Корпоративный бенефит

Тишина. Противоестественная, глухая тишина в которой нет привычного голоса ведущего, сообщающего последние экономические новости. Слишком свежий воздух, в котором сохранилась еще влага дождя. Не тот матрас. Не то одеяло. Не дома. И уж точно не заснул в кресле в офисе. Открыл глаза: высокий потолок с лепниной. Повернул голову — мягкий свет сквозь кремовые шторы. Позолота на нежно-бежевых стенах, панели из натурального дерева, пышные букеты чайных роз, изысканный кофейный столик. Картина: судя по всему, не репродукция, а вовсе даже антиквариат. Вскочить хотелось, но не позволил себе и шелохнулся. Не дернулся, не сел на застеленной жемчужно-розовым шелком кровати, не сорвался на крик. Нельзя показывать слабость Ровный медленный вдох через нос. Не дать накатывающей волнами панике взять контроль над разумом. Выдох. Еще вдох. Расслабить сжавшиеся пружиной мышцы. Унять дрожь в руках. Выдох. Оценить. Проанализировать. Принять решение. По ощущению нежного шелка на коже понял, что полностью обнажен, даже без белья. Оставили только сапфировое кольцо Мастера Пути — значит, знают, что снять его может только тот, кто надел. Попробовал слегка пошевелиться, и звякнула цепь. На правой ноге — мягкий фиксатор, к которому она крепится. О вихри, какой банальный символизм: «Мы будем делать с тобой все, что захотим». Могли бы выбрать уже что-то поинтереснее, неужели человечество со времен Донейролитовой Эпохи ничего нового так и не придумало? Рэйвен приподнялся на локтях. В горле пересохло, во рту стоял едва уловимый приторный привкус — психотроп. Голова тяжелая, но в глазах не двоится: уже хорошо. Вдох. Сердце бьется так, будто сейчас выскочит. В висках стучит кровью. Разум раскалывает протестом, внизу живота узлом затянулся ледяной страх. Выдох. На лице — маска холодного любопытства: «Ну, я посмотрел, дальше что?». Потянулся вальяжно, проверяя состояние — мышцы вялые, но не повреждены. Не били, не связывали, просто долго лежал в одной позе. Сколько? Сутки, меньше?.. В прошлый раз были белые стены и мертвый режущий свет. И руки в перчатках, которые творили с его телом все, что хотели. Здесь — золото, крем и прохладный шелк. Только цепь та же. И мысль та же: «Что они собираются делать?» Тут все слишком аккуратно. Демонстративно-заботливо. Декорации спектакля, в сюжете которого нужно как можно скорее найти брешь. — Ну, и долго я еще ждать буду? — ледяным тоном произнес Рэйвен, откинул одеяло и потащил к себе мягкие подушки. Подоткнул их под спину и уселся, закинув ногу за ногу. Звякнула цепь. — Вы все там кофе пьете, видимо? Замок двери щелкнул спустя минут пять, которые показались вечностью. Тело невольно подобралось пружиной, но на лице оставалась все та же безмятежность. Окинул взглядом визитера: молодой, лет двадцать пять. Опрятный, собранный… светлый. Не в плане цвета волос, а… Ощущение. Серая рубашка, но не униформа хэлпера: дорогая, стильная, шелковая. Память смутно выдала: «Отдел Заботы… отпуск… бенефит»... Вошел несмело, будто сам воздух потревожить боялся. Боялся? Страх — это инструмент — Вы... Вы уже проснулись? — смутился парень. — Я думал... Гм... Вы на корпоративной вилле «Люций». Вы в безопасности. Я — ваш бенефит, специалист сопровождения из отдела Заботы. Я не причиню вам вреда. Приятный голос. Тон мягкий, учтивый. И... абсолютно безжизненный, потому что заученный. — Уже не причинил, — язвительно отозвался Ветров и демонстративно взглянул на цепь — Это