Система обманщица для пушечного мяса / Cannon Fodder Cheat System

Наследник гурманов 11 - Ммм, а! Два тела были переплетены вместе. Помимо тяжёлого дыхания, человек, которого прижимали, время от времени издавал безудержные стоны. Для Цзин Яна это должно было быть совершенно новым, но когда он полностью погрузился в удовольствие, то почувствовал знакомые ощущения. Какие-то похожие сцены вдруг возникли в его памяти, заставляя его несколько отвлечься, и неясно, было ли это реальностью или воображением… Цзин Ян был настолько слаб, что оставался лежать на кровати животом вниз. Очевидно, не он сам был причиной своей усталости. Чжао Бочэн прижался к его телу, целуя спину. Развернувшись, Цзин Ян подпёр его плечом и всмотрелся в лицо. Эти глаза всегда заставляли его чувствовать что-то знакомое. Во время беспорядочных мыслей и безумной страсти он чувствовал, что их души были связаны вместе, и, кроме того, долгое время были знакомы. Это была такая привязанность, что простое прикосновение заставляло их сердца трепетать, точно так же, как когда он коснулся нефрита, который дал Янь-ван. Прямо сейчас у него возникла мысль, что чувство давнего знакомства вызывали не глаза, а душа, которую он мог почувствовать смотря в глаза. Возможно, не только его душа может приходить в разные миры. - О чём думаешь? – Чжао Бочэн поцеловал его в глаза. С полуприкрытыми глазами Цзин Ян ответил: - Я думаю, почему наши отношения сложились именно так. И как долго они будут продолжаться? - Я очень счастлив. - Почему ты счастлив? – Цзин Ян с сомнением посмотрел на него. - Мы только начали, а ты уже думаешь о будущем. Разве это не значит, что ты заботишься обо мне? – с улыбкой сказал Чжао Бочэн. Цзин Ян думал возразить, но не стал противоречить своему сердцу: - Я никогда не любил прежде и не знаю, как определить, что я чувствую к тебе. - В этом смысле мне очень повезло. Даже если сейчас тебе непонятно чувство любви к человеку, то я обязательно стану первым человеком, которого ты полюбишь. Для меня все эти словесные обещания не имеют слишком большого значения, только время может расставить всё по местам. Цзин Ян пока не мог разобраться в своих чувствах. Также сейчас у него не было возможности подтвердить свою догадку. Поэтому он решил следовать совету Чжао Бочэна, и позволить времени расставить всё по местам. Слияние тел может заставить сердце и душу чувствовать неземное блаженство. Цзин Ян прошёл тысячи миров, но только сейчас открыл для себя это. В прошлом, он не думал о том, чтобы заниматься этим с теми людьми, которые ухаживали за ним в прошлых жизнях. Он чувствовал неловкость. Если ему действительно нужно было бы лечь с кем-то, то это было бы похоже на удовлетворение других, когда самому было бы противно. Всю жизнь он жил бы с отвращением, поэтому и не занимался этим. Но теперь он не только обвивал своим обнажённым телом Чжао Бочэна, но и целовал его везде, снова и снова, тесно прилегая к его плоти. Было удивительным то, что его тело и душа испытывали неописуемое удовольствие. *** В полдень следующего дня, двое людей наконец выбрались из постели. Цзин Ян поддерживал ноющую талию и чувствовал, что именно потому, что на этот раз у него не было опыта, он снова и снова был повален Чжао Бочэном. Он всё ещё не сопротивлялся. Ради тела, он должен быть более снисходительным в будущем. Чжао Бочэн обнял Цзин Яна, который сидел на диване: - Я помогу тебе вернуть родовую резиденцию Лу. Пока они живут там, твоя душа не найдёт покоя. - Не нужно, я пошлю адвокатов дать им