татуировки и цветы

      Во второй раз Алтан проснулся от звонка телефона, посмотрел на экран и обалдел. Нет, у него сегодня выходной и он не проспал работу (злосчастный будильник отлично справился с задачей!), но зато умудрился проспать приход Вадима. Тот уже явно стоял под дверью, время — пять часов вечера, Алтан засиделся за просмотром сериала, отрубился, а про будильник на четыре вечера совершенно забыл.        — О боже-боже-боже, — Алтан вскочил, весь растрепанный. Он решил, что появляться перед Вадимом не с заплетенными в косы волосами будет ой как стыдно, но еще хуже будет, если он не почистит зубы. И… если не застелит кровать, он ведь даже ничего не убрал!        — Алло?!        — Спящая красавица, открывай, — со смехом в голосе сказал Вадим.        — Прости-прости, сейчас открою!        — Можешь не торопиться.       Алтан сбросил звонок, залетел в ванную и за минуту расправился с умыванием. Быстро забросал кровать покрывалом, пледами и подушками, после чего прямо в тапках, шортах и футболке побежал открывать Вадиму входную дверь. Алтану в лицо ударил яркий свет и вечерняя свежесть, стоявшая в городе из-за продолжительных дождей. Он сначала не сориентировался, только почувствовал, как в дверь протиснулся Царевич, потеревшись боком о его ногу, но когда проморгался, прямо перед ним возник улыбающийся тепло Вадим.        — Вау, вот это кудри! — восторженно воскликнул он. Был ведь искренне удивлен тому, насколько же волосы Алтана красивые и что они вообще могут быть не в косах. — Тебе очень идет.        — Не успел заплести, — неохотно отозвался Алтан, немного стесняясь.        — Ты лучше скажи, че, как татуировка?        — Не трогал, вся заплыла жидкостью, её не видно.        — Ну, обычное дело.       Царевич, увидев Марселя в квартире, подошел к нему пообщаться, за что несильно получил лапой по носу. Пес совершенно не испугался, лишь сел рядом с Марселем и терпеливо выдержал его громкое возмущенное шипение и мяуканье.        — Пес у тебя бесстрашный.        — Или глуповатый. Так, ладно, давай сразу к делу…       Вадим достал из сумки набор из кучи каких-то мазей и еще одну пленку.        — Пойдем в ванную тогда уж, — смутился Алтан.        — Полотенце чистое приготовь. И футболку снимай.       Ванная Алтана для Вадима была невероятной: белая плитка, папоротники на небольшой специальной полочке под потолком, куча каких-то склянок на подоконнике вперемешку с рассадой. Короче, само произведение искусства, как и сам Алтан. Ванна была обычная, бортики достаточно широкие, так что для удобства он сел на бортик ванной, положив рядом полотенце и скинув на пол домашнюю футболку. Вадим появился совсем скоро, закрыл дверь, чтобы животные не мешали, тщательно помыл руки, надел перчатки и встал между ног Алтана на колени. Исключительно ради удобства, не более.        — Так, щас может быть чутка больно, но не ори громко, — Вадим подцепил край пленки и потянул, тут же приложив полотенце, чтобы жидкость не текла на живот. Алтан зашипел. — Тихо-тихо, золотко, потерпи.        — Почему ты так меня называешь?.. — нервно усмехнулся Алтан, тут же закусив губу.        — Потому что ты мне дорог.       То, какое молчание воцарилось между Алтаном, Вадимом и папоротниками под потолком, можно было описать только как «звенящая тишина». Вадим промокнул татуировку полотенцем, осмотрел внимательно и вынес вердикт:        — Зажила.       Взял первый тюбик с чем-то прозрачным, выдавил небольшое количество геля себе на пальцы — Алтан отвел взгляд на потолок, стараясь выгнать все мысли из головы. Совсем все. До самой-самой последней. Вадим, даже не подозревая, осторожно начал наносить гель на татуировку. Так нежно, аккуратно, что Алтана каждый раз от прикосновений развозило сильнее, чем от любого вина.        — Смотри, этот будет утром, — Вадим положил тюбик на раковину, когда Алтан подавил разочарованный вздох. — А этот — перед сном. Каждый день, еще недельки две, для полного прям заживления. И, опять же, никаких мочалок там…       Алтан почувствовал, что отклонился назад из-за того, что запрокинул голову, и, инстинктивно вцепившись руками в плечи Вадима, как-то очень близко наклонился к нему. Тот прекратил вещать, с небольшим удивлением смотря на Алтана. Никто из них не мог понять, что сказать или сделать, хотя, конечно же, потаенные желания превратить неловкий момент в идеальный для первого шага навстречу появились у каждого.       Царевич залаял и заскребся в дверь ванной. Вадим, прокашлявшись, отодвинулся, стягивая черные латексные перчатки, которые Алтану так нравились.        — Что ж. Думаю, ты все понял, да?        — Угум.        — Ладно, ты одевайся, и, наверное, пойдем уже. Я отведу тебя в новое место, — Вадим, не давая неловкости распространяться дальше, спокойно улыбнулся.       Алтан глубоко вздохнул, закрыв лицо руками, когда Вадим вышел. Он очень хотел сделать первый шаг, но не знал, как правильно его сделать. Наверное, стоило просто пойти на ужин, а там все как-то образуется?       Алтан, собрав мысли в кучку, решительно встал и посмотрел на себя в зеркало, в надежде вернуть себе ощущение контроля. Волосы лежали действительно чудесно. Ему понравилось, а еще ему льстило, что Вадиму понравилось тоже. Нужно было расчесаться, надеть любимые сережки — и он будет вполне готов выходить, да еще заодно и имидж сменит в кой-то веки!       Вадим, по скромному мнению Алтана, всегда выглядел превосходно, даже если приходил на работу в трениках. Эти треники мгновенно становились для Алтана объектом искусства, приходилось Вадима только принимать таким, какой он был. Точнее, не столько приходилось, сколько мгновенно получалось, потому что Вадиму — целиком, полностью, от пяток до макушки, — всегда позволялось быть таким, каким он желал быть. Алтан был безоговорочно очарован его харизмой. Им.       А вот к себе Алтан так относиться не мог. Он заранее выбрал, в чем пойти: надел светло-зеленые идеально выглаженные брюки и белую футболку, разные украшения, кольца. С распущенными кудрявыми волосами смотрелось это все просто невероятно, особенно для Вадима, который о стиле слышал только в контекстах разных шуток про сумасшествие современной моды и ворчания разных бабушек про: «Вот молодежь пошла со своим стилем дурацким!»        — Вау, мамма мия, — восторженно сказал он, и Алтан, испуганно вздохнув, обернулся. Он только-только оделся и крутился перед зеркалом, а Вадим стоял в дверях его спальни, рассматривая его восторженным взглядом. — Ты — икона.        — Не подкрадывайся так больше, — с небольшим укором попросил Алтан.        — Прости. Не буду. Сложно, когда ты — просто ходячая красота.       И прежде, чем Алтан успел перевести на него дикий, удивленный взгляд, Вадим исчез в коридоре. Щеки тут же запылали розовым, а внутри закрутилось чувство, будто сегодняшний вечер будет особенным не только из-за желания Алтана сделать хоть маленький шажок.       Они вышли, когда на улице только-только начался закат. Было прохладно и свежо, а на душе — слегка волнительно из-за неизвестности, поджидающей в любом ресторане вниз по улице. Царевич, ни на что не отвлекаясь, бежал рядом с Вадимом и вел себя прилично. Выглядели они все вместе, наверное, как чудесная семья. Вадим был в каких-то свободных шортах и толстовке, что все равно позволяло ему на контрасте с Алтаном смотреться очень гармонично. На Царевиче была невероятно навороченная и красивая шлейка и шипастый ошейник, будто он — действительно опасная собака. В общем: образ — огонь!       