Железный человек. Пустошь проклятых

      «Скала» чувствовал себя некомфортно в этом городе обреченных дураков. Ему нравилось всеобщее уважение и восторг, нравилось ловить восхищенные взгляды местных девушек, но все это сводило в ноль осознание того, что через каких-то несколько дней все эти улыбающиеся жители пустоши встретят печальный конец. Одни умрут мучительной смертью, другие разделят участь намного худшую, чем смерть. «Скала» был создан, чтобы притворяться рейдером в лагере Моро, но теперь, свободный от обязанности «быть плохим», он чувствовал неприятный, тянущий зуд в груди. Разве он сам не был рабом своих создателей? Разве вся его жизнь не была прихотью Института?       В попытке избавиться от мрачных мыслей, «Скала» пошел по пути многих рейдеров. Отправился туда, где, обычно, ищут ответы на все жизненные вопросы обреченные и опустившиеся. В городской салун. Неживописное местечко, недалеко от пыльной городской площади. Над створчатыми дверьми двухэтажного здания медленно покачивалась вывеска, с изображением прямоходящей ящерицы и надписью «Серебряный гекко». Синт вошел в бар, поймав взгляды пятерых посетителей. Два потрепанных ветрами пустыни «ковбоя» переговаривались о тонкостях последней вылазки за гекко, уборщик медленно возил шваброй с тряпкой по полу, красивая, но жутковато мрачная девушка бармен, с короткими черными волосами, медленно, почти гипнотически протирала стакан. У самого дальнего столика, в тени сидел мужчина в мешковатых штанах, серой рубашке и видавшей виды коричневой жилетке. Лицо имел свежее, и, даже немного интеллигентное. На миг все разговоры стихли, уборщик остановился, бармен замерла с тряпкой в стакане, интеллигент оторвал взгляд от тарелки с чем-то непонятным. Пахло перезревшей тошкой, пылью, потом и чем-то недоваренным — типичный аромат дневного салуна. Вечером к нему, обычно, добавлялся запах пойла, крови, рвоты и ружейного пороха.       «Скала» ухмыльнулся и, медленно подойдя к бару, сел за столик. Черная майка затрещала, облегая массивные загорелые мускулы здоровяка, серые джинсы впивались в бедра, ноги в высоких ковбойских сапогах горели адским пламенем. Другой одежды для синта богатырского размера найти не удалось. Скала поймал нервную улыбку девушки и, достав подаренную местным автомехаником сигару, закурил. — Плесни-ка мне пустынного, крошка. — Как скажете, сэр, — вежливо, но как-то безэмоционально ответила бармен. «Скала» подметил кровоподтеки вокруг ее зрачков.       Девушка едва не уронила взятую с полки бутылку и спешно, даже немного дергано, наполнила стакан, поставив блестящую в свете солнца оранжевую жидкость напротив рейдера. — За счет заведения.       Синт пожал плечами и залпом опрокинул горячительное. Дешевое пойло обожгло, «Скала» даже не поморщился, чувствуя, как легкая боль сменяется приятным жаром по всему телу. Закурил, задержав взгляд на танцующем белом дымке, сплетавшимся в причудливые узоры в свете солнечных лучей. — Неплохое местечко, куколка, — сказала «Скала», наслаждаясь сигарой. Он хребтом чувствовал пронзительный взгляд бродяги с дальнего столика. — Одна держишь салун, или с мужем? — Спасибо. Я не замужем, сэр. — Я не сэр, — усмехнулся рейдер. — Я сам зарабатываю на жизнь. Зови меня просто Гарри.       