему, его безумие её не коснётся. Наивность её и сгубила.       – Она же не умерла, – напомнил я. – Просто в тюрьме.       Такое себе "просто", конечно, но.. Всё лучше, чем смерть?       – Да уж. Надеюсь, там у неё больше времени на размышления. Простите, – вдруг Сет осёкся. – Я должен соблюдать этику, но эмоции иногда всё же вырываются.       – Ничего страшного, – я помахал рукой. – А вы знакомы с ней?       – Да, приводилось беседовать. И сталкиваться на фронте даже? – он как будто удивился своим воспоминаниям. – Зелёная девушка, талантливый снайпер. И вроде неглупая, но вот, доведшая себя до такого положения.       – А у неё был выбор? – мягко поинтересовался я. Конечно, не хотелось защищать непонятно кого, не зная всех подробностей дела. Но если её поставили в напарники к Иношу, что она могла сделать? Постоянно тормозить его? А это точно помогло бы ей сохранить свою целостность? Мы же про это говорим, это для нас важно. Или мы жалуемся на то, что она не справлялась со своей работой? Мне кажется, с таким никто не справится. Ие же наверняка была не первой? И что со всеми остальными её предшественниками?       – Я считаю, она выбрала любовь к нему, – но Сет был безжалостен. – Слепую и глупую. Она понимала, что делает, когда он на её глазах убивал тысячи людей.       О..?       – Просто глупо полагала, что с ней будет по-другому.       – Это, вроде бы, нормально? Когнитивное искажение..       – Да, – охотно согласился Сет. – Люди склонны преуменьшать свои шансы попасть в неприятную ситуацию. Вы можете подумать, что я несправедливо обвиняю её в чём-то. Но и она преступница, наравне с Тераром. А к таким людям, я считаю, правильное отношение может быть только одно.       – Простите за мой интерес. Но себя вы не считаете преступником?       Сет снова расплылся в улыбке, ничуть не задетый. Это меня порадовало: я не хотел ни в чём обвинять его, или уличать в двуличии, но просто было интересно. Солдаты не считают за преступление уже само убийство? Или если это человек другой стороны, то не считается? Хотя, наверное, так и есть. И никто ничего плохого не делает, когда убивает десятки, сотни и те же тысячи других людей.       – Давайте сперва уточним, что мы понимаем под преступлением.       Наш разговор окончательно перетекал в бессмысленную болтовню, но я не возражал. В какой-то мере, это было такой же разминкой для ума, а я такое ценил и любил, особенно в последнее время.       – Думаю, ни Комиссия, ни Совет не назовёт убийство светлого или Тёмного преступлением. Такие у нас условия, – Сет пожал плечами. – Является ли солдат, выполняющий приказ, преступником? А пытающийся выжить солдат?       Я пожал плечами. Конечно же, нет, но..?       – Является ли солдат, выполнивший приказ и выживший, убийцей?       – Но он является живым, – заметил Сет. – А это.. Возможно, вы со мной не согласитесь. Но я назову это высшей ценностью.       – Мне, возможно, сложно о чём-то судить. Я никогда не был в ситуации, где бы требовалось выбирать между такими вещами.       Сет даже бровью не повёл, хотя я бы на его месте послал себя же куда подальше. Вот именно, что я никогда не был в ситуации, где бы мне что-то угрожало, и как я могу о чём-то говорить? Что ж, спасибо за понимание.       – Хотел бы я пожелать вам жить так и дальше, – он грустно улыбнулся. – Но, кажется, всё уже решили за вас.       Не успел я ничего сказать, Сет посмотрел на книги на тумбе.       – Марбас принёс вам много литературы. Может, принести вам ещё общевоинские уставы?       – О, – я впечатлённо нахмурился. – И такое есть?       Хотя, возможно, это было очевидно, но я даже не задумывался об этом. Ну, меня это никогда и не касалось.. Но жизнь и деятельность солдат должна чем-то регламентироваться, и правда. Стоит поинтересоваться этим делом..       – Было бы здорово, – пришлось признать. – Если скоро я буду иметь прямое отношение к службе..       – Да, вам будет полезно ознакомиться. Заодно изучите, что считается военным преступлением. Заранее подскажу, – Сет глянул на меня, ухмыляясь. – Просто убийства к ним не относятся.       – Возможно, прозвучит смешно. Но я бы не хотел никого убивать.       Ни Тёмных, ни светлых, никого. Я могу защищать – я буду. Иноша, себя, кого ещё там прикажут. Но убивать не буду. Надеюсь, так можно..       – Нельзя смеяться над таким, – серьёзно заявил Сет. – Ну и надеюсь, у вас получится. Знаете, одно из частых проявлений ПТСР – это кошмары. Люди видят убийства, своих жертв, просто трупы. Это очень тяжело. Так что если есть возможность воздержаться от убийств..       – Я.. Простите, но что такое ПТСР и кошмары?       Но звучало, конечно, очень тревожно. Сет лечит людей от подобных состояний? И как у него ещё хватает сил на разговоры с кем-то..       – Не знаете? – удивился Сет. – Пост-травматическое тревожное расстройство?       – А.. Мы называли это военным психозом. Ваше название считалось устаревшим.       – Ваше название считалось старым, – повторил за мной Сет и вдруг улыбнулся. – Но ладно, без разницы. Ну а кошмары? Страшные сны? Ни о чём не говорит?       – Сны, – понял я. – Я их не вижу.       – Даже так, – протянул Сет. – Надо полагать, это тоже связано с..?       Он указал себе на голову, и я кивнул.       – Скорее всего.       – Должно быть, тяжело лишиться стольких особенностей?       – Да, – протянул я. – Хотя по большему счёту жаль только воспоминания и способность обрабатывать информацию. Но хотя бы узнаю, каково это – быть обычным человеком.       – Не расстраивайтесь. Возможно, вам ещё можно помочь?       – Надеюсь, – вздохнул я. И почему я не могу просто выпить три пакетика ещё какого-нибудь раствора, чтобы раз – и всё прошло?       

