Lecter Family

– А может мы в следующий раз поедем с палатками? Сама идея провести весь день на свежем воздухе, а потом ещё и засыпать под стрекот сверчков и шум спешащей реки очень вдохновляла девушку. Она ярко представила, как раскрывает ранним утром замок палатки, а там свежая роса и пение птиц, тёплые утренние лучи греют кожу. Однако эту ночь они проведут в курортном доме, пусть и окружённом хвойным лесом. Лия уже продумывала варианты, как ей остаться у потрескивающего костра подольше, как напитаться этой походной атмосферой вдоволь. – Не думаю, что твой отец будет в восторге, – усмехнулся Уилл, длинной палкой выбивая из тлеющих углей непослушные искры. – Да и грядёт зима. Давай оставим этот план на более тёплое время. Лия перевела глаза с разбежавшихся искр на Уилла: – Обещаешь? Ранее незнакомое чувство объяло Грэма: он был рад дать дочери обещание. Обычно он не любил эти манипуляции, граничащие с недоверием, часто находил их оскорбительными. Обещания. Клятвы. Однако в этот момент ему хотелось дать дочери то чувство, которое некогда подарил ему Ганнибал, – надёжность. Достаточно с его девочки неизвестности и туманного будущего. Пусть будет спокойна хоть в таких небольших мелочах. – Обещаю, – спустя секунду он встретился с дочерью глазами. Кажется, она верит ему. Это хорошо. – Но придётся нам с тобой ехать вдвоём, детка, Ганнибал на такую авантюру не согласится. – Ну и что ваша преступная группировка замышляет на этот раз? – раздался голос позади. Ганнибал передал каждому по тарелке, из которой горячий пар разносил аромат жареной рыбы и печёной картошки. Тёплая тарелка с высокими краями приятно согревала пальцы. – Лия предлагает приехать сюда снова, но уже с палатками, – пояснил Уилл, разливая из термоса горячий травяной чай по пластиковым кружкам. – О, это без меня, – моментально отмахнулся Ганнибал. – Да и тебе, юная леди, я бы не советовал проводить ночь в холодной палатке. С твоими ногами? – Ну пап, ну пожалуйста! – хоть и прямого запрета не прозвучало, она прекрасно осознавала, что нежелание её отца может сыграть решающую роль в этой ещё даже не запланированной поездке. – Ничего со мной не будет, я оденусь потеплее, ну правда. Я бы вообще с удовольствием сегодня спала на улице, вы видели, какое тут небо? А небо было просто волшебным. Вокруг не было фонарей и шума большого города, успешно скрывающих красоту целого космоса вокруг. Лия понимала, что звёздное небо частично скрыто суетой городской жизни, но чтобы там скрывалась целая россыпь созвездий? – Небо, несомненно, чарующее, но спать ты точно будешь в доме, дорогая. Можешь сидеть у костра, пока он горит, но ночевать придётся в стенах тёплого дома. Девушка недовольно вздохнула и принялась за еду. В общем-то, ничего удивительного, так? Ганнибал бы точно не разрешил. Ей и спрашивать не хотелось, как-то просто само по себе получилось. Только непонятно, откуда столько чувства этого дурацкого, которое подозрительно смахивает на разочарование? – Дочка? – Ганнибал дождался, когда она нехотя поднимет на него взгляд. – Если хочешь больше узнать про небо, то можем перед сном поискать созвездия. – Спасибо, – она улыбнулась краешком рта и поспешила перевести тему, чтобы поскорее избавиться от неприятного микса чувств. – Очень вкусно получилось, а это рыба, которую папа поймал или я? – Я думаю, мы никогда не узнаем, – с улыбкой ответил Уилл. – Однако я предпочитаю считать, что всё это твой первый улов, поэтому делить мы его не будем. Рыбачить оказалось интереснее, чем Лие казалось на первый взгляд. Она скептически относилась к предложению Уилла научить её рыбачить, – все эти сети, лески, наживки, крючки, она в этом не смыслила абсолютно ничего. Но оказалось, что рыбачить с Уиллом было так же приятно, как и готовить с Ганнибалом: он с удовольствием её учил самым азам, терпеливо повторяя одно и то же, и искренне радовался, когда