Тепло твоего сердца

Умереть за любовь не сложно, сложно найти любовь, за которую стоит умереть. Фредерик Бегбедер, «Идеал».

Апрельский день, когда Серёжа впервые увидел Риту, стал для него самым счастливым, а каждая встреча — долгожданной. Он ждал ее сильнее, чем дня рождения или Нового года, ведь для него Рита стала не просто очередным знакомым, а лучшим и единственным другом. Теперь их встречи происходили по выходным, когда ни Рите, ни Серёже не надо было в школу, да и воспитанники детдома были предоставлены сами себе. Каждый раз Разумовский выходил из здания пораньше, чтобы купить Рите букет цветов в цветочном ларьке неподалёку от набережной. Запыхавшийся, взлохмаченный от бега, он ждал подругу возле той самой остановки, а иногда, не выдерживая, шёл девочке навстречу. Рита видела его ещё издалека и бежала навстречу, весело улыбаясь. Крепко обняв Серёжу, она с благодарностью принимала цветы и, немного смущаясь, целовала его в щёку, что было самым любимым для мальчика. После они гуляли по городу, и на правах коренного петербуржца Разумовский показывал подруге достопримечательности его родного города, те, которые сам видел и хорошо их знал, в основном, это были музеи. Татьяна Разумовская любила посещать музеи изобразительного искусства и привила эту любовь сыну. Внутрь, конечно, ребята не заходили, денег у Серёжи на экскурсии не было, ведь всё он тратил на цветы. А после долгой прогулки Разумовский рисовал портреты подруги, и всегда по разному: в профиль, в анфас, на самых разнообразных фонах. Рита позировала терпеливо, никогда не хмурилась или сердилась, а улыбалась искренне и счастливо, ведь именно так она чувствовала себя рядом с Серёжей. К началу октября у Разумовского скопилась целая папка рисунков с Ритой, ему нравилось пересматривать их, а потом что-то подправить, дорисовать. Глядя на лицо подруги, мальчик мог заново прожить тот день, когда был сделан этот рисунок. Вот Рита весной в своём любимом белом плаще с букетом красных тюльпанов в руках на фоне Исаакиевского собора. В тот день они в первый раз выбрались куда-то подальше набережной адмирала Шмидта, где стоял детдом. Марго внимательно и с любопытством слушала рассказ Серёжи о храме, а довольный паренёк был только рад этому. Улыбнувшись, он посмотрел на следующий рисунок: это уже был май, тогда Лебедева любовалась Зимним дворцом, бережно держа в руках веточку сирени. Она была одета в джинсовую юбку до колена и белую футболку, но больше всего тогда Серёже запомнились её волосы, ведь она впервые распустила их, до этого собирая их в пучок. Цвета молочного шоколада, они красиво развевались на ветру, придавая её образу романтичности и лёгкости. Именно такой и запечатлел девочку Серёжа. Было ещё много рисунков, и любуясь на них, Разумовский понимал, что то чувство, которое испытал при первой встрече, было ненадуманным. Тогда это было просто влечение, но сейчас Серёжа осознал, что по-настоящему влюбился в Риту, Марго, как он называл её наедине с собой. Теперь надо было убедиться, что его чувства взаимны. Хитроумить мальчик не хотел, да и не умел, поэтому решил признаться, а затем спросить напрямую. Но нужно подобрать хороший момент, а его, по мнению Серёжи, пока не намечалось. Между тем и Рита думала, что она испытывает к Разумовскому — любовь или просто симпатию? У неё не было опыта в таких делах, а спросить в семье было не у кого, поэтому пришлось спрашивать у одноклассницы, с которой Марго общалась лучше всего. Девчонки договорились встретиться у Маши дома. Усевшись