Железный человек. Пустошь проклятых

      В этот день вокруг арены собралась небывалая толпа. Почти все легионеры Феникса, кроме, разумеется, тех кто нес караульную службу, столпились поглазеть на небывалое представление. Почти шесть десятков закованных в кустарные доспехи мужчин замерли, глядя на кольцо красновато-желтого песка. Загремели барабаны и на арену вошел Тони Старк, одетый в пестрый довоенный костюм. Вспыхнули самодельные огнеметы, потоки пламени взвились в небо грязновато-оранжевыми всполохами. — Господа! — крикнул Старк, театрально раскинув руки. В правой он держал кнут, в левой, длинный зазубренный кинжал — подарок командира фурментариев. — Специально для вас, здесь и сейчас, шоу мистера Старадзи! Представляю вам неистового, кровожадного монстра, демона Пустоши, жадного до крови и плоти человеческой! Гориса, «серую смерть»!       Под восторженные крики солдат, на арену ворвался громадный серый коготь смерти. Ярость и жажда крови сверкали в белесых глазах, на когтях сверкало увядающее солнце. Большая часть зрителей уже видела это шоу, но для многих легионеров дрессированный демон все еще был всего лишь байкой. И теперь их крики восторга и плохо скрываемого страха заглушили барабаны. — Горис, чудовище, к ноге! — рявкнул Тони, стеганув кнутом по песку.       «Ох Старк, ты за тридцать жизней со мной не расплатишься, — зло подумал коготь, исполняя команду»       Горис подошел вплотную к Тони, делая вид, что намерен разорвать его на части, а затем, после краткой паузы, опустился на задние лапы. Это было уже третье по счету представление за второй день прибывания в Фениксе, и Гориса уже начало порядком тошнить от этой глупой клоунады. Он мог просто уйти тогда и избежать этого позора. Но нет, совесть не позволила бросить людей в беде. В очередной раз он с горькой усмешкой подумал, как же легко живется людям без совести и эмпатии, готовым бросить на смерть кого угодно и когда угодно. Кнут снова хлестанул по земле. Очередная унизительная команда. Горис раздраженно фыркнул, раскрывая пасть. Старк засунул туда сперва руку, а затем и голову. Под ликующие вопли и овации толпы коготь смерти принялся нехотя изображать свирепого дрессированного льва из довоенных времен. Он прыгал через пламя, пугал легионеров в первых рядах и, в финале шоу, поднял Старка на голове. Это был момент апофеоза. Расправив руки, механик стоял на голове зверя, глядя с вызывающей улыбкой на орущие толпы убийц и рабовладельцев. И вновь вспыхнули огнеметы, повышая градус творящегося безумия до максимума. Закончилось все довольно эпичным уходом со сцены. Тони, верхом на демоне, скрылся за импровизированными кулисами, и началось более привычное для легионеров представление. Испытание силы. «Скала» и Ланий подначивали бойцов подраться на кулаках, обещая заоблачные награды. Отбоя в желающих не было, но победить двух непревзойденных бойцов не мог никто.       Тони завел Гориса в широкую клетку, рядом с новенькой деревянной повозкой. По приказу местного центуриона им сколотили настоящий цирковой вагон на колесах с браминьей тягой. Благо, денег Старк заработал столько, что мог позволить себе даже паланкин из рабов до Флаггстафа. Чем пользоваться не собирался. Веселые крики и возня на арене звучали здесь приглушенно, уже не вытесняя шум города. — Завтра уезжаем, старина, — сказал Старк, легонько хлопнув Гориса по спине. — А ты сегодня в ударе. Готов поставить что угодно на то, что первые ряды поблагодарили Цезаря за моду на юбки. — Мне не смешно, Старк, — буркнул коготь смерти, закрывая за собой клетку. — Развлекать этих дегенератов и рабовладельцев за их кровавые деньги. Помни, за тобой должок. Ты мне пообещал. — Да, все в силе. Анклав разберем по кирпичику, дай только броню собрать. У меня уже есть пара интересных…идей, — Тони заметил тощую, бледную девушку во рванье, красящую повозку в желто-красные цвета. Девушка то и дело испуганно поглядывала на Гориса, и резко отворачивалась, когда он смотрел на нее в ответ. — Это еще кто? — Откуда я знаю, рабыня местная, наверное, — хмыкнул коготь. — Я вздремну. И помни про наш уговор. — Да помню я, Годзилла, — отмахнулся Старк, подходя к рабыне. Только приблизившись, он заметил синяки и шрамы на ее руках. Их было так много, что те сливались с грязью. На шее поблескивал кожаный ошейник, с выгравированной надписью «Inutilis» — Привет.       