See you next summer

      Шин сидит под тем самым дубом, постоянно посматривая на время. Йеджи опаздывает уже на полчаса и Рюджин, уже привикшая к её долгим сборам, и носом не ведёт, лишь облокачиваясь о кору, одновременно благодаря погоду за такой неожиданный сюрприз, в виде лёгкого ветра и отсутствия солнца. Но раздается звонок телефона и синеволосая, недовольно берёт смартфон, оглядывая незнакомый номер.       — Ало, Рюджин? Это миссис Чон. Я не могу успокоить Йеджи.       Стоит услышать эту фразу и Шин сразу же подскакивает, быстро говоря, что сейчас будет. Она складывает все вещи, закидывая рюкзак на плечо и, не жалея себя и своего здоровья, бежит так, что сейчас даже самый топовый спортсмен по бегу не сможет обогнать её. Рюджин что-то слышала про то, что так резко начинать бежать нельзя, но сейчас она думает лишь о своей девушке, игнорируя всё другое.       Воздуха категорически не хватает и Шин, вспоминая уроки физкультуры, дышит полной грудью, не сбавляя темпа, а наоборот, прибавляет его. Она уже забегает в деревню, мчась по улицам и почти сбивая прохожих. Быстро извиняется, если кого-то задевает, но всё равно очень спешит к дому миссис Чон.       Когда деревянная крыша наконец-то виднеется, синеволосая вламывается в входную дверь без стука, лишь быстро здороваясь с ошарашенной старушкой и, спеша поскорее успокоить младшую, мчится на второй этаж. Но и там её встречает преграда в виде закрытой двери. С другой стороны слышатся громкие всхлипы, а на тумбе возле входа стоит успокоительное и стакан воды. Рюджин суматошно вздыхает, думая, что ей делать. Хван ей дверь точно не откроет, поэтому остаётся либо выломить дверь, либо срочно найти то, чем её можно отворить.       Шин ломает голову, резко вспоминая о шпильке в прическе. Она мысленно благодарит Юну, что уговорила заплести что-то красивое, а не как обычно распущенные или несчастный хвост, с её-то длиной волос. Старшая проталкивает железо внутрь, надавливая на нижнюю часть, и, когда замок щёлкает, она почти визжит, врываясь в комнату.       Йеджи склонила голову над коленями и, прикрыв лицо руками, громко плакала, не в силах успокоиться. Шин подходит к кровати, залезая. Она встаёт на колени, поглаживая девушку перед ней по волосам. Та поднимает голову, наконец замечая старшую. Хван тянется к ней, пока Рюджин пропускает её в свои объятия. Они боком падают на кровать и младшая всё еще плачет, но уже в плечо синеволосой. Старшая решает подождать, пока девушка хоть немного успокоится, а потому, не расспрашивает о том, что случилось.       Светловолосая бодается головой, плача заметно меньше. Но всё же, если бы она говорила, то слёзы наверняка мешали бы это делать. Рюджин аккуратно гладит её по спинке, расцеловывая лицо. Слезинки Хван сияют на ресницах от поступающего заката и Шин убеждается, что младшая всё так же безбожно красива в любом виде. Но, всё же, улыбка на её лице выглядит намного привлекательнее.       Йеджи постепенно успокаивается, пока давние слёзы продолжают стекать по щекам. Глаза горят красным, чтобы дать понять, что эта девушка плакала не мало. Даже не плакала. Рыдала. Светловолосая сейчас до боли ранимая, поэтому Шин только и делает, что обнимает и целует, успокаивая.       — Тише, малыш, всё хорошо, я с тобой. Что случилось, расскажешь? — спрашивает старшая, заглядывая в глаза. Хван кивает, пару раз рвано вздыхает, все еще успокаиваясь. — Если не хочешь, то не стоит, всё хорошо, — уточняет Рюджин, всем нутром чувствуя нарастающее напряжение в комнате.       — Я... Онни, они... Мы...       — Тише-тише, спокойно. Давай подышим, а потом соберёмся с мыслями и ты расскажешь, что произошло, хорошо? — Йеджи кивает. Синеволосая берет её ладонь в свою, переплетая пальцы. Младшая пару раз жадно заглатывает воздух, переводя дух. Шин делает глубокие вдохи вместе с ней, поддерживая.       — Родители. Бабушка сказала, что нам надо поговорить. Я задержалась. Она налила мне чай, начала рассказывать какую-то историю из детства отца и упомянула, что он всегда хотел жить в Великобритании, — начинает Хван, пока Рюджин вспоминает слова своего папы за вчерашним ужином. — Бабуля начала издалека, но потом у неё и у самой дрогнул голос. Она сказала. — в глазах младшей вновь скапливаются слёзы, поэтому синеволосая убирает их большим пальцем свободной руки. — Родители решили переехать в Англию. — вновь начинает плакать Йеджи, пока старшая пытается успокоить.       — Я, кажется, поняла. Вы переезжаете в Англию, поэтому ты боишься, что мы не увидимся? Малыш, существуют телефоны, а когда я выпущусь, я с радостью приеду за тобой и привезу обратно. Хорошо?       — Ты не понимаешь, — скулит Хван. — Меня... Родители уже отправили мои документы на рассмотрение в закрытую школу для девушек. Там заберут все гаджеты, выпускать будут лишь на каникулах, которые длятся неделю, не считая летних и, пока ученица не выпуститься, ей будет запрещено покидать страну. — Ревёт младшая, пока внутри Шин что-то трескается. — Рюджин, я уеду и мы больше...       — Стой. Не говори этого. Я обещаю, что найду тебя, чтобы не случилось. Тебя заберут ведь только тридцать первого числа? — Хван кивает, шмыгая носом. — У нас есть ещё месяц. Давай проведём его достойно? — Рюджин пытается держаться, хотя заметно, как глаза начинают блистеть от собственных слёз. Она сжимает ладонь крепче и нежно целует в лоб, захотев проявить должную поддержку для своей девушки. — Веришь мне?       — Верю тебе.       У них есть всего месяц и этот месяц нужно провести с пользой.

***

      Ночёвка у Шин. Этому Йеджи испугалась больше всего, ещё долго отнекиваясь. Она ведь даже не была знакома с родителями старшей, а тут сразу ночёвка. Но синеволосую это, похоже, не сильно волновало, на что она усмехалась, говоря, что ничего страшного в этом нет, и Хван преувеличивает. Та лишь рвано кивнула, пряча взгляд.       И вот, когда они уже подходили к дому, светловолосая почти задрожала от страха. Она вспомнила, что переживала так же и знакомство с подругами. Но, всё же, подруги — не родители. И это правда страшно. Если до этого Хван боялась мнения подруг, то что говорить о родителях?       — Они не кусаются, — вновь повторяет Шин, открывая дверь. — Кусается у нас только Даль, — вспоминая про кошку, усмехается старшая. — Мам, Пап! Мы пришли. — Рюджин помогает Хван снять лёгкую ветровку, вешая её на плечики в шкафу. Она оборачивается, чтобы оглянуть Йеджи. Та стала немного скованней, постоянно сжимая губы и перебирая ноги. — Люблю тебя, — успокаивающе шепчет старшая, обнимая девушку за талию, сзади. Она трётся носом о затылок, пока светловолосая накрывает её ладони своими. — Моя девочка.       — Ничего нового. Привет, онни, — встречает их из угла Юна, почти налетая на Хван с объятиями. — Йеджи-онни, я тебя конечно люблю, но это первый раз, когда я по-настоящему рада, что не живу в одной комнате с Рюджин, — отмечает умно девочка, пока старшая грозит ей кулаком, и та, смеясь, убегает. Шин вздыхает, разминая шею, пока младшая замирает как истукан, смотря на дверь в гостиную. Синеволосая поворачивает голову туда, замечая родителей. Отец говорит по телефону, пока мать поправляет его одежду. Так как будет семейный ужин, где так же будет знакомство с девушкой старшей дочери, все оделись более официально. Хван вздыхает, подходя к ним ближе. Она смотрит родителям в глаза, а после клонится, лишь потом вставая.       Глава семейства, высокий шатен с зелёными глазами, встречает её вместе с женой таким же поклоном, после протягивая руку, которую светловолосая принимает, пожимая. Мама Рюджин делает тоже самое, но замечая напряжение младшей, осторожно гладит её по руке, успокаивая. Со второго этажа спускается Юна, сразу же идя в гостиную, где и будет ужин. Она зовёт всех остальных и те проходят, пока не проронив и слова. Все усаживаются за стол, уже начиная трапезу и только сейчас представляясь.       — Шин Тэмин, — представляется отец, лучезарно улыбаясь. — Моя жена, Пак Боми, — указывая на женщину, произносит глава семейства. Та кивает, так же как и муж, улыбаясь. Йеджи представляется, немного заикаясь, но взрослые лишь подбадривающе кивают, говоря, что рады знакомству. Рюджин аккуратно ловит её ладонь, поглаживая. — Так. Как вы познакомились? Давно? — любезно интересуется отец.       — Ну. — Йеджи задумывается. — Меня отправили к бабушке. А тут ведь ни интернета, ни развлечений. Я пошла прогуляться по улицам. Не знаю, как мне так повезло, но на меня набросился какой-то местный парень, — она вздыхает, вспоминая, что тогда происходило. — Ну, не вдаваясь в подробности, Рюджин спасла меня, потом уже познакомились, стали общаться. А через две недели она познакомила меня с Юной и Черён. Теперь с вами.       — Я не знала, что Рюджин у нас спасительница, — замечает женщина, палочками хватая куски мяса из тарелки. Синеволосая фыркает, закатывая глаза. Хван всё еще стеснительно жмётся, поэтому старшая решает что-то предпринять. Она берёт кусочек марковки, направляя ко рту младшей. Та краснеет, головой кивая на других, на что Шин сосредотачивает взгляд на ее глазах, и девушка, всё же, принимает еду, благодаря. — Это так мило, — встревает мама, пока Юна фыркает, заправляя волосы за ухо, а светловолосая любезно кивает.       Уже к концу трапезы Йеджи расслабляется, общаясь более свободно, отвечая на вопросы. Даже обсудила с Тэмином какие-то тонкости в бизнесе, ибо родители заставляли брать пример с них еще тогда, когда ей было лет одиннадцать. Она на пару с Юной рассказала о том, как Рюджин напугала их в тот день на озере, нырнув и долго не появляясь. Отец посмеялся, а вот Боми покачала головой, хмыкнув. Йеджи ещё упомянула, что синеволосая показала ей красоту местного леса. Шатен согласился, начав рассказывать о том, как он сам с божьей помощью поставил там качели.       В скоре, родители отлучились по делам в Сеул, в то время как синеволосая предложила заказать пиццы к фильму. Йеджи согласилась, и Юна захлопала в ладоши, но Рюджин сказала, что ничего мелкая есть не будет. Темноволосая надулась, пригрозив, что позвонит отцу. Рюджин тогда лишь вздохнула, фыркнув, что ладно, закажут ей отдельную, чтобы не съела всю их с Йеджи. Да и, учитывая разные вкусы, это правда того стоило. Юна, довольная собой, выбрала пиццу четыре сыра, а Хван, которой синеволосая уступила в выборе, предпочла классику — пепперони. Позвонив в ближайшую доставку, Рюджин сделала заказ, сразу же оплатив безналом, чтобы потом не искать деньги.       — Мелкая, мы у меня в комнате, принеси пиццу потом, — просит старшая, зная, что ей Юна сказать «нет» не сможет. Она тянет Йеджи за руку в просторную комнату, как бы впуская в своё пространство. Младшая осматривает помещение, отмечая на столе кучу скетчбуков, карандашей и красок. В углу стоит гитара, а на кровати аккуратно сложенные вещи, которые Шин засовывает в шкаф, освобождая место. Постель двухсместная, но, если признать честно, была бы она одноместная, они бы всё равно спали вместе. На стенах висят плакаты и постеры, а на подоконнике пара кружек из-под чая. Старшая достает из полки ноутбук, кладя на кровать. Она включает его, заходит в браузер и начинает что-то быстро печатать. Хван зацикливает взгляд на ее ловких пальцах, что бегают туда-сюда так энергично и быстро. Она закусывает губу, пока в голове начинают появляться навязчивые образы. Рюджин хмурится, видимо, не находя чего-то нужного, своими сильными руками перемещая гаджет на колени. Йеджи почти скулит, желая оказаться на месте этого несчастного ноутбука, поэтому сжимает кулаки. — Эй, ты сейчас себе губу прогрызёшь, — смеётся Шин, к счастью, не понимая застенчивости младшей. — Самодельный пирсинг сделать решила?       — Конечно. Тебе тоже могу, на языке, к примеру, — парирует Хван, ухмыляясь, пока Рюджин усмехается. Старшая откладывает ноутбук, вместо него приглашая на колени светловолосую. Та довольно садится, руки кладя на плечи. — Ты выбрала фильм?       — Тебя интересует только он? — обиженно усмехается старшая, руками поглаживая бёдра девушки, пока Хван прикусывает щеку, хмурясь. Она разглядывает девушку перед собой, в итоге притягивая её к себе ближе для поцелуя. Светловолосая стонет, стоит Шин коснуться её разгоряченной кожи на ляжках, перемещая их на талию, по-собственнически сжимая. — Моя девочка, — шепчет куда-то в поцелуй.       