Найди меня вновь

       Очерёдной день обещал быть наполненным весельем и спокойствием. Локи проснулся и тут же услышал радостный хохот детей, прыгающих вокруг маленького жеребенка. Тут же были и звуки ругающихся старушек, которые явно переживали за всё на свете, а запах готовящегося на костре блюда! Он провёл здесь уже достаточно времени, чтобы понять принципы жизни этих людей. Они были удивительнейшими существами для него. Каждый в этом племени знал свою роль и что еще больше удивляло бога хаоса, следовал ей. Люди знали, что сегодняшний и завтрашний день будет следовать определенному плану, который видимо не менялся столетиями. Доставляло ли им это беспокойство? Абсолютно точно нет. Их мир принадлежал только им и этого было вполне достаточно.       Еще четыре месяца назад Локи был лишь чужаком, который временно оказался в их мире. Его сторонились, матери прятали своих детей за спины, мужчины внимательно наблюдали за ним каждый раз, когда он выходил из своего нового убежища.       Удивительно, как плетет свои нити судьба. Его нашла дочь вождя племени, совпадение, которое возможно стоило ему жизни. Несмотря на всю добросердечность этих людей, его бы наверняка выкинули, как только он смог бы крепко стоять на ногах, но юная Цэрэн, обладавшая невероятным влиянием на своего отца, что тот, несмотря на всё своё недоверие и опасение — всё же дал разрешение на то, что Локи проживет с племенем до лета. Ровно до того момента, когда племя дойдёт до Шелкового пути, где Локи уже останется один на распутье.       Еще в первые дни старик племени долго расспрашивал Локи о его происхождении, жизни и причинах его появления в пустыне. Локи чувствовал, что Сэргэлэн явно не в восторге оттого, что кто-то чужой будет вмешиваться в жизнь племени. — Что скрывает твоё имя? — начал разговор вождь. — В некоторых языках моё имя переводится как "огонь", в других как "волк", — начал было Локи. — Что твоё имя значит в твоей семье? — твердо спросил вождь, пристально смотря Локи в глаза.       Локи неожиданно для себя вспомнил Одина. Именно в этот момент от его ответа зависело многое. — В моей семье оно несёт значение "заканчивать", "закрывать", — спокойно ответил Локи, внутренне признавая, что это спокойствие далось ему с трудом.       Вождь некоторое время смотрел в глаза Локи, будто высматривая все его замыслы. Внутри Локи всё сжалось. Этот человек точно обладал каким-то внутренним чутьём, которое могло сыграть не на пользу для бога обмана. Вождь наконец-то отвёл взгляд и отпил из своей пиалы, а затем подал другую и Локи. Теперь Локи был точно уверен: вождь оставил ему право жизни, но не выбора. Стоит ему усомниться в поступках асгардца, он в лучшем случае прогонит его, в худшем... А про это лучше пока не думать.       Локи принял пиалу двумя руками, в знак уважения к вождю, вызвав лишь ухмылку, которая буквально говорила: "Не думай, что я поверил тебе. Я верю только одному человеку на Земле — себе".       Цэрэн тут же подбежала к Локи, чтобы налить в пиалу немного странного монгольского чая. Она тихонько улыбнулась, что Локи перевёл как "Теперь всё будет хорошо, не волнуйся". Но в отличие от юной девушки, он точно знал, что лишь её стараниями и своим будущим хорошим поведением сможет получить хотя бы немного доверия со стороны вождя.        Хотя мысли о выполнении миссии время от времени и беспокоили его, Локи был уверен, что времени для выполнения предостаточно. Тем более что никто и не ставил ему определённых сроков, а жизнь внутри племени была удивительным опытом. Ему нравилась размеренность жизни, и, как ни странно, он чувствовал себя в безопасности. Он довольно быстро подобрал "ключики" к каждому члену племени. Женщинам нужна была помощь в хозяйстве? Локи тут как тут. Началась неведомая хворь у лучших лошадей? Правильно, Локи уже нашёл и сделал нужное снадобье. Ребенок родился немым? О, и это прекрасно лечится! Так, делая не совсем свойственные себе добрые дела, Локи постепенно завоевывал доверие племени. Его обожали все от детей до стариков, но Цэрэн... Она буквально следовала за ним повсюду. Ей было интересно всё, что делал Локи. — Какие травы ты использовал? А это что? А можно ли использовать что-то другое? — за день Локи отвечал на сотни, если не тысячи таких вопросов. Ему льстило такое внимание к его персоне, но он не мог избавиться от чувства, что Сэргэлэн каждый раз одаривает его тяжёлым взглядом, когда видит его вместе с Цэрэн.       Он прекрасно понимал опасения Сэргэлэна. Его дочь была противоположностью отца. Она буквально излучала свет, который даже Локи не мог отразить, как бы ни старался. Её появление всегда означало, что сейчас будет слышен смех ребятишек или старейшины начнут рассказывать о своей молодости в тысячный раз, собирая вокруг себя небольшую толпу. Цэрэн любила своё племя, а оно любило её.       Время от времени Локи ловил себя на том, что немного завидует её юности, её положению, её семье, но как только она подбегала к нему с очередным вопросом, это чувство приобретало какой-то неведомый, и даже немного пугающий его оттенок, который он отказывался признавать.        Однажды Цэрэн в очередной раз подбила всё племя на вечернее собрание возле костра. Такие собрания были её любимой частью жизни племени. Все, кого она любила, были рядом и рассказывали выдуманные и настоящие истории, пели песни и плакали, играли и танцевали. Она расстворялась в этом. Ей даже удалось уговорить Локи рассказать сказку, которая довольно быстро превратилась в небольшое представление. Локи так отыгрывал своего персонажа, что даже старушки племени не смогли удержаться от смеха. С этого момента выступления Локи стали некоторой традицией. Время от времени к нему присоединялась Цэрэн. Нужно отдать должное, у неё была прекрасная память, которая позволяла ей запомнить всё да так, будто она родилась, зная эту историю.        Цэрэн постепенно проникала в сердце бога обмана. Он доверял ей, настолько, что даже однажды рассказал о своей матери — Фригге, которая якобы ждёт его дома. Локи с болью понял на кого так была похожа Цэрэн. Вот, что заставляло его тянуться к ней. Найдя довольно логическое оправдание своих чувств, Локи немного успокоился. Хотя он так и не вспомнил имени, но у него появились хотя бы некоторые зацепки, в достоверности которых он был точно уверен.        День только начался, а горн уже зазвучал. Локи вместе с другими пошёл к шатру вождя. Локи отметил, что юноши племени были облачены в какие-то особенные наряды, а девушки... Он увидел Цэрэн, стоящую возле отца. Облаченная в довольно простого кроя одежду, она была удивительно прекрасна. Локи поймал себя на мысли, которая вызвала лишь возмущение, поэтому он предпочёл как можно быстрее спрятать её даже от самого себя. — Первый день лета настанет через 10 лун! Это значит придёт время Надома. Он покажет лучшего юношу, который будет иметь право выбрать первым свою будущую жену! — громко сказал Сэргэлэн, стоя в полном облачении.        Локи понял причину особых нарядов девушек и юношей. Их яркие одежды означали, что они готовы строить свои семьи. Он еще раз посмотрел на Цэрэн, которая внимательно наблюдала за отцом. Её ярко-голубое платье было украшено тонкой вышивкой. Она тоже была одной из невест. Локи почувствовал легкий холодок, который вышвырнул его хладнокровие из сердца. "Влюблён", — прозвучал знакомый голос в голове Локи, одновременно с голосом Сэргэлэна: — 10 Лун останутся позади... — прогремел он — 10 Лун останутся позади... — подхватило племя. — Вознесётся ввысь Солнце! — Вознесётся ввысь Солнце! — вторило племя. — Родится день, умрёт ночь! — Родится день, умрёт ночь! — подхватили женщины. — Двое станут одним, чтобы родиться вновь! — Двое станут одним, чтобы родиться вновь! — пропели мужчины.        Локи ощутил, как неведомая сила охватила племя. Он ощутил себя лишь щепкой в этом море. Идея, которая двигала ими, та сила, с которой они пропели слова песни была удивительной и волнующей. Но Локи волновали не только слова песни, но и то, что происходило внутри его собственной души. Бог хаоса впервые за долгое время ощутил, как хаос и сметение проникли в его сердце.        Сэргэлэн вместе с Цэрэн зашли обратно в шатер, а племя занялось своей обычной жизнью. Хотя волнение и ожидание будущего турнира уже распространилось и наполнило каждого.