у неё в комнате, одноклассница начала допрос: — Колись, подружка, на кого запала? Я его знаю? Вот только не говори, что это Коля Варневич из седьмого «А»! Он же идиот, хоть и корчит из себя крутого! — Маш, он вообще не из нашей школы. — усмирила пыл Маши Рита. — Тааак, и откуда же? — Из детдома. Только не начинай, что там все отбитые и злобные! Он очень хороший и добрый! — Я вообще то и не собиралась. — обидчиво ответила Маша. — Я знаю много ребят из детдома, они здоровские. А как ты с ним познакомилась? — Маш, я к тебе не обсуждать его пришла! Я хочу, чтобы ты помогла мне понять, люблю ли я его. — Ого! Вот это ничего себе… — удивлённо выдохнула одноклассница. — У вас всё так серьёзно? Ты сколько его знаешь? — Полгода, с начала апреля. — И за это время ты поняла, что что-то чувствуешь к нему? Быстрая ты! — Ой, на себя то глянь! Уже через пару месяцев с Павликом из восьмого «Б» чуть ли не целовалась! — Подумаешь! — отмахнулась Маша. — Там ничего серьёзного не было, просто побаловалась, и всё. — Ладно, закончили трепаться. Лучше помоги мне. — Хорошо. Сейчас, дай подумать. — девочка замолчала на пару минут, а Рита сидела перед ней с бешено бьющимся сердцем, волнуясь за её вердикт. — Так, знаю. — Маша взяла подругу за руки и, смотря на неё, сказала: — Подумай, ты действительно любишь… как его, кстати, зовут? — Серёжа Разумовский. — Ооо, тот самый! Помню, какое у него горе случилось. Ты в курсе, что он круглый сирота? — Да, поэтому он и в детдоме. — А знаешь, что его мать убили? — Чего?! Он мне не рассказывал. — Да, пьяный водитель сбил насмерть. Такой слушок среди людей ходил, что, мол, это сделал прокурор Санкт-Петербурга. Но никого так и не посадили, как всегда. — Да, я помню это дело, отец рассказывал. Он же у меня в милиции работал вместе с Константином Громом, а когда Грома убили, от горя начал пить. Он ведь его лучшим другом был. — В общем, как бы там не было, Разумовский, получается, тогда всех своих родных потерял. «Серёж, почему же ты мне не рассказывал об этом? Сколько боли и тайн ты хранишь в своём сердце? Поделись со мной, я всё приму и пойму.» — с грустью подумала Рита, опустив голову. Маша пальцами подняла её за подбородок и сказала: — Ладно, проехали. Просто представь его образ и скажи, что ты чувствуешь, когда видишь его? Марго послушно закрыла глаза и легко представила лицо Серёжи, его мягкий, с лёгкой дрожью голос, ласковый взгляд лазурных глаз, крепкие тёплые объятия, стук его сердца, его душу, рвущуюся к ней. И затем осознала, что улыбается и тянет руки к нему, чтобы он обнял её и доверчиво положил подбородок на плечо, когда они виделись; вспомнила его осторожные прикосновения, когда они сидели рядом и болтали обо всём. Девочка почувствовала себя в полной безопасности в его присутствии, пусть даже и мысленном. Открыв глаза, Рита увидела понимающий взгляд подруги. — Ты любишь его, Ритка, и даже не думай отрицать. — заключила она. — Да, люблю! Люблю… — радостно вырвалось у Лебедевой, и она коснулась пальцами губ. Как ей теперь хотелось, чтобы Разумовский сказал ей то же самое! Но нужна располагающая обстановка, иначе Серёжа не решится. Марго знала про мечту друга сходить в Эрмитаж, самый прекрасный музей России, это была и её заветная мечта, поэтому девочка несколько месяцев втайне от отца и Серёжи откладывала деньги с обедов на билеты, чтобы в день рождения мальчика в ноябре приподнести ему их. «Там то и признаюсь ему!» — решила Рита. Поблагодарив Машу, девочка побежала домой, а там её ждал неприятный