Мандариновая утка

Открыв глаза, Изуна увидел знакомый потолок своей комнаты, едва различимый в тусклом свете луны. Это значило, что несмотря на все уговоры брат так и не забрал его глаза. Он и не думал, что еще когда-нибудь увидит это переплетение балок, и оттого испытал легкую радость. Ранение, нанесенное Сенджу в их последней битве оказалось гораздо серьезнее, чем на первый взгляд и после нескольких дней безуспешных попыток лекарей клана Учиха вылечить его, он перестал понимать, где реальность, а где созданные его умирающим мозгом картинки. В этом бреду ему даже показалось, что он видел лицо Тобирамы Сенджу. Вот же ж бред. Изуна усмехнулся сам себе и этот смешок отдался тупой болью в перевязанном боку, стремительно разлившейся по всему телу. Эта боль стала окончательным аргументом в пользу того, что он так и не отправился в Чистый Мир. Повернув голову в сторону, он почувствовал, как с его головы сползает практически сухой кусок ткани. Очевидно, у него был жар и его состояние пытались облегчить таким образом, но теперь в этом не было необходимости. Внезапно его взгляд наткнулся на фигуру мужчины, спящего в сидячем положении у стены. Картину дополнял стоящий рядом таз с водой и аккуратно сложенные бинты. Одежду его составляли простые темно-синие хакама, такого же цвета кимоно и светлое хаори, но что сильнее всего бросалось в глаза, так это чуть светящиеся в полумраке белоснежные волосы. На мгновение Изуне подумалось о красоте этого зрелища, а потом внезапно пришло осознание. Несмотря на отсутствие привычного хаппури с гербом Сенджу, три шрама на лице сразу же выдавали его. Невзирая на пронзившую его боль Изуна вскочил, сложил печати и атаковал его малым огненным шаром, намереваясь убить до того, как тот проснется. У него не вышло, Тобирама резко открыл глаза и отскочил в сторону. Седзи, на которую он до этого опирался, загорелось освещая его лицо. Взгляд его красных глаз был направлен куда-то на торс Учихи, потому как смотреть тому прямо в глаза равносильно смерти. Это он давно понял, сражаясь с Учихами изо дня в день. - Какого черта здесь Сенджу!? – Стоять было невероятно сложно, стало настолько больно, что он не выдержал и пошатнулся, начиная заваливаться. - Тебе нельзя вставать! – Тобирама подскочил к нему и попытался поймать, но Учиха оттолкнул его, падая на колени и складывая новые печати для атаки. - Стой, Изуна. – Послышался голос Мадары, проснувшегося от поднявшегося переполоха. Жители дома уже во всю суетились, стараясь потушить устроенный Изуной пожар. Этот довольно негромкий окрик заставил того замереть и уставиться удивленными глазами на брата. - Но брат, почему он в нашем доме!? – Учиха вновь попытался подняться, но был грубо схвачен за плечи и уложен в постель. Руки Сенджу удерживали его, не давая ослабленному телу подняться. - Ляг и мы тебе все объясним, черт бы тебя побрал! Вся моя работа насмарку! – Тобирама зло взглянул прямо в лицо Изуны. - Работа? Сенджу? Какую-такую работу мог выполнять враг нашего клана!? – Он не унимался, но резко кольнувший бок немного отрезвил его, и он лег в постель, яростно уставившись на Тобираму. Тот сразу же убрал руки, садясь у его головы. Мадара тоже расположился рядом, устало наблюдая за тем, как постепенно тухнет огонь. - Ну и погром ты тут устроил, братишка. – Сказал он, веселыми глазами взглянув на Изуну. - Я жду объяснений. - Многое изменилось пока ты был в беспамятстве. После нашей последней битвы Хаширама Сенджу попросил меня о встрече. Я был зол и согласился только для того, чтобы впоследствии убить его. – На эту фразу Мадары Тобирама неодобрительно хмыкнул. – Но он предложил нам временный союз и помощь лекарей клана Сенджу в качестве доброго жеста. Я согласился на это. Изуна, ты был совсем плох, и я решил, что это стоит того. - Ты должен был убить его, брат! – Он опять начал подниматься. - У тебя был такой шанс, и ты потратил его на мою жизнь!? Почему ты не забрал мои глаза? Я был готов на все ради защиты клана, так почему ты не сделал этого!? - Хватит! – Мадара остановил его резким окриком, Изуне не оставалось ничего другого кроме как умолкнуть и вернуться в