Корпоративный бенефит

В SPA-комнате — приглушенный мягкий свет, создающий атмосферу уюта и покоя. Пышный плющ на стенах: крупные глянцево-зеленые листья, будто вылепленные из воска, и гроздья нежно-розовых цветов, бархатных наощупь, едва уловимо сияющих. Воздух напоен тонким ароматом сандала, он обволакивал, туманил разум, уводил из реальности в омут чувственного наслаждения. Огромное зеркало, что множило роскошь, но не нарушало уединения, панорамное окно, за которым чернел древний лес Измайловского Заповедника… Мало таких уголков осталось в анклаве Москва… Да что там — на всей Земле. В другой ситуации Оскар с головой нырнул бы в наслаждение спонтанным отдыхом. Но сейчас не мог расслабиться, хотя его тело ласкали пузырьки джакузи, а взгляд невольно скользил по по идеально гладкой рельефной груди Мишеля. О, как же ему шел этот легкий золотистый загар — едва заметный, кожа будто светилась… «Я — шелковый», билось в сознании, и трепетом отзывалось внизу живота. Но Терехов был напряжен: сидел напротив с таким видом, будто не в роскошной ванне с обнаженным мужчиной, а на понедельничной планерке в кабинете Ветрова. И с этим нужно было что-то делать. — А знаешь, это было шикарно, — Шацкий постарался придать своему голосу беспечности. — Когда ты сказал Хрюну, что у вас с Ветровым есть сын. Я и сам чуть не поверил! А что, очень удобно: общий ребенок чисто в юридических целях. — Нам с тобой пригодился бы, — натянуто улыбнулся Терехов и заерзал в ванне, устраиваясь поудобнее. Двухместная она, да только вот ноги его были на бедрах коллеги — Хм, а что, у нас бы получился идеальный малыш, — подхватил Оскар. — Только представь: крохотный, розовый, машет рученками, гукает и лопочет: «Преюдиция… инвестиция…» — Пхах! — не удержался Мишель. — А потом он подрастет, и такой: «Па-ап, хочу какао». А ты ему: «Договор читать надо было. Нет пункта — нет какао». — И ты тут мягко подхватываешь: «Но мы обязательно рассмотрим экономическую обоснованность этого предложения в следующем квартале», — расхохотался Шацкий Глупый разговор, но… легкий. Нужный. Уходила тревога, отпускала, уступая место спокойствию. Все-таки, Ветрова они нашли: пусть он и был в электроошейнике, но, во-первых, действительно на вилле, а не в Зале Чистоты Asteria, а во-вторых, стоял у окна, а значит, Риккерт Монтан не держит его на цепи в подвале. Конечно, Рэйвен психанул из-за ошейника, потому и отправил код F7. Но с ним не сделают ничего… непоправимого. Просто отдохнет, сил наберется — он ведь, и правда, загнал себя. Невыполнимую задачу поставил Совет, по-началу было даже гадкое ощущение, что Рэйвена хотят «слить». Советники ох, как трясутся за свои кресла, а Исчадие Пустоши методично подбирается все ближе и ближе — вот и решили его убрать. Весь отдел морально готовился к тому, что будет провал, и Ветрова понизят в должности, а то и вовсе переведут в какую-нибудь Внешнюю логистику. А он смог! И сейчас сможет. Остается только с мстительно-ядовитым удовольствием посочувствовать этому Риккерту Монтану, а после — всему отделу Заботы! — А если серьезно… — задумчиво произнес Терехов, откинувшись на бортик ванны. — Ты хотел бы ребенка? — Ну… — нахмурился Шацкий. — Оно-то да, если только жену не заводить. А то, знаешь ли, династический брак…. Мрак! — У нас с тобой, и правда, мог бы быть замечательный сын, — мечтательно улыбнулся Мишель. — Идеальный плод союза Математики и Закона, ВД-СЭО и ВД-ПКЛК — А родит нам его стерва Левинская, ВД-ИКВ, — усмехнулся Оскар — Так это же еще один Ветров получится! Расхохотались до слез, обнялись… Шацкий ощутил горячее дыхание Терезова на своей скуле