сюрприз — отец, в который раз напившись, нашёл спрятанные деньги дочери и почему-то решил, что украла их. Когда Марго пришла домой, то с ходу получила по уху сильный удар ладонью. Оглушённая, она даже не сразу поняла, откуда прилетело, а, оглядевшись, девочка увидела вусмерть пьяного отца. — Пап, за что?! — Откуда у тебя эти деньги? — Александр швырнул их дочке в лицо. — Я накопила их с обедов! Ты сам мне их давал, когда был трезвый! — Не было такого! Ты лжёшь! — и Саша во второй раз ударил Риту, в этот раз по щеке кулаком, да так сильно, что девочка упала на пол и стукнулась головой об стену. — Я ещё раз спрашиваю, где ты взяла эти деньги? — Ты мне их дал! — прокричала Марго, кое-как поднимаясь на ноги, уже слыша, как стучатся во входную дверь. «Наверняка соседка услышала. Надо кричать громче, чтобы точно все услышали.» Сегодняшний поступок отца переполнил чашу терпения Риты и она, наконец-то, решилась уйти от него куда-нибудь подальше. — Ах ты мелкая гадина! — крикнул отец и снова замахнулся, чтобы ударить, но девочка увернулась и, полностью выпрямившись, дрожащим от гнева и слёз голосом произнесла: — Папа, я давала тебе много шансов, думала, что ты бросишь пить, прощала тебе всё, но теперь точно хватит! Ты посмел ударить меня, поэтому я ухожу отсюда и никогда больше не вернусь! — и затем Рита отправилась собирать вещи в дорожную сумку. Александр опешил от таких категоричных слов дочери и даже немного протрезвел. Он хотел остановить её, но в этот момент в квартиру ворвалась соседка вместе с другими жителями их этажа. — Не трожь девочку! — грозно прикрикнула женщина, направив на него скалку. — Да я даже не собирался! Скажи им, дочка! — Он два раза ударил меня! Вон синяк начал расти! — девочка показала на щёку. Там действительно виднелись ссадины, а на голове зрела шишка. Соседи загородили Риту от отца, дав ей собрать вещи. — Я уже вызвал опеку и милицию! — заявил другой сосед, пожилой мужчина лет семидесяти. — Рита, что ты творишь?! Совсем из ума выжила? Я же твой отец! — Ты ударил меня, бухал постоянно! Я думала, что ты скорбишь по своему убитому другу, но ты уже втянулся! Это зависимость! — Да что ты знаешь, что я чувствую?! Может, я ещё не отошёл? — Хватит, папа, хватит! Я устала! — Всё, Саша, отстань от дочери! Ты ей не нужен, а она — тебе. Идём, Рит. — сказала соседка со скалкой и повела девочку из квартиры. — Пока поживёшь у меня, а там посмотрим. Марго подумала и уверенно заявила: — Я хочу в детский дом! — В смысле? Ты серьёзно? — Да! Но мне нужно в определённый, а именно в детдом на Набережной адмирала Шмидта. Просто у меня там друг живёт, я не хочу больше оставлять его одного. — Ну ты и даёшь! Вообще это уже от опеки зависит, как она приедет, тогда и решим. — Хорошо. Но можно я сначала накопленные деньги заберу? Я их на билеты в Эрмитаж копила. — Я тебе дам, только не ходи уже туда. — ответил сосед — профессор. — Ради Эрмитажа грех не дать денег ребёнку. — Спасибо вам, Геннадий Валентинович! — Марго крепко обняла старика и, держа сумку с вещами в руках, отправилась вслед за соседкой. «Скоро мы будем вместе, Серёж, и больше не будем расставаться.» — с надеждой подумала девочка, заселяясь в комнату. О своём поступке она нисколько не сожалела, ведь теперь смогла понять, как тяжело ей было с отцом и как легко сейчас. Пока шёл суд и опека лишала отца Риты родительских прав, девочка жила у соседки. В субботу Рита, как обычно, поехала к Серёже, естественно, предупредив временную опекуншу о своём отъезде. Когда девочка