Striker Strikes Back

Стелла только что уложила свою дочь-подростка спать в одном из их загородных домов, снова объяснив: «Я скажу твоему отцу приехать к нам позже», но, очевидно, зная, что это не так. По крайней мере, она надеялась, что этого не произойдет. Проклятый Страйкер… ему надрали задницу и он не может закончить работу. Но эта Веросика была интересна. Она как-то ей звонила и хотела, чтобы та взялась за работу, которую он не выполнил. Отлично. Она может этим заняться. Даже предложила этой сучке поп-звезде в 2 раза больше, если она сделает это быстро. Ей было все равно, кто это сделал, пока он, наконец-то, мертв и ушел из ее жизни. Выбирая этого крохотного беса вместо нее. Она тихо прошипела от ярости. Села на кресло в своей роскошной комнате, сердито глядя на кровать, которая раньше была для них двоих. Тупой ебучий обманщик. Скоро она избавится от него, если эта сенсационная поп-звезда не испортит все, как этот бесполезный кусок змеиного дерьма. Она улыбнулась. И когда он БУДЕТ мертв, ей больше не придётся слышать, как он трахает эту идиотскую маленькую задницу, плаксивого, жалкого беса. Будут только она и Октавия, которых больше не будут сковывать ошибки Столаса. Из-за того, что заставил ее выглядеть дурой с этим бесом. Она зарычала. Большая ошибка. И вскоре за это заплатит ее тупой муж Столас. Определённо. *** Мокси и Энджел вернулись в раздевалку, на этот раз после их вечернего выступления. Паук снова в розовом халате, а имп отложил гитару. Даст смотрел, как маленький чертенок зевнул, и явно был более измученный, чем вчера, отыграв два полных представления. Энджел ненадолго вспомнил тот день, все еще сжав кулаки при виде Валентино, наблюдающего, как они исполняют «Addict». Когда он действительно хотел, чтобы этот ублюдок не… Ему нужно перестать думать об этом… может, отвлечься… Кто-то упомянул ему что-то о странном красном свете на улице и внезапном ливне, но он решил, что Мокси слишком устал, чтобы пойти с ним и посмотреть на это. В дверь постучали, вошла Мэгс: «Энджел, могу я с тобой поговорить?» «Хм? Что это такое?» Она взглянула на Мокси, который пытался не заснуть. «Речь идет о…», — прошептала она, «о тебе и Мокси». Даст протиснулся в дверь, чтобы поговорить с ней в холле, удивленный, когда она злобно шлёпнула его. «Ай! Мегс! » «Я не могу поверить!» «Мне?!» Он пробормотал с горящей щекой: «Что я сделал?! Ты не можешь шлепать кого попало, сука с птичьим клювом.» Она ткнула его в пушистую грудь: «Ты знаешь, что сделал, ты, придурок. Ты знаешь, в какую игру ты играешь, пытаясь притвориться, что Мокси — твоя новая игрушка для развлечений?» «Мне пришлось!» Он возразил: «Вэл хотел его видеть! И ты знаешь, что он имел в виду под этим. Я не мог просто… это было первое, что пришло мне в голову, что могло заставить его отстать от Мокси, … Теперь я думаю, что все здесь и выше знают об этом, да?» «Ни просто знают». Она положила руки на бедра. «Все сходят с ума по этому поводу. Панки, которым ты раньше нравился, безумны, а поклонники не перестают болтать. Мокси это, » — прошипела она, — «Энджел Даст то. Новый клубный дуэт, пара поп-звезд. А Валентино заработал втрое больше, чем вчера, только на вас двоих.» «Блять….» Паук потер лицо от бессилия: «Я не думал, что наше сотрудничество так скоро станет настолько разрекламированным…» «Как могло быть иначе?» Она недоверчиво фыркнула. «Ты яркая горячая певица, а Мокси — твой милый донельзя музыкант — классически обученный гитарный