Точка с маленькой запятой

Знаете, а ведь дни идут с удивительной скоростью, они стараются обогнать предыдущий и показать ему, что следующие ничем не хуже и также могут быть первыми. Женщина поняла это, когда два дня думала над тем, что она будет делать с новой должностью, но идей, мягко говоря, не было. Блондинке даже в голову не приходило, что и как можно было сделать в новом объединённом отделении. Если бы объединяли, к примеру, абдоминальную, торакальную и экстренную хирургии было бы намного проще, да и куда разумнее. Но не кардиология.       В последний день перед поездкой в Минздрав она всё-таки что-то написала в своём плане, хотя он казался ей полным бредом, написанным от безысходности ситуации. Так и было. Павлова просто понимала, что без плана по организации отделения её никто и услушать не будет, поэтому и написала несколько идей, которые всплывали у неё в голове.       Октябрь близился к своему завершению, тем самым напоминая, что холода неизбежны и близки. На улицах столицы уже чувствовался ноябрьский дух: прохожие постепенно начали утепляться в более тёплые вещи, на лицах была грусть от приближающейся зимы. Наступление зимы в этом году обещали рано — в начале ноября синоптики прогнозировали осадки снега. Казалось, только Павлова не думала о приближающихся холодах, осадках снега и всего в этом роде. Сейчас у неё было много работы и целей из-за чего приближение зимы казалось ей нескорым. Для выполнения всех задуманных планов Ирине требовалось достаточное количество времени, что и навевало мысль о том, что до зимних дней ещё долго.        Дверь белого с затонированными окнами такси открывается, и из машины выходит женщина в пальто горчичного цвета, прикрывая своё горло шарфом плотнее. Машина тронулась с места, как только Ирина сделала три шага вперёд и остановилась перед зданием Министерства Здравоохранения. Она была здесь много раз и знала это здание как свои пять пальцев, но сейчас её охватило волнение, уж слишком большая ставка на кону, и проиграть сегодня женщина никак не могла. Блондинка кинула затуманенный взгляд на наручные часы, которые подсказали ей, что до начала собрания осталось шесть минут. Павлова двинулась с места и зашла в здание, где её настиг слишком яркий свет ламп, от которых глаза заведующей заслезились. К таким переспадам яркости она не была готова, но приспособилась быстро и нашла дверь в нужный ей кабинет. Павлова решительно дёрнула за ручку и гордо вошла внутрь, она бегло оглядела кабинет, где было семь человек, и все смотрели на вошедшую блондинку. Ирина села на третий ряд, на котором не было ни одного человека, все они предпочли первые и вторые ряды, разбившись по одиночке или же по двое человек. Заведующая осмотрела помещение ещё раз и не заметила ни одного чиновника, по всей видимости, начальство, как всегда опаздывает, простите, задерживается, либо решает вопрос о том, кто же займёт должность, получив приятный свёрток к себе в карман. Но об этом Ирина старалась не думать, надеясь на честность и порядочность наших министров, от одной лишь мысли о добропорядочности чиновников губы блондинки расплылись в улыбке, но, осознав, как глупо это выглядит со стороны, она приняла нейтральное выражение лица.         Дверь кабинета открылась, и только спустя несколько секунд в помещение начали заходить чиновники, специально выдерживая паузу, они заходили по очереди. Первой зашла женщина достаточно молодого возраста, что привлекло внимание Павловой, но думать, каким способом она попала в министерство на весьма высокую должность, не стала, хотя догадывалась. Следующим зашёл фаворит нашей железной леди — Анатолий Борисович Алеников. Он был погружен в свои бумаги, что не удивило женщину, ведь он всегда занят в этих отчётах. Пиджак мужчины слегка разлетался в стороны от его скорости, с которой он заходил в кабинет, придавая ему ещё более привлекательный вид, по мнению блондинки. В глубине души Павлова надеялась, что вот сейчас он оторвёт серо-голубые глаза от этих чёртовых бумаг и подарит ей свой взгляд, но Анатолий делать этого не стал — прошёл до стола для чиновников и сел справа от коллеги-женщины. Последним в помещение зашёл мужчина уже приклонного возраста, он внимания блондинки не привлёк. Мужчина дошёл до стола и присел слева от молодой девушки.        Ноги блондинки предательски затреслись, выдавая её страх проигрыша и волнение не столько перед кандидатами на эту должность, сколько перед Аленниковым. «Ей, богу, как школьница!» — недовольно пронеслось у неё в голове и, положив папку с планом на колени, она положила ладони на папку и видела дрожание конечностей опущеннымм вниз глазами. Павлова решила отвлечься и избавиться от глупого волнения, ведь  наверняка уже всё решено. Подняла глаза и готова была к началу собрания. В з г л я д. Он увидел её. Ноги блондинки затряслись сильнее, она отвела взгляд и смотрела перед собой.        