подошла к остановке, то не увидела там своего друга. Это насторожило её, ведь ещё никогда он не опаздывал и всегда приходил. Рита решила подождать, но по прошествии двух часов Разумовский так и не появился. Лебедева не захотела оставлять это дело просто так, поэтому собралась с духом и отправилась прямиком в здание детдома, чтобы разузнать, куда запропастился её друг. Ловко прошмыгнув мимо пожилого дремлющего охранника, девочка начала поиски Серёжи. В коридорах было тихо, и на пути ей никто не попался. Обежав первый этаж, Рита поднялась на второй, тут тоже царила тишина, но, прислушавшись, Марго услышала сдавленные крики и плач, словно кому-то было очень больно, но он не хотел, чтобы его услышали. Эти звуки не понравились девочке и она отправилась на поиски их источника. Они усилились возле мужского туалета и, к гневу Риты, прибавились глухие звуки, словно кого-то избивают. Недавно побитые щека и затылок отозвались тупой болью, а в сердце воспылал огонь праведного гнева, ведь Марго ненавидела тех, кто издевается над слабыми и унижает их, а поэтому всегда заступалась. — Ну сейчас вы у меня получите! — прошипела она, сняв пальто и закатав рукава кофты. Высунувшись из укрытия, Марго, к своему ужасу, увидела, как четверо парней лет пятнадцати жёстко избивают… её Серёжу. Уж такого она точно не могла стерпеть, и ей уже было всё равно, сколько у неё противников, нужно было спасти любимого человека. Выйдя из укрытия, Рита свистнула, привлекая внимание драчунов. Главный из них, Артём, уже успевший оклематься после гриппа, нагло оглядел девчонку с головы до ног и плотоядно ухмыльнувшись, протянул: — И как же такую красотку сюда занесло? — Не твоё дело! — уверенно ответила Рита, стараясь скрыть дрожь в голосе, адреналин то немного спал, и теперь она осознала степень угрозы. Но уже было поздно драпать, нужно было бороться. Серёжа, увидев Риту, чуть с ума не сошёл от страха, но не за себя, а за неё. Её же убьют эти отморозки, не пожалеют! «Зачем ты пришла сюда? Почему сразу не ушла, когда увидела их?» — эти вопросы мучили юношу. Он пытался поймать её взгляд, может, там сможет найти ответы, но она смотрела только на Артёма. Они выглядели как двое цепных псов, готовых кинуться друг на друга и разорвать на части. Серёжа хотел вырваться и заступиться за подругу, но один из приспешников Зверёныша удержал его, крепко схватив за шею сзади. — Смелая! Мне нравится, поэтому я спущу тебе с рук эту дерзость. Больше не нарывайся, детка, и лучше ответь на мой вопрос. — А какой ответ тебя устроит? — решила подыграть ему Рита, чтобы выиграть время. Должен же кто-то в этом здании следить за порядком! — Чёткий и конкретный, а ещё желательно, чтобы ты сидела у меня на коленях. Марго изогнула бровь, не понимая, почему он так реагирует на неё, но оглядев себя, поняла. Для своего юного возраста она была сложена весьма недурно: стройная, среднего роста, с нормальной кожей и густыми каштановыми волосами до лопаток. Правильные черты лица, большие глаза колдовского зелёного оттенка и в меру пухлые губы прибавляли очков к её красоте. К тому же, одета она была в модные джинсы-бананы и белую широкую рубашку, заправленную в штаны — очень даже модный образ для конца девяностых. Вот парень и поплыл, ни разу не видя красивых девочек, а опыта в общении с ними почти нет, лишь то, что почерпнул из бандитских фильмов. Поняв всё это, Рита улыбнулась, удивив всех мальчиков, в том числе и Разумовского. — Ну хорошо, раз уж ты просишь… — Я не прошу, а приказываю! — Приказываешь, да. Ну