лежачее положение. – Прекрати сейчас же! Союз тоже послужит для защиты клана. Наши люди устали от войны, рано или поздно это должно было произойти. Я глава клана и я принял решение, ты смеешь мне перечить? – Его подавляющая сила наполнила комнату и Изуна прикусил язык за свою неосмотрительность. - Раз такова твоя воля, я приму ее. Но почему именно он!? – Учиха указал на Тобираму. – Из-за него я и оказался на пороге смерти! - Потому что я один из лучших. Думаю то, что ты уже способен скакать подобно серау, служит подтверждением моих слов. Изуна презрительно фыркнул, отвернувшись от него. Признавать не хотелось, но это было правдой, а оттого все это казалось каким-то неправильным. - Изуна, и прошу тебя, больше не используй техники в доме. Для этого есть додзе. – Он поднялся на ноги, усмехнувшись. – Будь добр слушать Тобираму в вопросах здоровья. Он уже доказал мне свои намерения. Изуна рыкнул в раздражении, но делать ничего не стал. Какой-то человек уже снял испорченную створку седзи и дожидался, когда разговор будет окончен дабы сказать Мадаре о чем-то. - Господин, я заменю створку, когда рассветет. - Добро. – Кивнул Мадара и эти двое практически одновременно ушли, оставляя Тобираму и Изуну наедине. Повисло молчание, Тобирама поднялся на ноги и принялся зажигать свечи, что были расставлены по периметру комнаты. Было слышно, как тихо, подобно осенней листве, шелестят ткани его одежды при ходьбе. - Какого черта ты делаешь? – Изуна повернулся к нему. - Я взял на себя роль твоего лекаря. Ты встал на ноги раньше положенного и теперь я вынужден снять твои бинты и убедиться, что рана не стала хуже. - Да сейчас прям! Я не позволю Сенджу и пальцем меня тронуть! Особенно тебе. Проваливай отсюда, пока я не убил тебя! Парой взмахов руки Тобирама потушил палочку, которую он использовал для переноса огня с фитиля на фитиль и повернулся к Изуне. - Давай будем честны, меня тоже не особо радует пребывание в доме Учих, но, как видишь, я без доспехов и до сих пор не атаковал тебя. Я здесь дабы своими действиями подкрепить наш временный союз и, если ты продолжишь препираться мне придется звать Мадару, чтобы он держал тебя пока я провожу осмотр. - Я никогда не приму Сенджу! Я бы скорее умер, чем принял помощь от такого как ты. – Каждое его слово было наполнено ядом презрения ко всему клану Сенджу. - К сожалению, я не могу дать тебе умереть, таков уговор между нашими братьями. Чем дольше ты возмущаешься, тем дольше я нахожусь здесь. Позволь мне сделать все быстро и удалиться наконец в свои покои. - Тц, какое унижение… - процедил сквозь зубы Изуна, наблюдая за тем, как Тобирама приближается к нему. Только сейчас Учиха понял, что выше пояса на нем ничего кроме бинтов нет, настолько он был взбудоражен сложившейся ситуацией. Присев рядом с ним, Тобирама склонился над бинтами и, развязав аккуратный узелок, принялся осторожно разматывать. Слой за слоем, так, чтобы не сделать Учихе больно. Свет, исходящий от свеч, делал лицо довольно молодого мужчины каким-то угловатым и грубым, а белые волосы казались желтыми. Наблюдая за всеми этими манипуляциями, Изуна не выдержал и подал голос. - Я думал, ты только убивать горазд. Ты отнял столько жизней Учих, что и не счесть. – На последнем слове он не выдержал и зашипел подобно змее. - Мне больше по душе создание новых техник, чем их применение. Но ради клана я готов отнять жизнь в любой момент. – Он говорил это легко и немного суховато. Естественно, ведь он пытался подавить свое презрение к Учихе и сделать то, что должно. - Раз ты полон сил, приподнимись, так дело пойдет быстрее. Удивительно, но Изуна послушал его, приподнявшись на локте и наблюдая как стремительно оголяется аккуратный, практически сросшийся шов на его боку. Хорошая работа, подумалось ему, но он решил промолчать, нечего хвалить вчерашних врагов. Когда бинт был полностью снят, Изуна лег обратно и Тобирама склонился ближе, напряженно вглядываясь в шов и аккуратно прикасаясь к краям раны. Было крайне непривычно наблюдать за тем, как Сенджу прикасается к твоей коже, не используя режущие предметы. Внезапно Тобирама накрыл рану рукой с собранной