Железный Лорд

Он вернулся на остров Пайк ранним утром, приплыв из Старого Вика на обычной рыбачьей лодке, кою ему одолжил один из жителей Лордпорта, старый и неказистый мужик, в котором явственно проглядывались повадки старого налётчика. Мрачный замок лорда Грейджоя встретил его привычной прохладой и сыростью, а стены чистотой. Теон Грейджой щепетилен в таких вопросах, и слугам приходилось очищать каждый уголок жёсткими щётками от лишайников и прилипшей грязи. Избавившись от лютого голода вчерашней похлёбкой, отданной миловидной кухаркой с упругими грудями, Урригон Светлый отправился в солярий лорда Грейджоя. Личный кабинет повелителя Железных Островов встретил его тишиной и периодическим перелистыванием толстой книги. Лорд Пайка с интересом вчитывался в неровные строки и угадывал слегка смазанные чернилами буквы. — Ужасное оформление, — констатировал Грейджой, откладывая талмуд, громко хлопнув и отодвигая её в сторону, — но интересные знания. Приветствую тебя, Урригон. Краем глазом и благодаря полученному от мейстера (по настоянию-приказу лорда Грейджоя) умению читать, он смог углядеть название книги: «Ужасы Старого Гиса». — Милорд, — без запинки и распространённой для многих простолюдинов ошибки, произнёс Урригон, слегка поклонившись, — сегодня я вернулся из Старого Вика, куда вы меня и послали. Грейджой молчаливо осмотрел жреца, его домотканый хитон, выкрашенный в цвета Утонувшего Бога, длинные и густые светлые волосы, безобразную бороду, в которой высматривались заплетённые водоросли и кольца. Кивнул, предлагая продолжать. — Зимний шторм снёс десятки домов и оставил без крыши над головой многих. Кастелян Драммхолла, Меррик Зелёный помогает им, посылая стражников и рабочих, но… — Я без тебя знаю, чем занимается Меррик Зелёный, — остановил его Теон, — лучше расскажи, что случилось с моим дядей, Эйроном? Каким образом он упал с холма Нагги и разбил себе голову об острые камни? Урригон кивнул, внутренне не желая об этом говорить. Смерть Мокроголового была странной. И навевала определённые подозрения. Но Светлый молчал о своих догадках, пересказывая всё то, что он увидел и услышал от местных жителей. Жрец не мог сказать, о чём думает хозяин Пайка. Лицо его по мере всего рассказа оставалось равнодушным и спокойным. — Значит, жители нашли его утром с проломленной головой, у подножия холма? Ничего подозрительного они не увидели? — Нет, милорд. — Что говорят о смерти моего дяди люди? — задал внезапный вопрос Теон. Вопрос, который он не ожидал и к которому не готовился. Вне всяких сомнений, лорд Теон заметил заминку и даже выгнул бровь, таким образом намекая. — Они говорят разное, — неопределённо заявил Урригон. — Говори всё, жрец, — надавил Грейджой, — без утайки. Что говорят? Слухи, сплетни. — Я слышал от рыбаков о небывалом шторме, накрывшем Старый Вик и все окружающие его острова, — сглотнув вязкую слюну, наконец, начал говорить он, чувствуя, как его прошиб холодный пот. Урригон побаивался говорить в лицо лорду Грейджою обо всех слухах, которыми теперь живёт священный остров, — о том, что это происки Вечного Врага Того-Кто-Утонул-За-Нас. — Твоё мнение, что ты думаешь об этом? — Милорд, мне кажется, это была досадная случайность, — сразу сказал Урригон, — Эйрон был практически святым для всех Островов и никто не посмел бы… Глаза лорда Грейджоя сузились. Светлый понял, что допустил оплошность. На самом деле, у Урригона есть причина подозревать некоторых людей в убийстве святого Грейджоя. И лорд Пайка отнюдь не стоял на первом месте подозрительности. Несмотря на публичную ссору с племянником, Эйрон бездействовал, сидя на Старом Вике. У него был скверный характер и резкость в словах, но действиями он