Йеджи валит синеволосую на спину, забираясь сверху, но не прерывая поцелуй. Ей кажется, что температура в комнате превышает всевозможные нормы, при этом нарастая еще больше. Одежда липнет к телу, пока Хван прижимает Рюджин к поверхности кровати. Она отрывается от губ, разглядывая девушку под собой, та усмехается, быстро меняя их местами и нависая сверху. Йеджи прикусывает губу, обдумывая все свои действия. Не переходят ли они черту? Видимо, Шин задумывается о том же, склоняя голову в бок. Светловолосая обводит её талию ногами, прижимая ближе к себе, будто дав разрешение. Старшая вновь целует, уже с языком, на что Хван стонет, прикрывая глаза.       — Фу! Вы не могли это делать хотя бы ночью? Фу, фу, фу, — кривится резкопоявившаяся Юна. Девушки замирают, пойманные с поличным. — Это мне вместо приятного аппетита? Спасибо, просто шикарно, — брезгует девочка, но сразу же оставляет еду и исчезает, стоит ей увидеть, как сестра замахивается подушкой.       — Сколько раз я говорила не входить без стука?! — в след кричит Рюджин. Она падает головой на грудь не менее красной девушки, но после встаёт, прокашливаясь. — Ну. Посмотрим фильм и поедим, да? — неуверенно тянет Шин, смущённо чеша нос, светловолосая кивает, подвигаясь и забирает из рук старшей пиццу, пока другая берёт ноутбук.       Рюджин сонно потирает глаза, скованная в движениях из-за крепких объятий её девушки. Хван мирно сопит в её шею, почти полностью забравшись на старшую. Синеволосая аккуратно перекладывает Йеджи на подушку, сама уходит на первый этаж, захватив и пустую коробку от пиццы. В комнате сидит Юна, а родители уже уехали на работу. Шин вздыхает, уходя в ванну, чтобы умыться, перед этим включая чайник. Она быстро заканчивает с процедурами, вновь появляясь на кухне. Сестра поглядывает за старшей, пока та достает вафельницу.       — Предупреждаю, ничего готовить для тебя не собираюсь, — сразу же осаживает синеволосая, зевая. Она быстро кладет в ёмкость яйца с сахаром, перемешивая венчиком. Следующим делом идёт молоко, а там и мука. Напоследок кинув соду с уксусом, а так же масло, она довольно наливает первую ложку в вафельницу, закрывая.       — Интересно, а как отреагирует мама, если узнает, что я вчера видела в твоей комнате. Напомни, сколько лет Йеджи?       — Только попробуй, — предупреждает старшая, резко разворачиваясь. Юна сияет в довольной улыбке, указывая на тесто, как бы намекая, что ждёт и свою порцию. — И в кого ты такая, у нас таких нет. Я же говорила, что ты приёмная, — ёрничает синеволосая, доставая первую вафлю.       Когда всё тесто заканчивается, Рюджин подаёт младшей сестре тарелку с вафлями и клиновым сиропом. В кружку летит заварка зелёного чая, пока на другой тарелке, которую Шин выделила для своей девушки, выкладывают помимо вафель с сиропом, ещё и голубику с клубникой. Всё оказывается на подносе и старшая, подхватив его, идёт в свою комнату. Она ставит предмет в руках на стол, подходя к кровати.       — Малыш, — зовёт Рюджин, немного поглаживая девушку. Та морщится, отмахиваясь от возлюбленной, вновь сопя в подушку. — Любимая, — на этот раз говорит Шин, пока Хван чуть приподнимается, мотая головой в непонимании. — Вставай, почти двенадцать. К тому же, твой завтрак готов.       — Пять минут, — уговаривает Йеджи, пока старшая покрывает её лицо поцелуями, заставляя проснуться окончательно. — Рюджин-и, пожалуйста. Дай пять минут, — всё так же просит младшая, пока Шин ворчит, что всё остынет. Хван на ощупь касается руки другой девушки, потянув на себя. Та чуть было не падает сверху, пока светловолосая сонно смеётся. — Ладно, я встаю.       — Нет, — обрывает синеволосая, подавая поднос. Йеджи ахает, влюбленными глазами смотря на старшую. — Поцелуй для мотивации? — хитрит та, на что Хван отмазывается тем, что не почистила зубы. Но Рюджин это не устраивает, поэтому она сама наклоняется к девушке, мягко целуя в губы. — Приятного аппетита.

