Железный человек. Пустошь проклятых

      Жара в Пустоши невыносимая. Она пропекает насквозь, раскаляет металл, иссушает тело и разум. Безжалостное солнце сияло высоко, и пустынные гекко уже во всю охотились то тут, то там, выискивая в небольших затененных расщелинах редкую добычу. Один из них, небольшой и любопытный, замер на горе, и уставился на копошащихся внизу людей и чудовищ.       «Скала» о чем-то болтал с уже полностью пришедшим в себя легатом. Ланий удивительно быстро оправился, будто не провисел на кресте почти двое суток. Лесли уже не сомневалась, что это результат какой-то мутации. Горис не отрываясь дочитывал довоенный детектив, а Тони, обливаясь потом, пытался создать злосчастный контроллер. На работу ушло, без малого, пять часов. Лесли пыталась помогать и ей даже получалось быть немного полезной. Старк пытался, снова и снова, но результат каждый раз был неутешительным. Ему просто не хватало деталей.       «Все без толку, ничего не выйдет». — Боже правый, — хихикнула Лесли. — Клянусь, готова просто стоять и смотреть, как ты это делаешь целую вечность. — Ты о чем? — Как ты перебираешь детали. Что-то строишь. Весь в машинном масле. Это заводит. — Да? Я видел как-то технопорно, которое начиналось так же. Если хочешь, могу почистить твои детали. Буду нежен, — засмеялся Старк. — Зажжём свечи, нальем пару бокалов биогеля, я буду протирать от песка деталь за деталью, пока не останется только атомный контур. Только не проси меня прочистить его, к такому я пока не готов.       Киборг смущенно засмеялась. — Ох, после такого ты будешь просто обязан на мне жениться. Ладно, давай прекращать, хорошо? А то такие разговоры доведут до неприятностей. Не удержусь, схвачу тебя за задницу, и останешься без половины. У меня, знаешь ли, хваткие щупчики. Есть результаты? — спросила Лесли, глядя на очередной клубок схем и проводов, излучающих слабое электромагнитное излучение. — О, результат определенно есть. Я преуспел в создании малоэффективного, потенциально смертельного куска дерьма и технологий. В принципе, этот контроллер может и заработать. Может, даже проедем на нем километров шесть. Может быть. — Не рванет? — Обязательно рванет. Понимаешь, бекончик, невозможно создать высокотехнологичный прибор, без набора необходимых расходников. Если взять две веточки, измазать из грязью и приклеить к двум листам металла и подать ток… будет примерно это. Мне нужны детали. — Черт. — Выше нос, уверен, в том городе неподалеку найдем все, что нужно. Этот парень, Ланий, сказал, что у них есть торговцы всяким хламом. Нужно только… — Нужно только перестать страдать фигней, — резко ответила Лесли. — Я не хочу соваться туда. Нашу пеструю кампанию там быстро на куски разорвут. Если легионеры меня увидят — начнут палить без разбора. У них зуб на роботов.       Разговор привлек внимание Лания. Он что-то сказал синту и, медленно поднявшись, подошел к ним, оставив громилу в глубокой задумчивости. Лесли машинально отпрянула, клацнув когтями на руках, Тони же сделал вид, что не заметил приближения здоровяка. В конце концов, легат ему не враг, и у него нет причин прямо сейчас свернуть ему шею. Тем более, когда на прицеле его держит штурмотрон, а в лагере мирно занят чтением коготь смерти. И все же, здоровенный полудикарь внушал подсознательный трепет. — Стоять! Держи руки на виду, — рявкнула Лесли. — Еще шаг к нему сделаешь — выпотрошу.       