в ней чакрой, ускоряя регенерацию. Изуна машинально дернулся, но был остановлен резким взглядом красных глаз в свою сторону. - Заживает лучше, чем я надеялся. – Он перевел взгляд обратно на свои руки. – Обратно бинтовать не буду, края хорошо срастаются. - Почему ты делаешь это? - Потому что так наказал Хаширама. Наша помощь — это подспорье для союза, жест доброй воли, показывающий наши намерения. - Ясно. Больше Изуна не задавал вопросов, спокойно глядя в потолок своей комнаты. Он буквально мог почувствовать, как ранение, чуть было не стоившее ему жизни заживает под руками того, кто это самое ранение и нанес. Странные ощущения. Сенжду гонял чакру около получаса и только после этого отнял руки. Подняв взгляд на Изуну, он понял, что тот спит и не стал ничего говорить. В одно ловкое движение он накрыл его одеялом и поднялся. Наконец можно было выдохнуть спокойно, лечение этого несносного Учихи заняло целых четыре дня и все это время он практически не смыкал глаз, часами гоняя свою чакру и носясь с окровавленными тряпками. Теперь же, когда жар спал и тот пришел в сознание, можно было лишь понаблюдать за ним пару дней, немного долечить и вернуться домой с чистой совестью. Именно так он и собирался сделать. Затушив свечи, Тобирама направился в выделенные ему покои в гостевой части дома. По пути ему встретилась какая-то женщина, которая вежливо поклонилась гостю и проследовала дальше, но тот едва удержался от желания пробежать мимо. Ощущение, что он на вражеской территории все не оставляло его, заставляя находиться в напряжении, уровень его чакры постоянно был взвинчен, делая его готовым к атаке в любой момент. Даже спал он неглубоко и чутко, так, как ему приходилось спать во время затяжных сражений с теми же Учихами. Это утомляло и оттого недавно он задремал прямо в покоях Изуны. Тем не менее, сами жители дома не проявляли к нему открытой враждебности, обращаясь как с дорогим гостем. Но высокомерность Мадары знатно бесила, этого отрицать было нельзя. Створки отворились с тихим шелестом, и он прошел внутрь, тут же закрывая те за собой. Скинув хаори и кимоно, оставшись в одних хакама, он лег на предложенный ему футон и выдохнул, прикрывая глаза. Под подушкой мирно лежала пара кунаев. Так, на всякий случай.

***

После завтрака Тобирама вновь направился в покои Изуны, дабы справиться о его здоровье. Седзи уже заменили и те отъехали в сторону, направляемые рукой Сенджу. - …точно можем ему доверять? – Изуна спрашивал Мадару, все еще находясь в постели, но теперь уже сидя перед небольшим столиком с едой. Он был одет в легкое хлопковое кимоно какого-то темно-синего, практически черного цвета, на фоне которого бледность его кожи становилась совсем явной. - Я могу убить его, если для этого будут причины, не беспокойся об этом. – Тот расслабленно сидел рядом с братом, степенно попивая какой-то чай. - Если причины как по мне недостаточно веские - без боя не сдамся. – Усмехнувшись, Тобирама вошел в комнату. Мадара рассмеялся, ничуть не смутившись тому, что конец их разговора был услышан. - Как скажешь. Хаширама сделал собственного брата заложником, не думал, что он опустится до такого. - Я сам вызвался. – Он сел по другую сторону от Изуны. - От вас, Учих, можно ожидать все что угодно, а оттого я не хотел подвергать опасности других членов клана. - Как благородно. – Фыркнул Изуна, даже не подняв взгляда. Он был сосредоточен на еде, выказывая всем своим видом пренебрежение по отношению к Сенджу. – Мне плевать на твои мотивы, лучше скажи, когда ты покинешь наш дом, наконец. - Когда посчитаю, что ты достаточно здоров для того, чтобы не вызывать опасений. - Изуна, он ведь дня четыре от тебя практически не отходил, будь снисходительнее. – Усмехался Мадара, смотря прямо в лицо Тобирамы. Тот, в свою очередь, старался сохранять спокойствие. - Это правда? – Спросил младший Учиха. - Да. - Ты все поручения брата выполняешь столь совестливо? – Изуна коротко взглянул на него, а потом вновь вернулся к еде. - Да. Ты должен рассказать мне о своем самочувствии. - Отлично, чудесно, лучше и быть не может, ты все сделал на ура. А теперь проваливай, ты меня