See you next summer

      Йеджи не знает, как так произошло, что ей стало не хватать внимания Рюджин. Они всего-навсего подруги, если их можно такими назвать. Знакомы две недели, но Хван уже начинает вести себя как самая настоящая собственница. Причём, с Джису такого не было.       Каждый день они проводили вместе, будь-то хоть зной, хоть дождь. Но последнюю неделю старшая ездила по делам в город. Её график дня был буквально: подъем в шесть утра, сборы, выезд в Сеул и приезжала она только к обеду. А к тому времени миссис Чон Йеджи не выпускала, мол, жарко.       А причина этих отъездов — банальна, как ничто другое. Юна переходит в старшую школу, а Рюджин наоборот учится последний год. Сейчас нужно сдавать анализы, проверяться у врачей. Надоело уже, ей богу.       Да и учитывая, что с каждым днём Шин и Хван становились всё ближе и ближе, тактильней и тактильней, Йеджи хочешь- не хочешь, но стала серьёзно задумываться. Рюджин — просто подруга. Но почему от каждого прикосновения в животе порхали бабочки, каждый раз появляясь на свет всё больше и больше?       Хван не понимала.       От каждой шутки, сказанной хриплым голосом из-за жары у неё и у самой поднималась температура свыше, чем градус воздуха. А эти прозвища. Йеджи готова мурчать, прижимаясь к боку и греясь благодаря такой тёплой личности.       И получалось встретиться лишь вечером, на три часа, что очень расстраивало младшую. Да настолько, что в последний раз она просто начала топать ногами, сжимая кулаки и чуть не хныча. Рюджин тогда стояла в шоке, еле как успокоив девушку тем, что завтра долгожданный поход в лес.       Правда, всё же пришлось поцеловать Хван в макушку, крепко-крепко обняв, чтобы наконец остудить. Вот это уже помогло. Йеджи тогда довольна потопала за дверь, ведь стояли они на пороге. Но, тем не менее, Шин заметила её алеющие щёки и кончики ушей, усмехаясь и прощаясь.       Сейчас же она подходила к дому Чон Сохи. Время девять утра, поэтому, вероятно, Хван даже не смотря на обещание, сопит в подушку. Шин шоркает ногами, думая о чём-то. Хотя, скорее о ком-то.       Не хотелось признавать, но Йеджи правда запала в душу. Она такая милая, маленькая, как котёнок. А кошек Рюджин любит. Так и хочется подарить всю ласку, любовь и заботу. Поэтому она делает это как старшая сестра, думая, что это просто как долг для неё.       Ведь она отрицает возможные чувства.       На пороге она стучит, переминаясь с ноги на ногу. Дверь открывает высокий блондин, чуть выше самой Рюджин. Он стоит в шортах и футболке, с бодрым взглядом и телефоном в руках. Точно так же оглядывает девушку, как и она его.       Ах да, Йеджи ведь говорила, что к бабушке приедет её двоюродный брат на пару дней. Его звали Хёнджин и он, вроде как, старше Рюджин на год. Вероятно, ему двадцать.       — Привет. Хёнджин, да? Я Рюджин, наслышана о тебе. Йеджи, наверное, спит? — здоровается и сразу выставляет свою теорию младшая, пока Хван всё же смотрит ей в глаза, закатывая их.       — Ну привет, «Рюджин-и», наслышан о тебе тоже, не представляешь как, — довольно тянет он, усмехаясь. Девушка изгибает бровь, на что он спешит ответить. — Йеджи так постоянно называет тебя. И отвечая на твой вопрос, она проснулась минут десять назад. Вы ведь в лес, да?       — Рюджин-и? — смеётся Шин, немного краснея. — Да, мы в лес. Я хочу показать ей несколько мест. Можешь позвать её, пожалуйста? — Хёнджин кивает.       — Мелкая, тут Рюджин пришла! — кричит парень, разворачиваясь в сторону дома. Он запускает синеволосую внутрь, а уже через минуту после новости они слышат, как кто-то пытается заглушить визги подушкой.       