Lecter Family

      Раздался негромкий стук в дверь. Звук не был резким или настойчивым, скорее осторожным.       – Уходи, – обиженно бросила девушка, даже не оборачиваясь в сторону двери. Желая уединиться, она устроилась на широком подоконнике, обнимая плюшевого кота. В тяжёлые моменты её всегда успокаивал верный полосатый друг.       Она не хотела видеть Уилла. В ушах до сих пор эхом отзывались его слова, которые она расценила как плевок её желаниям. Ей было непросто взять и забыть агрессию и отвращение в его словах. Она слишком дорожила его добрым отношением, чтобы не воспринимать все его слова близко к сердцу. И даже если его действия были вызваны заботой о ней, то не нужна ей такая забота! Не нужна ей гиперопека! Натерпевшись подобного снисходительного к ней отношения от Питера, ей было очень неприятно ощутить то же самое и от отца. Будто ей не доверяли. Не доверяли её же собственную жизнь.       – Раньше ты меня не прогоняла, – произнёс Ганнибал, выглядывая из приоткрытой двери. Лия оглянулась на его голос, но достаточно быстро увела взгляд, уткнувшись носом в игрушку. – Можно мне войти?       – Можно, – тихо ответила девушка, стараясь незаметно протереть рукавами щëки. – Только если ты один.       – Я один, – подтвердил Ганнибал и плотно закрыл за собой дверь.       Ганнибал подкатил компьютерное кресло дочери поближе к подоконнику. Лия шмыгала носом, и крепко сжимала плюшевого напарника, разделявшего с ней все горести.       – Я вижу, Матроскин меня опередил? – с лёгкой улыбкой спросил мужчина.       – Да, я ему первому всё высказала, – гнусавым от заложенного носа голосом ответила Лия.       – Жаль. А он не хочет поделиться со мной?       Девушка отрицательно замотала головой:       – Права не имеет. Клятву на мизинчиках давал.       – Кажется, тебя обманули, милая, – с присущей Ганнибалу Лектеру серьёзностью он добавил: – У плюшевых котов нет мизинчиков.       Ему удалось рассмешить Лию, хоть она и постаралась это скрыть.       "Теперь и плюшевые мужчины подрывают моё доверие," – подумалось ей, но Лия достаточно быстро сообразила, что не стоит произносить этого вслух, если она не хочет долгих разговоров с Ганнибалом о доверии. А в тот момент у неё не было настроения на философские размышления.       – Я так понимаю, ты не хочешь поговорить с папой?       Вопрос был скорее риторическим, учитывая очевидное состояние Лии. Но ему было важно это озвучить для неё. Чтобы она сама понимала, что шанс наладить отношения был уже в этот самый момент.       – Не хочу, – уверенно ответила девушка.       Ганнибал кивнул, будто такого ответа он и ожидал.       – Как на счёт просто выслушать его точку зрения?       – Не хочу, – жёстче прежнего повторила она.       – Хорошо, дочка, как скажешь, – Ганнибал ласково погладил еë по плечу, стараясь расположить к себе. – Если хочешь чая или ванну, ты только скажи. Я пришёл помочь.       Лидия кивнула несколько раз совершенно отстранённо, будто и не слушала его вовсе. Ганнибал ни к чему не поторапливал дочь, не докучал вопросами. Несколько минут они просто сидели молча, пока Лия не прервала тишину:       – Как ты это допустил?       Её голос был совсем тихим. То ли из-за потерянной связи с реальностью, то ли из-за излишней секретности их разговора. Будто она спросила то, о чём спрашивать права не имела.       – Что, милая? Прости, не расслышал.       – Как ты допустил, что Уилл напал на Алекса?       Уилл. Не папа. Ганнибал и думать не хотел, как это ранило бы его профайлера. Возможно, обида Лии ещё очень свежа, оттого она и показывает зубы. Типичное поведение оскорблённого подростка.       – Я остановил его, Лия. Алекс не пострадал.       – В этом я пока не уверена, – безэмоционально буркнула девушка, снова уводя глаза за оконные стёкла.       