Ланий пренебрежительно отмахнулся, продолжая идти. — Не бойся, машина. Мне нет резона убивать своих спасителей, пока что. Мне тут довелось краем уха подслушать ваш разговор. Добираться до дамбы Гувера на этой машине — глупая идея. Или отличная, но для идиота и самоубийцы. Вы умрете, — легат нависал над Тони, и механику пришлось использовать все самообладание, чтобы скрыть страх. Он улыбнулся и сказал: — Меткое замечание. Сразу чувствуется глаз настоящего римлянина. Оканчивал древнеримский институт ядерной физики и машиностроения? — Нет, — с усмешкой ответил Ланий. — Институты — это для плутократов. И не нужно быть одним их этих слабаков, чтобы знать, что вы не проедете и четверть мили. Тут кругом посты фурментариев. Они великолепные снайперы, я сам их отбирал. Все, кто попытается уехать отсюда на машине без разрешения Цезаря, будут расстреляны. Считай эту ценную информацию подарком, за то, что сняли с креста. — От черт, — резко помрачнела Лесли. — И как я об этом не подумала? — А если пешком? — Еще меньше шансов. Разумный демон дойдет, но вы…хе, без шансов. Заметят, найдут, и схватят. А не смогут схватить, так пристрелят. Вашему бродячему цирку не пересечь земли Легиона, без разрешения Цезаря. Даже не пытайтесь. Хотите добраться до территории плутократов? Тогда нужно получить разрешение. — А для этого, нужно встретиться с самим Цезарем, да? — закончила мысль Лесли. — Да, только не сможете. Вас убьют уже за то, что вы оказались на его земле. Уверен, вас сюда никто не пускал, вас здесь не ждут и о вас не знают. Ваш искусственный воин все мне рассказал. Для Легиона вы — шпионы, нечестивцы и крайне нежелательные личности. И жить вы не будете. — Замечательно, — хмыкнул Старк. — Эй, Годзилла, здоровяк, все сюда. Наш римский друг фонтанирует откровениями. — Одно поганее другого, — буркнула Лесли.       Легат зловеще ухмыльнулся. Дождавшись, когда рейдер и коготь смерти присоединятся, он продолжил: — Как я уже сказал, у вас нет никаких шансов выбраться из этого места живыми. Если, конечно, мы не поможем друг другу. Вот мое предложение, и советую хорошо его обдумать. Скоро должен состояться праздник, день Марса. В этот день на Великой Арене Флагстаффа будет бой гладиаторов. Самые лучшие воины всех покоренных племен будут драться, угождая самозванцу. Но победить сможет только чемпион Цезаря. Раньше им был я. Теперь… Тайтус. — Ну, хоть не Максимус, — усмехнулся Старк. — Я бы предпочел не ставить крышки против Рассела Кроу. Что? — Либо научись шутить, либо заткнись. Длинный язык легко потерять на этой земле. — Ланий скривился в отвращении и продолжил: — Тайтус — такая же тварь, как и сам самозванец. Только опаснее, сильнее, быстрее. Это он возглавил карательный отряд, схвативший меня. Я и мои люди его недооценили. Он не воин, в нем нет доблести, нет ничего от человека. Он бездушный демон и дерется как бездушный демон. Не боится смерти, не чувствует азарта боя, не наслаждается убийством. Он абсолютно холоден, а в глазах — ничего. Хуже, чем ничего. Пустота. Я его не смог победить… тогда. Смогу сейчас. — Синт-охотник, — мрачно сказал «Скала». — Четвертое поколение. Мышцы, кости и кожа у них из сверхпрочных материалов. Встроенная в мозг система V.A.T.S и еще черт знает какие навороты. Когда был в Институте, помню, слышал байку, что один такой в одиночку прикончил отряд рыцарей Братства Стали. А они были в