напоминал смирную овцу, чем опасного морского льва, в отличие от своего племянника-лорда. «Хакон Большой Посох или Вулф Толстопузый, вот в чём вопрос”- размышлял Урригон. Каждый из них влиятелен в круге жречества, слова каждого воспринимаются всерьёз. Один засел на Большом Вике, на попечение лорда Гудбразера, другой пытается вернуть лорда Блэктайда в истинную веру, увещевая и уговаривая. И каждый из них имел немалые претензии к Эйрону Грейджою. Это знали все жрецы, и Урригон уверен — подобным образом он мыслил не один. — Можешь идти, — отпустили его, — я услышал твоё мнение. Надеюсь, тело дяди уже приготовили для отправки в Пайк? — Да, милорд, через день в Лордпорт должна прибыть ладья с людьми кастеляна Меррика. Через минуту Урригон Светлый оказался в просторных коридорах замка. Облегчённо вздохнув, жрец отправился на кухню с желанием ещё раз подкрепиться. По пути размышляя о превратностях судьбы и неожиданных событиях. Смерть Эйрона никто не ожидал. И сейчас, Урригон был в этом уверен, каждый из подозреваемых тыкает друг на друга, обвиняя в убийстве Мокроголового. Лорд Пайка пока молчит, но если он вмешается в вероятное противостояние после ухода такой крупной фигуры как его дядя, то некоторые могут утвердиться в мысли о вероятном убийце Грейджоя. «А может, это всё действительно досадная случайность?». Жрец покачал головой. В этом он сильно сомневался. Кухня встретила его ароматными запахами рыбной похлёбки, хлебной выпечки и корзинами, наполненными фруктами и овощами. Тут царила совершенно другая атмосфера — суетливые кухарки и повара носились по обширному помещению, таская и готовя разные блюда (в основном рыбные, но Урригон заметил запечённую утку и перепёла из Светлого Острова). Единственное что раздражало жреца, так это едкий дым, заполонивший весь Кухонный Замок. Знакомая ему кухарка положила перед ним вяленую рыбку в глиняной тарелке. Светлый еле сдержал себя, чтобы не хлопнуть по её заднице, прекрасно понимая, что это не невольница, а коренная жительница Островов. Которая, скорее всего, замужем за одним из стражников Пайка. Или каменная жена одного из вольных капитанов. За последнее время он хорошо успел изучить лорда Грейджоя и видел, как тот используют любую ниточку, способную привязать хоть что-то представляющего из себя человека к себе. Например, устроить его каменную жену к себе в замковые слуги. Служить практически королевскому роду (а в Грейджоях текла кровь самого Серого Короля!) почётно. Рыбка была солёной и слегка сухой, но он не жаловался. С удовольствием победив свой аппетит, Урригон огляделся. Он бывал всего в нескольких замках, но Пайк отличался от них всех. Самый старейший из твердынь Островов, он мог похвастаться самой лучшей кухней, как минимум. А ещё огромным (по меркам жреца) гарнизоном и просто огромным количеством слуг. Были и странности. Практически вся кухонная челядь, служанки, конюшие и простые слуги являлись коренным островитянами, и каждый из них получал плату. Многие лорды, желая сэкономить, предпочитали использовать труд невольников. Но Грейджои и тут отличились. — А это что? — с любопытством спросил Урригон, большими от удивления глазами смотря на круглый плод с твёрдой, ворсистой скорлупой и тонкой коричневой кожурой. — Это кокос, — рассмеялся один из поваров, молодой мужчина с шрамом под глазом и отсутствующим пальцем, — два дня назад привезли. — Откуда он? — Так, это из Летних Островов привезли, — повар почесал голову с короткими волосами. Лорд запрещал готовить на кухне, имея грязную и длинную шевелюру, отчего многим поварам пришлось постричься, а кухаркам заплетать волосы платками, — сиречь, самому лорду Пайку на вечерний стол. Видимо, леди Гвин хочет