Система обманщица для пушечного мяса / Cannon Fodder Cheat System

Смута в Китайской Республике 6 На первый взгляд, Вэй Тяньсюн устроил приём для Ян Ванкуня, чтобы поприветствовать его в городе Ли, но на самом деле для того, чтобы дать ему знать, что все те, кто имел какое-то положение в городе Ли, стояли на его стороне. Если Ян Ванкунь собирается продвинуться в городе Ли, то должен принять это во внимание. Надо сказать, чрезмерная самоуверенность Вэй Тяньсюна, с одной стороны, была воспитана лестью его подчинённых, а с другой, потому что он привык творить произвол в городе Ли за эти годы, и считал, что люди искренне преданны ему. Изначально Вэй Тяньсюн пригласил труппу У только выступить в резиденции, с чем не мог согласиться Чэн Цзямин. Даже если все люди в городе говорят, что господин Цзюнь превзошёл его, как он мог признать своё поражение, он просто не мог допустить, что он действительно хуже, чем господин Цзюнь. Чэн Цзямин долго и упорно добивался, чтобы Вэй Тяньсюн позволил ему выступить в резиденции. Он хотел исполнить свою лучшую песню «Прощай, моя наложница»*. Он не верил, что его победит молодой господин, который даже не осмеливается показать лица. *[ 霸王别姬 bà wáng bié jī – пекинская опера; есть одноимённый китайский фильм 1993 года ] Чэн Цзюмин догадывался, почему господин Цзюнь продолжал скрывать лицо, возможно, его внешность была слишком плохой, и он полагался на искусство макияжа, чтобы замаскироваться перед публикой. Сегодня Вэй Тяньсюн обязательно заставит его появиться в настоящем облике, он действительно хотел увидеть, как этот господин Цзюнь выглядел. Как только Ян Ванкунь прибыл в резиденцию командира, Вэй Тяньсюн лично поприветствовал его в саду за домом. Два человека сели по разные стороны главного стола, а затем другие гости сели один за другим. Вэй Тяньсюн трижды хлопнул в ладоши и скомандовал: - Начинайте пиршество! Подавали вино и еду, на сцене началась опера. Чэн Цзямин вышел с «Прощай, моя наложница» и сорвал овации. Гости не переставали аплодировать и ликовать, Вэй Тяньсюн, следуя им, довольно кивал головой в такт. Только Ян Ванкунь сохранял полное безразличие на лице. Настроение гостей было восторженным, Чэн Цзямин чувствовал гордость в своём сердце. Он видел, что все взгляды были прикованы к нему, и только Ян Ванкунь не смотрел на него, что заставило его сердце сильно сжаться, и он запел с ещё большим усилием. Ян Ванкунь сидел рядом с Вэй Тяньсюном, это были действительно два совершенно разных человека, внешний вид Ян Ванкуня не мог не тронуть сердца женщин. Даже Чэн Цзяминь, человек с мужским телом и женским сердцем, не мог устоять перед волнением в его сознании. Он пел и пел, фантазируя себе завоевателя Ян Ванкуня, и себя в роли его наложницы, два человека искренне любили друг друга, и всё же были разлучены жизнью и смертью. Чэн Цзямин закончил петь и удалился за кулисы, Лю Эр сразу же встретил его лестью: - Ваше «Прощай, моя наложница» на этот раз было действительно потрясающим, и даже не в городе Ли, а во всей стране мы не смогли бы найти артиста лучше, чем вы. У Чэн Цзямина сияла гордая улыбка на лице, раньше он был очень опьянён этим, с самого начала своей карьеры. Это было самым живым представлением, которое он поставил. Он достал из коробки на туалетном столике три серебряных монеты и небрежно бросил их Лю Эру: - Твоя награда. - Спасибо господин Чэн, благодарю господин Чэн, - Лю Эр держал серебро двумя руками, непрерывно сгибая спину, чтобы поблагодарить его. Но внутри он был полон презрения, всего лишь несколько серебряных монет, какая щедрость. Чэн Цзямин снял грим, переоделся и вышел к Вэй Тяньсюну, произнеся тост