металлист, музыкант с щенячьими глазами. Ты должен был ожидать этого, проработав здесь так долго». «Я знаю», — он отвернулся от нее. «Я знаю! Я имею в виду, блять, я знал, что он привлечет к себе внимание, когда впервые услышал, как он играет, но тот факт, что он получает внимание Вэла, начинает меня по-настоящему бесить. Типа, он не может перестать быть жадной сукой на десять секунд?» «Тебе нужно сказать Мокси, потому что, я полагаю, ты даже не упомянул об интересе Вэла, не так ли?» «Угх! Нееееет… » «Ему нужно знать! Я имею в виду, » — она ​​притихла, когда мимо проходили другие исполнители, — «он не дурак, так что, возможно, он уже заметил… но, тем не менее, ты должен быть тем, кто ему скажет, и стоит рассказать ему, что ты натворил, чтобы он мог либо подыгрывать, либо ударить по лицу. И если он ударит, » — ухмыльнулась она, — «позволь мне прийти и посмотреть.» Кто-то застрял в костюме и позвал ее. Бросила на Энджела последний взгляд. «Будь с ним честным, и все будет хорошо. Он милый. Он простит тебя…» Она вернулась к остальным: «Джордж, отвянь от этого кекса…» Даст вернулся в свою гримерку прежде, чем услышал, как она закончила, прижавшись головой к двери, когда Наггетс фыркнул с кровати. Он схватил его на руки и вздохнул. «Мокси, мне нужно тебе сказать…» Он увидел спящего маленького беса… «Кое-что…» Проклятие. Он действительно устал, не так ли? Снова потерял сознание в одежде и все такое. Мокси тихо пробормотал: «Милли…» во сне и свернулся клубком. Наггетс снова пробился в объятия беса. Паук плюхнулся рядом с ними, его усталое тело с завистью смотрело на их спящие силуэты. Он положил ладонь на руку своего нового друга, нежно сжав ее. «Мне очень жаль, Мокси», — сказал он в пустоту, — «Мы быстро становимся друзьями… и я не думаю, что у меня всё правильно выходит… а ты становишься настолько популярным и… это меня пугает… » Единственным ответом ему было сонное дыхание. Энджел схватился за простыни. «Не ревность или что-то подобное. Ни за что. Ты хороший. И хотя давным-давно я произнес некое подобие молитвы о том, чтобы Вэл нашел другой интерес… это не то, что я имел в виду… Я никогда не собирался вести себя так, как будто мы… вместе, и я… извини… » Он всхлипнул, вытирая слезы с лица: «Блять. Ты превратил меня в мягкого ебучего ребенка за такой короткий промежуток времени… и ты даже не просыпаешься, чтобы услышать это, ты, дерьмо…» Проклятие. Почему он так себя чувствовал? Он слышал об этом… о редких случаях, когда люди встречались с кем-то и просто общались — просто работали — просто БЫЛИ друзьями, прежде чем даже стали друзьями — и он никогда не думал, что когда-либо заслужит это — кого-то, с кем можно так внезапно переменится… кто-то, кто выступал с ним, и на самом деле, казалось, видел в нем больше, чем просто пару ног… кого-то, кто уважал его и был добр к нему… и это было страшно. Это было чертовски быстро и страшно. Потому что Энджел привык к дерьму, а Мокси… на самом деле не дерьмо… Мокси… Ну… Даст улыбнулся. Это Мокси… Он был бесом, который заставил Энджел Даста плакать и веселится, и тем бесом, который заставил Мэгс вести себя как гордая мать… Бесом, который, находясь в комнате полной по-настоящему грустных душ, озарил ее невинностью, которая заставляла их чувствовать, что они все еще чисты… хотя бы ненадолго… Бес с такой доброй душой, которого Энджел действительно надеялся уберечь… Он стиснул зубы. И тот бес, из-за которого Вэл начал рыскать… как он это делал, когда