порадовать! Последнее он произнёс несколько тише. — И как, вкусный? — продолжил расспрос жрец. — Вкусный, жрец, вкусный! Я попробовал его только один раз. Но прежде чем съесть кокос, нужно расколоть. Ему и самому захотелось вкусить этого странного плода, привезённого из далёкого архипелага. Он с вопросом уставился на повара, но тот отрицательно покачал головой: -Прости, уважаемый Урригон, но не могу. Таких плодов всего три на кухне и каждый из них предназначен на стол лорду Грейджою. Светлый поморщился и сжал губы от разочарования. — А много ли привозят таких фруктов? — Это орех, — поправил повар жреца, — нет, не так уж и много. Да и лорд Ботли быстро раскупает их к себе на стол. Урригон вспомнил лорда Савейна, высокого и тощего, с мясистым носом и хитрым взглядом прожженного торговца, а не воина. А ещё в памяти всплыла зимняя шапка из серебристого меха, столь красивого, что повелителю Лордпорта завидовали последние рыбаки. Пока такой шапкой не обзавелись другие лорды и известные на Островах люди. — Интересно, а этот… орех… он вообще портится? Из Летних Островов практически месяц пути на самой быстрой ладье. — Ну, — повар замялся, — мне говорили, что его сразу с деревьев загружают и отправляют сюда. А так, хранится он несколько лун, но если уж расколол, съедать надо сразу. Поняв, что повара уломать на один съеденный кокос не получится, Урригон с грустью покинул Кухонный Замок. Сегодня у него ещё были дела, связанные с его прямыми обязанностями. А также его ждало дальнейшее обучение у мейстера Пайка. Он ещё не до конца научился писать. «И всё — таки, лорд Островов опасный человек. И самый странный, которого я видел из всех Лордов-Жнецов. Учить жрецов Утонувшего читать и писать, а также заставлять заучивать некоторые книги об истории Вестероса… чудны дела твои, о Утонувший!». Ему предстояло отправить в море одного из недавно погибших островитян. Прибежавший сын погибшего говорил, что умер тот весьма престранно — съел странную рыбу, бормотал разную чепуху, а после спрыгнул с крыши собственного жилища. Прямо на камни. «Таинственные вещи творятся на Железных Островах» — думал Урригон Светлый, придворный жрец Пайка, — «Лорды щеголяют в шёлке и мехах, убрав в сторону металл и мечи, люди умирают из-за рыбы, а на кухнях теперь готовят не привычную пищу, а какие-то кокосы и лимоны». Покидая Пайк, чтобы направиться в сторону одной деревушки, он заметил висящие на барбакане трупы. Посиневшие, свисающие, в лохмотьях, они умирали долго благодаря некоторым замковым умельцам. Глупцы, понадеявшиеся, что могут обмануть Лорда-Колдуна. Шарлатаны и обманщики. «Дураки и шуты, считающие себя колдунами и алхимиками». «»»»»»»»»»»»» Погода сулила хороший ветер. Виктарион видел это по мелким приметам, чувствовал своей интуицией, редко подводящей капитана, и примечал по некоторым знакам, которые посылал ему Утонувший Бог. Шесть десятков кораблей с чёрными парусами, где красовался герб в виде черепа и двумя скрещёнными косточками под ним, пеня форштевнями воду, шли на север. Несколько дней тому назад они покинули порт Лиса, отправившись рейдом по береговым владениям Тироша на континенте. Недавно они обогнули через запад Висельный Остров, желая избежать морских патрулей противника. Прошло несколько лун, как между Тремя Сёстрами началась война. Виктарион не особо любил вдаваться в детали очередного противостояние этих Вольных Городов, но если верить слухам и словам Теона, всё как обычно началась из-за Ступеней и Спорных Земель. «Борьба за торговые пути, предательства, проливание крови из-за призрачного влияние… Вольные Города удивительные места, где правят столь тупые и слабые люди» — устало размышлял лорд Туманных Островов, глядя