Вадим довольно неожиданно свернул в одно из заведений, расположенных на улице. Когда Алтан оказался вместе с ним внутри, он восхищенно ахнул — не ахнуть не мог. Вадим привел его в ресторан итальянской кухни, которую Алтан обожал, но никогда не мог позволить себе сходить в какое-то действительно хорошее место. Давиться при этом в дешевом он совершенно не желал, так что просто копил на поход в подобное место по два-три месяца. И вот, Вадим привел его сюда просто так?!        — Здесь?! — вырвалось у Алтана. Вадим уверенно повел его к зарезервированному столику на веранде, довольно улыбаясь. — Вадим, у меня нет столько денег с собой…        — Я привел тебя на ужин — я плачу, — сказал как отрезал.       Алтан почувствовал себя очень неуютно, будто раз денег у него нет — будет другая расплата. Но раз Вадим дал указание, то он сегодня решает. Хорошо. Алтан сел напротив него, нервничая. Им принесли меню, он очень старался не смотреть на цены и заказывать то, что действительно хотелось. Царевичу тут же принесли красивую стеклянную миску с водой, он лежал у ног Вадима, высунув язык и тяжело дыша. В общем, все указывало на то, что Вадим здесь далеко не впервые.        — Я… если честно, я так давно хотел сходить сюда, — Алтан смущенно улыбнулся, пытаясь быть искренним в ответ на щедрость. — Спасибо. Это чудесный вечер.        — Я хотел заглянуть еще в одно место, на десерт… — Вадим пожал плечами. — Но, оказалось, они дают только на вынос. И сразу после мы телепаем ко мне домой, если ты, конечно, не будешь против.       Алтан был категорически против, где-то внутри пробежал холодок. Поход домой после ужина раньше для него никогда ничем хорошим не заканчивался. Это было тревожно. Это было очень тревожно. О, нет, черт, во что он ввязался?!        — Эй, чего нервный такой? — по-доброму улыбнулся Вадим. — Волнуешься, что это свидание?       Алтан слишком долго молчит, чтобы Вадим принял это за секундный ступор. Он опускает взгляд, прикусывает губу, у него начинает трястись нижняя губа, будто он вот-вот заплачет. Вадим кладет на стол руку ладонью вверх. Алтан смотрит вопросительно, когда Вадим кивает, мол: «Ну, чего непонятного?»        — Вадим, ты… я не понимаю, — Алтан зажался. — Ты позвал меня на свидание?        — Ты против?        — Я не… я… ты… просто это сложно, — вздохнул он, откидываясь назад. — Нет. Не думаю. Мне просто очень неловко, я чувствую себя идиотом.       Вадим звонко рассмеялся, пугая этим даже Царевича, тут же подорвавшегося в положение сидя.        — Ты очень плохо скрываешься.        — Знаю. Ты тоже. Целовать меня в лоб было здравым решением?        — Я думал, ты забудешь это из-за вина.        — Ну да, ну да, конечно.       Алтан все еще чувствовал себя не очень безопасно. А теперь еще и странно, как будто его обвели вокруг пальца. Вадима он знал уже несколько месяцев, с весны, а сейчас уже август, и за это время тот не сделал ничего плохого. Но, может, Алтан упустил что-то или забыл, и вот, совсем скоро, когда они придут к Вадиму домой, его темная сторона неожиданно-негаданно вскроется?       Очень медленно Алтан добрался своей рукой до раскрытой руки Вадима, пальцами коснулся ладони. Вадим не сжал, но очень осторожно дотронулся до ладони Алтана в ответ самыми кончиками пальцев. Это было необычно, но не пугающе, точно нет. Когда Алтан полноценно взял Вадима за руку, только тогда тот сжал руку в ответ — и что-то внутри сломалось, упало, разбилось.        — Вау, — выдохнул он. — Круто.        — Круто? Ты серьезно?        — Ага.       Наверное, после этого слова стали лишними, потому что весь оставшийся вечер они только ели, периодически соприкасались руками, таким образом общаясь, и очень неловко переглядывались.       «Если вдруг что — ты успеешь убежать!» С этой мыслью Алтан взял Вадима за руку, когда они ушли из ресторана. Царевич, довольный, бежал рядом с ними. Еда была просто невероятной, он давно не ел такую вкусную пасту. Какие-то безалкогольные коктейли, которых в меню было всего-то два, отлично подняли настроение, и до сих пор их вкус оставался на языке приятной фруктовой сладостью. Дома Алтана ждал большой сюрприз: вся квартира Вадима была в разных гирляндах, а на кровати перед довольно большим телевизором были накиданы пледы и подушки в огромных количествах. Курьер уже стоял под дверью с едой, которую заранее заказал Вадим, и когда он выложил все по тарелкам, Алтан не смог сдержать восхищения.        — Я просто не могу… Следующий ужин за мной, честно слово, — он особенно обрадовался, когда увидел свои любимые фисташковые сладости. — Ты чертов гений.        — Подражаю великим, — Вадим довольно улыбался. — Ладно, устраивайся, сейчас тебе только тату кое-чем намажем.       Алтан плюхнулся на спину, подмечая, что кровать у Вадима невероятно мягкая и совсем не скрипит. И когда Вадим наклонился сверху, задирая его футболку, осторожно втирая гель… В общем, Алтан попытался сесть, но Вадим очень оригинально положил его назад. Поцеловав.       Их первый поцелуй начался медленно, осторожно. Алтан сто лет не целовался с кем-либо, и этот момент был для него вдвойне волнительным. Вадим был терпеливым, не лез языком в рот, лишь прижимаясь. Алтан первым проявил инициативу, приоткрыв рот и скользнув языком по губам Вадима, обводя. Тот осторожно запустил руку ему в волосы, притягивая ближе к себе, чтобы углубить поцелуй. Алтан с легкостью и какой-то спешкой переполз Вадиму на колени, обхватил ногами его талию, позволил окончательно задрать футболку, чтобы руками огладить голую спину. Татуировку жгло холодком, но это совсем не мешало.       Поцелуй становился все более мокрым, когда Вадим переместил руку Алтану на живот, медленно спускаясь вниз. Алтан, чуть не прикусив Вадиму язык от внезапного испуга, схватил его за руку железной хваткой и оттолкнул.        — Не продолжать? — Вадим выглядел растеряно.        — Ты… слушай, ты правда многое для меня сделал сегодня. И я могу, эм…        — О, господи, ни слова больше, — Вадим не стал слушать отговорки, заткнув Алтана поцелуем. — Я дам тебе отойти от этого вечера. Ты мне ничего не должен. И целоваться с тобой меня вполне устраивает, — тихо сказал Вадим, когда у них все-таки получилось оторваться друг от друга, и они сидели на кровати, обнимаясь, слушая дыхание друг друга. У Алтана в голове не было ни единой связной мысли — тело требовало большей разрядки.        — Мы ведь пока не встречаемся, верно?        — Нет, если ты пока не хочешь.        — Я подумаю. Друзья с привилегиями?        — Как скажешь.       Весь вечер они медленно целовались, почти не обращая внимания на фильм, изредка прерывались на попить чаю, постоянно менялись положением: то Вадим ложился головой Алтану на живот, то Алтан седлал его бедра и укладывался всем телом, то они, обнимаясь, заваливались набок… В три часа ночи Алтан, сонный донельзя и окончательно запутавшийся в своих желаниях, попросил вызывать такси и вернулся домой, напоследок получив приятный поцелуй в лоб, оставив Вадиму поцелуй на щеке. Только сев в такси, Алтан чуть не заплакал — он уехал от человека, который сводил его на очень классный ужин, не оставив денег и не отплатив тем, чем он мог бы, но просто не захотел… А потом до него дошло. Дошло все. От. И. До.        — Хей, давай завтра в семь встретимся в кофейне? Я очень хочу поговорить…        — Ок ;)       Алтан, задыхаясь, плакал на полу в душевой и не мог остановиться. Вадим действительно позаботился о нем сегодня, не стал ни на чем настаивать, не перевел весь ужин к чему-то пошлому, он просто был рад провести время рядом с Алтаном. Кажется, он был искренне влюблен и… Не в его тело? В него? Всего? Алтан икнул и заулыбался, когда в груди начало невероятно щемить от чувства, что он теперь кому-то нужен и явно не безразличен. И не просто кому-то. Кому-то хорошему. Друзья с привилегиями? Какие, нахрен, друзья?!       Тот вечер требовал разъяснений.