исключительно для вашей безопасности, — парень покраснел и смущенно уставился в пол. — У вас — стадия Отрицания, она характеризуется приступами паники, попытками причинить себе вред и… — Как тебя зовут? — резко перебил Рэйвен — Как вы пожелаете, — заученно, но уважительно произнес парень. — Вы можете дать мне любое имя или кличку, например, Зайчик. Или просто называть бенефитом, если угодно. Позвольте, я расскажу вам правила… — Правила здесь устанавливаю я, — снова перебил Рэйвен. Тактика весьма эффективна: мальчишка сбит с толку и напуган. Замечательно. Теперь будет поощрение. — Первое: не общаться со мной шаблонами, ты не робот. И не собачка, чтобы я давал тебе кличку, это отвратительно. Ты — живой человек, у которого есть чувства. Как тебя зовут? — Рикки… — произнес парень и взглянул на Ветрова с таким изумлением, будто произошло нечто сверхъестественное. Замолчал на несколько секунд и продолжил: — Позвольте… гм… То есть… Ну… Вилла. Вы отказались отдыхать, поэтому мне пришлось… вот так. Это не похищение: руководство знает, что вы здесь. Ваша учетная запись заблокирована, доступа к связи по нейробраслету нет. — Мда-а… — рассеянно протянул Рэйвен. — Надо было соглашаться на кототерапию. Я люблю котов. А ты? — К-к…котов?.. — растерянно заморгал Рикки — Мне лет семь было, поймал такого, знаешь, длинного, черного, как смоль: дикий! Все руки мне ободрал, — легко продолжил Ветров, будто сплетничал в светском салоне. — Аспидом назвал. Глаза огромные, желтые, как Луна поздней осенью… Пару недель он на меня шипел и угрожающе завывал, даже тронуть не давался. А однажды я спать лег, и чувствую: лапки по мне мягкие идут. На подушку залез — на голову мне, и вдруг как замурчит! А я лежу и едва дышу, чтобы не спугнуть… Впервые за три года работы бенефитом Риккерт не понимал, что происходит. «Для стадии Отрицания характерна дезориентация и резкие, ярко выраженные эмоциональные перепады: паника, истерика, агрессия» — Протоколы выучены наизусть. И ни в одном пункте нет формулировки: «Если вместо истерики клиент язвит, доминирует и говорит о кошках, надо сделать следующее…» Рэйвена Ветрова называют Исчадием Пустоши. Он должен сейчас кричать, метаться, срываться на слезы и мольбы отпустить. Но это чудовище чувствует себя хозяином положения - обнаженный, прикованный за ногу цепью, в полном неведении, где он и что будет дальше. Рикки нервно сглотнул. О Всевидец, что же дальше-то будет… — Планшет где? — внезапно сменил тему Ветров. — Мой? — не понял Рикки — Давай подумаем: где мой, я знаю точно: в кабинете, — ледяным тоном отозвался Рэйвен. — И, если до тебя не дошло, это вовсе не вопрос из праздного любопытства. Это — задача, которую нужно выполнить немедленно. Ко мне не приходят без планшета. Иначе куда ты будешь записывать правила? — Понял, — сдавленно ответил Риккерт и ретировался за дверь — Замечательно. — подытожил Ветров и по-кошачьи лениво потянулся Демонстративно. Красиво и бесстыдно, как актер в прямом эфире. Ведь совсем несложно прикинуть, где расположены точки системы слежения — потолок, изысканные безделушки… Пусть смотрят. Пусть думают, что у них все под контролем. Дыхание ровное, на лице — привычная маска равнодушия. Никто не узнает, какими усилиями удалось сдержать панику. Ведь цепь на ноге — не декорация к какой-то безумной игре. Это слишком хорошо знакомо... Что ж, ход сделан: мальчишка сбит с толку, пытается угодить, суетится. Суета — это ошибки Ошибки — это возможность