на новый герб, который ему пришлось поменять. Теперь он не капитан Железного Флота, а командир морской наемничий компании «Чёрные Знаменосцы». «Временно» — сжал кулак Грейджой, — «Несколько месяцев, возможно, полгода. И я вернусь домой». Никогда Виктарион не признается никому, что Туманные Острова превратились для него более лучшим местом, где он может отдохнуть и получить позабытую в своё время женскую ласку. Пайк стал чем-то чужим, сильно изменившимся за время правления Теона, отчего он больше не чувствовал того своим настоящим домом. Больше не услышать суровый голос отца, мерзкий смех Эурона, высокомерное лицо Бейлона или глупых и наивных племянников, Родрика и Марона. Остался только он и Эйрон. «Нужно поговорить с братом, как только вернусь на Острова» — решил для себя Виктарион, слегка заскучавший по скверному характеру младшего. Возможно, ему удаться примирить того с племянником, но тот не питал особых надежд на подобное. Эйрон всегда был упрямым буйволом. «В чём-то Мокроголовый прав. Опять мы склонили головы перед мерзкими драконами, опять будем платить, и преклонять колени перед теми, кого грабили и унижали тысячу лет». Презрение к зеленокровным в душе старого пирата застилала только ненависть к давно мёртвому Эурону. Утонувший Бог отнял у него возможность отомстить, и опять эти ящеры-переростки. — Командир, — обратился к нему старпом «Железной Победы», флагмана Железного Флота, а теперь ещё и Чёрных Знаменосцев, — вперёдсмотрящие увидели землю на северо-востоке. — Это Двуногий Остров, — догадался Виктарион, вспоминая очертания Ступеней на карте, — продолжаем плыть на север, курс не меняется. Старпом, его бывший оруженосец, сын Лорика Трёхпалого, Бейлон, кивнул. Бывший помощник умер на Летних Островах, подхватив странную лихорадку, поэтому Виктарион не думая, поставил на место погибшего понравившегося ему молодого парня. Умел драться, имел определённый авторитет среди его матросов и понимал свои обязанности — большего от него капитан «Железной Победы» не требовал. Лорд Туманных Островов пригляделся. Как и все остальные острова архипелага, Двуногий Остров не мог похвастаться буйной растительностью или хорошим, песчаным берегом. Скалистые земли, несмотря на благоприятный климат. Местные пираты убегали от них словно морские крысы перед огромным, жаждущим добычи кракеном. Шестьдесят боевых галер, снабжённых лучшими воинами Железных Островов — это огромная сила по меркам Ступеней. И его лорд-племянник, договорившись с одним из могущественных магистров Лиса, решил эту силу направить на Тирош, желая заполучить в свои руки немалые богатства и невольников. Особенный акцент поставлен на ремесленников и кораблестроителей. «Как будто такие водятся в небольших городах и деревнях. Все корабельщики находятся в Вольном Тироше». — Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! Пей народ Островов и никогда не просыхай! — орали матросы, подбадривая юношу, поспорившему, что сможет спокойно выпить ведро густого лордпортского пива. — А Грейджои м-молодцы! — запел Цицерон, приземлившийся на одну из бочек, — все х-хуями с Пайка м-машут! А потом в-всё просирают! Виктарион неодобрительно посмотрел на это. Он не имел ничего против, если матросы начинают пить, вмешиваясь, лишь когда пьянка становится массовой. Ему хватило зрелищ, когда они переплывали южные моря, кишащие морскими волками. Некоторые из его подчинённых придумали забаву — приманивают этих тварей к кораблю, ставят доску, один конец который выдавался в море. Храбрецы, вставая на доску, должны сделать несколько ловких трюков, и не умудриться свалиться в море. Неудачники либо успевали забраться на корабль, либо быть съеденными. Неприятно терять воинов, но