силовой броне и при плазменных пушках. — Если этот репликант такой совершенный, почему ведет себя как робот из старой фантастики? — спросил Тони. — Ноль эмоций, безразличие, прочее. Если ты от человека неотличим, тогда он тоже должен быть таким же как минимум. — Нет, охотникам блокируют участки мозга, отвечающие за эмоции и самообучение. Это начали делать после того, как один взбунтовался и сбежал строить свою жизнь в Столичной Пустоши. А стоит такой синт дохренища ресурсов. — Насколько дохренища? — спросила Лесли. — Настолько, что за тем синтом лично наш глава отдела Робоконтроля в погоню ломанулся. И там же, в Столичной, его и расстреляли как собаку дружки синта. Охотник до сих пор там порядки наводит, насколько я знаю. Так и не смогли вернуть. Если охотник охраняет Цезаря, значит Институт очень печется, чтобы его не свергли. Он нужен им живым, причем любой ценой. — А если Институту, — продолжил Горис. — Значит и Анклаву. Заменившего Цезаря синта нужно убить. — Избирательный альтруизм? — усмехнулась киборг. — Одних спасать, вопреки здравому смыслу, а других можно и убить за радость, да? Лицемер.       Горис не удостоил ее ответом.       Лесли раздраженно фыркнула, облокачиваясь на кузов машины. От ее веса машина заскрипела так, что резануло по ушам. Презрение когтя смерти больно било по ее самомнению, пробуждая крайне неприятное, давно забытое чувство. Она всегда действовала, исходя из здравого смысла, чтобы выжить. Нельзя снимать людей с креста — это аксиома. Да, жертва казни умрет страшной смертью, если его не снять, но разве это ее, киборга, проблемы? Да и потом, разве все, что она пережила, не является доказательством ее долбаной добросердечности? Она не выдала Тони, рисковала ради него жизнью!       «И снова он. Что-то я в последнее время постоянно о нем думаю. Я бы не сделала этого для другого мужчины… наверное. Тони… если бы я не была гулем, а затем не стала киборгом, а была бы человеком, он и я бы уже… нет, я не только из-за этого его спасла. Не только из-за каких-то дурацких «чувств». Да и есть ли чувства, в самом деле? Да, когда он рядом, мне хорошо и спокойно, он отличный парень, умный, с хорошим чувством юмора, и довольно симпатичный. Гений из другого мира, да в такого и самка супермутанта влюбится, мать вашу! Но я робот и у нас ничего не может быть. Хотя, он обещал сделать мне новое тело. Если я снова стану собой, тогда этот гений никуда от меня не денется. Вышибу мозги любой шлюхе, которая к нему хоть на четверть мили подойдет! И насрать, что он женат. Его жена в другом мире и его, наверное, похоронила уже. Наверное, уже с другими развлекается, прожигая его состояние. Жены миллиардеров все такие. Я… так, хватит. Я не бессердечная, черт тебя дери! Я не машина. Я просто умею думать головой, — подумала она. Но ядовитый жучок совести заполз туда, где должно быть сердце, и начинал уже понемногу жалить»       Эти мысли испортили и без того поганое настроение. Но был ли Горис неправ? Лесли вдруг почувствовала порыв ледяного ветра, болезненным холодом вгрызающегося в несуществующих позвоночник. Если бы не коготь, Лания бы не сняли. Машину бы они починили и попали бы на ней в засаду. Киборг представила, как первый же выстрел пробивает лобовое стекло, вскрывая грудную клетку Старка. Кровь и осколки стекла брызжут во все стороны. Тони не кричит, глядя на нее. Жизнь в глазах угасла. От этих мыслей киборг вдруг вздрогнула, сдвинув машину на пол метра. — Эй, ты в порядке? — спросил Старк, глядя на нее. — Д-да, в полном. Шарниры забились, бывает. — Анклав, наверное, стремиться взять племена Мохаве под контроль с помощью самозванца, — продолжал Горис свои измышления. — Власть Цезаря абсолютна, а значит, через него, наш враг контролирует все. И, в нужный момент, президент Старк использует Легион в своих целях. Этого нельзя допустить. Нет, нельзя.       