Полина

Берлин, Германия. Для Полины Орловой, восемнадцатилетней русской девушки, родом из Советского Союза, было действительным образом дико сейчас собираться на невинную прогулку с двумя немками — прямыми кровными родственницами её мужа и новоиспеченными — для неё самой. Точнее, в полной мере осознавать данный факт ей было и вправду дико. Отчасти, это всё сейчас происходило из-за того, что Полина действительно не имела и малейшего представления о том, а что же ей следует ожидать от двух взрослых немок — родных сестёр её любимого немецкого офицера. Полина Орлова прямо сейчас могла с полной уверенностью заявить, если бы её на полном серьезе спросили об этом: Ганс Кляйн — её самый родной человек. Самый родной на Свете. Даже и невзирая на тот факт, что у неё до сих пор есть родная сестра Татьяна Орлова. Действительно родным и душевно близким немецкий офицер стал, как уже знает мой дорогой читатель, за весьма короткое время для русской блондинки. Да разве это теперь имеет хоть какое-то значение, за какой срок?.. Главное, что всецело стал и всё тут.  Впредь остальное — совсем не имеет ни малейшего значения. А ментальная связь, которая так скоропалительно образовалась между двумя до ужаса влюблёнными людьми, между тем, с каждым новым днём, всё крепчала, становилась сильнее с каждой секундой. Ганс и Полина крайне часто снились друг другу в различного рода сюжетах, а вот о том, что они думали друг о друге круглыми сутками, уж и говорить совершенно нечего. Иногда Полина Орлова, оставшись одна в своей поистине шикарной комнате, подолгу шёпотом разговаривала со своим беременным животом и нежно его поглаживала. Она рассказывала своим будущим девочкам об их отце-немце, о том, как сама Полина безумнейшим образом и без памяти горячо любит его, а также порой — о своей непростой Судьбинушке.  Говорила блондинка животику также разнородные ласковые слова, трепетно обнимала его.  И вот в эти самые мгновения, Полине действительно становилось гораздо легче: девушка и вправду осознавала тот факт, что теперь она хотя бы не одна в этом страшном Мире и месте, куда её так любезно кинула жестокая Война… Наконец, Полина Орлова приоделась в очень тёплое шерстяное платье в пол кофейного оттенка, а волосы убрала в высокий конский хвост, и сердцем, готовым, в принципе, в любой момент выпрыгнуть из груди, медленно и весьма неохотно спустилась на первый этаж богатого немецкого поместья.  Как и было заранее оговорено, сёстры Ганса уже ожидали блондинку в прохладной просторной зале. — Ты уже готова? Отлично! — громко воскликнула Линда по-немецки.  Полина безмолвно кивнула и тотчас же уткнулась своим взором в пол, не зная, что же предпринять лучше от своего безграничного смущения, которое именно сейчас полностью захватило Душу беременной блондинки в свои сети. — Ну что ж. Предлагаю для самого начала совершить прогулку по территории нашего поместья. Видела ли ты наш роскошный сад? — подала свой голосок Амалия. Орлова замотала головой, всё ещё находясь во власти сильного смущения. — Это хорошо, что не видела. Мы с Линдой обязательно покажем тебе его, — невозмутимо продолжила средняя сестра Ганса Кляйна. Полина сейчас испуганно таращилась на своих новых родственниц. Видимо, Линда почувствовала то, что русской девушке сейчас совсем не комфортно, поэтому она очень одобряюще и приветливо сказала: — Тебе совсем не стоит нас бояться. Мы — всего лишь сёстры твоего мужа, которые жаждут узнать тебя получше. Всего-то! Право слово, про себя Полина Орлова облегчённо выдохнула. — Расскажи нам о себе, — беззастенчивым образом потребовала Линда, как только они все покинули пределы огромнейшего дома.  — Ну… — замялась Орлова, судорожно перебирая в своей голове немецкие слова и фразы и пытаясь сложить их в общий грамматический и лексический смысл. — Мне восемнадцать лет. Я — русская, родом из Советского Союза, Орловской области…  — Какой-какой?.. — бессовестным образом перебила Амалия, и на лбу у неё сразу же залегла глубокая складка. — Орловской, – твёрдо повторила Полина, на что две немки одновременно поджали губы.  — Понятно. У тебя были мужчины до нашего брата?.. В интимном плане,  — грозно поинтересовалась Линда. Блондинка совершенно, в одну секунду опешила.  Да какое дело этим двум наглым немкам до её интимной жизни?..  Да и просто жизни?..  Да кто они такие, в конце-то концов, чтобы задавать ей такие неудобные и неуместные вопросы?!.. — Ганс был моим первым мужчиной во всех возможных смыслах, и это я уже говорила, — наконец, ответила Полина сухо, помолчав некоторое время. — Ты его точно любишь?.. —Да, я очень сильно люблю его. Ганс стал мне самым родным на Свете человеком за короткий срок, и мы действительно уже не можем жить друг без друга… — Хм… — озадачилась почему-то Линда. — Ладно, пойдём, мы покажем тебе наш шикарный сад. Полина молча проследовала за двумя сёстрами по мощённой дорожке. Яблочный сад действительно поражал своей необыкновенной красотой: деревья сейчас стояли, одетые в багряные листья. — Что, нравится?.. — ехидно усмехнулась Амалия, заметив, с каким детским восторгом Полина рассматривает красивейшие деревья. — Да, мне очень и очень нравится, — честно призналась красивая беременная девушка. — Ну и как там жизнь, в Советском Союзе? Уж лучше, чем здесь, у нас, в Германии? — совершенно неожиданно для всех вдруг съязвила Линда. Полине в полной мере показалось, что сейчас её просто-напросто ударили по лицу. Причём, наотмашь и со всего размаху… Только словесно. — Было всё крайне замечательно, пока фашисты к нам не пришли, — внезапным образом само вырвалось у Полины. Девушка моментально прижала ладонь ко рту, вдруг полностью осознав, что же она «ляпнула» в сердцах.  Однако, "слово — не воробей"… — Какие такие «фашисты»?!.. — яростно процедила старшая сестра Ганса Кляйна сквозь зубы. — Ну… я имела ввиду… ваши, — крайне испуганно пролопотала Орлова и почувствовала, как сердце медленно, но верно скатывается прямо в желудок… — Наши?.. Не твои?.. — также со злостью прошипела Амалия. — Быть может и мои… тоже. Теперь… — еле слышно промолвила Полина, сглотнув. Больше немки не стали с ней гулять, просто молча отправили беременную русскую обратно в дом. В очередной раз переступив порог своей комнаты, Орлова горячо и трепетно поблагодарила вслух Христа именно за то, что, по сути, отделалась всего лишь «лёгким испугом», ведь после того, что она брякнула под влиянием эмоций, всё могло закончиться намного-намного плачевнее. Гораздо плачевнее… Для неё самой.