******

      – Ну как?       – Что? – не понял я.       – Как вы поговорили?       – Нормально? Что ты хочешь услышать?       – Просто интересно, – Инош пожал плечами. Я же внимательно следил за ним, напряжённый. Слышал ли Инош что-то..? У меня уже у самого просыпалась паранойя из-за всех этих замечаний Марбаса и Сета..       Но у него, кажется, было хорошее настроение:       – Я принёс тебе попить, – он протянул мне стакан, который до этого всё сжимал в руках. – Вкусное.              – Эм, спасибо, – мне было неловко принимать от него что-то, но пришлось. – А.. Ты говорил с Сетом?       Инош, сперва растерявшись, покачал головой.       – Он единственный врач своего профиля, поэтому многие его знают. Ну, все, кто мучаются от.. Проблем с головой. Нервные и психические расстройства.. – Инош раздражённо поморщился. – Его профиль.       – Он хороший человек, – вздохнул я. – Жаль, что с ним случилось такое.       Инош внимательно смотрел на меня, и я уже ожидал, что он снова покажет себя. Начнёт насмехаться или как-то по-другому выразит насмешку. Я бы это не пережил. О таких людях нельзя говорить плохо.       Но Инош меня удивил:       – Да, – наконец, задумчиво протянул он. – Грустно, что с ним случилось такое, но.. Он же справился? И вот, помогает другим даже.       Вот только бы ещё кто-то помог ему.       – Просто мы ценим цельное тело, – продолжил размышлять Инош. – Лишение его части – всегда крест на человеке.       – Но какой в этом смысл? – фыркнул я. – Разве не насаживается, что он солдат, – я попытался выделить это, чтобы передать всё восхищение. – Общество должно быть благодарно ему?       Инош усмехнулся, аж содрогаясь в теле.       – Обществу плевать на нас. Солдаты, не солдаты, умираем или остаёмся сколотыми или повреждёнными. Всем плевать. Для обычного населения эта война ничего не стоит.       Хотел бы я повозмущаться, но, кажется, я помнил..? Себя же. Я ведь тоже обычное население. И что для меня значила война? Не Терар, я бы вообще никакого отношения к ней не имел, и никак бы к ней не относился. Идёт и идёт. Умирают люди и умирают. Война меня не волновала даже при том, что она отнимала у меня дорогого человека. Логично полагать, что и другие люди такие же? В конце концов, сколько лет это уже длится. Люди устали волноваться. А какие-то и изначально этого не делали. Мы, гражданские из-под Купола. Почему мы вообще должны думать о войне? И почитать солдат. Этих мерзких, наглых и заносчивых уродцев..       – Ты расстроен? – спросил я, решив отвлечься.       – Мне плевать, – Инош пожал плечами. – Я сражаюсь не за них и не для них.       – А для чего?       Он усмехнулся, и уже сейчас можно было сказать, что нормального ответа мне не дадут. Инош снова собирался "показать себя" – будем называть это так. Когда он переставал строить из себя хер знает что, и давал волю себе настоящему. Выглядело жутко, он каждый раз делал какую-то херню, но было полезно видеть его таким. Надо понимать, что он из себя представляет. И видеть то, почему к нему относятся плохо.       – Потому что мне сказали. Это то, ради чего меня вывели. Других функций я не имею.       – То есть.. Ты бы не хотел?       – Я не знаю, что значит "хотеть". В момент моего выведения в меня заложили определённые функции, – медленнее повторил Инош. – И я стремлюсь к ним. Остальное меня не волнует. Мораль, желания.. – он закатил глаза, раздражённый. – Что там ещё движет людьми. Я лишь делаю, что мне сказали.       Наверное, я должен был пожалеть его или вроде того, но его слова вызывали только недоумение и отвращение. Недоумение – как так можно. Да, в него что-то там заложили, приказали и так далее. Но своей головы у него что, нет? Нет тех же собственных желаний? Осознания, что ты делаешь? Ему же просто нравится то, что он делает, и заложенные в него приказы отлично совмещаются с его собственными желаниями? Пусть так и говорит тогда. А не строит из себя страдальца. "Делаю лишь то, что мне сказано". Хотя не то чтобы он страдал..       А отвращение возникало понятно, почему. Просто естественное чувство к таким людям, как он.