что ж, отвечу. Я ждала своего друга. Жду, жду, а его всё нет и нет. Думаю, зайду сюда, поищу его. Искала и наткнулась на вас, мразей! — последнее слово вырвалось из рта девочки, она уже не могла больше притворяться, поэтому сказала, как есть. — Как ты сказала?! — Мрази! — с удовольствием произнесла Рита, подойдя чуть ближе к главарю. — А ещё идиоты. — усмехнулась она, а когда Артём хотел ударить её, то увернулась и, рассмеявшись, сказала: — Хочешь отомстить? Догони! — и Марго сорвалась с места, уводя малолетних бандитов за собой, давая Серёже время сбежать на улицу через чёрный вход. Там он и ждал Риту, и она пришла минут через двадцать, усталая, запыхавшаяся, но живая и целая. Не совладав с чувствами, нахлынувшими на него, Разумовский крепко обнял подругу и прошептал: — Больше никогда так не делай, я прошу тебя! Марго улыбнулась и, отстранившись от мальчика, обхватила его лицо ладонями и, прижавшись лбом к его лбу, ответила: — Я всегда буду так делать. — Что? — Защищать тебя, дуралей. И ты меня не переубедишь. А теперь пойдём ко мне, надо обработать твои раны. — придерживая Серёжу под руку, Рита дошла с ним до остановки и доехала до соседки. Благо, женщина ушла за покупками, а запасные ключи у Марго были, поэтому ребята без проблем зашли в квартиру. Серёжа осторожно сел на диван, а Лебедева вымыла руки, приготовила всё для обработки ран и принялась за лечение. Когда ссадины жгли, Рита аккуратно дула на них и продолжала работу. Разумовский наблюдал за ней и понимал, что он нашёл идеальную девушку для себя, и лучше момента признаться не будет. — Рит… - осторожно прошептал он. — А? - отвлеклась она на мгновенье. — Я хочу кое-что тебе сказать. — Как закончу, так и скажешь. А сейчас не отвлекай. — Серёжа с обидой вздохнул, но дал подруге закончить. Когда она прибралась и села рядом, он взял её за руку и, собравшись с духом, выпалил: — Рит, ты мне нравишься! — и зажмурился. Он ожидал от Марго, что она удивится, может разозлится и ударит его, а может просто будет молчать, но девочка ласково улыбнулась и ответила: — Ты мне тоже нравишься. И не как друг. Юноша открыл глаза и почувствовал, как его сердце бьётся от радости, как сумасшедшее, а нелепая радостная улыбка появляется на лице. Ему так хотелось кричать об этом во весь голос, прыгать до потолка, но боль от побоев пока не давала этого сделать, поэтому он просто крепко обнял возлюбленную. А после Рита уложила его голову к себе на колени и начала гладить по волосам. — Ты не против, если я буду так делать? — Нет, мне очень приятно. — улыбнулся Серёжа, чувствуя, что засыпает. — Да, лучше поспи немного, станет легче. А я буду рядом. Хорошо? — Да. — и действительно, уже через десять минут Разумовский спал спокойным крепким сном. Марго любовалась красивым, но измотанным и усталым лицом любимого, и вдруг ей захотелось поцеловать его, прям так и манило. Девочка не стала долго тянуть и нежно дотронулась губами до его губ, они оказались жестковатыми и сухими, но ей все равно было приятно. В следующую секунду Рита поняла, что Серёжа хитро улыбается. — Ты притворялся! Вот ж жук! — возмутилась она сквозь смех. — А мне понравилось. Правда. Я бы ещё раз… — А ну-ка хорош! Вот ж хитрюга! — Ай, ну ладно-ладно! Только не сталкивай с колен, а то больно будет. — Тогда спи и не притворяйся! — Хорошо. — на этот раз Серёжа действительно решил поспать. — Я люблю тебя, Марго. — с довольной улыбкой произнёс мальчик. — А я тебя больше. *** С Ритой опека разобралась быстрее, чем с Серёжей, и