и шумно сглотнул. Притянул к себе, не хотел отпускать. Прикоснулся губами к виску, будто спрашивал: «Хочешь?» И в ответ влажные пальцы Мишеля осторожно скользнули по его шее: «Давай попробуем»… В крепких объятиях слилось тепло их тех, ласкала волнами вода, Оскар целовал жадно, зарываясь рукой в растрепанные золотисто-русые кудри Мишеля. Исчезло все, что их связывало — проекты, сплетни, шутки… Только эти податливые губы, послушно принимающие жесткую ласку, только шелковая кожа, на которой нетерпеливые руки оставляли первые метки. Скользил ладонью по ключицам, стискивал шею так, что Мишель судорожно вздыхал, спускался к затвердевшим соскам, просившим ласки, и грубо сминал их пальцами, чтобы услышать рваный стон, ощутить невольный укус в ответ. Всего его хотел! Оторвался от губ Мишеля, в глаза его хотел смотреть — и увидел в них то, что так давно искал, но не осознавал этого. Понимание. Глубокое, честное. Настоящее. Нет сейчас ни масок, ни ролей, нет ни сверхсрочных задач, ни оценки происходящего — только огненное желание, только сердце, которое бьется так, что сейчас выпрыгнет… — А-ах… О звезды, почему мы не делали этого раньше? — простонал Терехов, выгибаясь в руках любовника. — Еще вот здесь… Да!.. — Потому что ты — упрямый стервец, — зарычал ему в шею Шацкий и укусил так, что Мишель вскрикнул и впился Оскару ногтями в плечи. — Но шелковый… — Еще!.. В паху огнем горело, перед глазами — покорно подставленное тело, сводящее с ума. Бесстыдное отражение в зеркале: Терехов оперся о бортик ванной. Как же красиво разметались его кудри, как играет свет на его мокрой спине! — Задницу выше, — охрипшим голосом приказал Шацкий, звонко шлепнув Мишеля по безупречной ягодице. — Прогнись… — Если только под тебя… В отелях «все включено» всегда бывает смазка. Оскар нетерпеливо потянулся к дизайнерским флаконам в изголовье ванны, и они с грохотом повалились, один упал в воду, и его подхватили бурлящие волны джакузи. Вихрь с ним! Не до того сейчас… Лихорадочно искал — бросил на пол элитный шампунь, локтем спихнул мыло в красивой упаковке… Вот она!.. Ткнулся смазанными пальцами жестко, не мог уже сдерживаться — и не хотел. С Тереховым было не так, как со случайными парнями в клубе: там вечно какая-то игра «Так?» — «Не так», но сейчас была… гармония. Мишель хотел именно этого, хотел жестко, чтобы физическая боль начисто смыла все, что терзало в душе. Они оба слишком хорошо знали, как это работает — оба на Четвертом Луче… Терехов закричал, когда Оскар резко вошел. Остановился, дал немного привыкнуть, ловя малейшие позывы продолжить — когда немного расслабились исцарапанные загорелые плечи, когда выровнялось сбитое дыхание, когда перестал цепляться в край ванны так, что побелели костяшки пальцев. — Сделай… — проскулил Мишель, кусая руку — Сейчас будет хорошо, — успокоил Оскар и нежно погладил любовника по напрягшимся ягодицам. — Расслабься, ты же знаешь, что будет хорошо. Вбивался размеренно, стискивал бедра Терехова до синяков, когда тот пытался то отползти, то насадиться на терзающий член. Кричал уже хрипло… Шацкий не разбирал, что. Он и сам кричал. Им обоим сейчас это было нужно, как…. освобождение. Как все невысказанное за этот день, что лилось сейчас слезами. Оргазм накрыл внезапно — до того яркий и полный, что потемнело в глазах. Мишель тоже рвано закричал, изливаясь себе в руку. Шацкий бессильно повалился на него, вдавив в бортик ванны. По телу разливались отголоски наслаждения, в голове — легкость, кажется, даже краски отчего-то стали ярче. Это был не секс. Это... Другое Новый уровень доверия Их собственный Луч, который они выбрали сами