Девушка улыбнулась, поправляя волосы. Синт, было, собирался подкатить, но взгляд ее убивал на корню подобные мысли. Жесты, поведение красотки демонстрировали симпатию к здоровяку. «Скалу» запрограммировали читать такие легкие, едва уловимые намеки и за годы жизни рейдером он с этой программой сросся. Гарри был здоровенным красавцем мужчиной, выгодно выделявшими на фоне вечно грязных, отощавших, обсоссаных и обосранных бандитов. К тому же, он был бесплоден, от чего практически все женщины его обожали. Он привык получать любую крошку без особых усилий, и эта тоже была готова на все, но в этот раз сам рейдер не хотел «брать». Все дело в глазах. Они были какими-то пугающе безжизненными, словно мимика и поведение бармена разнились с тем, что многие бандиты и философы называют «душой». Синт видел такой взгляд у шлюх Парадиз Фоллз, притворяющихся возбужденными и восхищенными, а на деле ненавидящими клиентов и мечтающими о скором завершении часа вынужденной любви. «Скала» нервно закурил, снова поежившись от пристального взгляда парня в коричневой жилетке. — Эй крошка, а что это за хер за дальним столиком?       Бармен безжизненно хохотнула. — Это мистер Слайдо. Наш техник, — девушка покрутила пальцем у виска. — Бедняга сошел с ума. — Вот как? Налей-ка мне два стакана.       Бармен пожала плечами и вскоре рейдер уже подходил к столику местного сумасшедшего с двумя стаканами паленого виски. Без всяких церемоний, «Скала» ввалился за столик, поставил выпивку напротив угрюмого парня и залпом осушил свой стакан. — Ты Слайдо? — Он самый, — нервно ответил псих, закуривая дешевые довоенные сигареты. Синт сразу заметил главное отличие Слайдо от местных. Вокруг его зрачков не было кровоподтеков. — А вы из Анклава? И как они умудряются выращивать таких громил, черт возьми. Весь довоенный баффаут ушел, наверное. — А ты у нас остряк, — усмехнулся «Скала». — Ты бы поосторожнее, а то шутки такие острые, что можешь ненароком зарезаться.       Интеллигент фыркнул, глубоко затянувшись ядовитым никотиновым дымом. — Что за херня творится в этом городе? Почему все местные вдруг превратились в фанатиков Анклава?       Слайдо нахмурился. — Ты меня спрашиваешь? Ты должен знать. — Ну, как видишь я нихрена не знаю. Наш винтокрыл сбили местные быки, нас сюда специально никто не посылал. Что это, секретный эксперимент яйцеголовых, какое-то зомбирование? — Сленг у тебя не армейский, — сказал Слайдо, откидываясь в кресле. — Знаешь, что, здоровяк? Я готов поспорить на что угодно, что ты не из Анклава. У тебя рожа бандитская. Ты рейдер. Не знаю, как ты и твои дружки бандиты умудрились обмануть местных, но меня не проведешь. Если хотите здесь поживиться — зря. Скоро сюда нагрянет настоящий Анклав, и тогда вас, идиоты, перестреляют. И нихрена я тебе не скажу. Этот город — часть большой игры больших мальчиков и тебе, мудак, лучше свалить отсюда подобру-поздорову. — Так значит ты знаешь, что случилось с жителями, — ухмыльнулся «Скала». — Не слышал, что я сказал тебе? Пшел вон, пока цел. — Не слишком ли ты дерзок, для хилой сопли? — У этой хилой сопли есть это, — ухмыльнулся Слайдо, молниеносно выхватывая лазерный пистолет. Для человека, на вид слабого и медлительного тот сработал просто молниеносно. Всего какое-то мгновение, и на столе уже лежал бело-красный лазерный пистолет, нацеленный на «Скалу». — Ну что, рейдер, видел такое? У меня могущественные друзья. Так что лучше беги, пока не пришел папочка в черной броне и не вздрючил тебя как следует.       Техник улыбнулся, заметив удивление на лице громилы. «Скала» смотрел на пистолет, раскрыв рот. Он узнал его. Узнал расцветку, особенности конструкции, даже номер оружия и клеймо производителя. Уникальный лазерный пистолет с особой призмой фокусировки, делающей его несколько сильнее стандартного военного образца и окрашивающей лазерный луч в синий цвет. Это изобретение, созданное служить верой и правдой штурмовым группам и охотникам одной единственной организации на послевоенных пустошах. Институту.  — Ты вот что скажи мне, дружище, — начал «Скала», вспомнив кодовую фразу. — Что будешь делать, если придется идти под проливным дождем в пятницу вечером?       Интеллигент ошарашенно уставился на громилу. Рейдер мысленно выругался, чувствуя себя идиотом. «Выстрел» ушел мимо цели. — Я буду танцевать под блюз Майами, — ответил Слайдо, облегченно вздыхая и улыбаясь. Казалось, с его души упал тяжелый камень. — Слава богу еще одного отправили. Ты принес новые приказы? Или нужен отчет? Я сделал как было приказано, все включил и… почему ты… так смотришь на меня?       Улыбка медленно сползла с лица бродяги. «Скала» смотрел на него холодным, стальным взглядом, сжимая кулаки.       Солнце безжалостно выжигало жёлто-оранжевый песок, порывы горячего ветра гнали меж улочек песчаные ураганчики. Пара охотников в ковбойских шляпах и одеждах из выделанных шкур местной фауны активно обсуждали планы на охоту, стоя у дверей салуна. Они давно не покидали стен города, провизия заканчивалась, пора уже и выйти на дело. Но, оба словно искали друг у друга оправдания не покидать стен «Анклавсвиля». Один — стареющий и помятый после вчерашней драки хотел, было, предложить пойти в салун, как вдруг раздался громкий, пронзительный крик.       Слайдо, местный техник, вылетел из салуна как пушечное ядро, вышибая собой двери и рухнул в дорожную пыль. Желание помочь ему мгновенно испарилось, когда следом вышел разъярённый громила. Вид здоровенных кулаков охладил пыл местных и те просто отвернулись. — Дела Анклава! — рявкнул громила, глядя на охотников. — Ах ты сучий потрох! А ну иди сюда!       Громила рейдер не дал вопящему технику опомниться и, схватив за грудки, потащил в переулок и, резко оторвав от земли, со всей силы впечатал брата-синта спиной в стену. Так, что затрещали деревянные доски. — Ах ты поганый ублюдок, сейчас я тебя «перепрограмирую», мало не покажется! — Нет! Стой! — визжащим голосом кричал Слайдо, дёргая ногами. — Я…я…я мы же братья! Мы же одинаковы! Мы оба созданы Институтом, разве нет?! — Я свободен от Института, говнюк.       Слайдо вдруг улыбнулся и истерически захохотал. — Что? Свободен? Ха-ха-ха, идиот. Никто из нас не свободен. Ты что, сбежал? Идиот, ха-ха-ха, идиот.       Рейдер снова размахнулся и впечатал собрата-синта в стену, выбивая воздух у того из искусственных легких. Слайдо тихо застонал. — А теперь говори, что за дерьмо тут творится! — Я не знаю, — простонал синт. — Лживый кусок… — Да я честно не знаю! — взмолился техник, когда «Скала» вновь размахнулся для удара. — Мне приказали установить на местную радиостанцию какой-то прибор. — Прибор? Че за прибор? Говори, сученок! — Не знаю! Круглый такой, с датчиками! Какой-то хренов излучатель. — И это из-за него у местных мозги набекрень?       Слайдо нервно кивнул. — Не сходится, — буркнул рейдер. — На кой черт Институту зомбировать местных? Делать из них фанатиков Анклава? Говори, или я тебе ноги вырву и в задницу затолкаю! — Да не знаю я! — заскулил Слайдо. — Ты же такой как я! Мы с тобой оба синты! Перед тобой тоже никто не отчитывался, да? Мне приказали заменить местного техника Слайдо Боуза, пробраться на радиовышку и установить чертов шар. А потом ждать дальнейших команд! Вот я и ждал! — Как долго? — Что?       «Скала» выпустил собрата и, едва тот коснулся земли, зарядил тому кулаком в лицо. Техник вскрикнул и повалился, держась руками за окровавленный нос. — Ты мне нос сломал, урод. — Не сломал, — фыркнул редйер. — Не тот звук. Как давно работает этот «чертов шар»? — Две недели! — Его нужно отключить. И быстро.       