Девушка испуганно вздрогнула и выронила кисть с красной краской на пол. Большие черные глаза округлились от ужаса, Губы задрожали. — Я нечаянно, пожалуйста не бейте, господин. — Бить? — весело ответил Тони, глядя на результат ее труда — почти докрашенную повозку. — Ну, это конечно не Мона Лиза, но мне нравится. И бить я тебя не собираюсь, не хочу проблем с судебным иском о домашнем насилии. — Да, господин. Простите, господин, — она резко подняла кисть и дрожащими руками продолжила работу. — Как твое имя?       Девушка прекратила работу и уставилась на него, будто услышала что-то до странного нелепое. — Имя? У таких как я нет имен, господин. Мы их не заслуживаем. Я Инутилис, господин. — Ну вот, а говоришь, что нет имени. — Это не имя, господин, — рабыня коснулась ошейника. — Это клеймо. Напоминание для других о том, кто я есть. Бесполезная. — Нет, ты не похожа на Перис Хилтон, — засмеялся Старк. — Как минимум, ты здорово покрасила мой фургон, а значит бесполезной ты быть не можешь. — Спасибо, господин, — она кривовато улыбнулась, усерднее работая кистью. — Я стараюсь принести пользу, но это ничто. Я для всех обуза, я должна умереть и умру, когда хозяин пожелает. — С чего такой фатализм?       Рабыню сбили с толку вопросы механика. Она не понимала, с чего этот знаменитый циркач уделяет ей столько внимания. Возможно, им движет желание размножаться, но ему придется уйти разочарованным. Легион не допускает к рабыням чужеземцев, а проституция карается смертью. Девушка поспешила объясниться, чтобы у чужестранца, из-за дурных мыслей, не возникли проблемы. — Я не могу рожать, господин. Не могу. Мне уже семнадцать, а я еще не понесла ни от одного легионера. А если вы хотите воспользоваться мной, вам нужно меня купить. Рабыням, даже таким как я, запрещено спариваться с чужаками.       Старка передернуло от такой формулировки. Девушка продолжила: — Шаман сказал, что я проклята и никогда не смогу родить Легиону воина. Я слаба, не могу работать наравне с рабами мужчинами. А значит я должна умереть. — Это шаман так сказал? — спросил Тони, сжимая кулаки. — И он сделал это с тобой?       Старк указал на синяки. — Да. Он спас меня. Он купил меня у центуриона и разрешил жить и приносить пользу. Шаман — великий человек, — глаза рабыни загорелись. — Он говорит с духами, видит будущее и прошлое, знает… вещи, знает, когда пойдет дождь и будет гроза. Знает, откуда нападут враги и где прячутся демоны, как ваш, ручной. Мне повезло быть его рабыней. Скоро он принесет меня в жертву духам Пустоши. — Что?! — Да, это большая честь для такой как я. Через луну он отведет меня в пустыню и выпустит кровь на песок. И тогда духи будут благосклонны к путникам и фурментариям. Шаман великий человек. Великий человек. — Знаешь, а ведь мне как раз нужен штатный костюмер, — мрачно усмехнулся Старк. — Если я куплю тебя у шамана, поедешь со мной? Рабыня удивленно уставилась на него. — Зачем я вам, господин? В Фениксе много рабов, кто красит лучше меня. Я плохая рабыня, вы меня никому не продадите. Бесполезным нельзя снимать ошейник. — Будешь в составе труппы. Я везу мой маленький цирк в Флаггстаф. Там будет много работы. Красить костюмы, декорации, да и моего когтя нужно кормить и поить в дороге. И мне все равно, как красят другие. Мне нравится, как красишь ты. — Но… я жертва духам. Шаман вам меня не продаст, господин. — Договорюсь. Где этот шаман? Отведи меня к нему.       