ОН только начинал… Проклятие. Ему очень хотелось, чтобы Мокси не спал, что бы паук по-настоящему избавился от этого, но он просто не мог его разбудить, потому что работать на Валентино было дерьмово, утомительно и жестоко — а маленькому Мокси понадобится весь сон, который он мог получить. Энджел не сдвинул его с места, вместо этого предпочел спать на противоположной стороне, как можно дальше, чтобы уважать границы чертёнка, его сердце радостно подпрыгнуло, когда Наггетс проснулся и присоединился к нему. Крепко его обнял. Глупый поросенок… И почесал за ушком… И точно так же, как Блиц, бес, которого он не знал, но бес с общими заботами, он закрыл глаза, чтобы поспать. *** Мокси проснулся посреди ночи — возможно, рано утром — глаза затуманились от тяжелой усталости и глубокого сна. Дерьмо… Почему он так устал? Сел, покачиваясь от легкого головокружения, которое, к счастью, прошло. Конечно, он должен был выступить днем, а затем дважды вечером — из-за выхода на бис с Энджелом — но что-то в этой сонливости… было неправильным… Он вспомнил, как они с Дастом уходили со сцены, он вспомнил, как остальные участники группы весело взъерошивали ему волосы и восхваляли паука, а Мэгс обнимала их всех с силой гориллы. Но потом… он вошел в комнату… и пол закружился… Он был удивлен, что ему даже удалось забраться на кровать, прежде чем потерять сознание. Неужели он действительно… так устал? Тревога наполнила его грудь, и внезапная потребность в стакане воды охватила его. Внезапная потребность бежать. Озноб так быстро распространился по его спине, что он чуть не потерял сознание от дрожи. Проклятие. Он не мог понять, почему желание борьбы или бегства было так сильно, но становилось так плохо, что у него возникло искушение разбудить Энджела… Нет. Схватился за рукав куртки и поднялся на ноги. Он мог сделать это сам, потому что что-то подсказывало, что если он не выйдет из этой комнаты прямо СЕЙЧАС, он пожалеет об этом… но тогда… почему его нутро не подсказывало ему, чтобы его друг тоже сбежал из комнаты? Потому что на самом деле всё не так… Похоже, Дасту не грозила опасность… и он не знал, что заставило его так отчаянно думать об этом. Все, что он знал, это то, что через минуту он выскочил из гримерки и нырнул за кулисы, изо всех сил стараясь подавить нарастающую паническую атаку. Он слышал, как по полу сцены стучат шаги, приближаясь все ближе и ближе, пока он не подумал, что, может быть, они остановились перед комнатой Энджел Даста. Так и было. Ключи слегка зазвенели в замке. Дверь открылась. Тишина. Дверь была быстро закрыта, и шаги стали удалятся. Мокси еще больше съежился за кулисами, пока они не ушли. Он не знал, какая удача или какой внезапный инстинкт выживания позволил ему проснуться, когда он это сделал, но теперь он знал… эти шаги искали его… и они не принадлежали другу… Он собирался выползти из своего укрытия, когда занавес был отодвинут. Мокси прыгнул от страха, пока не увидел Мэгс, смотрящую на него сверху вниз с беспокойством в глазах. «Мокси?» Прошептала она. «Уже почти 6 утра, что ты здесь делаешь?» «Я… я был…» Комок застрял его горле. «Ты не… не видела никого, не так ли?» «Видила кого-нибудь?» Она огляделась. «Только я и несколько рабочих со сцены — ты в порядке?» «Нет… нет…» Становилось все труднее дышать. «Там… там кто-то… меня ищет…» «Ищут тебя? Мокси — " «Я серьезно!» Она не ожидала, что он закричит. «П-прости…», — сказал он более тихо, когда начали собираться слезы, — «Но