Она собиралась написать Алексу, чтобы удостовериться, что он в порядке, но её раз за разом останавливало её же воображение, рисуя такие сценарии их диалога, от которых ей только больше хотелось забиться в угол. А ведь у них было такое волшебное свидание! Совсем как в романтических фильмах. И теперь мало того, что он наверняка считает её истеричкой, так ещё и отца её психом каким-то. За что ей такой расклад...       Лидию тревожило, что ей было некому пожаловаться. В теории, она, конечно, могла бы сейчас открыть Ганнибалу свои чувства, но ей казалось, что он всё равно будет за Уилла. Они же пара. Они любят друг друга. Питеру тоже нет смысла рассказывать, он Грэма ещё и поддержит, и тут она и с ним поругается. Впервые за всё время, что она стала Лектер, ей было одиноко.       – Я бы приняла ванну, если можно, – попросила Лия.       Она искренне надеялась, что отец не заподозрит, что она просто пытается избежать разговора с ним и посидеть в тишине и одиночестве.       – Конечно, солнышко, – мужчина поднялся на ноги и добавил: – Если тебе понадобится поговорить, я рядом, хорошо?       "Да, рядом как со мной, так с моим психопатическим родителем".       Лия задавалась вопросом, сложно ли Ганнибалу играть на две команды. Он же наверняка не ей одной чай предлагал. Ей казалось, что всё, что она скажет сейчас отцу, непременно дойдёт до Уилла. Возможно, если его спросить напрямую, он даже не станет этого скрывать. И это давило на самолюбие Лии. Ей нужны союзники, а не шпионы! Возможно, это выглядит как детская обида, но Лия не могла её погасить, уж больно сильно разошлось пламя.       – Хорошо, папа, – ответила она.       Ганнибал любезно набрал дочери ароматную ванну с пеной, пока та так и не покидала своего местечка на подоконнике. Мужчина прикрыл дверь и подошёл к раковине. Прямо перед его глазами лежала таблетница дочери, в которой он захотел провести некоторые изменения. Отлучившись из комнаты дочери, он притворился, будто ушёл за солью для ванн, однако на самом деле его целью было заменить пару таблеток из тех, что пила дочь. Ничего вредного, всего лишь дополнительная вера в её спокойный сон. Ганнибал достал большое пушистое полотенце и расположил рядом с ванной.       – Если ты голодная, – начал было Ганнибал, но его перебили.       – Нет. Спасибо,– признав, что ответ получился слишком резким, она добавила: – Мы с Алексом в парке поели.       Её отец кивнул и пожелал дочери спокойной ночи. Решил, что хватит с неё на сегодня, пожалуй, их девочке нужно побыть одной. Он с приятным удивлением отметил, как она старалась смягчить свою злость, чтобы случайно не нахамить ему. Да, получалось пока слабо, но она действительно прилагала усилия. Вероятно, Уиллу пока рано с ней налаживать диалог. Возможно, они оба остынут за ночь, и утром ситуация переменится.       Опустившись в тёплую воду, Лия какое-то время просто слушала, как лопались крошечные пузырьки пены. Она думала включить музыку, но тишина была столь умиротворяющей, что ей хотелось застыть в этом мгновении ещё чуток. Она устала злиться. Этот вечер для неё был не просто эмоциональными качелями, это были целые американские горки. Только устроившись в ванне она осознала, как сильно была вымотана. Не только морально, но и физически. Опустившись с головой под воду она попыталась заглушить круговорот эмоций, обратившийся в незатихающую какофонию в её голове. И они замолчали. Всё затихло. Хоть и только на время.       Как Уилл и ожидал, на завтрак Лия не спустилась. Он подождал ещё час, надеясь, что дочь сама спустится вниз, и они смогут поговорить как взрослые люди. Однако вторая сторона не собиралась идти на применение. Или же объявила голодовку.       “Ещё чего не хватало,” – раздражённо подумал Уилл, закидывая хлеб в тостер. Голодать он ей точно позволить не может, исключено. Собрав на подносе самый обычный завтрак из двух тостов и яичницы, Грэм отправился наверх.       