Инутилис робко кивнула и, отложив кисть, повела Старка к самому дальнему дому в городе. За все двое суток Тони успел как следует ознакомиться с культурой Легиона Цезаря и проникнуться к ней глубочайшим отвращением. Когда они только пересекали ворота, он ожидал увидеть некий новый Рим, смешанный с косплеем на Безумного Макса. Но увидел извращенную в своем убожестве фашистскую утопию. Все мужчины, кто не был калекой или уродом — были легионерами. Все женщины — рабынями. Ни намека на знаменитую римскую культуру, демократию, социальное устройство — ничего. Не было даже знаменитого гражданства — гордости древних римлян и мечты ауксилиев и наемников из покоренных провинций. Лишь рабство, грязь и невежество, возведенное в культ. Никто, за редким исключением в лице фурментариев и центуриона, не умел читать и писать. Женщины же и вовсе были низведенны в статус животных для приплода, и обитали в специальных больших домах-загонах, обслуживая нужды солдат. Либо стирали вещи, либо рожали, либо занимались уборкой. Пусть он и дал Горису слово, но прежде, чем вымести с лица планеты Анклав, нужно как следует поработать железной метлой здесь. Пару тысяч железных легионеров хватит, чтобы исправить это недоразумение. Освободить рабов, прикончить вождей, и построить некое подобие разумной цивилизации. Инутилис провела его мимо места казни. На столбах свисали изодранные, забитые и запытаные тела мужчин и женщин. Вокруг них роились жирные мухи, а зловоние стояло такое, что с трудом удавалось сдержать рвотный рефлекс. Рабыня же на жертв даже не смотрела. Для нее все это было нормой жизни, чем-то обычным и правильным. — Эй! — послышался полный гнева крик. Девушка вздрогнула и резко обернулась. Старк сжал кулаки и последовал ее примеру. За ними, широким шагом, следовал громадный бугай в жутковатой, черно-красной броне с шипами. В руках он сжимал увесистую дубинку. — Паскудная тварь, ты что здесь делаешь?! — Г-г-господ-дин Рахим, я…       Громила замахнулся кнутом, но Старк резко встал между ним и рабыней, глядя надсмотрщику в глаза. Он узнал его. Тот был в первых рядах вчера. Смотрел представление и должен хорошо помнить его лицо. И знать, что Старадзи считается желанным гостем центуриона Феникса. Тот, как оказалось, буквально помешан на дрессировке разных тварей. Громила яростно фыркнул, опуская руку с кнутом. — А ты что здесь делаешь с этой рабыней, циркач? Кто позволил шляться где-попало с собственностью Цезаря? — Расслабься, здоровяк. Она ведет меня к шаману. Хочу поговорить с умным человеком. Посоветовали.       Надзиратель впился в Инутилис взглядом, будто пытался прожечь ее насквозь. Бледная как смерть рабыня опустила глаза, плечи ее дрожали. Рахим фыркнул и убрал кнут. — Пф, иди. Только учти, эта тварь собственность Легиона. Узнаю, что ты на нее залез, отрежу яйца и скормлю твоему же демону. Пшел!       Когда громила скрылся из виду, рабыня нервно выдохнула. — Вам не следовало защищать меня, господин. Рахим мог разозлиться и вы бы пострадали. Он не терпит неподчинения. — Но не от желанного гостя центуриона Авернуса, — засмеялся Тони. — Долго еще идти? — Уже почти пришли.       «Это точно, человек из прошлого. Ты уже пришел, — раздался голос в голове» — Кто это сказал? — дернулся Тони. Но рядом была только рабыня, указывающая на небольшой одноэтажный домик. Он сильно выделялся на фоне жутковатых построек Легиона. Чистый, ухоженный, со стеклами на окнах и свежей краской на стенах. Тот, кто жил здесь, пытался создать маленький уголок довоенной эпохи в самом сердце ада. Тони напрягся. Не в первый раз он слышит голоса в голове. До этого он уже встречал телепатов. Отношения с ними не ладились никогда. — Ладно. Черт, надеюсь, это не Стрэндж.       