Система обманщица для пушечного мяса / Cannon Fodder Cheat System

Путь бессмертного 13 Лань Даонянь устроил пышные похороны для своей младшей дочери в Хэмине, но это не могло уменьшить его горе. Семена ненависти, которые уже начали прорастать, когда он держал тело своей дочери, теперь разрослись до невероятных размеров. Он знал, что Цзин Ян не оставит его в покое, и больше не собирался сидеть сложа руки. Цзин Ян приказал отправить тело Сяо Лянци в Южный регион и поручил дяде Сяо Цзина занять место главы семьи, чтобы организовать похороны. Всё в Южном крае вернулось на круги своя, и это был неожиданный, но логичный финал. Оставалось только разобраться с Лань Даонянем. Что касается Сяо Лина, Цзин Ян пока не собирался его убивать. Жену Лань Даоняня он тоже не тронет, ведь потеря дочери, а затем и мужа, станет для неё слишком тяжёлым ударом. Даже без его вмешательства она вряд ли проживёт долго. За это время Цзин Ян заметил, что Лань Маньцин — человек с правильными принципами. Её уважение к Бай Гуану даже превосходило уважение к её отцу. Она была совершенно не похожа на Лань Маньцзы и Лань Даоняня, и неудивительно, что Бай Гуан взял её в ученики. Поскольку финальная схватка с Лань Даонянем приближалась, Цзин Ян, чтобы не ставить её в неловкое положение, отправил её обратно на остров Чжуян. Что касается сыновей Лань Даоняня, если они и дальше будут держаться в стороне, Цзин Ян не станет их трогать. В конце концов, он человек, который чётко разделяет добро и зло, и у него нет привычки убивать невинных или наказывать всю семью за грехи одного. Он только заставит тех, кто заслуживает, заплатить за свои поступки. Лань Даонянь хотел, чтобы Цзин Ян выпустил Сяо Лина, чтобы тот мог проводить Лань Маньцзы в последний путь, но Цзин Ян отказал. Цзин Ян посмотрел на Лань Даоняня и сказал: — В своё время я тоже не смог надеть траур по своей матери и не проводил её в последний путь. Мою мать похоронили в спешке, даже не устроив достойных похорон. И всё это из-за кого? Ты думаешь, что я слишком жесток для своего возраста? Но всё, что я делаю, — это просто возвращаю вам ту боль и страдания, которые вы причинили мне. — Похоже... — Лань Даонянь холодно сказал: — Ты всё равно не собираешься меня отпускать. Цзин Ян улыбнулся: — Лань Маньцзы уже задавала мне этот вопрос, и я ответил ей. К сожалению, она не успела передать тебе мой ответ, так что я скажу это лично. Я никогда не отпущу вас с дочерью. Вы должны не только испытать ту боль, которую пережили я и мой дед, но и заплатить своими жизнями за жизни моей матери и моих бабушки с дедушкой. Хотя Лань Маньцзы уже мертва, это не значит, что всё закончилось. Пока ты жив, моя месть не завершена. Цзин Ян говорил так прямо, что Лань Даоняню нечего было ответить. Но он, конечно, не хотел умирать, поэтому пришёл к Цзин Яну подготовленным. Изначально Лань Даонянь планировал, что если Цзин Ян согласится выпустить Сяо Лина, чтобы тот проводил мать, то он разберётся с Цзин Яном после похорон. Но если Цзин Ян откажется, ему придётся действовать немедленно, ведь он не мог позволить, чтобы у его дочери не было никого, кто бы надел траур. Кроме того, он обещал своей дочери спасти Сяо Лина. — Я спрашиваю в последний раз: ты отпустишь Сяо Лина или нет? — Взгляд Лань Даоняня внезапно стал острым, как лезвие. — Тогда я отвечу в последний раз: я не отпущу его. И что ты собираешься с этим делать? — с сарказмом сказал Цзин Ян. — Угнетать других силой — это не только ваша семейная черта. — Кто осмеливается так разговаривать в доме семьи Лань?! — Громкий голос раздался за дверью. В нём чувствовалась божественная мощь, и звуковая волна была явно направлена на Цзин Яна. Цзин Ян подумал: наконец-то ты пришёл. Я тебя ждал. В комнату вошёл мужчина средних лет. Его аура была мощной, вокруг него витало огромное количество бессмертной энергии, почти образуя барьер, который не позволял смотреть на него прямо. Лань Даонянь почтительно поклонился этому человеку, называя его Предком. Цзин Ян не хотел тратить время на разговоры. Как только мужчина вошёл, он вытащил меч Цзинтао. Лань Тунци усмехнулся с презрением и, глядя на Цзин Яна, сказал: — Что? Ты думаешь, что сможешь