за Ян Ванкуня и Вэй Тяньсюна. Вэй Тяньсюн позволил ему сесть рядом, что заставило его чувствовать себя гордо. Здесь было так много гостей, но только он мог сидеть рядом с командиром Вэем. В отдалённом углу Цзин Ян сидел за тканью и пил чай, хозяин труппы У поднял ткань и вошёл: - Господин Чэн пел «Прощай, моя наложница», его мастерство было на высоте, ему аплодировали стоя. - Неужели? - Цзин Ян покачал чашку в руках, и помолчав немного, улыбнулся. – Тогда давай тоже покажем «Прощай, моя наложница». - Мы тоже исполним «Прощай, моя наложница»? – хозяин труппы У замер. – Разве это не будет повторением за господином Чэном? - Только в повторении можно сравнить, кто лучше или хуже станет очевидным, - сказал Цзин Ян, - можете исполнить роль завоевателя. - Но…, мы никогда не практиковали это раньше, если мы не сможем хорошо согласовать…, - хозяин труппы сомневался. - Не волнуйтесь, просто исполните это сейчас как и раньше, я смогу взаимодействовать с вами, - Цзин Ян поставил чашку с чаем и начал наносить макияж. Хозяин труппы постоял там некоторое время, и видя, что Цзин Ян уже начал одеваться, он мог только повернуться и тоже начать одеваться. Когда хозяин труппы вышел на сцену и пропел всего две строчки, все люди замерли. Как могло случиться, что труппа У тоже выступала с «Прощай, моя наложница»? Гости растерянно переглянулись, не понимая, что происходит. За главным столом Вэй Тяньсюн и Чэн Цзямин также были несколько удивлены, все они думали, что труппа У снова будет петь «Хмельная красавица», и никогда не думали, что они будут исполнять ту же оперу, что и труппа Чэн. Даже если они раньше хотели спеть «Прощай, моя наложница», то после того, как труппа Чэн уже выступила, и довольно хорошо, они всё равно не решили поменять оперу. Чэн Цзямин был полон презрения в душе, высмеивая труппу У, за переоценку своих возможностей. Вэй Тяньсюн на самом деле ожидал появления господина Цзюня. И только в глазах Ян Ванкуня был след неразличимых мыслей, он чувствовал, что господин Цзюнь сделал это нарочно. Держа два меча, Цзин Ян вышел на сцену, в его благородном поведении читалась красота, в его очаровательном обаянии – великодушие. Его танец меча был доблестным и грозным, завораживая людей. - Хорошо! – громко ликовал Вэй Тяньсюн, гости сопровождали аплодисментами. «Хмельная красавица» отличалась мягким, сладким и чистым голосом, он взял изысканный и счастливый, красивый и лёгкий голос наложницы Ю и выразил его в совершенстве. В своих сердцах люди рассудили, кто пел лучше, сравнивая с предыдущим выступлением. Будь то позой, вокалом или движениями, господин Цзюнь был непревзойдённым. Самым загадочным для гостей было то, что каждый раз, когда они заканчивали слушать оперу Цзюня, его внешний вид и голос всегда оставались в их памяти, не рассеиваясь даже после долгого времени. Эффект действительно не спадал даже после трёх дней. И содержание выступления Чэн Цзямина, они уже не могли вспомнить. Гости обсуждали, перешёптываясь друг с другом, восхищённо восклицая, что опера господина Цзюня действительно была потрясающей, она была лучше, чем у господина Чэна, и не только на чуть-чуть. Исполнение одной и той же оперы друг за другом, действительно делало разницу более очевидной, взлёты и падения были ясно видны. Чэн Цзямин слышал тихое обсуждение собравшихся и чувствовал на себе взгляды гостей, не в силах скрыть своего неприятного выражения лица. Вэй Тяньсюн громко и довольно рассмеялся, хлопая руками: - Хорошо, хорошо, приведите господина Цзюня, сегодня я хочу увидеть истинную личность этого Лушаня. Гости тоже ждали с нетерпением, им уже хотелось узнать, кто же такой господин Цзюнь на