если те проигрывают в лёгких играх, какие из них железнорождённые? Всего лишь пройтись по чужим берегам огнём и мечом, а после вернуться в Лис, где он сбудет часть добычи и присоединится к основному флоту, для битвы. И только тогда он сможет вернуться домой и увидеть семью. «Халлеку скоро исполнится пятилетие и мальчику пора испытать морской прибой и неспокойное качание лодки». — Корабли! Корабли! — раздалось сверху от вперёдсмотрящих. Виктарион взглядом определил, куда указывали часовые, и увидел выходящие судна, ранее прятавшие за Двуногим островом. Гневные, залитые злобой и кровью глаза посмотрели на вальяжно устроившегося на бочке Цицерона. Попугай прекрасно ощутил на себе злой взгляд капитана и предпочёл ретироваться, широко взмахнув своими цветастыми крыльями. — О-ошибка радиолокации! О-ошибка! С-сбой! «Проклятая птица» — выругался Виктарион, -“Было большой ошибкой надеяться на неё». Гербы на парусах в виде головы бородатого человека, с трёмя завитушками, раскрашенными в разные цвета, ясно говорили о принадлежности вражеского флота. Тирошийцы. Когда взгляд Виктариона насчитал четвёртый десяток, он незамедлительно крикнул флотовому рогоносцу: — Дуй в рог с надписью «Защита». Ты, — указал капитан на другого железнорождённого, занимающего пост знаменосца, — доставай красный флаг! Через несколько секунд загудел рог. Сначала резкий, впивающийся в уши, но после медленно превращающийся в тягучий звук, все ещё громкий и вносящий тревогу в душу. Вслед за рогоносцем, взметнулся высокий красный стяг и стал качаться из сторону в сторону. Одновременно со звуком рогом, на некоторых кораблях тоже взметнулись такие же красные знамёна, дублируя приказ. Железнорождённые, при уже выходящим из-за изогнутого острова вражеском флоте, при произошедших мгновения ранее действиях, сразу поняли, что нужно сделать. Боевые галеры стали разворачиваться носами к противникам, выстраиваясь в морскую стену. — Утонувший решил дать нам нажив… — от радости заорал один из воинов, но заткнулся при виде вышедшего следом за более мелкими суднами, огромного, четырёхпалубного корабля, чьи огромные паруса вызывали восхищение, а высокий корпус желание избегать подобного гиганта. Избежать боя не получится… а об отступлении Виктарион даже не думал. Это не в его стиле. Их силы примерно равны, но огромный корабль Тирошийцев внушал страх и опасение его подчинённым. Но не самому лорду-капитану. — Подготовьте багры и кошки, — дал команду он, чувствуя тяжесть секиры в своих руках, — наша цель — этот гигант. Кто первый взберётся на него, получит больше всего трофеев! Ответом ему был многоголосовой рёв, приправленный людским азартом и жадностью. Четырёхпалубный вражеский корабль выдвинулся вперёд, желая послужить тараном для их морской стены. Следом за ним, клином, шли остальные боевые галеры, наполненные оружием, доспехами и остальными трофеями. Осталось только убить их владетелей и Железная Цена будет заплачена! Треск дерева, звук сминаемого корпуса и падающие в воду люди заставили дёрнуться. Лишь врождённая флегматичность позволила сохранить внешнее спокойствие. Внутри старый пират был в шоке. Гигант спокойно прошил своим тараном боевую галеру даже не сбоку, а спереди. Будто лев растоптал мышь и опьянённый кровью бросается на остальных неудачников. Арбалетчики, спрятавшись за своими огромными квадратными щитами, начали посылать град болтов в матросов, что находились от них буквально в четырёх десятках метров. Точность хромала, но тридцать арбалетов таки выцепили парочку врагов. — Сближайся с ним! — прикрикнул Грейджой на своего старпома, управляющего кораблём, — пусть рабы на вёслах пошевеливаются! Хлёст! Бич с лёгкостью прошёлся по голым