Инутилис открыла дверь и впустила Старка в уютный, аккуратно обустроенный дом. Тони будто попал в другое измерение. Аккуратное помещение с мебелью и стеллажами книг. На полках разные диковинки. В воздухе витал запах чего-то едкого, каких-то химикатов и пота. — Я ждал тебя, человек из прошлого, — послышался хрипловатый, насмешливый голос. Из уборной вышел невысокий седой мужчина, облаченный в одежду из аккуратно сшитых шкур. На руках и шее сверкали странные браслеты кустарного производства, сплошь покрытые символами. Седые волосы ниспадали на плечи, покрытое морщинами лицо искажала насмешливая полуулыбка. В глазах сверкал жутковатый, живой огонек. Старк с облегчением выдохнул. Это определенно был не Стрэндж. И, судя по всему, не настоящий маг. Шаман сел в кресло и жестом предложил механику сесть на диван напротив. — А у тебя здесь уютно, — сказал Тони, опускаясь на диван. — Не любишь римскую архитектуру? — Обожаю, только Легион к Риму не имеет отношения. Послушаешь немного музыки? Жертва, включи устройство, — приказал он рабыне. — Да, господин.       Девушка спешно принялась возиться со старым проигрывающим устройством в углу, и через минуту комната наполнилась легким джазом. Шаман откинулся в кресле, сверля Тони взглядом. — Итак, духи сказали, что чужак ведет в город разумного демона. Вижу, старик Горис все-таки взялся за ум и решил зарабатывать своей уродливой рожей. А я всегда говорил ему прекратить заниматься хренью и начать жить для себя. — Вы знакомы? — О да, пуд соли сожрали вместе. Мне тогда было всего пятнадцать, черт подери, — грустно усмехнулся шаман. — Это было сорок гребаных лет назад. Я Майрон. Шаман Майрон. — Старадзи, Антонио. — Херня, тебя не так зовут. В сущности, мне плевать, какое у тебя имя. Важно то, что ты пришел. Ко мне. Человек из прошлого. Твоя аура резонирует другими мирами. И другим временем. Незадачливый путешественник в будущее? Бедолага из романа Уэлса? Как тебе наши марлоки? С элоями на западе уже познакомился? — Не довелось. Значит, ты телепат. Для шамана у тебя многовато ума и знаний, и книги на полках. Практическая химия, целая куча научных трудов. Ты ученый и мутант, верно? — Можно и так сказать. Учился у дикарей на западе, употреблял… всякое. Уже и не помню, какие смеси. Раскрыл в себе способности. Правда, была цена. Духи чертовски болтливые создания. — Я в духов не верю. — Врешь. Веришь и знаешь, что они есть. Ты просто хочешь не верить, потому что это рушит твою материалистическую картину реальности. Понимаю! Это все равно, что узнать, что в мире еще и волшебники бывают. Живешь такой, варишь винт, балуешься с наркотой в Арройо, а потом натыкаешься на книгу Хакунина. Телепатия, духи, иные миры… и чувствуешь, как вселенная подкралась сзади и трахает тебя, — засмеялся Майрон. — Верь или не верь во что хочешь, тебе же хуже. Но ты пришел ко мне. Зачем? — А духи тебе не сказали? — Я не спрашивал. Интригу портить не хотел. — Да так, хочу купить у тебя рабыню. — Эту что ли? — удивленно хмыкнул Майрон. — А, ну ты и идиот. Альтруист, такой же, как и Горис, да? Ну ладно — продам. Просто так, даже монеты не возьму. Даром забирай. Учи читать, мой, трахай, женись — что хочешь делай. Только зачем тебе это? — Нужен специалист по покраске. В мою цирковую труппу. — Ха-ха-ха, лжец. Да мне плевать. Бери, но с условием. Дай мне заглянуть в твой разум. Я хочу увидеть твои воспоминания, посмотреть на иной мир твоими глазами. Это безопасно, даю слово. — Ну уж нет, лезть себе в голову я не позволю. — Тогда эта рабыня умрет. Ее нужно принести духам в жертву. Через неделю. Ты можешь ее спасти, на моих условиях. Дай заглянуть в твой разум — и она твоя. И она будет жить и ублажать тебя всеми возможными способами. От покраски до ремонта колес. Или уходи — и она умрет, как велят духи. Выбирай. — Выбор без выбора, да? — зло хмыкнул Старк. — Ладно, но тебе не понравится то, что ты там увидишь. — Выбор тобой и мной уже сделан, «Антонио». На самом деле у людей идейных, увлеченных, верных себе — нет и не бывает никакого выбора. Мы всегда примем то решение, которое соответствует нашим убеждением и никогда не пойдем против. Особенно, если это не выгодно. Я — не смог отказаться исследовать шаманские техники индейцев, ты — не сможешь бросить рабыню на смерть. Выбор уже сделан. Нужно его только осознать.       