Министры сказали приветственную речь, что произошло быстро, и начали слушать выступления кандидатов, вызывая их, правда Ирина толком не поняла, в хаотичном порядке или по какому-то принципу. Первым выступал хирург из больницы имени Николая Ниловича Бурденко, где раньше работала и Павлова. — Спасибо, — чиновник, чьё имя до сих пор было не известно, посмотрел на бумаги перед собой, — Егор Семёнович. — министры одновременно склонили головы и что-то быстро записали, — Павлова Ирина Алексеевна, НИИ Склифосовского. «Чёрт», — выругнулась про себя женщина, она надеялась отложить своё выступление на как можно позднее. Но деваться было некуда. Блондинка встала со своего места, держа папку в левой руке, и направилась в центр помещения. Волнение с головой накрыло её, когда она увидела взгляд того самого мужчины. Анатолий, услышав знакомую с недавних времён фамилию, поднял глаза от бумаг и, сняв очки, наблюдал за подчинённой, пока стук каблуков не прекратился, и Ирина не остановилась справа от стола чиновников.       Доклад она закончила быстро, чётко и по полочкам разложив им все свои планы. Сейчас даже ей, человеку, ищущему везде недочёты и придирающемуся ко всему, показалось, что выступила она хорошо. Но, понравился доклад чиновникам или нет — она не имела ни малейшего понятия. Вернулась заведующая на своё место под провожающий женский силует взгляд Анатолия Борисовича. Всё оставшее время она смотрела на чиновника, лишь изредка отводя взгляд, он чувствовал её прикованный взгляд на себе, но делал вид, что не замечает, и это хорошо у него получилось. — Спасибо вам за ваши доклады, — министры встали, и пожилой мужчина начал, — своё решение по поводу заведующего на эту должность мы дадим вам завтра-послезавтра. Мы собирёмся с вами здесь же, и озвучим наше с коллегами решение. Благодарю, — все начали выходить из кабинета, и только Ирина была глубоко погружена в свои мысли и не спешила вставать с места в третьем ряду и покидать помещение. Её корпус был наклонен вперёд, а руки держались за мягкое сиденье, её взгляд был направлен вниз, но был намного глубже, чем мог показаться на первый взгляд. В голове блондинки творится хаос и всё из-за одного человека. Мужчины. Не думала она, что так зациклится на нём. Алеников не спешил покидать кабинет, желая поговорить с подчинённой, он дождался пока последний человек покинет помещение и дверь с шумом захлопнется. Мужчина, засунув руки в карманы штанов, медленно подошёл к Ирине, боясь напугать её, ведь он видел, что она была сейчас не здесь, а где-то далеко в  мыслях, переживаниях. Павлова увидела опущенным вниз взглядом чёрные туфли, которые очевидно принадлежали мужчине, и подняла глаза вверх. — Разрешите? — кинул взгляд он на место слева от неё. — Конечно, — она осталась в прежней позе, бегло бросив взгляд на него. Мужчина сел. — Ирина Алексеевна, мне ведь не показалось, — Анатолий не мог подобрать слов и не знал, правильно ли он сделал, начав этот диалог, — вы мной заинтересованы? — министр перевёл взгляд на женщину и следил за её действиями. Ирина ожидала всего, но не этого. Заведующая медленно повернула голову в его сторону и посмотрела на него, — не показалось, — произнёс он твёрдо. Анатолий смотрел в её зелёные глаза, в которых отражался блеск её чувств и яркого искусственного света, но резко оборвал зрительный контакт. — К чему этот разговор, Анатолий Борисович? — хриплым голосом прошипела она, когда откинулась на спинку кресла, и, сглотнув, поняла, что горло окончательно пересохло от волнения. Дрож начала проявляться во всём теле  и постепенно усиливалась. — Я не люблю, когда между мной и моими подчинёнными происходят какие-то, кроме рабочих, отношения. Если я дал вам повод, думать о том, что симпатия взаимна, то это не так, и прошу меня простить за это, — Алеников перевёл взгляд на Ирину, которая смотрела перед собой, но, почувствовав взгляд мужчины, посмотрела в его глаза, — между нами только рабочие отношения, не более, — последние слова он сказал уверено и твёрдо.         Мужчина больше не видел в глазах блондинки прежнего блеска, который был минутой раньше. Анатолий заметил только блеск подступающих к глазам слёз, и ему было неприятно от самого себя. Слёзы женщины действовали на него, как и на любого другого мужчину, будто электрошок, пробирая до самого сердца и заставляя его сжиматься сильнее. Сказать больше ему было не чего, поэтому он встал с места и направился к выходу из помещения. Возле самой двери он оглянулся и посмотрел на женщину, которая всё так же сидела в одном положении, и вышел.  Сзади Ирина казалось более сильной, чем спереди — тело блондинки содрогалось с каждым ударом её сердца, которое сейчас билось с бешеной скоростью. Она склонила голову вниз и, не выдержав внутренней боли и обиды на саму себя и Анатолия, по её лицу  одна за другой покатались крупные слёзы, оставляя после себя чёрные дорожки туши и горящую огнём кожу. Сейчас женщине хотелось перестать плакать и, выпив в ближайшем баре вина, забыться, но слёзы сами собой стекали по бледному лицу, попадали за шиворот блузки и падали на колени, доставляя ей ещё больший дискомфорт.            Сколько времени просидела женщина в кабинете сказать было сложно, но не дольше тридцати минут. Блондинка нашла в себе силы, чтобы смахнуть слёзы со своего лица и выйти вон из этого помещения. Только сейчас, когда она была за территорией министерства поняла, что ни на что и не рассчитывала с Анатолием. Ей было сейчас так стыдно и унизительно из-за этого разговора, что произошёл в кабинете. Чиновник задел, да просто растоптал её гордость в пух и прах, отчего вызвал слёзы у неё. Но Ирина всё же было расстроена тем, что всё так сложилось, не успев начаться. В пятьдесят два года она впервые получила отказ от мужчины, что сильно задело её за самое живое. Может действительно не стоит менять жизнь, как она себе там напридумывала?