пять дней, чтобы съехать. В противном случае, я подам в суд, чтобы выгнать их, - его изначальный план состоял в том, чтобы сделать Цянь Сяна бессильным, тем самым лишив Чжэн Цзюнь Мина власти и влияния. А затем вернуть дом Лу. Он совершенно не ожидал, что отношения между ним и Чжао Бочэном будут развиваться именно так, поэтому он изменил последовательность плана. Он также хотел посмотреть, в какой степени Чжао Бочэн будет готов помочь ему. Пришёл адвокат, чтобы уведомить Чжэн Цзянь Линя о пятидневном сроке, в течении которого семья должна покинуть дом, но был послан куда подальше самим Чжэн Цзянь Линем. Он столько лет прожил в этом доме, что считал его своей собственностью, даже если она находилась под именем Лу Цзин Ю. В его понимании не было никаких оснований для того, чтобы сыновья выгоняли отцов из дома. Если бы Лу Цзин Ю действительно сделал что-то подобное, он стал бы величайшим преступником. Цзин Ян, очевидно, не беспокоился о том, как думает Чжэн Цзянь Линь, и тем более, как думают другие люди. Как только пять дней истекли, он вернулся с адвокатами и личной охраной в дом Лу. И лично спросил трёх человек, которые продолжали жить в семье Лу, уйдут ли они сами, или он попросит свою личную охрану “попросить” их. - Лу Цзин Ю! Я живу в этом доме уже несколько десятилетий, по какой причине ты меня прогоняешь? - Чжэн Цзянь Линь не думал, что он действительно приведёт людей, чтобы их выгнать. Его лицо было полностью красным от гнева. - Если ты нарочно не притворяешься глупым, то тебе должно быть ясно, кто владеет этой собственностью. Это родовая резиденция семьи Лу. Я – член семьи Лу не могу жить здесь, поскольку вы, люди по фамилии Чжэн, здесь живёте. Независимо от того, смотрим ли мы на это с юридической точки зрения или с этической, это всё равно неправильно, - Цзин Ян сидел на диване в холле, глядя на них. За его спиной стояли пять адвокатов и двадцать человек личной охраны, готовых в любой момент «попросить». - Ты хочешь поговорить начистоту прямо сейчас? Тогда сегодня я буду говорить тебе прямо. Я твой отец. Твоя жизнь была дана мной. И теперь ты действительно хочешь выгнать меня из дома, может быть, ты не боишься возмездия? - взревел Чжэн Цзянь Линь. - Возмездие? Ты говоришь мне о возмездии? - Цзин Ян посмотрел на него с удивлением и начал смеяться, как будто услышал какую-то особенно смешную шутку: - Услышать слово возмездие из твоих уст действительно смешно. Ах, я действительно не думал, что ты на самом деле всё ещё веришь в возмездие. Когда Цзин Ян вдоволь насмеялся, он встал и холодными глазами посмотрел на него: - И что с того, что ты мой биологический отец? Это ты носил меня в своём чреве девять месяцев, а потом родил? Когда я был маленьким, ты когда-нибудь воспитывал меня, ты когда-нибудь наставлял меня? Вся твоя отцовская любовь была отдана Чжэн Цзюнь Мину, ты дал мне хоть малейшую каплю? Ты когда-нибудь смотрел на меня с добротой? Когда-нибудь чувствовал отцовскую ответственность за меня? От начала до конца, ты никогда не относился ко мне как к биологическому сыну, но взамен требуешь, чтобы я почитал тебя как отца, только семья Чжэн может иметь такой принцип. Но извините, меня зовут Лу, а не Чжэн, для меня это единственное что-то хорошее из всех несчастий. - Я скажу тебе, Чжэн Цзянь Линь, - Цзин Ян сделал несколько шагов в его сторону, - не думай, что из-за нашего кровного родства, ты сможешь избежать любой ответственности, за всё то, что сделал с семьёй Лу. Сегодня я выгоню вас троих, это будет началом