Шаман поднялся и, подойдя к шкафам, принялся рыться в склянках и пузырьках, смешивая содержимое. Все это время рабыня благоговейно наблюдала за его работой. Тони нервно елозил на диване. Все шло хуже некуда. Выбор без выбора — иначе не сказать. Да, он может послать все к чертям и просто уйти. Но тогда рабыне точно конец. А хочется спасти ее, особенно после того, как Тони ей пообещал. Ловушка морали, не иначе. Майрон закончил смешивать нечто, и, высыпав порошкообразную смесь в плотный пакет, поднес к Старку. — Это особая смесь. На меня давно не действует, но для тебя — в самый раз. Если я войду в твой разум без смазки, тебе крышка. Ты должен быть спокоен и расслаблен, и настроен на «общение». Вдохни этот пакет с видениями, и мы начнем. — Знаешь, по моему виски немного лучше подходит под это дело, — нервно ответил Старк, хватая пакет. — Если я проснусь в ванне со льдом без почки и с болью в заднице… — Ха-ха-ха, ты мне нравишься. Напоминаешь Избранного. Вдыхай.       Старк тихо выругался и, раскрыв пакет, глубоко вдохнул пары содержимого. На удивление, запах у смеси был приятный и цветочный. Никаких обжигающих слизистые токсинов, только аромат. Абсолютный, всепоглощающий, проникающий сквозь ноздри в глубины мозга. Тело онемело, приятное тепло разлилось по рукам и ногам. Старк еще раз вдохнул и обронил пакет, откидываясь на спинку дивана. Мысли путались, комната стала вдруг размытой и невероятно огромной. Майрон аккуратно сжал ладонями его виски и прошептал. — Раскрой мне свой разум.       Тони пришел в себя, лежа на диване в доме шамана удивительно отдохнувшим и бодрым, как после долгого, хорошего сна. В абсолютно тишине. Майрон сидел в кресле и жутковато улыбался. — Как самочувствие? — А довольно неплохо, — буркнул Тони, садясь. — Пару дней теперь не поспишь. Такие побочки. Да уж, ты в полной заднице. Я заглянул в твой разум и увидел такое… Сочувствую тебе и твоим дружкам. — И как тебе Танос, пришельцы, камни бесконечности и прочее? — А как обычный приход, видел и более странное дерьмо, — отмахнулся шаман. — Значит, другая вселенная. И другое время. Интересно. Рабыня твоя. — И что, никаких вопросов? — Нет. Ты, еще не осознаешь, в какой заднице оказался. А я не хочу портить тебе сюрприз, но… домой вернуться не надейся. Ты здесь застрял навсегда. — Но… — Не спрашивай у меня ничего, — перебил Майрон. — Прежде, чем уйдешь — поделюсь мудростью от духов. Во-первых, не спеши рубить с плеча. Легион — дерьмо брамина, но, если не знаешь, как сделать лучше — не трогай тот порядок и устои, сформировавшиеся в нем. И второе, твоя подруга Лесли попала в переплет. Ее схватили маньяки из Анклава. — Что?! — Старк буквально подскочил. — Она жива и, пока что, вне твоей досягаемости. Но она вернется. Ее вернут тебе. Но ты этому не обрадуешься. Если ты ее отвергнешь — разобьешь ей сердце. А если примешь — результат будет тот же. Скажешь да или нет — не важно. Лесли все равно будет страдать. А теперь уходи. И ничего не спрашивай. Рабыня твоя.       Старк молча встал и, позвав Инутилис, поспешил убраться из дома шамана. Ему очень не понравилось то, что Майрон сказала о Лесли. Напоследок тот бросил: — И передай привет старику Горису от меня. Видят духи, мы не особо ладили, но он славный клыкастый ублюдок. Береги его.       Тони ушел, охваченный мрачными предчувствиями. День близился к ночи. Завтра утром цирк Старадзи покинет Феникс и отправится в Флаггстаф. Туда, где и решится их судьба. Бой на арене с охотником Института, разоблачение самозванца и восстание. Поводов попереживать хоть отбавляй, но все мысли возвращались к Лесли.       «Схваченная Анклавом. Черт… прости бекончик. Прости меня»