сборник текстовых

Как только шум фена из ванной прекращается, Минхо, словно по команде, зачем-то залпом вливает в себя остатки уже теплого выдохшегося пива. Никакой смелости и спокойствия это не придает совсем, на что он и не особо надеялся. Тошнить начинает еще сильнее. До бесконечности складывая и снова разворачивая несчастный фантик от какой-то здешней конфеты, Минхо поглядывает на дверь ванной с болезненной частотой и ждет. Ждет неизвестно чего, потому что больше, как ему кажется, ничего не остается. Свой ход Минхо уже сделал — тот оказался неудачным, и теперь все зависит только от Джисона. Дверь ванной открывается одновременно с липким, колючим осознанием, что ждет Минхо не что иное, как вынесение приговора. Подруга вываливается в коридор первой, но за ней никто выходить не спешит. — Он стесняется, — по секрету сообщает она Минхо, легко повиснув на двери, и из ванной слышится несогласное бурчание, — Так выходи тогда! — Что ты с ним сделала? — с огромным трудом заставляет себя улыбнуться Минхо. Не сложно догадаться, почему Джисон тянет и не особо горит желанием возвращаться туда, где есть Минхо. Девушка притворно оскорбляется за высказанное недоверие и закатывает глаза. — Нормально я все сделала. Просто непривычно немного. Давай, — возобновляет она попытки, — Это же всего лишь Минхо. Не замуж же тебя выдаем. Пока Минхо молча давится нервным истеричным смешком, Джисона все-таки выталкивают из ванной и, по-матерински обхватив за плечи, выводят на кухню, чтобы продемонстрировать председателю жюри удовлетворительный блонд вместо неравномерно выжженного куста. Действительно, нормально все сделала. Джисон не сопротивляется и спокойно позволяет девушке в сотый раз с гордостью перебрать его волосы, но смотрит исключительно себе под ноги или в стену и в целом не создает ощущение присутствия. Минхо с ним согласен — он бы тоже не хотел сейчас себя видеть, слышать и находиться в одном помещении. Но вопреки этому все равно крайне неловко напоминает о себе. — Знаешь, почему так непривычно? — откашливается Минхо, сознательно глядя мимо Джисона, — Я впервые вижу его причесанным. И — рукой за бутылкой, чтобы скрыть волнение и стыд, абсолютно забыв, что она давно пустая. И чтобы не видеть, как опасно дергается щека у Джисона в ответ на неуместную сейчас шутку. Лишь один человек в помещении действительно находит ее забавной, и это вовсе не Минхо. Однако, он бы повторил это снова в каком-то садо-мазохистическом порыве сделать назло. Ему бы сидеть сейчас как можно тише, не произносить ни слова, слиться со стеной, а лучше — вообще уйти. Но уйдет он отсюда только вместе с Джисоном, хочет тот этого или нет. Очень хотелось бы перезимовать на этой кухне и постепенно подъедать все, что осталось у гостеприимной хозяйки где-то в недрах холодильника, потому что за пределами квартиры ждет неизбежно холодеющая осень и необходимость что-то решать и делать какой-то выбор. Увы, свой Минхо уже сделал, когда в тот проклятый вечер остался наедине с человеком, с которым обещал больше не иметь ничего общего. — Ладно, — наконец подытоживает Минхо и неохотно встает из-за стола, — Мы тогда пойдем, наверное. Джисон размораживается и неловко переступает с ноги на ногу. — А… Сколько с меня? Девушка искренне удивляется вопросу и хватается за сердце. — Ну какой же ты сладенький! Нисколько, — объясняет она в ответ на его растерянный взгляд, — Вы же принесли мне пиво и хорошую компанию. — Давай я тебе хотя бы за краску верну, — без задней мысли предлагает вторая половина “хорошей компании”. Джисон бросает на него один-единственный неодобрительный взгляд: о материальной помощи он никого не просил. — Она у меня и так без дела стояла, — отмахивается девушка, — Забейте. В слишком узкой для троих людей прихожей они вынуждены стоять почти рядом, и Джисон тут же жмется к стене. — Ну, — торжественно кивает девушка, — Спасибо, что навестили бабку. — Тебе спасибо, — за двоих отвечает Минхо. — У тебя очаровательнейший друг, — она легко тычет Джисона в мягкую щеку, и тот смущенно улыбается от такого внимания к себе. У Минхо щемит внутри от контраста и осознания, что с другими людьми Джисон ведет себя как обычно, тогда как Минхо в его восприятии сейчас находится где-то на уровне мебели. Это подтверждается, когда Джисон, вежливо попрощавшись и еще раз поблагодарив