уже через неделю она оказалась в детдоме на Набережной Адмирала Шмидта. Её представили так же, как и Серёжу когда-то, и сразу на Марго уставились оценивающие взгляды воспитанников, среди них были и удивлённо-злые взгляды банды Зверёныша, и завистливо-хищные девчонок, рассматривающих её одежду, и просто любопытствующие остальных жителей приюта. Это всё Рите было вполне понятно, но вот один юноша заинтересовал её. Он держался особняком от всех остальных детей, смотрел волком, да внешность смахивала на волчью: хищные черты лица, взлохмаченные волосы, холодный взгляд синих глаз, поджарое телосложение. Внутренний голос Риты подсказал ей, что с этим парнем нужно подружиться, тогда к ним с Серёжей никто не посмеет приблизиться и обидеть, в первую очередь девочка думала о Разумовском и его защите. Поэтому после обеда решила поймать волчонка и заговорить с ним, но тут рядом с ней, как некстати, образовался Артём и его дружки, и их ухмылки не сулили ничего хорошего. Зверёныш крепко схватил Марго за локоть и потащил за собой, не обращая внимания на её яростное сопротивление. Девочка даже не успела подать хоть кому-то знак о помощи, как её уже затащили в пустой коридор и прижали к стене. Тут страх стал подбираться к сердцу Марго, но она не дала ему прорасти и решила сопротивляться. — Зря ты вернулась сюда, красотка. Но теперь то уже никуда не денешься. — его свита мерзко загоготала в ответ на слова командира. — И что ж, поднимешь руку на слабую девчонку? А как же твоя репутация? Что скажут твои приспешники? Зверёныш уже не такой крутой и сильный, раз на девочек пошёл! А значит, его хватка ослабла, и можно сопротивляться ему! — Ах ты ж сука! — рявкнул Артём и со всей дури ударил Лебедеву кулаком по щеке. Казалось, ещё чуть-чуть, и её голова оторвется от шеи, но каким-то чудом удержалась. Кровь потекла из носа и разбитой губы, девочка сплюнула её на пол и опёрлась спиной на стену. — Как тебе такое? Теперь знаешь, что будет, если пойдёшь против меня! Поняла?! — Да пошёл ты! Как был тупой, так и остался! — усмехнулась Рита и в следующую секунду получила второй удар в другую щёку. Тут она уже не смогла устоять на ногах и упала на холодный бетонный пол. В Артёма словно что-то вселилось и он принялся зверски избивать ногами Марго по животу и груди, пытаясь заткнуть ненавистную девчонку, но та лишь смеялась над ним. Даже дружкам Артёма стало страшно от его пустого взгляда и они позорно сбежали. Рита думала, что уже никто не придёт ей на помощь и прошептала: — Главное, что Серёже не попало и он в безопасности. Когда она была на грани обморока, недалеко от них появился Волчонок, так про себя назвала его Марго. Артём отвлёкся на него, но девочка уже не могла отползти, все силы выбили из неё ногами. Так она лежала с полузакрытыми глазами, пока незнакомец жёстко разбирался со Зверёнышем. А последнее, что она успела сказать перед потерей сознания, была благодарность. Очнулась Лебедева на больничной койке, всё тело болело и не давало пошевелиться, в голове плыл туман и вдобавок ощущалась сильная слабость. Кое-как повернув голову направо, Марго увидела Серёжу, он сидел рядом, держа её за руку и дремля. «Сколько же это я была в отключке? И как долго Разумовский здесь? И где Волчонок?» — эти три вопроса мучили девочку, но ей пришлось ждать, пока не проснётся Серёжа или не зайдёт медсестра, ведь сил шевелиться почти не было. Через двадцать минут в палату пришёл врач, разбудив рыжего. Тот обеспокоенно посмотрел на Марго, потом на доктора и спросил