она встревоженно его дёргала (“Клюёт, клюёт!”). Они провели несколько часов на пирсе реки, слушая звуки природы и тихонько болтая ни о чём. Только они вдвоём, Ганнибал в это время занимался делами в доме. Лия и подумать не могла, что ей может понравиться рыбалка. Хотя, скорее всего, секрет здесь в приятной компании. Для Уилла же сбылась маленькая мечта. Когда он также рыбачил с отцом, будучи ещё младше Лии, то представлял, как и он однажды будет отцом, который будет также учить ловить рыбу. Как и его папа когда-то. – Пап, а завтра мы ещё пойдём рыбачить? – спросила его дочь, когда они уже направились к дому. Ему захотелось запечатлеть этот момент в его памяти, выгравировать слова по металлу и спрятать в надёжном месте. – Конечно, милая. Если хочешь, то обязательно. И почему они раньше не приезжали сюда? Не грелись в тепле закатного солнца, не рыбачили вместе, не разводили костёр? Лия раньше никогда не лежала на пирсе, кончиками пальцев дотягиваясь до кромки холодной воды. Река журчала и обвивала её пальцы, торопясь куда-то на юг. Она никогда не ходила по дорожкам, устланным крохотными шишками на витиеватой тропе. Парочку она прихватила с собой как сувениры. Уилл старался заглушить тревожные мысли, твердящие, что его дочери повезло не знать лесов в момент погони, галлюцинаций и неугасающей опасности. Для неё это отпуск. Как и должно быть. – Эх, нам бы сюда ещё гитару! – мечтательно протянула девушка. – Да только играть никто не умеет. – Не удивлюсь, если твой отец умеет, но тщательно это скрывает, – заговорщически прокомментировал Уилл, стрельнув взглядом на мужа. Тот только пожал плечами. – Кто знает, кто знает, – загадочно сказал Ганнибал. – Даже если бы и умел, вы что, знаете, какие песни поются у костра? – Я только русские знаю, – ответила девушка. Ганнибал и Уилл давно интересовались её прошлым. Поднимали архивы, читали школьное дело. Однако некоторые моменты нуждались в прояснении, и, кажется, момент показался как никогда подходящим. – Лия, милая, а как ты сохранила такой уровень русского языка? – решился спросить Ганнибал. – Насколько нам известно, ты попала в приют совсем маленькой. – Да, мне было шесть, – кивнула девушка. Она и не задумывалась, что ничего не рассказывала о себе своим же родителям. Ей это показалось несправедливым, учитывая, как они о ней заботятся. – Когда я попала в приют, я… Как бы так выразиться. Я отказывалась говорить по-английски. Ну, знаете, возмущалась всячески и говорила только по-русски. Я по большей части всё понимала, но не говорила. В какой-то момент меня перевели в другой приют, где были в основном дети разных культур, и там была группа русскоговорящих ребят. Вот с ними я и общалась. – А как же школа? – уточнил Уилл. Ему было непонятно, как ребёнок может учиться в школе без знания английского языка. – Училась я плохо. Меня отправили на курсы английского, думали, я ничего не понимаю… А я просто не хотела терять свой язык, понимаете? Мои родители говорили со мной по-русски, и когда их не стало, я… – Голос дрогнул. Лия сама от себя такого не ожидала. Прошло уже почти десять лет, а ей тяжело обсуждать потерю родителей. Хоть она их и почти забыла: лица стёрлись из её памяти уже давно, остались мутные воспоминания и голос мамы. Отчего же так больно тогда? – Я пыталась сохранить эту ниточку, понимаете? Это моя с ними связь, – помолчав немного, она тише добавила: – У меня от них больше ничего не осталось. Уилл не был уверен, что был готов слушать, как его дочка страдала, пока он ловил серийных убийц. Он сел рядом с ней и заключил в объятья, пытаясь утешить её и дать ощущение дома. Лия с удовольствием приняла его заботу. Ей не хотелось грустить о родной семье, когда её новая семья подарила ей такой чудесный совместный отдых. Они стараются быть лучшими родителями, некрасиво вместо благодарности печалиться о давно ушедших. – Но со мной всё