Наверняка Йеджи сейчас свалилась на кровать, стискивая что-то зубами и вопя. Ещё и била ногами по постели, глупо улыбаясь.       Рюджин хочет было спросить, что это, на что Хёнджин отмахивается, говоря, что это обычная реакция на Шин. Мол, Йеджи сильно любит подругу. Младшая кивает, садясь за стол. Хван наливает ей чай, отвечая на вопрос о бабушке, сказав, что она пошла к соседке.       Йеджи же тем временем, накричавшись, вздыхает, весело поднимаясь с кровати. Она подходит к шкафу, где вещи давно разложены. Долго рыскает варианты, а потом в голову приходит озорная идея. Хван обдумывает все «за» и «против», после чего достаёт с полки белые джинсовые шорты, что прикрывают лишь ягодицы, поэтому бёдра будут обнажены. На тело натягивает спортивный розовый топ. Волосы собирает в высокий хвост. Потратив пару минут на то, чтобы подвести стрелки, она наконец улыбается отражению. Хватает рюкзак и буквально прыгает с лестницы.       Хёнджин с Рюджин, кажется, совсем разговорились, шутя о чём-то. Они вовсе не замечают младшую, что всеми силами крутится перед ними. Хван хмыкает, топая ногой, и её наконец-таки видят. Старшие, что до этого смеялись как не в себя, бегают взглядом по светловолосой, не в силах сказать вообще ничего.       — Я взяла с собой две пары солнцезащитных очков, крем от загара, крем для загара, спрей от насекомых, спрей от комаров, телефон, повербанк и снэки, — перечисляет младшая, пока двое других сидят в немом шоке. — Пойдём?       — Напомните, вы идёте в лес или у нас тут какой-то пляж открыли? — Интересуется Хёнджин, на этот раз смотря на Рюджин. Та, не менее удивлённая, отвечает, что, вроде как в лес. — Мелкая, тебе зачем столько? А макияж для чего?       — Вечно тебе всё не нравится, — дуется городская, разворачиваясь. Она идёт в сторону шкафа, сама не зная для чего. Просто появилась одна. мысль? Да, наверное так. Резинка, что висела на руке «случайно» падает. Йеджи ахает, наклоняясь на пополам. Да так, что Хёнджин отворачивается, а Шин бросает в жар, ведь взгляда она отвести не может.       Задница Хван так и просит обратить внимания на неё. Чертовка ещё и слегка покачивает бёдрами, наконец вставая в полный рост. Резко забыв о всех других нуждах, она идёт уже к двери, открывая её. Йеджи подзывает Рюджин, что только сейчас возвращается на землю, вставая. Они прощаются с Хёнджином, что кивает даже не поднимая головы, и уходят.       Хван сразу же начинает липнуть к старшей, шутя, еще и пританцовывая. Напевает какие-то песни. А после и вовсе хочет взять за руку, но вовремя останавливается. Рюджин сама аккуратно хватает её ладонь, переплетая пальцы.       Идти им приходится через алею, ибо жара на улице невыносимая, а так будет тенёк. Эта дорога намного длиннее, нежели по прямой, поэтому Хван ноет, дёргая рукой. Она жалуется что устала, наверное, в десятый раз, а Рюджин очередной раз закатывает глаза.       — Я пить хочу! — останавливается и вопит младшая, хныча. Шин устало разворачивается, смотря на Йеджи. Та складывает руки на груди, склоняя голову. — Что ты так смотришь на меня? У нас воды, вообще-то, нет. Я забыла.       — Ты хочешь сказать, что взяла: две пары солнцезащитных очков, крем от загара, крем для загара, спрей от насекомых, спрей от комаров, телефон, повербанк и снэки, но не взяла воду? — уточняет старшая, жмурясь. Йеджи закатывает глаза, показывая всё своё недовольство. Иногда она бывает невыносима.       Но почему-то Рюджин это нравится.        — «Хочешь сказать, что тебе не симпатизирует моя сестра?» — как мантра повторяется в голове слова Хёнджина. Этот одноклеточный явно знал больше. И Шин не знает почему, но ей нравится такая невыносимая Йеджи. И милая тоже нравится. Да и гордая тоже ничего.       — И что ты молчишь? — возмущается Хван, пока старшая фыркает, подавая ей воду из своего рюкзака. Девушка благодарно кивает, продолжая шаг и вновь рассказывая какую-то историю. — Онни, ты слушаешь меня? Онни!       Йеджи резко останавливается загораживая Шин и почти ударяется с ней носами. Она неловко краснеет и отходит на шаг дальше, после чего вновь устанавливает покер фейс и складывает руки на груди. Рюджин вздыхает, подходя ближе. Она аккуратно обводит руками талию, обнимая. Подбородок устраивает на голове Хван, вдыхая сладкий аромат шампуня.       — Йеджи, я тебя слушаю и слышу. Хватит злиться, хорошо? — произносит старшая, немного отстраняясь, заглядывает в глаза. Светловолосая, будто завороженная, кивает, вжимаясь к Рюджин ближе. — Хочешь объятий? — догадывается Шин, на что получает быстрые кивки.       Она уже выучила младшую, поэтому знает, как успокоить её, как понять, что это необходимо сделать, как узнать, что нуждается в поддержке. И сейчас Рюджин понимает это, ведь они проходили через рынок, а там нашлись умники, что выкрикивали Йеджи пакости насчёт внешнего вида и того, откуда она родом.       — Давай понесу тебя? — предлагает старшая, улыбаясь. Хван ошарашенно отходит, говоря что-то про то, что она тяжёлая и вообще не надо. — Малыш, где ты тяжёлая? Ты килограмм сорок если весишь, то хорошо. Давай, не придуривайся, ты даже не мой рабочий вес.       Отнекиваться больше не получается, ведь старшая подхватывает Хван на руки, держа одну за подколенной ямкой, а другую устроив на спине. Йеджи же руками хватается за шею старшей, смеясь. Она наконец улыбается, прижимаясь ближе.       И от этого контакта тел хочется визжать обеим. Младшая плохо скрывает своё смущение, в то время как Шин шутит, отвлекая этим девушку. Им идти еще час, по словам старшей, а потому, этот час явно будет одной маленькой историей о том, как обе девушки смущаются, не замечая этого.       Вскоре Йеджи перебирается на спину, обхватывая ногами талию, а руки так же оставляя на шее. Она через раз скатывается, из-за чего приходится тереться пахом о заднюю часть тела Рюджин. Она краснеет, но старшая не замечает.       Лес уже виднеется издалека, поэтому Хван радостно хлопает в ладоши, слезая с Шин. Она хватает её за руку и бежит по узенькой тропинке. Воздух здесь намного чище даже если сравнить с деревней. У самого «входа» дорожка стала шире. По обеим сторонам высокие, худые, крепкие деревья. Самые разные. Кусты, цветы.       Лес был похож не на тот, о котором говорят в плохих сказках. Не тёмный, не гремучий. Скорее волшебный, где живут красивые феи и милые существа. Растут маленькие чуда природы. Особенно красивы здесь ромашки.       Йеджи разглядывает красоту, будто не видела ничего удивительнее никогда в жизни. Она наклоняется к каждому цветочку, вдыхая аромат. Набирает полную грудь воздуха, прикрывая глаза. Солнце светит прямо на неё и Рюджин готова поклясться, что человека красивее не видела.       Старшая присаживается под дерево, у корней. Она довольно улыбается, наблюдая за тем, как Йеджи присаживается на корточки, разглядывая бабочек. Хван, кажется, радуется так сильно, что совсем забыла о тех ребятах с рынка, о проблемах с родителями, о отсутствии интернета в этой глуши. И Рюджин довольствуется тем, что смогла отвлечь её от этого.       — А мне куда сесть? — интересуется младшая, видя, что онни не растилила кофту или футболку, как делала это обычно. Но в этот раз Шин была в топе, а с собой ничего и не взяла. — Мне стоять, что ли? — дуется Йеджи, пока Рюджин обдумывает свои мысли.       