о самочувствии девочки. — Она ещё очень слаба, повреждения оказались серьёзнее, чем мы думали. Но сейчас её жизни ничего не угрожает. Придётся, конечно, месяцок полежать у нас, без этого никак. — Месяц?! — прохрипела Рита, и Серёжа тут же рванулся к ней. — Рит, тише, тебе сейчас нельзя нервничать. — он принялся успокаивать любимую, поглаживая её по волосам. — Молодой человек правильно говорит. Вам необходим полный покой. — Врач поменял систему, проверил показатели и вышел из палаты, оставляя ребят наедине. — Марго, кто это с тобой сделал? Я уничтожу его! — дрожащим от гнева голосом воскликнул Разумовский. Рита крепко сжала его ладонь и прошептала: — Не лезь в это дело. Волчонок уже разобрался с ними. — Кто это? — Новенький. Угрюмый такой, тёмненький, на волка похож. Поэтому я его мысленно Волчонком и назвала. — Это он спас тебя? — Ну как сказать, побили меня тогда уже знатно, он появился под конец. Но если бы не он, я бы с тобой сейчас не разговаривала, а валялась холодным трупом в морге. — усмехнулась Марго, а затем скорчилась от боли в рёбрах. Она видела по лицу Серёжи, что он винит себя в том, что не смог заступиться, дал причинить ей вред. И к своему ужасу, она догадалась, что Разумовский уже знает нападавших и будет действовать. — Серёж, даже не думай, умоляю тебя! Не лезь ты к ним! Тебе же хуже будет! — Это Зверёныш со своей бандой? Я прав? — холодным суровым голосом, нетипичным для него, спросил юноша. Марго упрямо замолчала, тем самым невольно подтвердив слова Серёжи. Тот кивнул и, поцеловав возлюбленную в лоб, стремительно покинул палату, а Марго оставалось лишь лежать и проклинать себя за беспомощность. А ещё ей было страшно за Серёжу, ведь по его рисункам и сопоставлению информации из маминых учебников по психиатрии она поняла, что у него развивается болезнь, возможно, раздвоение личности. Она как могла отгораживала его сознание от кошмаров, старалась быть рядом, наполнять его жизнь только положительными эмоциями, а теперь из-за этих мразей её Серёжа снова канет в пучину ненависти и злобы. — Чтобы ты сдох! — прошипела она, со слезами на глазах смотря в потолок. А в этот момент в палату зашёл Волчонок. Он сел рядом с кроватью Риты и спросил: — Как себя чувствуешь? — Как будто меня избили ногами. Хреново, в общем. — вздохнула Рита, схватившись за ушибленные рёбра. — Понимаю. Самого так били не раз. — Кстати, спасибо тебе. Если бы не ты… — Не стоит. — тут же прервал её юноша. — Я почти ничего не сделал. — Видел рыжего мальчика в коридоре? — Видел. Твой друг? — Да. Я прошу, можешь оказать ещё одну услугу? — Присмотреть за ним? — догадался мальчик. — Да, пожалуйста. Он очень дорог мне, и я не хочу, чтобы он пострадал. — Хорошо, присмотрю. — Кстати, ты же так и не представился. — Олег Волков. — протянул он ладонь для рукопожатия. Рита стиснула её и прошептала: — Рита Лебедева. Можешь звать меня Марго. — Красивое имя. В честь той самой Маргариты назвали? — Да. Мама очень любила это произведение, буквально зачитывалась им. Вот и назвала дочь в честь любимой героини. — А ты похожа на неё, такая же отважная в любви и стойкая к проблемам. — Спасибо за комплимент, но мой мозг уже устал за сегодняшние пару часов. — Понял, тогда ухожу. Отдыхай. — Олег потрепал новую знакомую по волосам и вышел, оставив её с одним вопросом: «Зачем тебе это всё?» *** Тем временем Серёжа шёл обратно в детдом, чтобы раз и навсегда разобраться с обидчиками. В этот раз они покусились на самое дорогое, что было у Разумовского, поэтому должны были