спинам невольников-летнийцев. — Как его вообще брать на абордаж? — Кидай выше багры и кошки, и всё! — Член Серого Короля тебя в рот, ты видел, какой он высокий, это гребаный левиафан! Виктарион и сам оценил высоту. Но и его «Железная Победа» не была карликовым коггом. Он приметил, как с другой стороны к четырёхпалубному кораблю пристраивается другая галера с чёрными парусами. Один из лучников неудачно шагнул, тем самым выйдя из защиты своего огромного щита и сразу получил болт в глаз. — Меткие ублюдки! Кидайте багры, похуй, если просрём половину! Вокруг уже кипел хаос. Корабли таранили друг друга, брали на абордаж и отстреливались. Полетели кошки, часть из которых даже не долетела до фальшборта. Тирошийцы попытались скинуть, но железные арбалетчики не дремали, выбивая самых упёртых и глупых. — Железо Снаружи! — кричали воины, взбирались наверх. — Железо Внутри! — выдыхали они, окончательно взбираясь на поверхность чужого судна. Виктарион, одним из первых оказался на флагмане тирошийцев. И сразу пустил в дело своё оружие, вонзив её в башку незадачливого матроса. «Застряла» — раздражённо скрипнул зубами он, с трудом вытаскивая двуручную секиру. Брызжа что-то на валирийском, тирошиец копьем пытался проткнуть Виктариона через сочленение доспехов, но Грейджой ловко увернулся, взял наконечник в захват и дёрнул наглеца на себя. Итогом стал крепкий и выбивающий сознание удар кулака. Оружие было вытащено, следующий противник определён — не побоявшийся надеть доспехи на палубе враг вызвал немалое уважение капитана Железного Флота. И немедленное желание схлестнуться с подобным воином! — Утонувший, прими мою душу и жертву! — безумно захохотал один из его матросов, будучи пронзённым мечом ловким валирийцем. Сжав врага к себе, понимающий, что он труп, железнорождённый перевернулся через фальшборт, забирая с собой своего убийцу. Сверкнуло бледное подобие дотракийского аракха, кривое и изогнутое, и на деревянную поверхность полилась кровь, а женщина воин, не побоявшаяся взять в руки меч, упала, словно деревянная кукла. Тирошиец без всякой пощады рассёк ей лицо. Воин в доспехах точно не был капитаном этого гиганта. Таких он умел вычислять сразу — не носит цветастые тряпки, как это любят жители Вольных Городов, носит обычные, практичные доспехи. Настоящий капитан, скорее всего, забился в страхе, в каюте. Виктарион оскалил зубы, но никто его кровожадной улыбки за шлемом с маской кракена не увидел. — Иди сюда, вестеросец, — заприметил тирошиец капитана Железного Флота, — я чую от тебя крови больше, чем от других. Я чувствую твой оскал, сранный ублюдок. Иди сюда! Триос, сегодня я отправлю в твою первую пасть ещё одного пирата! Он говорил хоть и с сильным акцентом, но на общем языке. Виктарион всё прекрасно понял и без слов выступил вперёд, приготовив для удара секиру. — Назови своё имя, прежде чем я тебя отправлю к твоему Богу. Но тирошиец не ответил. Изогнутый клинок встретился с секирой и смертельный танец двух воинов начался! Вокруг стоял шум кровавой абордажной схватки. Раненые и уже мёртвые падали на палубу, орошая её кровью и застилая своими телами. Иногда, Виктариону казалось, что в светлом, избавленном от туч небе смеялись весёлые боги, кровавой тешась игрой. Вёрткий тирошиец бил своим подобием аракха ловко и точечно, с целью узнать слабые стороны. Виктарион смотря на подобные ухищрения противника, рассвирепел и недолго думая, оттолкнувшись ногами, налетел на ловкача. С трудом тот отбился, но более крупный лорд-капитан заставил сделать несколько шагов назад и чуть не споткнуться об лежащий сзади труп. Их противостояние стало более активным. Они обменялись рядом ударов. Виктарион целился по голове, дабы оглушить