я… я… я никогда не испытывал такого страха. Никогда.» Его руки начали дрожать. «Даже со… Страйкером…» «Мокси?» Мокси теперь не отвечал, вместо этого сидел в своем собственном мире страха, хрипло дыша и схватившись за грудь. «Мокси? Здесь никого нет. Кто… кто тебя искал?» Он все еще не отвечал ей. Она щелкнула пальцами, и к ней подошла случайная работница сцены. «Сходи, посмотри, не пробрался ли какой-нибудь подонок недавно». «Да, мэм», — и она ушла. Мэгс осторожно подошла к Мокси, не зная, нужно ли ему пространство или нужны обнимашки, поэтому она решила встать на колени рядом, достаточно близко, чтобы он мог протянуть руку, если захочет, но достаточно далеко, чтобы он не запаниковал сильнее. «Мокси, — прошептала она, — я думаю, ты просто устал…» Раздался выстрел. «Но мне нужно спасти моего Энджел Даста! Не понимаю! Отпустите меня!» Не может быть. Более крепкие сценические работники утаскивали старого пузатого извращенца-демона, тащили их прямо мимо Мэгс и Мокси. «Ты!» Он боролся в их хватке, зарычал на Мокси: «Ты тот, кого он любит, да?! Какая-то грязь вроде тебя! Маленькая сука… «Вышвырните его отсюда!» Мэгс зарычала, снова вставая на ноги. «Давайте!» «Я УБЬЮ тебя…» Ха оттолкнул одного из рабочих сцены, выстрелив из пистолета, тело Мэгс вздрогнуло от удара, когда она влезла между ними. Мокси все еще был в панике, чтобы двинуться с места, наблюдая, как Мэгс — которая, как он думал, получила ранение — показала пулю между зубами, разрушив ее на куски одним укусом. «А теперь идите, » — защитно рыкнула она, — «Пусть они вытащат твою больную задницу отсюда, пока я не выстрелила в тебя одной из твоих пуль». Работники схватили его пистолет и утащили прочь, пока он продолжал матерится: «Энджел Даст создан для меня — Мокси должен умереть». И подобное дерьмо. «Черт возьми, Мокси» — фыркнула она, сплёвывая привкус свинца изо рта. — Откуда ты знал, что он…» «Не он.» «Прости?» Мокси все еще прижимался к стене, частично уткнувшись лицом в руки. «Это не он напугал меня… В лучшем настроении и с пистолетом мне было бы не сложно иметь дело с таким… там был еще кто-то…» Он пытался отдышаться, «Кто-то с ключами — кто-то, кто действительно излучал что-то злое… и это не тот ебучий извращенец… » Затем он слегка улыбнулся ей: «Но спасибо… ты была действительно крутая, ловя пулю вот так… Ее хвост гордо замахал: «О, это ничего. Без таких навыков тебя не устроят на работу в такое место». Она заметила, что он немного оживился. «Ты чувствуешь себя лучше?» «Как ни странно, но да…» Он потер глаза. «Просто эта… странная усталость возвращается… как…» Он посмотрел на свои дрожащие ладони. «Как будто моя энергия просто… высасывается из меня… " «Вот что происходит, когда играешь три концерта за день, и у тебя почти нет времени на перерывы». «Я просто не могу избавиться от ощущения, что это что-то еще — что-то действительно не так…» «Мокси…» Она снова стояла рядом с ним на коленях с более любящей улыбкой. «Ты помог поймать мошенника». Ее рука коснулась его лица: «Думаю, тебе пора еще поспать». *** Валентино сидел на обтянутом красной тканью софе в своем номере-пентхаусе, выпуская тот же красный дым, что и всегда, когда несколько суккубов и других демонов лежали рядом с ним. Он смотрел в окно, на небо ада (если это можно было назвать небом здесь, внизу) очистилось от красного причудливого шторма, оставив те же простые оттенки страдания, что и указывало на наступившее «Утро». Вчерашние концерты принесли