победить меня? Даже твой учитель вряд ли справится со мной. — Тогда позволь мне сразиться с тобой, — ещё один голос, наполненный божественной мощью, раздался в комнате. Услышав его, Лань Тунци и Лань Даонянь одновременно изменились в лице. Цзин Ян подумал: почему он пришёл так быстро? Он хотел сразиться с Лань Тунци, чтобы проверить результаты своих тренировок. — Божественный Бай Гуан... Давно мы не виделись, — Лань Тунци, увидев Бай Гуана, хоть и потерял свою высокомерную манеру, но всё ещё держался с напускной уверенностью. Однако, чем больше он старался казаться надменным, тем более неуверенным он выглядел. — Лань Тунци, ты считаешь, что можешь запугивать моего ученика? Если ты думаешь, что даже я не смогу с тобой справиться, тогда приходи на остров Чжуян и сразись со мной, — Бай Гуан подошёл к Цзин Яну и встал перед ним, защищая его. — Ты уяснил для себя, что это твой ученик ведёт себя как хозяин на территории семьи Лань? Он уже довёл одного человека до смерти и хочет лишить покоя всю семью Лань. Как я могу оставаться в стороне? — Лань Тунци с видом правого человека, смотрел на Бай Гуана. — Если они умерли, то сами виноваты. Они творили зло первыми, убили мать моего ученика. Разве он не имеет права на месть? — с сарказмом сказал Бай Гуан. — В вашей семье Лань действительно яблоко от яблони недалеко упало. Вы позволяете себе творить зло, но не позволяете другим давать отпор. Это что, традиция вашей семьи? Лань Тунци, причина, по которой ты стал богом, настолько постыдная, но ты не понёс наказания небес. Знаешь почему? Услышав, что Бай Гуан упомянул причину его вознесения, лицо Лань Тунци сразу же потемнело. О том, что его путь к вознесению был постыдным, знали очень немногие, и Бай Гуан был одним из них. — Это потому, что все эти годы ты вёл себя тихо. После вознесения ты скрывался и не показывался на глаза. Но самая важная причина в том, что время твоего наказания ещё не пришло, — сказал Бай Гуан. — Теперь пришло время тебе понести наказание небес. — Что ты имеешь в виду? — Лицо Лань Тунци становилось всё мрачнее от слов Бай Гуана. — Сегодня я исполню волю небес и заставлю тебя заплатить кровью за то, что ты совершил в прошлом, — без эмоций произнёс Бай Гуан. — Бай... учитель, — Цзин Ян потянул за одежду Бай Гуана, подняв меч Цзинтао. — Позволь мне. Бай Гуан с досадой повернулся к нему, взглядом давая понять, чтобы он не вмешивался. Хотя путь Лань Тунци к вознесению был постыдным, он действительно достиг божественного уровня. Бай Гуан не хотел, чтобы Цзин Ян получил даже малейшую травму. Цзин Ян, хоть и был недоволен, послушно опустил меч, а затем с недовольным видом уставился на Лань Тунци, продолжая быть наблюдателем. — Хм, я столько лет скрывался и тренировался, и теперь у меня есть сила противостоять наказанию небес. Ты хочешь исполнить волю небес? Кто умрёт, а кто выживет, ещё неизвестно! — Лань Тунци знал, что сегодня ему придётся сразиться с Бай Гуаном не на жизнь, а на смерть. Он уже был готов к этому, просто не ожидал, что Бай Гуан появится так быстро. Цзин Ян устал таращиться и моргнул, чтобы расслабить глаза. В тот момент, когда он моргнул, Бай Гуан и Лань Тунци уже превратились в белый и синий свет и устремились в небо. Цзин Ян быстро выбежал наружу, поднял голову и посмотрел вверх, но, кроме вспышек света, сопровождаемых раскатами грома, он ничего не увидел. Цзин Ян повернулся к Лань Даоняню, думая: раз Бай Гуан не позволил ему сразиться с Лань Тунци, то уж убить Лань Даоняня он сможет сам, правда? Как только он поднял меч, чтобы действовать, внезапно появились двое и остановили его. Цзин Ян узнал, что это ученики Бай Гуана, и не мог понять, зачем они его останавливают. Затем появились ещё двое и уже начали сражаться с Лань Даонянем. Цзин Ян был так взволнован, что готов был топнуть ногой. Он целый год занимался парным совершенствованием с Бай Гуаном, чтобы как можно скорее стать бессмертным и лично отомстить за Сяо Цзина. Но теперь, когда он даже не успел ничего сделать, все проблемы уже решены. Какой тогда смысл в его тренировках? Лань Даонянь, получив тяжёлые ранения, упал на землю, но люди, останавливающие Цзин Яна, всё ещё не позволяли ему