Ланий посмотрел на Гориса и кивнул. — Демон прав. Убить его. Свергнуть, избавить Легион от власти самозванца. Я сделаю это, и займу его место. А вы, в награду за помощь, сможете добраться до земель медведя, под охраной преторианцев. План у меня такой. Мало кто в Легионе знает меня в лицо. Сбрею бороду — сойду за обычного работорговца. Железную девчонку и демона оставим здесь. Ты, я и искусственный воин — мы войдем в Флагстафф. Я буду сражаться на арене и попытаюсь убить Тайтуса. Повергну, вскрою ему череп и покажу всем вождям на трибунах, что чемпион Цезаря — машина. А затем подниму восстание. «Скала» будет прикрывать, а ты займешься техникой. Самозванец наверняка будет защищаться с помощью каких-нибудь нечестивых технологий. Опытный техник мне понадобится, чтобы лишить его этих преимуществ. Победа будет за нами. Вы будете жить и станете друзьями Легиона. — Нет! — резко ответила Лесли. — Нет. Тони с тобой не пойдет без меня! В самое сердце Легиона, свергать Цезаря! Не пойдет и точка! — У тебя нет права голоса, женщина, — фыркнул Ланий, переводя взгляд на Старка. — Ты позволишь этой железной девке помыкать тобой и решать за тебя? — Я не просто девка, засранец, — зло прошипела Лесли. — Я машина смерти, я оружие, сученок. Три сотни килограмм чистого уничтожения. И лишь одна маленькая ниточка под названием «терпение» удерживает меня от того, чтобы намотать твои кишки на клешни! — Ты себя переоцениваешь, машина. — Ах ты… — Он прав, Лесли, — хмуро сказал Старк. — Тебе придется подождать нас здесь. Если в Легионе ненавидят роботов, тебе идти с нами небезопасно. — Черта с два! — вспыхнула киборг. — Даже не думай, что можешь оставить меня ржаветь здесь, вместе с этим долбаным моралистом! — Горис пойдет с нами. — Ч-что? Ты хочешь меня ОДНУ оставить?! — Нет выбора, бекончик. Ты же сама сказала, у легионеров бзик на роботов. Я не хочу оставлять тебя одну, но… — А ну здорово. Замечательно! Знаешь что, катись ты к дьяволам со своими планами. Хотите оставить меня ржаветь здесь одну? Ладно! Я дохера лет одна жила гулем — не сдохла, а сейчас тем более. Идите в жопу.       Она развернулась и зашагала прочь, осыпая всех отборной руганью. — Я поговорю с ней, — сказал Тони. — Она поймет, выбора и правда нет. — Демон тоже должен остаться. — Нет, он пойдет с нами. Мы, вот тут внимание, мы войдем во Флагстафф все вместе. И я, и ты с громилой и Горис. Всей толпой. И никто нас не остановит, более того, все будут нам рады и даже заплатят монетами. — Ты не похож на идиота, на первый взгляд. И как ты протащишь в город, окруженный лучшими войсками цезаря трехметрового демона? — Да, как? — спросил Горис. — Мне не хочется бросать тебя и Гарри одних на земле Легиона, но Ланий прав. Это единственный для вас шанс выжить. Я не смогу спрятаться, балахон тут не поможет. — Он тебе и не понадобится, — улыбнулся Тони. — «Скала», в одной из машин мы нашли кое-что пестрое и интересное. Доставай.