возмездия, и уж точно не будет концом. Личная охрана поднялась, чтобы вытащить трёх человек. Чжэн Цзянь Линь боролся и кричал: - Лу Цзин Ю, ты животное. Ты выгнал своего биологического отца. Не жди ничего хорошего… - Пусти, пусти! – Сунь Цю Жун, которую схватил огромный мужчина, потеряла туфлю, она громко кричала: - Это наш дом, вы не имеете права прогонять нас, отпустите меня, это мой дом! Чжэн Цзюнь Мин не издал ни единого звука, всё это время, он только гневным взглядом сверлил Цзин Яна. Несколько журналистов, дежуривших снаружи, вдруг увидели, что эти трое были выброшены охраной, и мгновенно бросились вперёд, чтобы сделать снимки. После того, как личная охрана выгнала людей, в соответствии с приказом Цзин Яна, они выбросили все их вещи наружу одну за одной. - Мои драгоценности, мои сумки! – Сунь Цю Жун ползала на четвереньках, чтобы собрать все свои побрякушки, без какого-либо вида женщины из высшего общества. - Мам, поднимайся, - Чжэн Цзюнь Мин видел, что его мать потеряла всякое достоинство. Он поддержал её и помог собрать все драгоценности в чемодан. - Вы все, смотрите! – крикнул Чжэн Цзянь Линь журналистам, что делали фото: - Лу Цзин Ю выгнал собственного биологического отца, есть ли у него совесть? Он просто скотина, вы все, записывайте это, записывайте! Пусть все знают, какой он в конце концов! Три человека долго стояли перед входом в дом семьи Лу. Многие журналисты, которые получили материал для новостей, окружили их, делая фотографии и видео. Чжэн Цзянь Линь лил слёзы, гневно упрекая ничего не стоящего Лу Цзин Ю. Он так много лет упорно трудился для семьи Лу, и даже не думал, что настанет день, когда его прогонит собственный сын… Чжэн Цзюнь Мин поддерживал свою мать, стоя бок о бок. Мать и сын показывали вид, что терпят горе. Три человека играли спектакль, пока не почувствовали усталость. Чжэн Цзянь Линь ругался долго, но Цзин Ян так и не вышел, чтобы накричать на него или вернуть обратно. У него действительно не оставалось сил продолжать ругаться, и в конце концов он заставил мать и сына Чжэн Цзюнь Мина уйти. Этой семейной драме журналисты посвятили огромные репортажи, но сами не судили и не принимали точку зрения. Был ли неправ отец и сын Чжэн, что захватили дом Лу, или был неправ Лу Цзин Ю, который выгнал биологического отца. Всё было оставлено на волю зрителей, чтобы они обсуждали сами. Просто СМИ ждали, как сложится общественное мнение, ведь они не хотели обижать публику или быть обруганными. Когда публика рассудит это дело, они и решат, на чьей стороне быть. После освещения новостей, общественное мнение не склонилось в одну сторону. Некоторые люди считали, поскольку Чжэн Цзянь Линь женился повторно, но всё ещё жил с женой и ребёнком в доме Лу, то это никоем образом его не оправдывало. Так много ресторанов Лу и собственности находилось в их владениях, что у них должно было быть место жить где-то. Они держались за родовую резиденцию семьи Лу, отказываясь уходить. В конце концов, их планы были всем очевидны[1]. Были также те, чьё мышление было более устаревшим, и те, кто с самого начала уже благоволил семье Чжэн. Они считали, что сыну прогнать своего отца - это бесчеловечное преступление. Цзин Ян совершенно не обращал внимания на то, как другие люди видят эту ситуацию. Как и раньше, он делал то, что считал нужным. Он выгнал этих трёх человек из дома Лу. И помог Лу Цзин Ю с делами, успеха в которых он раньше не мог достичь. -- [1] 司马昭之心，路人皆知 sīmǎ zhāo zhī xīn, lùrén jiē zhī - идиома, все знают намерения Сыма Чжао