бесишь. – Съязвил Учиха. - Выбирай: либо ты рассказываешь мне все сам, либо я трогаю тебя и сканирую чакрой. Ты ведь не хочешь, чтобы я прикасался к тебе? – Надменно фыркнул Сенджу. Учиха медлил. Он уставился вниз и молчал столь долго, что Тобираме показалось что тот предпочтет второе, но внезапно раздался голос. - …мне все еще больно. – Очевидно он выбрал первый вариант. - Но не так, как вчера, уже легче. Значительно. - Если то, что ты говоришь правда, тогда можешь начать ходить по необходимости. Теперь тебе ничего не грозит. Я пробуду здесь еще два дня и после этого я хотел бы покинуть ваши владения и вернуться домой. Мадара? - Меня устраивает. – Он согласно кивнул головой. – Ты выполнил свою часть уговора. Союз расторгнут не будет, когда Изуна совсем оправится мы прибудем к вам, дабы обсудить дальнейшие действия. - Я передам это брату. - Почему еще два дня? – спросил Изуна. - Через два дня я сниму швы. Не доверяю я вашим лекарям, хочу сделать все сам от начала до конца. – Эту фразу можно было интерпретировать как упрек в сторону клана Учиха. Мадара же этому значение особого не придал, чего не скажешь об Изуне. - Ах, не доверяешь!? Тогда, может, не стоило так преспокойно спать прямо в моей комнате, а!? Гребанный Сенджу, что ты о себе возомнил?! В сторону Тобирамы полетела пустая тарелка, но, естественно, она не достигла цели и была ловко перехвачена у самого лица. Мадара весело гоготнул, ничего не предпринимая и просто наблюдая за их перепалкой. - Хватит беситься словно дитя малое. Своими действиями ты только подтверждаешь сложившееся о вас мнение. – Он поставил предмет посуды на пол. – Эмоциональные и взбалмошные, совершенно не умеете держать себя в руках. – Говорить такое в присутствии Мадары означало подписать себе смертный приговор, но Тобирама смерти не особо боялся, а потому продолжал. – Вы – клан ведомый ненавистью, и оттого я вас презираю. Я здесь лишь потому, что уважаю своего брата и надеюсь, что его по-детски наивные мечты приведут нас к лучшему будущему. Если он считает, что заключить с вами союз было верным решением – я засуну свою гордость куда подальше и буду делать то, что от меня требуется. Того же я ожидаю и от тебя, Изуна. Будь добр поумерить свой пыл и перестать вести себя так глупо! – Под конец, все же немного страшась гнева главы клана, он взглянул на его лицо, но тот был спокоен словно поверхность озера в ясную и безветренную погоду. Можно было даже сказать, что тому немного весело. - Брат, я так хочу выпустить ему кишки… - Зашипел Изуна, даже немного подрагивая от накатившей на него ярости. - Нельзя. Я бы с радостью позволил тебе это, но больно уж цена высока. Не хочется признавать, но он выразил пару дельных мыслей. - Да понимаю я! Не дурак… Мне сложно принять, то, что человек, совсем недавно грозящийся убить меня, внезапно стал нашим союзником. - Знаю. – Мадара взглянул на Тобираму. – Раз Изуне лучше, а уходить ты намерен не прямо сейчас, может, поможешь людям в селении? Недавно в горах случился обвал, несколько человек пострадали. Вы двое могли бы сходить вместе ближе к вечеру, когда дневная жара спадет, и справиться об их здоровье. - А сам? – Беловолосый стрельнул на него глазами. – Ты же глава, твой народ как-никак. - Я глава, но не лекарь. Твои техники придутся очень кстати. Многие все еще довольно скептически относятся к моему решению. Ну, я, конечно, не настаиваю… - Протянул он, заранее предсказывая свою победу. - И что от меня требуется? – На лице Тобирамы отразилась некая обреченность. - Ничего, что не было бы тебе по силам. Просто помоги чем сможешь. Покажи, что ты способен не только жизни отнимать. Я-то знаю, что вы, Сенджу, в большинстве своем неплохие ребята, но это только потому, что я тесно общался с Хаширамой. У моих людей такого удовольствия не было, и оттого следует им его предоставить. - Ладно. Ну и работенку подкинул мне братец, подумалось Тобираме, тем не менее, мысли его никак не отразились на бледном лице. Прислуживание ненавистному ему клану – это последнее, к чему он стремился в своей жизни, но слова Мадары были разумными - и от этого не согласиться с ними было сложно.