врага, и по коленям. Неожиданно резкий удар и сабля врезается в доспех… и, прорезая сюрко, дальше не сдвигается. Секира словно неизбежное наказание за глупость бьёт сначала по голове, оглушая противника, а после делает несколько добивающих. Шлем с тирошийца слетел, показывая молодое лицо. Слишком красивое и лощёное. «Может, в нём течёт знатная кровь» — с досадой подумал Виктарион, смотря как мальчишка делает свой последний вздох. На выкуп и рассчитывать не стоит. Вокруг кипела жаркая сеча. Железнорождённые твёрдо теснили врага, но это была ложная картина. Тирошийцев было больше, и лишь тот факт, что рубаками жители Железных Островов были отменными, и создавал подобную фальшивую иллюзию победоносности. Он успел отреагировать в последний момент. Молот прошёлся по касательной, и несколько щупальцев с маски кракена были сломаны. — Ублюдок, — разозлился сильнее лорд-капитан. Вражеский матрос, в обычных кожаных доспехах, лишь щербато оскалился, показывая отсутствие половины зубов. Внезапная боль сзади. Виктарион издал короткий крик злобы и боли. Не чувствуя усталости, он резко развернулся и ударом секиры выплеснул чужие кишки на палубу. Копейщик, не успевший даже среагировать, не верящими глазами пытался вставить их обратно, но тонкая и длинная вереница потрохов упорно продолжала вываливаться. В дело вступил молотобоец. Чувствуя боль в спине, куда сквозь сочленение попало копьё, Виктарион увернулся, и дерево слегка треснуло от молота. Чувствуя, как учащённо бьётся сердце, как болят ноги, и гудит рана в спине, лорд-капитан сжал рукоять своей секиры. Тирошиец улыбнулся. Самодовольный, чувствующий за собой преимущество, он напал первым, но был убит простым болтом. Грейджой благодарно кивнул арбалетчику, спрятавшему за павезой-щитом. — Лорд-Капитан! — кричал его старпом, отряхивая окровавленный топор быстрым движением, — нас теснят! Там! Посмотрите туда! Виктарион обернулся. Там, вдалеке, среди бескрайнего моря виднелись десятки парусов с гербами Тироша. «Нас… зажимают в клещи!» — с неким ужасом осознал он. И причина ужаса оказалась не в самом в зажиме… а в повторении одной и той же ошибки. Станнис Баратеон обвёл его вокруг пальца у Светлого Острова, и вот, теперь тирошийцы повторили мерзкий трюк. Корабли находились ещё далеко, отчего у Виктариона был шанс отступить и он им незамедлительно воспользовался. Приказав своим воинам возвращаться, признав абордаж неудачным, старый пират лично протрубил рог, с вырезанной на основании руной «отступление». Когда-то он насмехался над Теоном, внёсший подобный рог в сигналы Железного Флота, но судьба показала свой весёлый оскал. Пока судовой лекарь перевязывал спину, Виктарион смотрел, как их поредевший флот бежит, словно побитая собака. Вдалеке виднелись редкие дымки, поднимающиеся в небо. Глаза лорда-капитана ходили по кораблям, пересчитывая, сколько смогло вырваться из западни. Он помрачнел. «Как же я стал стар» — горько признался сам себе лорд Туманных Островов. Одна жалкая рана на спине сделала из него не способного драться, а удача, казалась, стала отворачиваться от него. Ему предстояло вернуться в Лис, восстановить корабли и связаться с племянником. При мысли о будущем тяжёлом разговоре, Виктарион поморщился. Где-то недалеко летал Цицерон, не смея приближаться к дяде хозяина. «Как они узнали о нашем маршруте?» — пришла ему в голову мысль, но он решил этим не страдать. Стоит сначала добраться до Лиса, благо тирошийцы не стали их преследовать, ощутив на себе, что значит драться с железнорождёнными. — Пусть их примет Утонувший, — прошептал походный жрец Викон, смотря, как некоторые протараненные корабли окончательно уходят на дно, погружая вместе с собой трупы людей.