Техник вдруг зловеще захохотал. — Ничего у тебя не выйдет. Отключи излучатель и у местных начнётся такой ад в головах. Половина тронется умом, а другая покончит с собой. Я видел… это происходило с теми, кто пытался уйти на охоту. Так что устройство хозяев будет работать. — Ах ты сукин сын, — зло сказал «Скала». — А как же эти люди? Со дня на день сюда заявится Легион и всех перебьет. Ты не думал об этом, когда ставил свой дьявольский шар? Я был рейдером, мне приходилось творить всякое дерьмо, но обречь на смерть целый, мать твою, город? И ради чего? С какого хрена Институт превратил местных в рабов Анклава? Для чего? — Я не знаю, мне плевать, — безразлично ответил синт. — Умрут эти мешки с мясом или будут жить — какая разница? Я не пойму, с чего тебя это вообще волнует. Ты из модели А9, рабочая лошадь. Примитивные функции, примитивный интеллект. С чего тебя вообще интересует их смерть? — С чего?! — «Скала» чувствовал, как кровь закипает от ярости. Он не понимал, почему вполне логичное и разумное удивление Слайдо так задело его. — Не сравнивай меня с собой, девиант. Мой разум работает как часы, в отличие от твоего. Есть приказ, — презрительно плюнул в сторону рейдера собрат. — Мы созданы, чтобы исполнять прихоти хозяев из Института. Мы инструменты, и должны делать, что скажут. Мне приказали включить шар, я включил. Мораль, совесть — все это херня для людей. Социальные рамки, не имеющие к нам никакого отношения! Мы вообще нихрена не люди! Мы машины, сошедшие с конвейера, у нас у каждого есть серийный номер и гребанный техпаспорт! Я исполнил свое предназначение, я хороший инструмент, в отличие от тебя. — Я свободен… — Ты сломан, кретин. Твой мозг перегружен программными ошибками. Ты поймешь это, когда Бюро Робоконтроля перезагрузит твою тупую, перекаченную башку. — Может и пойму, — мрачно ответил рейдер и, схватив синта, мгновенно свернул ему шею и забросил обмякшее тело в мусорный контейнер. — Но ты об этом не узнаешь, «собрат». Рейдер закурил, выходя из переулка. Взгляд скользнул по городу зомби. По группке чумазых детишек. Три мальчика и девочка, не старше десяти лет играли в салки. Играли неуклюже, то и дело спотыкаясь. По сидящему в тени двухэтажного дома старику, мерно покачивающемуся в кресле-качалке. Отовсюду слышались голоса, где-то в соседнем доме молодая пара выясняла отношения, как это всегда и бывает, пылко. «Скала» выбросил окурок и устремил взгляд на шпиль радиовышки, стоящий почти в километре от города, на небольшой столовой горе.       «Нужно найти сучку Лесли» — Ах, что за кайф! — охнула Лесли, развалившись на металлическом кресле. Нервных окончаний не было, но киборг ощущала почти физическое удовольствие от умелых прикосновений «Мистер помощника». — Ваша конструкция великолепна, мисс Лесли! — восхитился парящий шар с пучком манипуляторов.       Пока Старка штопал местный док, а Скала пил в баре, Гибкие щупальца разобрали Лесли, отвинтили руки и ноги, сняли бронепластины и теперь во всю вели ремонт и техобслуживание. Робот-помощник, возможно единственное существо в городе, не тронутое безумием, работал с хирургической точностью. Он быстро заменил отработанные ядерные ячейки, устранил и вычистил входные кабеля, стабилизировав циркуляцию био-геля по маршруту мозг-питательная камера. Не боясь радиации, влез в плутониевые фильтры реактора и вычистил их отработанного топлива так, словно они только-только сошли с конвейера. Каждый шарнир был тщательно очищен от песка, нагара и ржавчины и смазан первоклассным техническим маслом. — Просто бесподобная конструкция! — О да. Я — воплощенная в стали боевая машина войны! — довольная собой ответила Лесли. — Все сделал? — Да мэм! Для меня большая радость проводить техобслуживание столь совершенного кибернетического существа! — А я да, я такая. Собирай меня. — Да мэм!       