Постучав носком ботинка, он толкнул дверь плечом, чтобы приоткрыть.       – Я принёс завтрак, – пояснил очевидное Уилл.       Увидев дочь, Уилл понял, почему она не спускалась на завтрак. Лия сидела за столом, что-то печатая на ноутбуке. Однако компьютерному креслу она предпочла инвалидное. Сердце отца кольнуло от мысли, что она даже не стала просить его помощи. Она не сразу обернулась к Уиллу. Привычной улыбки на лице не было. Утро явно не доброе.       – Я не голодная, спасибо, – безэмоционально ответила она.       – Ну да, ты всего лишь не ела больше двенадцати часов, – проворчал мужчина, оставляя поднос на кровати дочери. – Тебе надо поесть.       – Я сама решу, что мне надо, – сердито заметила Лия. Снова он пытается всё за неё решать? Снова он со своей опекой?       – Ну конечно, – ей показалось, или она действительно услышала издёвку? Это был сарказм? – Только давай без голодовки, Лия, ты и так до сих пор в недовесе.       – Я не хочу с тобой разговаривать, – огрызнулась девушка, отвернувшись к компьютеру.       – Вот и славно, тебе необязательно разговаривать, чтобы есть, – он подошёл к её столу и встал рядом, в её поле зрения. Обычно он присаживался, чтобы быть с ней одного уровня, однако в этот раз просто стоял, сложив руки на груди и смотрел на дочь сверху вниз. – Почему не попросила помощи?       – Я всё могу сама, – недовольно ответила она. – Не было нужды.       – А если бы меня не было дома, то мы с Ганнибалом бы вернулись домой, а у нас дочь в голодном обмороке лежит, я правильно понимаю? Зато самостоятельная.       Лия плотнее сжала губы, чтобы не ответить какую-нибудь гадость. Удивительно, но Уилл раздражал её как никогда прежде. Интересно, он это делал намеренно?       – А, теперь бойкот? Любопытно, – усмехнулся он, будто её обида это просто какая-то игра.       – Уходи, – бросила она, собирая остатки терпения. – Я уже сказала, что не хочу с тобой разговаривать. Оставь меня одну.       – Малыш, нам нужно поговорить.       Обратный отсчёт оттикал своё, полностью сорвав все тормоза. Она же говорила ему, просила его уйти, а он всё равно её не слушал! Как и всегда, её мнение значения не имеет, если не совпадает с его собственным! Девушка вспыхнула спичкой и крепко сжала кулаки.       – А я не хочу разговаривать! – она отъехала от стола. – Оставь меня в покое!       Как назло эти колёса не давали ей просто убежать в другую комнату. Это её беспомощное состояние только добавляло агрессии на себя, свою жизнь, что так всё сложилось. Девушка отъехала к окну и попыталась не разреветься. Ком в горле уже дрожал, а глаза хотелось поднять к потолку.       – Уходи, – уже спокойнее повторила Лия, не оборачиваясь.       Уилл очень хотел ей помочь. Хотел успокоить, поговорить по душам. Он видел, что ей необходима поддержка, да только его помощь она точно сейчас не примет. Он остановился в полушаге, чтобы не коснуться её плеча. Лия никогда так раньше на него не срывалась, и у него не было порядка действий. Может, он пошёл на применение слишком рано? Может, ей нужно больше времени, чтобы трезво смотреть на ситуацию? Вздохнув и приняв своё поражение, он направился к двери.       – Если захочешь поговорить, дай знать. Я буду ждать, – сказал он перед тем, как закрыть за собой дверь.       – Ну как всё прошло?       Ганнибал разбирал бумаги на работе, поскольку у Стейси был заслуженный выходной, а монотонная работа с папками и отчётами удивительно умиротворяла доктора Лектера. Однако он не мог выкинуть из головы вчерашний семейный инцидент, поэтому решил позвонить мужу, узнать, как у них дела, и цел ли дом.       – А ты как думаешь? – ответил вопросом на вопрос Грэм. – На меня наорали и прогнали из комнаты.       – С почином, – усмехнулся Ганнибал, уже представляя как его муж закатывает в ответ глаза. – Значит, пока рано. Дай девочке пообижаться.       – Легко тебе говорить, – Уилл сменил позу в кресле-качеле. – Она сегодня в кресле, а мне об этом и словом не обмолвилась. Не просила никакой помощи, ни еды принести, ни вниз спустить, абсолютно ничего.       – Подросток в обиде, – констатировал Лектер. – Это временно, дорогой.       Вдруг по ту сторону телефонной линии Ганнибал услышал резкие шумы, похожие на какой-то телевизор или мимо проезжающую машину со включенным радио на полную мощность.       – Что там у тебя происходит?       – Подростковый бунт, – заметил Грэм, подняв глаза на приоткрытое окно дочери. – Лия врубила музыку.       Ганнибала это даже позабавило. Их дочь ведёт себя как обычный подросток, переживающий обиду на родителей: хлопает дверьми, не идёт на диалог, докучает им громкой музыкой. Вся эта фаза ему казалась интересным испытанием, которое они должны пройти с Уиллом вместе, как сильная пара осознанных родителей.       – Могу тебя поздравить, наша дочь ведёт себя адекватно своему возрасту, – заметил доктор Лектер.       – Чудесно, а не подскажешь, как вести себя родителям в таком случае? – Уилл намеренно закрутил качелю в одну сторону, чтобы раскрутиться в другую. Взрослый мужчина, да-да. И выбрал он это место вовсе не затем, чтобы наблюдать за окном своей же дочери, он же не настолько опекающий…       – Дай ей пространство, дорогой. И время. Ей нужно успокоиться, чтобы выйти на конструктивный диалог.       – Это я и без тебя понимаю, мистер доктор, – съязвил Грэм. – Мне-то что делать в это время?       Уиллу было трудно занять себя чем-то, пока его дочь без конца на него огрызалась за то, что он о ней беспокоился. Эта несправедливость одновременно не позволяла ему как сидеть на месте, так и умиротворённо заниматься своими делами. Он никак не мог выйти из режима тревожного родителя.       – Иди посмотри сериал, Уилл. Книгу почитай. Пересади петуньи. Ты уже взрослый, можешь сам найти себе занятие, верно?       – Ой, не говори со мной, как с Лией, – обиженно фыркнул тот.       – Не могу удержаться, вы очень похожи, – с улыбкой произнёс Ганнибал. Он действительно находил всё больше общего у этих двоих. – Если завтра не остынет, тогда и будем думать, что делать.       – Мне что, ждать до завтра? – недовольно скривился Уилл. Идея мучиться сутки его нисколько не прельщала. – Почему так долго?       – Родной, я знаю, что ты дорожишь вашими отношениями с дочерью, но в ней бушуют гормоны, и я не думаю, что ты позволишь мне отпаивать её ромашковый чаем, – мужчина усмехнулся. – Хотя тебе вчера очень помогло. И, как мне показалось, тебе удалось расслабиться.       – Да ты меня просто накачал чем-то, паразит, – улыбка мешала строить недовольный тон. – Мне, может, и помогло, но ты прав, дочь отпаивать этим я тебе не позволю.       – Тогда будь понимающим папой и оставь ребёнка переживать обиду. Не волнуйся, Уилл, это временно.       – Надеюсь, – согласился он, вновь подняв глаза на её окно. – Однако из дома я её не выпущу.       – Как сегодня её кресло сыграло тебе на руку, верно?       Уилл скривился. Как он не срастил? Ну да, действительно, в таком состоянии она дальше второго этажа сама никуда не денется. Видимо, эмоции повлияли на его когнитивные способности. Ещё и в негативном ключе.       – Да, ты прав, – растерянно подтвердил он. Помолчав немного, он добавил: – Ганнибал? Возвращайся домой скорее.       – Будем считать, что ты сказал “я скучаю”, – усмехнулся мужчина по ту сторону телефонной линии, чем легко мог вызвать румянец на щеках профайлера.       – Если это поможет вернуть вас домой скорее, доктор, то да, я скучаю.       Уилл прекрасно осознавал, что этот трюк всегда работает. Ганнибал несомненно последует его просьбе и вернётся с работы пораньше, ведь дома он нужен, его там ждут и скучают.