ответить за своё преступление. Чем больше мальчик об этом думал, чем сильнее разгорался его гнев, и тем больше он стал слышать зловещий шёпот Птицы, своей второй сущности, которая дремала внутри его сознания. — Ты должен убить их, Серёжа, покончить с ними раз и навсегда, чтобы они никогда никому не причинили боли. — Может, не надо так радикально? Сначала сдать их директрисе, рассказать о их зверствах, а она их накажет. — Не смеши меня! Никто их не накажет! Всем плевать на таких, как ты — слабых, обездоленных, несчастных! Они закрывают глаза и не хотят ничего знать! И ты хочешь, чтобы они наказали их? — Ты прав. Я сам накажу их! — Ты — тряпка, Серёженька, струсишь в последний момент! Лучше отдай мне бразды правления на некоторое время, и я сам всё сделаю. Не переживай, они будут сильно страдать. — Как страдал я и Рита? — Ещё хлеще. — Хорошо, мне нужно только это. Действуй. — и, закрыв синие глаза, Серёжа открыл их уже золотистыми. Птица безумно ухмыльнулся и отправился к зданию детдома, а план по совершению мести составлялся в голове на ходу. «Раздразнить, заставить гнаться за собой, завлечь в ловушку и сжечь дотла!» — размышлял Птица, соображая, где раздобыть керосин и спички. Острый ум и жажда убийства сыграли второй личности хорошую службу, уже через несколько часов всё было подготовлено, оставалось пригласить на сцену главных действующих персонажей. Найдя свиту и самого Артёма в комнате отдыха, Серёжа, а точнее, Птица выкрикнул несколько оскорблений в их сторону, этого оказалось достаточно, чтобы и без того взвинченные недавним нагоняем парни разозлились до предела и помчались за так бесящим их рыжим чудиком. Птица обнаружил неподалёку от набережной замечательный пустынный пляж, осенью туда мало кто ходил, а вечером то уж тем более. И сейчас альтер-эго Серёжи вёл Зверёныша и его банду именно туда, где уже была подготовлена ловушка. Безумно хохоча, выбешивая и без того разгоряченных от злости хулиганов, Птица выбежал на пляж и направился к яме, скрытой песком. Вся эта кавалерия напоминала Дикую Охоту, и если бы кто-то увидел их сейчас, то точно бы хлопнулся в обморок. Тем временем ловушка становилась всё ближе, и Птица чувствовал, как сумасшедшая злобная радость наполняет его сердце, а кровь кипит, обжигая организм. Перепрыгнув через яму, парень услышал, как Артём и его свита свалились в неё и беспомощно забарахтались, пытаясь вырваться. Испытывая невероятное наслаждение от наблюдения за их безуспешными попытками, Птица достал украденные с кухни спички и керосин и принялся методично обливать их горючим веществом. — Да что ты, сука, делаешь?! — завопил Артём. — Это ведь ты избил Риту Лебедеву? — А вот и её хахаль нашёлся! Отомстить решил? Похвально! Только знай, что я обязательно выберусь и убью тебя! — Ты прав лишь в одном. Да, я пришёл мстить. Но ты уже не сможешь убить меня, потому что сдохнешь сам! — ухмыльнулся Птица, и спичка вспыхнула в его руках, а затем полетела прямо в яму. Чтобы криков было меньше слышно, Разумовский накрыл яму железным листом, который нашёл тут же, среди мусора, и всё же их голоса были слышны, Птица наслаждался этим, словно долгожданным подарком. Но пора было уходить, иначе его заметят. Скрываясь с места преступления, альтер-эго Серёжи не заметил тёмного силуэта, наблюдающего за ним издалека. Олег следил за Разумовским, но решил пока не выполнять обещание, данное Рите, считая метод Серёжи вполне оправданным, ведь эти ублюдки никогда бы не остановились, а сейчас они получили заслуженную кару.