Беспрекословно

CRML – Born for This – Сержант, ты слышишь меня? Земо смотрит на неё с прищуром, будто акула перед тем, как заглотить мелкую рыбёшку, но Барнс упрямо мотает головой, позволяя тёмным прядям волос упасть на лоб. — Ну же, не стоит так упрямиться, дорогая! — шёпот барона обжигает ей ухо, заставляя металлическую руку сжаться в кулак помимо воли, но он накрывает её своей ладонью, будто пытаясь успокоить. — Подыграй мне, и мы выйдем отсюда живыми, я тебе обещаю. По лицу девушки едва ли не пробегает судорога, но она незаметно сглатывает комок в горле и позволяет Гельмуту играть весь этот спектакль, в котором она покорно остаётся Зимним Солдатом. Остаётся его испорченной, но, несомненно, любимой игрушкой. Рука Земо все ещё покоится на её бионической ладони. Он нахваливает девушку-суперсолдата со всех сторон, в то время как вторая рука крадется по пояснице Джейн, чтобы нагло коснуться её ягодиц и остановить движение там. Барнс едва успевает подавить тяжкий вздох, когда Гельмут откровенно гладит, надавливая на кожу, словно намекая, что если она будет хорошей и послушной девочкой, то без десерта сегодня точно не останется. Джейн ненавидит себя за это. Ненавидит за то, какую огромную власть имеет над ней бывший куратор, то, как легко он может войти в её номер будто бы в свой собственный и приказать раздеться одним лишь взглядом, жадным и голодным, исходящим от его владельца, вольготно расположившегося на её кровати. Земо любит её тело. Искореженное, со шрамами, но подтянутое и в то же время безумно женственное. В экстазе, когда Джейн сжимает его бёдрами слишком сильно, находясь сверху, он шепчет, что она заслуживает гораздо большего. Дорогие ужины, рестораны, наряды, безумно утончённое и красивое белье, которое он бы мог рвать прямо на ней, а потом покупать новое. Она была бы его баронессой, его восхитительной и неповторимой, но Земо знает, что Джейн это не нужно. Она вся насквозь состоит из чёрной кожи, тёмных свитеров, футболок и тяжёлых ботинок. Из чёрной водостойкой подводки, так резко контрастирующей с её голубыми глазами. И в глубине души Гельмут знает: стань его Джейн красивой и прекрасной баронессой, он бы тут же разлюбил её, вероятно, в тот же миг. Ему нравится этот разительный контраст: грубость, сила, с которой она готова сжать его горло, чтобы он кончил под ней, давясь именем девушки напополам со всхлипом. — Джее-йн… Он знает, что ей это нравится. Нравится звук её имени, произнесенный его голосом с заковианским акцентом, нравится ему подчиняться как сейчас, зная, что после разговора с Селби и ночи в неоновом клубе Мадрипура Гельмут опять постучится в её дверь, прося новую дозу своего личного обезболивающего. И она несомненно встретит его так же как и всегда, потому что пустоту в собственной душе таким образом гораздо легче заполнить: алкоголь, психотерапия и принятие себя абсолютно бесполезны, заполнение себя другим человеком в буквальном смысле — вот, что действительно работает. Именно поэтому Джейн стонет прямо сейчас, принимая наглого и беспринципного барона в себя, впивается длинными пальцами в его бледные плечи, позволяя его губам помечать себя, подминать под себя словно любимую вещь. Ей не сбежать от этого, не укрыться от желания защитить человека, который одновременно и все потерял, и в то же время разбил её саму вдребезги. Они садятся за стол Селби, и Джейн раздвигает колени чуть шире, чем позволяют нормы приличия, разрешая ладони Земо, той, что без перчатки, расстегнуть её узкие чёрные джинсы и надавить на плоть сквозь ткань белья. Внешне она хладнокровна и собрана, но внутри жаждет отомстить ему так сильно, что Гельмут сегодня ночью будет корячиться от желания, но не сможет коснуться ни себя, ни тем более, её самой. — Солдат, — нагло обращается к ней Земо, кружа указательным пальцем у самого входа и обводя остальными область преддверия. — Мои друзья ждут демонстрации твоей силы в бою. Покажи им ещё раз, будь добра. Джейн закусывает нижнюю губу до самой крови, но внешне она бесстрастна, лишь голубые глаза лихорадочно сияют на бледном лице. — Да, куратор. — медленно и чётко отвечает она, сводя стройные ноги и со скрытым злорадством потираясь ими о ладонь Земо. — Прикажете выполнять?