самом деле, и как он выглядел без косметики. Будет ли он таким же очаровательным и волнующим, как наложница Ян, или свежим и утончённым, как наложница Ю. После того, как Цзин Ян снял грим, он снова надел чёрную шляпу и опустил поля. Опустив голову, он последовал за хозяином труппы У, чтобы встретиться с Вэй Тяньсюном. - Командир Вэй, главнокомандующий Ян, - согнул спину хозяин труппы У, чтобы поприветствовать двух человек. Вэй Тяньсюн оглянулся на хозяина труппы У: - Этот человек и есть господин Цзюнь? - Именно он, - хозяин труппы У подвинулся в сторону, показывая Цзин Яна позади себя. - Подойди, позволь мне посмотреть, - сказал Вэй Тяньсюн. Цзин Ян сделал пару шагов вперёд, снял шляпу и поднял голову. Затем он поприветствовал ни высокомерно, ни покорно: - Главнокомандующий Ян, командир Вэй. Ян Ванкунь смотрел на лицо Цзин Яна, в душе у него были какие-то неясные, неизвестные мысли, даже он сам не мог понять, почему у него такие чувства к мужчине. Вэй Тяньсюн ранее никогда не видел Чэн Цзюньси, разграбление собственности семьи Чэн не требовало его присутствия, его подчинённые заботились об этом. Это был первый раз, когда он встретился с ним, что было видно по лицу. В глазах Вэй Тяньсюна, господин Цзюнь без макияжа, не имел нити этого женского воздуха, его манеры также не заставляли людей чувствовать, что он был женственным. Его чистая и элегантная внешность, а также отсутствие кокетливого поведения вызывали у него желание завладеть им. Чэн Цзямин не смог узнать его с первого взгляда, и только внимательно вглядевшись в лицо, он внезапно встал. Он нечаянно опрокинул бокал на стол, тот упал на пол и разбился, издав хрустящий звук разбитого стекла. Все посмотрели на внезапно взволнованного Чэн Цзямина. - Ты…, Чэн Цзямин указал на Цзин Яна, крича, - Чэн Цзюньси! Как это мог быть ты, как ты мог спеть оперу! - Чэн Цзюньси? – имя казалось знакомым для Вэй Тяньсюна, но он не мог его вспомнить. Помощник рядом с ним был также потрясён, увидев Цзин Яна, и как только он вышел из оцепенения, то наклонился, чтобы сказать несколько слов на ухо Вэй Тяньсюну. - Почему это не могу быть я? - Цзин Ян спокойно посмотрел на него. После того, как Вэй Тяньсюн узнал о его личности, он потрясённо посмотрел на него: - Ты действительно господин Цзюнь? - Без сомнений, я Чэн Цзюньси и есть господин Цзюнь. - Это невозможно! Командир, он определённо выдаёт себя за другого, как возможно молодому господину семьи Чэн знать, как петь оперу! – Чэн Цзямин чувствовал мошенничество, он хотел забрать внимание господина Цзюня, которое привлекло Вэй Тяньсюна, чтобы было легче вернуть собственность семьи Чэн. Как мог молодой господин уметь петь оперу, и даже петь лучше, чем он. Артист, который только что выступал, был определённо другим человеком. - Хозяин труппы У, тебе лучше сказать мне правду, Чэн Цзюньси и господин Цзюнь, в конце концов, один и тот же человек или нет, - Вэй Тяньсюн смотрел на хозяина труппы злобным взглядом, чтобы г-н У сказал правду. Ему уже приглянулся Чэн Цзюньси, но если г-н Цзюнь окажется другим человеком, он не возражает привести к себе домой обоих. - Я не смею обманывать командира, молодой господин Чэн и есть господин Цзюнь, - ответил хозяин труппы У. - Командиру Вэю не нужно усложнять задачу хозяину труппы У, у меня, естественно, есть способ, чтобы доказать, я это или нет, - Цзин Ян развернулся и вышел на сцену, все взгляды следили за ним. Некоторые гости могли узнать его, и у них было немыслимое выражение лица. Когда молодой господин семьи Чэн научился выступать в театре? Они все были такими же, как Чэн Цзямин, они чувствовали, что в этом деле может быть что-то странное.