***

      Ближе к обеду группа фурментариев заметила, пожалуй, одно из самых странных явлений за всю их жизнь. Бродячий цирк. Впереди шел Горис, волоча за собой разукрашенный каркас машины. Свежая надпись «Бродячий цирк Антонио Старадзи» сверкала на солнце. Сам глава сидел на крыше, одетый в дурацкий фиолетовый костюм с шляпой-котелком на голове. Один из снайперов, опытный, поседевший от тяжёлой жизни ветеран медленно опустил бинокль и сказал: — Твою мать, вы только гляньте на эту херню. Я это один вижу?       Мужчина помоложе взял у него бинокль и присмотрелся. А затем резко отпрянул, промогался, и снова поднес к лицу бинокль. Всего миг, и весь отряд разведки уже толпился, всматриваясь в творящееся безумие. Бродячий цирк, на территории Легиона. С когтем смерти, тащившим «повозку». — Ничего себе, — охнул юнец. — Это же демон! Повозку катит! Обосраться! Ручной демон! — Демоны не приручаются, — мрачно буркнул ветеран. — Все на байки, держите оружие наготове. Не нравится мне это.       Тони с трудом сохранил самообладание. Там, где всего минуту назад царил покой и безмятежность, воздух наполнил яростный рев атомных двигателей. Фурментарии возникли будто из неоткуда, поднимая в небо облака едкой пыли. Атомоходы, раскрашенные в темно-красный с символом быка, мчались к ним, сверкая жутковатыми украшениями. Колья, черепа, стальные цепи со следами спекшейся крови блестели на солнце. Где-то в горах мелькнула оптика, заставив Лания сжать кулаки. Если что-то пойдет не так, снайпер перестреляет их раньше, чем они успеют выхватить оружие. Настоящие воины. — Я поверить не могу, что согласился на это, — буркнул Ланий, почесывая лысый затылок. — Это черт знает что такое. Я выгляжу как посмешище. — Стой, — театрально скомандовал Старк, поднимаясь на ноги. Рев наполнил все вокруг. Шесть кроваво-красных байков-атомоходов с гербом легиона в миг окружили их, подняв целую завесу из пыли. Горис раздраженно фыркнул, высматривая среди фументариев командира. Убить его — и солдаты останутся без руководства и драться будут не так умело. Искать долго не пришлось. С одного из байков слез высокий, седовласый мужчина сурового вида. Под длинным темно-коричневым плащом сверкали пластины начищенной до блеска армейской брони. Руки украшали увесистые браслеты с гравировкой и шипами. Командир снял очки и решительно двинулся к «повозке», всем видом пытаясь показать отсутствие страха перед массивным зверем. Тони резко соскочил с машины и, отряхнувшись, попытался сделать настолько доброжелательный вид, насколько возможно. — Кто такие? — в голосе командира фурментариев звучала сталь. — Мое имя Антонио Старадзи, господин. А это мой бродячий цирк. Едем выступать в Феникс. — Разрешение от Цезаря. — Ну, у меня его нет. Но оно будет, как только Цезарь увидит, что я для него приготовил.       Фурментарии потянулись к затворам дробовиков, ладони легли на рукояти клинков и копий. Всего одна ошибка, одно неверное движение — и начнется кровавая баня. С печальным исходом. — Никто не смеет «выступать» на земле Цезаря без разрешения. Назови причину убить вас быстро, и я подумаю об этом. — О поверьте, господин, Цезарь будет рад лично наблюдать представление. Потому что, Горис, скажи господину! — Старк театрально повернулся на когтя смерти. — Меня зовут Горис, я ручной цирковой коготь смерти мистера Старадзи.       Фурментарии застыли как вкопанные. Те из них, кто не скрыл лица за маской и противоболевыми очками, смотрели на чудовище раскрыв рты. Командир опешил, глядя когтю смерти прямо в глаза. Повисла долгая, напряженная пауза. — Это какая-то уловка, — нерешительно сказал командир. — Пусть скажет еще что-то.       Горис тяжело вздохнул и выдал: — Я рад служить мистеру Старадзи и развлекать храбрых воинов Легиона. — А не, не запись вроде, — буркнул один из молодых легионеров. — Действительно, болтает. Обосраться заживо! — Это еще не все! Горис, лежать!       С трудом скрывая раздражение, коготь смерти лег на все четыре лапы. — Горис, виляй хвостом!       «Старк, за тобой должок, — подумал он, повинуясь». — Горис, раскрой пасть!       