за помощь, выходит из квартиры первым и спокойно, словно так и надо, уносится вниз по лестнице не дожидаясь Минхо. Тому приходится наскоро обняться с несколько озадаченной подругой, чтобы не потерять его из виду. Минхо нагоняет его ещё в подъезде, но продолжает идти ощутимо позади в наивной надежде, что тот сам остановится. Джисон лишь ускоряет шаг. — Подожди, — не совсем уверенно просит Минхо и тихо выругивается, когда опаздывает буквально на секунду и врезается в только что закрывшуюся подъездную дверь, не успев проскочить вслед за Джисоном. Когда он выходит, Джисон уже почти заворачивает за угол дома, и приходится ненадолго перейти на бег, чтобы наверстать прошлое расстояние и не потерять его среди однотипных зданий. — Притормози, пожалуйста, — снова пытается Минхо, — Я не успеваю. Джисон ожидаемо идет только быстрее, словно уходит от нежелательного преследования или пытается взять противника измором. Он бы побежал, но тогда Минхо побежит тоже, и скорее всего уже легко его догонит. Впрочем, Минхо догоняет и так. Джисон слышит его быстрые шаги за спиной так же отчетливо, как жжение в своих перенапряженных ногах, но уперто продолжает идти. — Джисон, слышишь? — Минхо сохраняет расстояние между ними, но уже с трудом сдерживает раздражение, — Давай поговорим. О, Джисон слышит, и Джисону точно есть, что сказать. Только он не хочет сейчас иметь хоть что-то общее с Минхо, и уж тем более обсуждать эту ситуацию и выслушивать слова, которым уже не знает, как верить. Не видеть, не слышать, даже не думать. — Да остановись ты уже! Терпение Минхо обрывается, и он быстрым рывком хватает Джисона за плечо, чтобы резко развернуть к себе лицом. И тут же жалеет об этом, потому что Джисон впервые за это время смотрит ему в глаза. Сжатые губы подрагивают от сдерживаемой обиды, а покрасневшие и уже полные предательских слез глаза пронзают таким горьким укором и болью, что Минхо инстинктивно отшатывается от Джисона назад, как ошпаренный. Полыхающий алый закат тепло высвечивает его лицо, заставляя слегка жмуриться, что вообще никак не вяжется с происходящим: разве в такие моменты не должен идти дождь? Все слова тут же теряются, рассыпаются, как порванные бусы. А Джисон молча терпеливо ждет: ты так хотел поговорить, ну что ж, давай говори, я слушаю. Минхо от одного его взгляда понимает, что с большой вероятностью все, что он сейчас скажет, сделает только хуже. Но готов пойти на этот риск. — Я не буду оправдываться, — с ходу заявляет он, и лицо Джисона каменеет, — Потому что знаю, что виноват и поступил как мудак. Этому нет оправданий. Джисон пока благосклонно молчит и глаз не отводит, и Минхо воспринимает это как разрешение продолжить. — Просто хочу, чтобы ты знал, — он мнется, подбирая слова, — Ничего не было. Я практически сразу ушел, понимаешь? Это абсолютно ничего не значило и произошло случайно… Джисон не дослушивает, хрипло усмехается и опускает взгляд в асфальт, кусая щеки изнутри и до боли впиваясь ногтями в ладонь. Минхо вдруг чувствует, что резко стал на несколько шагов ближе к угрозе получить в морду. — Ты опять так смешно говоришь “случайно”, — улыбается Джисон, как будто его действительно это веселит, — Просто шел мимо и случайно упал на бывшего. Такой человек-рандом, все у него случайно. Может, и я тоже случайно? Минхо хочет возразить, но Джисон только начал говорить. Шанс на оправдательный монолог истрачен. — Она мне все рассказала, — он поднимает взгляд и смотрит искоса, все с той же натянутой улыбкой, — В подробностях, даже уговаривать особо не пришлось. А я стоял, как последний клоун, и слушал про твое “случайно”. В мозгу снова настойчиво всплывает темнота, шорох одежды и горячее дыхание под аккомпанемент попсы со двора. И звук открывшейся и почти тут же закрывшейся двери, на которую Минхо тогда не обратил никакого внимания. Впрочем, абсолютно не важно, от кого Джисон узнал — он вообще не должен был знать. Потому что не заслуживает всего этого. — Скажи, — продолжает Джисон, с трудом сохраняя спокойствие, пока глаза вновь наполняются слезами, — Зачем ты меня сюда привел? Поиздеваться? — Нет, — едва не вскрикивает Минхо, — Я не знал, что она знает. Браво. Еще более глупый ответ сложно придумать. Минхо и сам тут же понимает, что сейчас действительно облажался, а Джисон со странным удовольствием цепляется за это и