больше денег, чем он лишь недавно видел, преданные члены клуба принесли дополнительные деньги и было сделано больше взносов… больше напитков было продано… больше денег, брошенных в безупречное тело Энджел Даста… Он сверкнул золотым зубом. И еще больше денег направлено на того маленького беса, которого он чуть не упустил… Он не был так заинтригован выступлением с тех пор, как впервые увидел Энджела — и хотя паучок ни разу не наскучил ему, и все еще был его фаворитом… Что-то новое было довольно захватывающим… Подумать только… он вообще не хотел этого беса… но вышло неплохо, не так ли? Мокси Долл… Милый… Невинный… Уязвимый… Крошечный… Обычно такое не в его вкусе. Но с тех пор, как Даст стал на него претендовать… может он, наконец, перестанет пытаться сбежать в этот проклятый отель… так что пока… он будет игнорировать эти желания… пока они ему действительно не понадобятся… До тех пор, пока ему не понадобится использовать Мокси, чтобы заставить танцора вести себя хорошо. Или, может быть… он хотел бы и поиграл. Зачем позволять Энджелу получать удовольствие? В конце концов… без него эта сука была бы в сточной канаве, так зачем ждать? Зачем ждать, чтобы узнать, что именно так заинтересовало его, если он мог решить эту проблему сейчас — напугать сейчас — заставить его вести себя хорошо сейчас. Бросить ему вызов сейчас… и вырезать на корню будущие попытки сбежать… Да… Теперь было прекрасно… добавить Мокси в свой гарем… и заставить Энджела сожалеть о попытке уйти. Он взъерошил волосы одной из своих шлюх, выпуская с усмешкой еще больше дыма, пока рылся в ближайшем комоде в поисках красного ключа. Пришло время заработать больше денег. А может — он собственнически сжал его в ладони — получить новенькую игрушку. *** На этот раз, когда Мокси проснулся, эоны беспокойства не текли по его венам. Вместо этого был только Наггетс на лице, как и накануне утром. Бес сел, чтобы он мило переваливался к нему на колени. «Никто не может заменить объятия Милли», — улыбнулся он ему, — «Но ты подошел довольно близко, Нагс». Он почесал живот поросенка-попрошайки, немного удивившись, обнаружив, что Даста нет в комнате. Может быть, утреннее выступление? Именно тогда он обнаружил записку, приклеенную к стене у кровати. «Дорогой Мокси, мне нужно было снова увидеть Валентино. Можешь поиграть с Нагсом или найти Мегс, если что-нибудь понадобится. Увидимся позже.» -Энджел Даст Мокси отложил бумажку в сторону, ответив на свой вопрос, снова принявшись чесать поросенка у себя на коленях. По его спине пробежал холодок, когда он вспомнил об этом извращенце — но в большей степени из-за угрозы, которую чувствовал… но не видел. Может, он просто сходил с ума… Наггетс посмотрел на него, слегка фыркнув. Или, может быть… Он задумчиво бормотал. Может быть, здесь были задействованы другие силы… кроме Валентино… Он потер заболевшую голову. Он бы не понял этого сейчас, только не с этой странной повторяющейся усталостью. Но если она не пройдёт, ему все равно придется заставить себя в этом разобраться. И конечно… ему все еще нужен план побега. Надеялся, что рядом с ним будет Энджел Даст… потому что сейчас не может быть и речи о том, чтобы оставить его здесь. Должен быть. Он обнял свинку сильнее и получил лизь по щеке, внезапно вспомнив… что сказал тот извращенец. Что-то о том, что он нравится Энджелу…? Это было глупо. Даст знал, что он женат. Откуда у него такая мысль? Этот ублюдок, вероятно, думал, что они спят вместе, потому что