хорошо, правда. Долго игнорировать тот факт, что я в Америке, у меня не вышло. Хотя я продержалась больше года, – с улыбкой похвасталась она. – Но я старалась из-за всех сил сохранить свой язык, когда у меня появился интернет, я искала друзей по переписке, общалась в разных группах на русском, скачивала книги… В общем, я очень старалась его сохранить. Для меня это было важно. – Ты проделала большую работу, милая, – похвалил её Ганнибал. – Ты молодец. Лия неловко поблагодарила его и уткнулась в воротник Уилла. Он провёл рукой по её волосам. – Замёрзла? Девушка издала гулкое “нет” вместо ответа. – А чего нос холодный? – улыбаясь, поддел её Уилл. “Не холодный” послышалось ему в ответ. Уилл тихонько посмеялся и попросил мужа налить дочери ещё горячего чая. Они сидели под звёздным небом ещё пару часов: обсуждали кино, рыбу, запах костра и, конечно же, созвездия. Лия то снимала, то надевала очки, поражаясь, как её отец так легко различает все эти одинаковые звёзды и их именованные скопления, для неё это казалось какой-то магией, будто они говорили с ним на разных языках. Когда же она (кажется) смогла различить своё первое созвездие, она была в восторге, почувствовала себя волшебницей из мира Гарри Поттера и боялась моргать, чтобы не потерять его из виду. Лия впервые попробовала жареный на костре маршмэллоу и попробовала сделать смор, – подплавленный маршмэллоу между печеньем с шоколадом, – она о таком слышала, но шанса попробовать не выдавалось. На её вкус оказалась слишком сладко, много не съесть, но когда ещё выдастся такая возможность? Хоть она и была намерена просидеть у костра как можно дольше, всё-таки активный отдых и свежий воздух сделали своё дело, убаюкивая девушку на пару с потрескиванием тлеющих углей. Травяной чай в её чашке давно остыл. Лия так и заснула, облокачиваясь о Уилла, ни на секунду не отошедшим от неё. – Ну и чья это была идея с палатками? Уилл фыркнул: он так и знал, что Ганнибал поднимет эту тему как только выдастся возможность. – Твоей дочери. Ей хочется приключений, это нормально, – Уилл поправил плед, которым укрыл спящую рядом дочку. На лице Ганнибала отражалось сомнение. Он осознавал, что это было нормально, и ничего опасного в походе с палатками не было, однако его дочь не была самым здоровым ребёнком, чтобы вот так проводить ночи в лесу на сырой земле. – Мы оставили этот разговор до тёплых времён, если тебя тревожит именно это. Зимой я её в лес с ночёвкой не повезу, можешь не волноваться. – Хорошо, – Ганнибал перевернул палкой полено, высвободившее искры. – Да, меня волнует её здоровье, ты прекрасно об этом осведомлён. – Ты мог бы поехать с нами? – робко поинтересовался Уилл. Уилл никогда не предлагал ничего подобного Ганнибалу, он просто знал, что подобное времяпрепровождение это не его вариант. Но может что-то изменит тот факт, что они теперь родители? Ганнибал мягко улыбнулся: – Родной, я не люблю походы. Не хотелось бы испортить вам отдых. – Ты не умеешь ничего портить, – возмутился Грэм. Как это, “Ганнибал” и “портить” казались ему антонимами. – Кроме твоего творческого бардака в гардеробной, – этот комментарий вызвал у Уилла непроизвольный смешок. – И в кладовке. И в гараже. – Ладно, Мистер Совершенство, я всё понял, но убираться там не буду, – нарочито недовольно ответил Уилл, цокнув языком. – Ну а я не стану вам мешать отдыхать в палатках. Только походный обогреватель прошу приобрести, просто на всякий случай. – Договорились, – идея была здравая, да и подобный компромисс устраивал их обоих. Они так просидели ещё какое-то время, наслаждаясь звуками ночи. Ночь была совершенно другой, городские шумы было не сравнить с поющими лягушатами и шумом деревьев. Они уже несколько лет вели размеренную семейную жизнь, но только сейчас им показалось, что они наконец никуда не торопятся. Они там, где и должны быть, и этот момент грел лучше яркого костра.