добивает: — Сам ты рассказывать не собирался, получается. Что ж, ожидаемо. Минхо прикрывает глаза и тяжело втягивает воздух через нос. Злости на самого себя становится так много, что она распространяется на все вокруг и заодно на других людей. — Да, не собирался, — честно признается он, — Потому что это была глупость, которая вообще ничего не значит, поверь. И потому что ты сейчас реагируешь вот так. Последнюю фразу он бросает как бы между делом, тихо и нечетко, почему-то в надежде что стоящий прямо перед ним Джисон ничего не расслышит. — Извини, а как я должен реагировать? — моментально вспыхивает тот, — Типа все ок? — Я же объясняю, — цедит Минхо, — Смейся сколько хочешь, но повторюсь: это вышло случайно. Я не хотел и не собираюсь иметь с ним ничего общего. Это вообще ничего не значит, понимаешь? От его уже почти забытого и такого неуместного сейчас учительского тона Джисона передергивает. — Нет, не понимаю, слишком глупый видимо, — язвит он, — Но даже мне такому тупому хватает мозгов понять, что невозможно пойти и завалить бывшего случайно. Как и “случайно” скрыть это от меня, а потом врать в лицо, что у нас все серьезно и замечательно, и что я тебе хоть сколько-то нужен. Минхо пристыженно молчит, потому что сказать действительно нечего. Дело ведь и правда не в измене и не в Бансоке. Просто все, чего втайне боялся Джисон, теперь, как ему кажется, подтвердилось. И переубедить его будет практически невозможно. — Я уже не знаю, как тебе верить, — грустно усмехается Джисон, — Когда ты при первой же ссоре тупо идешь и меняешь меня на другого. Более привычного и удобного видимо, не знаю. Он ненадолго задумывается и запрокидывает голову вверх, чтобы проморгать слезы. — Или все гораздо проще? Ты просто не можешь удержать себя в штанах, — зло выплевывает он, — А меня, понятное дело, для этого недостаточно. Так ты мог просто сказать: «Джисон, давай потрахаемся уже, ну сколько можно» — что, я отказал бы? — Прекрати, — просит Минхо и морщится, не желая вообще поднимать эту тему, — Все не так. — А как? Что, я не прав что ли? — Ты не понимаешь, — снова пытается достучаться Минхо, — Да, мы тогда поругались, в этом и дело. Я понятия не имел, что мне делать. Я места себе не находил, и мне было настолько хуево… Джисон устает это слушать и срывается на крик. — Мне тоже было хуево, но я не побежал трахаться с бывшими по пьяни! Минхо на секунду затихает и зачем-то максимально глупо пытается оправдаться: — Я был трезв. И делает все только хуже. — А, так ты все полностью осознавал? — округляет глаза Джисон, и пораженно трясет головой, — Просто пиздец. — Нет, — Минхо морщится от своей же глупости, — Нет, я не… — Лучше просто заткнись уже. От такой непривычной из уст Джисона злости и грубости Минхо словно током прошибает. Несмотря на свой характер, тот еще никогда не позволял себе разговаривать с ним таким тоном, по привычке соблюдая субординацию. — Что мне сделать? — тихо спрашивает Минхо, — Что? На колени перед тобой встать? Джисон уже не усмехается, а просто измученно выдыхает с кривой улыбкой. — С чего вдруг? Я же просто глупый школьник, который ничего не понимает. И мне не о чем беспокоиться, так? Он с горькой иронией повторяет то, что еще недавно говорил ему Минхо, и качает головой. — Не хочу тебя видеть. Джисон отворачивается, намереваясь уйти отсюда как можно быстрее и дальше, пока еще остались хоть какие-то силы сдерживать слезы. А Минхо отказывается верить, что разговор окончен. — Джисон… Он пытается осторожно, но настойчиво остановить его за локоть, но тот резко вырывает руку. — Не трогай меня! Крик эхом прокатывается по пустой улице, отражаясь между красно-рыжих от заката окон домов. Минхо в страхе замирает и больше не может ничего сделать, когда Джисон с мокрыми от слез щеками бросает на него последний разочарованный взгляд и уходит. Минхо еще долго смотрит ему вслед и с усталым стоном роняет лицо в ладони. Он трет кожу, приводя себя в чувство, и со вздохом запрокидывает голову наверх, подставляясь отрезвляющему холодному ветру. Кто бы мог подумать, что все станет еще хуже. Встряхнув головой, чтобы откинуть навязчивые мысли и хотя бы донести их до дома, он разворачивается и уходит в противоположную сторону. Железный мусорный бак неподалеку совершенно незаслуженно получает пару яростных сильных пинков. Вот и поговорили.