он продолжал оставаться в его комнате — как и другие. Рассердился и пришел его за это застрелить. Вот и все… Не более… Дверь открылась, и вошел паук в полосатой куртке и с сумкой для собак. Он бросил ее ему. «Принесли еду». «О». Мокси впился в него взглядом, блестя глазами, когда тот вытащил булочку. «Спасибо.» «Слышал, у тебя была тяжелая ночь, Мокс. Ты в норме?» «Мхг». Между укусами сказал он: «Твы бвыл у Вфалентино?» «Как всегда раздражает и заёбывает… трогает мою задницу». Он усмехнулся: «Всякие вещи — то, сколько мы зарабатываем — это плохо для нас, потому что чем больше мы ему нравимся, тем больше шанс, что он не оставит нас в покое и…» «Что это за коробка?» «Хм? Коробка?» Энджел приподнял бровь. «У меня только булочка». «Ну, здесь есть кое-что еще…» «Законное?» Язык Мокси высунулся, когда он начал копаться на дне собачьей сумки: «Может, он застрял? О. Достал.» «Дай взглянуть.» Мокси вытащил очень маленькую бархатную коробочку, пододвинул ее к носу, чтобы понюхать. «Хм. Пахнет. Достаточно безопасно? Он встряхнул ее, не слыша, чтобы что-то внутри шевелилось. «Мне открыть это или…?» «Черт возьми, ты должен». Мокси распахнул ее, поцарапав бархат, пока его когти не обвились вокруг ключа с красным оттенком. «Это… интересно.» «НЕТ, ОН, БЛЯТЬ, НЕ МОЖЕТ!». Мокси смутился. «Он? Кто он?» «Валентино». «Что насчет него?» «Э-это». Ангел указал на ключ с комбинированным выражением страха и гнева. «Это!» «Что насчет этого???» «Он дал тебе ключ. К чему?» «К чему. Двери? Вероятно?» «Как думаешь, какую дверь он хочет, чтобы ты открыл?» Мокси задумчиво поднес его к лицу и вздохнул. «Блять. Я должен стать новым слесарем? Мне вроде как нравилась гитара…» «ЭТО ДЛЯ ЕГО ПЕНТХАУСА», — он схватил его за плечо. «НЕВИННЫЙ КОРОТЫШКА. ЭТО В ЕГО КОМНАТУ.» Мокси моргнул. «Ой.» «Ой?! Это все, что ты собираешься сказать?!» Тишина. «ЧТО ЗА ХУЙНЯ?!» «РЕАЛЬНО?!» Мокси бросил его пауку. «Ни за что! Забирай!» «Сука, у меня есть свой! Убери это!» «Теперь два! Я угощаю!» «Отвратительно! Нет!» «Я женат!!!» Энджел зацепился за это. «Как ты думаешь, похотливую задницу Мотылека это ебёт?! В таком месте!» Теперь была очередь Мокси. «Постой! Постой!» Он закрыл ладонь ключом и сунул коробку обратно в сумку. «Я должен выйти». «Эм-м-м. Что?» «Дерьмо. Я сойду с ума». Мокси поспешил в ванную, прежде чем Энджел успел произнести хоть слово. Паук прижался ухом к двери, когда услышал звуки тошноты. «Ты… в порядке? Мокси?» Снова рвота. Даст услышал смыв. Мытье рук. В конце концов имп вышел, вытирая руки, словно желая избавится от грязи. «Вот так. Дело сделано». «Что за дело?» Мокси прислонился к косяку, взмахивая хвостом. Он хитро ухмыльнулся. «О. Ты знаешь.» Энджел перевел взгляд с ванной на Мокси, затем его лицо просияло. «Ты маленький ублюдок! Ты насрал на ключ?!» «И меня вырвало». Он гордо ухмыльнулся: «Потом я смыл его. Ты многое узнаешь, наблюдая, как босс срет на людей.» «Ты, маленький…» Даст не мог сдержать смех. «Ты… ты сумасшедший, вот кто ты! Настоящее больное дерьмо! А я…» — Он подавился, — «так рад!» Мокси смотрел, как он упал. Смех вырвался из его рта, оба сгорбились и плакали на полу, когда Наггетс подошёл, чтобы облизать их рыдающие лица. «О. Чувак, » — хихикнула паук, — «Вэл… будет так зол…» «Бьюсь об заклад! Ага-» Их смех начал утихать, сменившись беспокойством. «Хм.» Мокси дернул за воротник. «Блинский. Задумываться о последствиях, когда… «Я тоже не…» «Но это все равно чертовски забавно». «Это блядски