Коготь смерти раскрыл клыкастую пасть, и Старк медленно, нагнетая обстановку, засунул туда голову, едва не порезав щеку о клык. В лицо пахнуло тошнотворным смрадом. Фурментариев шоу, мягко говоря, впечатлило. Все они достигли зрелости, выживая в Пустоши и когти смерти — ужаснейшие из хищников, у всех вызывали первобытный ужас и трепет. И тут появляется разукрашенный парень и засовывает ему голову в пасть. Что удивляло больше — сложно сказать. Что зверь говорит, или что он настолько хорошо дрессированный. А ведь все знают пропитанную кровью истину: когти смерти не поддаются дрессировке. — Будь я проклят, впечатляет, — хмыкнул капитан. — Я не верю, что эта тварь разговаривает. Это какая-то уловка. Но мне интересно, как ты его приручил. — Секреты искусства, господин. Секреты искусства.       Фурментарий бегло осмотрел Гориса и сразу же заметил множество заросших шрамов на его теле. Зверь был стар и явно перенес немало страшных ран. Возможно. Такая жестокость и стала причиной покорности. Он был готов принять это на веру. Да, по-хорошему, следовало просто их всех перестрелять, или подвесить на кресте. В Легионе не особо жалуют паяцев, циркачей и прочих любителей плутократических развлечений. Убей он их — никто не осудит, вот только… зрелище-то и вправду стоящее. Да и потом, Цезарь обещал почет, богатство и рабов тем, кто найдет способ приручить когтя смерти. А теперь такой умелец появился будто из неоткуда. Схватить его, выпытать техники дрессуры — а что толку? Все равно может не получится, да и братья по Легиону не одобрят индивидуализм. Нет, пусть лучше этот фиолетовый клоун доедет до Цезаря, и выложит тому все сам. Все равно не сможет отказать правителю. Раскроет секреты, научит воинов приручать зверей. С когтями смерти на их стороне, Легион станет непобедим. — С демоном ясно, а эти двое кто такие? Они похожи на воинов. — О, этот, который здоровый — это мой силач, испанец. Тупой как пень, но сильный как стая яо-гаев. А второй — Максимус, мой приятель. Хочет драться на арене в честь дня Марса. Вроде, боец неплохой, я его просто подвожу. Вместе безопаснее.       Фурментарии захохотали. Ланий ухмыльнулся, глядя ветерану прямо в глаза. Ему нравилось, как все начало складываться. Легионеры больше всего уважают силу и воинское умение. Они не смогут удержаться от соблазна испытать его боевые навыки. — Как насчет небольшого пари, циркач, — усмехнулся командир. — Я против твоего гладиатора. Честный бой на кулаках. И если он победит, я заплачу тебе три сотни динариев и дам разрешение пройти в Феникс. А если проиграет — весь ваш цирк станет моей собственностью. Будете моими рабами. Идет? — Идет, — фыркнул Ланий, сбрасывая рубашку. Если бы ветеран только знал, с кем связался, то был бы далеко не так уверен в себе. Но сейчас седеющий сукин сын смотрел на него с самоуверенным пренебрежением, какое обычно провожает дегенератов на тот свет. Но бывший легат не собирался убивать, только заиметь репутацию. А ничто так не повышает уважение среди легионеров, как славный бой и победа, без шансов на успех. — Только ставки мелковаты. Ты ставишь не только деньги. Ты отдашь мне свою броню и введешь нас в город с почетом, как наш эскорт. Представишь нас центуриону как друзей Легиона. А я буду драться с тобой и четырьмя твоими лучшими людьми. Сразу. И если хоть кто-то из вас останется на ногах через десять минут, я признаю поражение и стану твоим рабом.       Фурментарии вновь захохотали, будто легат рассказал им искрометную шутку. Ветеран презрительно фыркнул, сбрасывая плащ. — Идет. Марим, Роко, Тиберий, Шио, шаг из строя. — Какого черта ты творишь? — шикнул «Скала». — Хочешь стать легионером, искусственный воин, смотри и учись.       