Двери в станцию техобслуживания раскрылись и с порывом жаркого ветра вошел хмурый великан. Лесли тихо выругалась, жалея, что робот не начал сборку раньше. — Какого хрена ты тут делаешь, Гарри? — буркнула киборг. — Ты разве не должен сейчас окучивать местных податливых девиц, пить и драться? Или что там тупые рейдеры делают? — Не до острот мне, — бросил рейдер, садясь на небольшой стул. — У нас проблемы. — Ага. У нас всегда проблемы. Ты привыкнешь, — робот-помощник засуетился, прикручивая к корпусу штурмотрона конечности и бронепластины. Металлический лязг креплений наполнил все вокруг. — Через час свалим отсюда и дело с концом. Думаю, нам нужно двинуть на запад, к дамбе Гувера. Обойдем лагерь Легиона с севера и… — Мы никуда не уходим, сучка. Надо помочь местным отбиться от Легиона. — Зачем? Они свой выбор сделали. Да и не хочу я злить Цезаря. Он не из тех, с кем можно шутить, громила ты безмозглая. — А вот тут, сучка, ты крепко неправа. Никакого выбора местным не давали. — Поясни?       И он рассказал ей все, что узнал от собрата синта. До мельчайших подробностей. Услышанное Лесли сильно не понравилось. Институт и Анклав всегда были для нее чем-то сродни зловещих легенд, имеющих реальную основу страшилок у костра. Черные воины на черных винтокрылах, одержимые жаждой очистить мир от скверны мутации, истребить миллионы уцелевших, ради идеи, вызывавшей оторопь даже у таких циничных старых гулей как она. И зловещие доктора из места, куда невозможно попасть, рассылающие андроиды-копии по всем пустошам, наблюдая, манипулируя, ведя одним им ведомо какую грязную игру. Их мотивы туманны и от того не менее пугающие, чем жестокая мощь Анклава. — И что предлагаешь? — хмуро спросила Лесли, проверяя как работают сгибатели на «локтях» и «коленях». — Отрубить вышку. Дать местным шанс сбежать. — Ты же только что сказал, что вышку рубить нельзя. Если ее отключить, у всех местных мозги свернутся набекрень. — Это Слайдо так сказал. — Врал? — Может быть… не знаю. Но какой выбор? — Уйти из города. — Чего? — «Скала» удивился такому предложению от гуля. — Уйти? Просто уйти и бросить несчастных ублюдков на произвол судьбы? — А что, я не ясно выразилась? Уйти, бросить ублюдков на произвол судьбы. В тебе что, проснулся альтруист, громила? Ну спасем мы их, а дальше что? Даже если мы каким-то чудом отобьёмся от карателей Легиона, они это так не оставят. Уйдем в Стрип — они вернутся и всех вырежут. — У местных будет шанс сбежать… — Куда?! В Пустоши? Думаешь, все эти мужчины, женщины, дети будут бродить по пустыне, в поисках места, где нет Легионеров? Попрутся полным составом через радиоактивные котлы к столичной пустоши?! Почти тысяча гребаных гулей не сумела это сделать! Нас всех сожрали, перестреляли и трахнули твари, рейдеры и мутанты, а люди, значит, смогут выжить? Даже будь с ними гребаный Моисей, они все покойники. — А может Старк что-нибудь придумает? Он же гений. Может смастерит какую-нибудь супер-пушку для защиты города и даст местным право тереть с Легионом с позиции силы? Остаться полунезависимыми городом, вся херня. Лесли? — Старк, твою мать! — крикнула она, неловким движением перевернув стол. — Что с ним? — встрепенулся рейдер. — Гребаное радио! Я киборг, ты синт, Тони — просто человек! И он все это время торчал под действием излучателя! — От черт.