***

      Четыре недели проходят с необычайной скоростью и Хван уныло смотрит на число в календаре. Тридцать первое августа так и веет плохим настроением. Только на этот раз не только из-за того, что заканчивается лето, но и из-за того, что Йеджи уезжает из Кореи. Возможно даже навсегда. Её заберут Хёнджин с Феликсом ближе к семи вечера, на закате.       Сегодня она проведёт свой последний день с Рюджин и эта новость только усугубляет всю ситуацию. Хван слишком привыкла, чтобы так прощаться. Бабушка на этот день уехала в город, обещая, что вечером заедет сама. Наверное, она поняла, что Йеджи захочет провести день с Шин, поэтому дала им полную свободу действий. У них была ночевка, на этот раз у младшей. Они не стали смотреть фильмы, как-то развлекаться, а просто пролежали в обнимку в тишине. И сейчас светловолосая, собрав свои вещи, падает лицом в руки, плача, пока старшая обнимает её сзади, голову кладя на плечо.       — Я люблю тебя, — со всей нежностью произносит Рюджин. Её голос дрогнул, почти сломался. Хван отвечает тем же, хоть этого не было сильно слышно из-за рёва. Шин старается держать себя в руках, хотя по ней видно, что ей даже больнее, чем младшей. Синеволосая поджимает губы, прося Йеджи повернуться к ней. — Нам надо успокоиться, малыш. Всё хорошо, я рядом с тобой, мы справимся с этим вместе, я никогда не брошу тебя одну, слышишь? — Хван кивает, утирая слёзы, пока старшая старается перевести тему. — Уже почти обед. Может. Приготовим что-то? — предлагает свой вариант девушка.       — Давай пасту.       — Ты не переварила спагетти? — аккуратно спрашивает старшая, уже стоя у плиты, только с другой стороны, в свою очередь обжаривая курицу с луком и сливками, ведь они решили сделать что-то вкусное и простое одновременно. Хван поджимает губы, виновато опуская глаза. У нее всё валится из рук из-за слёз, что застелили глаза. Шин отключает обе конфорки, быстро подходя к девушке. — Малыш.       — Рюджин, прости меня, — искренне произносит Йеджи, плача куда-то в ключицы. Синеволосая аккуратно обнимает её, поднимая на руки и неся к дивану, что стоял на кухне. Она обещает, что сделает всё сама, напоследок целуя в лоб. И, когда через пятнадцать минут на столе появляется одна тарелка на двоих, Хван слабо улыбается, пропуская старшую к себе. — Ты лучшее, что было со мной.       В пять часов девушки выходят на небольшую прогулку, решив в последний раз посидеть под тем самым деревом. Хван сидела на коленях старшей, в прочем, как и обычно. Сил не осталось даже плакать, поэтому она лишь изредка бодается головой, пока красные глаза закрыты, чтобы лучи солнца не мешали их последним минутам вместе.       Часы пробивают полседьмого и девушки, даже нехотя, вынуждены уйти к окраине деревни. Йеджи так же провожают Юна с Черён. Они все вместе идут к месту, где должны будут забрать девушку. И, пока парни ещё не приехали, Ли желает удачи, пока в глазах стоят слёзы. Младшая Шин просто ревёт, обнимая подругу. Говорит, что лучше неё девушки из города она не видела. Так же желает успеха в переезде, утирая слёзы. Позади уже слышится звук от шин и через несколько секунд черная машина останавливается перед девушками, откуда выходит Хёнджин.       — Всем доброго вечера, — здоровается Хван, подходя к сестре. — Готова?       — Я со всеми попрощалась, кроме. — она горько смотрит на Рюджин, пока та просит отойти на пару минут и уводит девушку подальше от других. — Я не хочу уезжать. Онни, скажи, что это сон. Пожалуйста, скажи, что это самый ужасный сон. Скажи, что мы всегда будем вместе, — почти умоляет девушка, пока Шин тупит взгляд.       — Йеджи. Ты безумно дорогой для меня человек. Я и представить не могла, что ты заберёшься так далеко в душу. Хочу искренне поблагодарить тебя за все те моменты, что мы были вместе. Знаешь, я. Я влюбилась в тебя в первый день с нашей встречи. Думала, что это просто симпатия, но нет. Я не прощаюсь с тобой, ни в коем случае. Я лишь скажу «до встречи» и обещаю, — заглядывает в глаза девушка. — Она будет.       — Поцелуешь меня в последний раз?       — Не последний, малыш. Далеко не последний, — убеждает старшая, но всё же тянется к светловолосой. Она аккуратно касается её губ, будто это самое хрупкое, что она когда-либо видела. Целует со всей нежностью и любовью, используя лишь губы. Переплетает свои пальцы с чужими. Чувствует солоноватый, от слез, привкус. Другой рукой бережно обнимает за талию. Йеджи растворяется под напором своей девушки, еле стоя на ногах. Но всё же приходится отстранится. — Пора.       Девушки выходят к другим ребятам, где из машины уже вылез и Феликс. Он неловко почесал затылок, опуская взгляд. Рюджин просит теперь на пять секунд Хёнджина, говоря, что это очень важно. Они отходят, пока Хван ещё раз обнимает двух девушек, а потом и появившуюся Шин. Ликс открывает ей дверь, пропуская в машину, а после садится и сам. Старший Хван пожимает всем руки, после этого уверенно кивнув Рюджин. Он и сам усаживается на место водителя, давя на газ. Йеджи поворачивается, махая в заднее стекло. Все трое девушек немного бегут за машиной, пока она не выезжает за территорию деревни.       — Рю, слушай.       — Всё хорошо, — только и говорит Шин, смотря на машину и вновь плачущую Йеджи. — Юна, я приду ночью, — напоследок бросает Рюджин, уходя в сторону леса. Она прекрасно помнит, как они с Хван тогда весело провели время, смеясь, шутя и краснея от каждого двухсмесленного слова. Синеволосая срывается на бег, через пару минут уже добегая до нужного места. Река.       — «Но между ними встал тихий шепот реки, напоминая им, что любовь — это не только радость, но и испытание. Они должны были преодолеть множество трудностей, как река текла сквозь горные ущелья и преграды. Но каждый раз, когда им казалось, что они не могут продолжать, река приносила им вдохновение и силу.» — Вспоминает строчки из той самой выдуманной сказки.       — С детства не любила эту историю, — шмыгает носом Рюджин. — Но тогда я думала, что это простые выдумки, — из глаз начинают течь слёзы. — Почему? Почему ты забрала её у меня? — Шин падает на колени руками впиваясь в волосы. — Почему она?!       Голова начинает очень сильно болеть, будто совсем сжирая девушку. Боль убивает изнутри, пока сердце учащается в работе. Шин надеялась, что этот день не настанет. Плакала, стоило ей остаться одной. Она всё ещё думала, что, возможно, родители Хван одумаются и наконец отпустят эту мысль из головы. Единственное, что успокаивало её хоть немного, это последний диалог с Хёнджином.       » — Береги её, она — золото. Я могу положиться на тебя, Хван Хёнджин?       — Клянусь, что буду беречь её и что ты можешь положиться на меня, Шин Рюджин.»       «Влюбленные поняли, что их любовь была так же непоколебима, как течение реки. Они решили, что ничто и никто не сможет разлучить их, так же как реку не остановить на пути к морю.       Так прошли годы, и сейчас каждый, кто живет в деревне, знает эту историю — о реке, которая стала свидетельницей великой любви двух молодых сердец.»

      *Five years later*.