На её плечах появляются двое невидимых для других. Бес с левой стороны и ангел с правой. Существо в белом с тёплой улыбкой смотрит на младшую девушку, обдумывая всю ситуацию. — Она может сесть тебе на колени. Это будет заботливо и правильно. — уверяет ангел, шепча слова на ухо.       Дьявол же загадочно улыбается и эта улыбка ух как не нравится существу в белом. Бес загадочно играется с пальцами, наклоняясь и так же как и ангел шепча. — Да, конечно это будет правильно. Ты ведь прекрасно помнишь, что было утром, верно? — он вновь становится в полный рост, а Рюджин сглатывает.       Ангел был прав, сказав, что предложить сесть на колени — заботливо и правильно. Да и сама Шин понимала это, но всё же Бес был прав побольше. Не смотря на это, нужно послушать существо в белом, ведь у него поступки от всего сердца. Дьявол усмехается. Тяжесть с плеч пропадает и старшая вновь смотрит на Йеджи.       — На колени, — с хрипотцой из-за жары, произносит Рюджин. — Ко мне на колени. Садись, — исправляется, еле видно краснея. Виду не подаёт, что и сама смутилась.       Младшая замирает склоняя голову в бок. Вскоре спокойно кивает, подходя ближе. Шин задумывается, правильным решением это всё же было. Вздыхает, возвращая улыбку.       Хван садится к ней спиной, дабы самой скрыть смущение. Немного ёрзает, чтобы найти удобную позу. А вот Рюджин эти ёрзанья совсем не устраивают. Она прикрывает глаза, а в голове каша. Слова Ангела, Беса и Хёнджина смешались в одну большую непонятную консистенцию. По вискам отдавался бешеный пульс, а тепло Йеджи согревало.       Шин не знает по какой причине, но она потянула свои руки к талии девушки, прижимая ту к себе. Ей даже показалось, что Хван заурчала. Немного скатив младшую вниз, чтобы та легла головой под подбородком старшей, Рюджин и сама устроила свою голову на её.       А внутри младшей буря.       Рюджин такая красивая прямо сейчас. Когда облокотившись о дерево, прикрыла глаза. Синие волосы разлетаются из-за ветра, а сильные руки сжимают хрупкое тельце. Йеджи не знает почему, но с Шин она чувствует себя так, будто никаких опасностей и проблем нет. Она хочет довериться ей и прижаться так сильно, как ни к кому больше.       От родителей она любви не получала, зато получала её от Хёнджина и Джису, а потому и любит обниматься. Редко, долго, крепко, тепло, забывая о всех проблемах. Только вот с Рюджин это «редко» не прокатывает. А остальное — вполне.       Обе не заметили, как и уснули. Под деревом, в объятиях, вместе. Йеджи конечно успела натянуть и на себя, и на старшую очки, чтобы если что солнце не мешало их отдыху. Еще младшая успела развернуться лицом к лицу. Ноги обвили тело, а сама она прогнулась в спине, чтобы лечь поудобнее. До сна, конечно, но тем не менее, голову она устроила прямо на шее Шин. После чего туда и сопела. Тёрлась носом, обнимая талию в ответ.       Первой проснулась старшая. Она потёрла глаза, пару раз проморгав. Почувствовала тёплое дыхание на своей коже и, улыбнувшись, опустила взгляд ниже. Хван выглядит как маленький, безобидный котёнок, отдыхающий на солнышке. Бодалась головой и что-то бурчала. Такая милая.       Рюджин стала аккуратно гладить её по макушке. Не сдержавшись, она всё же оставила лёгкий поцелуй на том же месте. Она наблюдала за тем, как сопит светловолосая, посмеиваясь. Бесконечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течёт вода и как Хван Йеджи становится милой, стоит ей уснуть.       — Ты пялишься, — усмехается с закрытыми глазами младшая. Она обхватывает талию сильнее, будто Шин где-то в далеке, а не в паре миллиметров.       — Да что ты, правда? — фыркает Рюджин, скованная в движениях. Она умиляется с сонной Йеджи.       — Ты тёплая, — довольствуется Хван, наконец открывая глаза. Она выпрямляется, отлипая от старшей. Наконец становится чуть выше за счёт того, что сидит на коленях, а не как обычно. Улыбается, дразнясь. — Я так привыкла к тебе, — неожиданно произносит младшая, заглядывая в глаза.       Старшая теряется, не в силах чего-то и сказать. Она тоже привыкла к Хван. К её улыбке и смеху. К ворчанию и бурчанию. К тёплым объятиям. Даже слёзы видела. Видела и испуг тоже. — Я тоже, малыш. Я тоже.       Она аккуратно целует Йеджи в лоб. И это первый раз, когда поцелуй не в макушку. Младшая заметно сияет. Льнёт ближе. Пальчики тянутся к волосам, наматывая кончики. Рюджин улыбается, наблюдая, как играют с тем, что она тронуть не давала даже сестре, что уж о других говорить.       Они наконец собираются на второе место. Шин смотрит на наручные часы и, как оказалось, времени прошло не мало. Уже пять часов вечера, а это значит, что проспали они как минимум три часа. До того места идти полчаса, а ещё они хотели встретить закат на холме. Но из-за запрета Йеджи, Рюджин долго уговаривала миссис Чон разрешить ей всего один раз на то, чтобы прийти чуть позже. И на третий раз это всё же получилось.       Они проходят пол пути за руку, а позже Хван вновь оказывается на спине Шин. Тактильный голод, слышали про такое? Вот это сейчас и ощущает Йеджи. Ну и Рюджин, конечно, тоже.       Та поляна, на которую Шин привела младшую была до боли красивая. В глазах Йеджи появилось сразу несколько тысяч звёздочек. Она стала бежать прямо по обширному полю. Рюджин, довольная собой, наблюдает, улыбаясь.       Вскоре светловолосая выдохлась, падая на траву. На траве делает позу ангела, прикрывая глаза. Никогда она еще не чувствовала себя такой радостной. И не одни клубы и кафе не сравняться с этими прекрасными местами. Она достаёт телефон фотографируя каждую деталь и благодаря Рюджин, наверное, сотый раз.       К низу поля видна маленькая речушка. Она совсем узенькая и, как сказала старшая, она очень короткая. Тут есть обрыв, куда ведёт эта река. Есть одна сказка, которую придумали жители этой деревни, связаной про реку и огромную любовь двух человек.       — «Одинокая река в деревне слышала шорохи листьев и пение птиц в течение многих лет. Она течет мимо старых домов и молитвенных колокольчиков церкви, спокойно и непринужденно. Но однажды все изменилось, когда по ее берегам прогуливались два молодых сердца, полных любви и страсти.» — начинает рассказ Шин, пока они вновь за руки вместе. Лежат на траве, прижимаясь друг другу.       «Их имена неизвестны, их просто называют влюблёнными. Они встретились в деревне, утопая в красоте природы и покое реки. Их чувства росли, как ветви сосен вдоль берега, и становились все сильнее с каждым взглядом и улыбкой.       Но между ними встал тихий шепот реки, напоминая им, что любовь — это не только радость, но и испытание. Они должны были преодолеть множество трудностей, как река текла сквозь горные ущелья и преграды. Но каждый раз, когда им казалось, что они не могут продолжать, река приносила им вдохновение и силу.       Влюбленные поняли, что их любовь была так же непоколебима, как течение реки. Они решили, что ничто и никто не сможет разлучить их, так же как реку не остановить на пути к морю.       Так прошли годы, и сейчас каждый, кто живет в деревне, знает эту историю — о реке, которая стала свидетельницей великой любви двух молодых сердец.» — наконец заканчивает Рюджин и смотрит на Йеджи. А та заглядывает прямо в глаза. С восхищением и чудом. Даже. надеждой?       — Интересная сказка, — признаётся Хван. Она прижимается к боку. А Рюджин, словно что-то вспомнив, улыбается. Она тянет Йеджи за руку, поднимая. Они немного отходят от поляны, за слой деревьев. Светловолосая изучает всё взглядом и наконец замечает что-то, хлопая в ладоши. — Покачаешь? — указывая на качель, спрашивает Хван, на что старшая кивает, улыбаясь.       Младшая запрыгивает на деревянное кресло. Как она узнала позже, эту качель повесил папа Рюджин. Она с детства любила блуждать по здешним местам и один раз нашла этот закуток. О нём знает только семья Шинов, Черён и, теперь, Йеджи. Младшая внимательно слушает, кивая. Приятно, что синеволосая делится тем, что мало кто знает. Обычно в деревнях новости и сплетни разлетаются как горячие пирожки. А эта тайна хранится уже больше десятка лет.       Наконец приходит пора заката. Здесь он особенно красивый. На этот раз Шин ведёт светловолосую к тому самому обрыву. Там, в метрах пяти от него, стоит беседка. Есть и лавочки, стол, крыша. Всё сделано из дерева. Жители деревни правда молодцы.       Они устраиваются вместе. Голова младшей падает на плечо синеволосой, пока та обнимает за талию. Совсем скоро закат и он так похож на Йеджи. По крайней мере, Рюджин так кажется.       Закат — это момент, когда солнце начинает угасать на горизонте, окрашивая небо в искрящие оттенки огня. Этот процесс начинается с того момента, когда солнце, находящееся над горизонтом, начинает спускаться вниз. Первые признаки наступления заката можно увидеть в изменении цвета неба: оно приобретает красные, оранжевые и розовые оттенки, которые создают неповторимую атмосферу таинственности. Облака тоже участвуют в этом удивительном шоу природы, отражая багряный свет и создавая невероятные узоры на небесном своде.       Каждый закат уникален и не похож на предыдущий. Именно в этом заключается его величие — в том, что он непредсказуем, как и сама природа. Глядя на начало заката, мы можем понаблюдать за тем, как мир вокруг нас преображается, окутывая нас своим волшебством и таинственностью.       Закат такой же волшебный, как и Хван Йеджи.       ***       Шёл одиннадцатый час ночи, а девушки только подошли к дому Хван. На пороге стоял Хёнджин, дожидаясь сестру. Сестра же тем временем стояла чуть подальше, за кустами. С Рюджин не хотелось расставаться. Хоть и на день. Она долго стояла обнимая её.       Шин обнимала в ответ, целуя то в макушку, то в лоб. И когда Йеджи вновь начала хныкать, говоря, что уже скучает, старшая аккуратно взяла её за щёки, смотря в глаза.       — Мы встретимся совсем скоро, потерпи всего ночь. Ты ведь помнишь планы на завтра?       — Помню-помню. Поход на озеро с Черён и Юной. Я, между прочем, переживаю. Я уверена, что они хорошие, но ситуации не меняет, — вздыхает Хван, упираясь лбом в плечо. — Черён ведь твоя одногодка?       — Да, ей тоже 19. И ты им понравишься, я уже знаю это, — подбадривает Шин, гладя по спине. Йеджи отстраняется, кивая. — Спокойной ночи, малышка, — Рюджин наклоняется, целуя младшую в щёку. Не в лоб или макушку, а, мать его, щёку.       Светловолосая расплывается в глупой улыбке, вновь обнимая. Желает спокойной ночи и наконец убегает во двор. Они с Хёнджином заходят в дом. Йеджи в последний раз машет рукой, а после посылает воздушный поцелуй. Хёнджин, улыбаясь, замечает Рюджин и тоже машет ей. Шин отвечает тем же. Наконец уходя, стоит двери закрыться.       Завтра они с Хван пойдут на озеро. И, как оказалось, у младшей есть с собой купальник. Синеволосая пытается выбросить навязчивые мысли из головы, допивая последние капли воды. Она выкидывает бутылку в мусорку и идёт к дому. Она измученно вздыхает, бурча.       — Рюджин, тебя посадят.