Ветеран медленно сбросил боевой нагрудник, оголив иссеченный множеством шрамов бронзовый торс. Легионеры, смеясь и переговариваясь последовали его примеру. Все четверо на вид были крепкими, поджарыми воинами, покрытые шрамами от множества боев. Тони расклад не нравился, но игру нужно было довести до конца. Ланий улыбнулся и сжал кулаки, вставая в боевую стойку. Он держал руки низко, не как умелый боксер, а скорее, как боец ММА. Во взгляде ни капли страха, лишь жутковатый огонек — верный признак жажды насилия. Ветеран заметил это и перестал улыбаться. Снайпер на горе убрал винтовку и достал бинокль. Избранные легионеры медленно окружили улыбающегося легата. Ветеран хмыкнул и, сплюнув на песок, прокричал: — Время!       Ланий бросился на стоящего справа Шио с такой скоростью, что не верилось глазам. Кулак легионера рассёк воздух, но почти двухметровый легат просто поднырнул под удар и с силой зарядил кулаком в челюсть. Хрустнула кость, веер крови и зубов брызнул на песок. Бедолага отлетел, с силой ударившись о кузов цирковой повозки. Роко бросился на выручку, но ветеран оттолкнул его, охваченный яростью. Профессиональный воин легиона обрушил на легата цепь быстрых и точных ударов, но тот играючи блокировал, а затем, резко сблизился и с прыжка зарядил локтем в лицо. Командир отлетел, но удержался на ногах. Из рассеченной скулы хлынула кровь. Ланий оказался в своей родной среде. Фурментарии бросались в бой очертя голову. В их глазах горела отвага и ярость, делающая им честь как истинным солдатам. Кровь кипела в жилах, глаза застилала красная пелена — это мешало им осознать степень угрозы. Легат бил руками и ногами, ловко выбив еще одного легионера метким хай киком в челюсть. Один попытался сбить его с ног, поднырнув, но тут же был схвачен и в мгновение ока переброшен через себя. Пушечный добивающий в челюсть не дал подняться. Ланий резко отскочил от серии ударов кулаками. Ветеран и последний избранный напирали, прикрывая друг друга. Теперь они не смеялись, борясь за жизнь. Оба умелые бойцы, их ярость раскаляла кровь в жилах легата. Пыль въедалась в глаза, под палящим солнцем тела взмокли от пота и крови. Избранный легионер ошибся, решил достать обороняющегося врага ударом ноги. Ланий легко схватил ногу в полете, поднял атакующего над землей и швырнул в цирковую повозку. Звон от удара головой о металл пронесся над Пустошью. Ветеран увернулся от рассекшего воздух удара и понял, что остался один. — Впечатляет, — засмеялся он, харкая кровью на песок. — Раааа!       Собрав всю силу и мастерство в кулак, опытный боец бросился в атаку. Цепь молниеносных ударов обрушилась на легата и, на миг показалось, что тот дрогнет. Кулак прошел через защиту и рассек скулу, кровь хлынула на песок. Ланий промахнулся, и враг сумел зарядить бронированной голенью по ребрам, вышибая воздух из легких. Удар, еще удар и Ланий осел на одно колено, обескураженный яростью опытного ветерана. Командир победно вскрикнул, занося кулак над головой, и в тот же миг, сквозь ярость боя, пробилась холодная и острая как лезвия клинка мысль «я ошибся». Ланий резко отшатнулся, позволив кулаку пролететь в дюйме от лица и рывком мангуста схватил ветерана и, с полным ярости ревом, перебросил через себя. Каким-то чудом тот успел сгруппироваться и не сломать спину или шею. Ветеран перекатился, все еще надеясь вернуть преимущество, но было поздно. Ланий успел подняться и размахнуться. На мгновение показалось, что время застыло. Командир фурментариев видел, как плавно к нему летит ботинок врага, с уханьем рассекая воздух. А затем пушечной силы удар вышиб искры из глаз.       Он очнулся на песке спустя долю секунды. Перед глазами плыли черные пятна, пыль забивалась в рот, медный привкус крови становился все четче с каждым биением сердца. Ветеран приподнялся, глядя на тяжело дышавшего воина. Чемпион циркача улыбался, из разбитого носа стекала кровь, тело покрывали кровавые синяки и ссадины, но он стоял. Он победил. Кое-кто из избранных легионеров уже пришел в себя, но в бой они и не думали возвращаться.       Ланий победно улыбнулся, а затем подошел к ветерану и протянул ему руку. — Это был потрясающий бой. Оставь броню себе, ты ее заслуживаешь, ветеран. Но остальное в силе.       Командир засмеялся, харкнул кровью на песок, и принял помощь. Победа была одержана. Путь на земли Легиона открыт. Теперь дело за цирком Старка. Сперва Феникс, а затем Флагстафф.