смешно. Если…» — Энджел снова усмехнулся, — «если это последнее, что я когда-либо видел, прежде чем Вэл выпотрошит меня, как рыбу, меня это устраивает. Но чувак…» — его смешок утих. «Это… так странно, что он послал это тебе, когда я сказал ему …» «Что сказал ему?» Даст замер. Мокси снова сел, став серьезным. «Что сказал ему?» «Это…» Он сел, зная, что пора во всём признаться. «Мы с тобой были… ну…» Румянец залил лицо Мокси. «Но это было для того, чтобы держать его подальше от тебя. Честно. Я думал-» «Если бы он думал, что ты играешь со мной…» Мокси посмотрел в пол. «Он оставил бы меня в покое …» «Прости.» «Прости?» Он впился взглядом. «Тебе лучше и вправду сожалеть». Дерьмо. «Ты рискуешь жизнью ради меня, » — отругал Мокси, — «И даже не собирался мне говорить?» «Я.» Энджел запнулся. «Сожалею?» «Я не могу позволить, чтобы ты делал для меня такие опасные вещи, когда он и так строг». Бес искренне выглядел расстроенным. «Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Если бы он узнал, что ты лжешь, что бы он сделал?» «То, что я не собираюсь говорить при тебе». «Тогда зачем рисковать? Я… просто парень, с которым тебе пришлось петь.» «Ты не думаешь, что мы друзья?» Мокси оживился, как щенок, махая хвостом. «Конечно думаю.» «Тогда вот почему… — он вздохнул, — потому что, как ни странно, я тоже думаю о тебе как о друге». «Тогда мы должны работать вместе». Он первым ударил по рукам. «Нам нужно все вместе планировать. И мы должны держать нашу историю ровной, чтобы Валентино ничего не заподозрил. Начиная с ключа, давай вместе всё продумаем». Энджел потер подбородок. «Я заревновал и выбросил это…» «Нет. Я не хочу, чтобы он на тебя злился…» «Тогда что еще?» Даст скрестил руки на груди: «Ты хочешь сказать ему, что твоя задница случайно села на него? Потому что это было бы чертовски весело для его рук и его пистолета». Мокси щелкнул пальцами. «Случайно выбросил. Съел булочку. Никогда этого не видел». «Только. Вести себя так, как будто его там не было?» «Нет, не бери в голову.» Мокси задумчиво скрестил ноги. «Это не сработает. Потому что, если ты скажешь ему, что мы сейчас вместе… может быть, он это проверяет.» «Я тоже думал об этом. Проверить, вру ли я или…» «Или, если он сможет обманом заставить меня бросить тебя… или остаться с ним наедине…» «Вероятно.» Хвост Мокси поник. «Это… неутешительная ситуация… Я …» Он положил руку на живот. «Я действительно могу быть сумасшедшим. Но… если он спросит об этом ключе… я просто скажу ему, что не хотел…» «Мокси…» «Не пытайся меня переубедить». Он настаивал, несмотря на тошноту. «Ты заступился за меня, когда едва знал, и теперь я собираюсь заступиться за тебя. Я не хотел этого… и избавился от него… потому что я влюбился в тебя, и ЭТО будет наша ебучая история. Он может преследовать все, что хочет, — Мокси крепче сжал живот, — но я устал от того, что меня ловят. Так что, что бы он ни сказал тебе, я все равно твой. И, может быть… он и тебя уволит… так что мы должны попробовать. Хорошо?» Проклятие. Энджел никогда не думал, что согласится на это. Он думал, что разозлится на его ложь, но… он просто разозлился, что паук может пострадать. А теперь… строил заговоры и планы, как шпион, выполняющий задание. Планирование, как Энджел всегда пытался делать сам… но, может быть… вдвоем, пытающимися перехитрить его… это могло сработать. И возможно… Они могли бы сбежать. Взаправду. Вместе. «Итак, Энджел? Что ты решил?» «Давай его наебём», — он наклонился, — «Детка».