приблизиться. Внезапно кто-то стремительно упал с неба и приземлился на Лань Даоняня, убив его. Цзин Ян, увидев, что убийцей Лань Даоняня был Лань Тунци, который тоже уже был мёртв, окончательно потерял дар речи. Эти люди вообще думали о его присутствии? Белый свет опустился на землю, и Бай Гуан снова принял человеческий облик. Цзин Ян убрал меч и с недовольным видом посмотрел на Бай Гуана: — Ты не мог позволить мне самому отомстить? Ни одного человека я не убил сам. Какой тогда смысл в моих тренировках? Ты ещё обманул меня, заставив заниматься парным совершенствованием... целый год. На лице Бай Гуана не было особых эмоций, но его взгляд был полон нежности, когда он смотрел на Цзин Яна. Он погладил его по голове и сказал: — Кто сказал, что ты никого не сможешь убить? Я уже приказал привести Сяо Лина. Ты можешь убить его и отомстить. Едва Бай Гуан закончил говорить, как ученики острова Чжуян притащили Сяо Лина. Цзин Ян смотрел на Сяо Лина, лицо которого было покрыто чёрной энергией, полумёртвого и неспособного сопротивляться. Он не только не чувствовал радости, но и был крайне разочарован. Даже если бы он мог сейчас убить Сяо Лина, разве просто подойти и пронзить его мечом можно было бы считать настоящей местью? Бай Гуан явно обращался с ним как с ребёнком, просто отмахнувшись. — Отвезите его обратно на остров Чжуян, его время ещё не пришло, — сказал Цзин Ян. — Почему? — Бай Гуан был немного озадачен. Лань Маньцзы, Лань Даонянь, Лань Тунци и Сяо Лянци — все, кто должен был умереть, уже мертвы. Зачем оставлять Сяо Лина в живых? — Потому что... — Основываясь на опыте прошлых жизней, Цзин Ян понял, что как только он завершит свою месть и все, кто должен умереть, умрут, он быстро покинет этот мир. Он не знал, куда отправится после этого, и у него оставались вопросы к Шан Вану. Он хотел дождаться появления Шан Вана, получить ответы на свои вопросы, а затем решить, стоит ли убивать Сяо Лина. — В общем, сейчас он не должен умереть. Если он умрёт, я покину этот мир, — сказал Цзин Ян. — Что ты имеешь в виду? — Бай Гуан нахмурился. — Я подробно расскажу тебе, когда вернёмся. Давай сначала разберёмся с делами здесь, а потом отправимся на остров Чжуян. Главное — Сяо Лин не должен умереть сразу, — Цзин Ян считал, что это не место для объяснений. Теперь, когда все, кто должен был умереть, мертвы, остался только Сяо Лин. Он должен жить, чтобы Цзин Ян мог остаться в этом мире. — Пойдём, — Бай Гуан взял Цзин Яна за руку и повёл его к выходу. — Куда? — Цзин Ян с недоумением спросил. — На остров Чжуян. — Сейчас? — Цзин Ян оглянулся на Сяо Лина, всё ещё лежащего на полу. — Но... — Не волнуйся. Если ты сказал, что он не должен умереть, то он не умрёт, — Бай Гуан сейчас хотел только одного — выяснить, что Цзин Ян имел в виду под словами «покинуть этот мир». Благодаря Бай Гуану им не нужно было плыть на корабле обратно на остров Чжуян. Бай Гуан привёл с собой снежного волка, и они могли просто сесть на него и полететь обратно, что было намного быстрее. Цзин Ян сидел боком на широкой спине снежного волка, обняв Бай Гуана за талию и прижавшись к его груди. Хотя он покинул остров Чжуян ненадолго, он действительно скучал по нему. — Ты говорил, что если Лань Тунци действительно бросит все силы в бой, вы оба пострадаете. Я видел, как Лань Тунци вёл себя высокомерно, и, казалось, он действительно был уверен, что сможет победить тебя. Почему же он так легко погиб? — Это был самый большой вопрос Цзин Яна на данный момент. — Расскажу тебе, когда вернёмся, — Бай Гуан наклонился и коснулся губами розовых губ Цзин Яна. Цзин Ян открыл рот, принимая язык Бай Гуана, и их языки переплелись. Когда поцелуй стал настолько глубоким, что Цзин Ян начал терять голову, он почувствовал, как рука Бай Гуана легла на его бёдра и начала ласкать. Он тут же запаниковал и попытался сопротивляться: — Нет, не здесь... — Не волнуйся, я не зайду слишком далеко. Просто помогу тебе расслабиться, — сказал Бай Гуан, расстёгивая штаны Цзин Яна и просовывая руку внутрь. Цзин Ян сжал бёдра, прикусил губу и спрятал лицо в груди Бай Гуана. Когда рука Бай Гуана начала двигаться, он глубоко вздохнул, стараясь не издавать ни звука.