***

       Сэргэлэн с трудом дошел до своего ложа. Цэрэн помогла ему снять тяжёлый дээл. Вождь мог позволить показать свою слабость и немощность только рядом с ней. Он давно не был воином, который когда-то с легкостью мог защить племя от опасности. — Нашему племени скоро понадобится новый вождь,— сказал он. — Отец, я думаю, что ты слишком торопишься, — ответила Цэрэн, наводя какой-то отвар. — Я знаю, что ты справишься с ролью жены вождя. В тебе я уверен, Цэрэн. Но я также должен быть уверен в том, что он сможет справиться со своей ролью достойно. Цэрэн промолчала. — И мы оба знаем, что достойнее и сильнее Мэргэна нет. Он верен традициям племени и не раз проявлял себя как отличный воин. Цэрэн подошла к отцу с пиялой, наполненной травами. — Мне кажется, что он ... — Цэрэн засомневалась, — неискренен...       Девушка робко посмотрела на отца, который сверлил её взглядом. — Я знаю к чему ты клонишь и прекрасно вижу, как ты смотришь на этого чужака. — Отец! — возмущенно крикнула девушка, но тут же осеклась. Она выдала свои чувства и Сэргэлэн еще раз убедился в своём предположении. — Я помню о своём долге, а ты? Твоя мать... — начал Сэргэлэн, но увидев боль в глазах дочери, остановился, — Она бы гордилась тобой...       Сейчас перед Цэрэн был не вождь племени, а отец, всем сердцем любящий свою дочь. Перед ним тоже стоял тяжелый выбор: верность и честь племени или любовь к дочери. Будь он сильнее, он бы позволил Цэрэн найти себе любимого человека, но это в любом случае никогда не стал бы кто-то из вне. Сэргэлэн был честен с самим собой: он знал, чувствовал, что он скорее всего не увидит следующую весну, поэтому ему нужно уже сейчас найти того, кто займет его место. Пусть для этого и потребуется разбить сердце единственного ребенка.       Мать Цэрэн была первой и единственной любовью Сэргэлэна. Три весны назад они потеряли её. Старый вождь чувствовал, что вместе с ней ушла и его любовь к жизни. Он всё больше погружался в себя и только юная Цэрэн была его отдушиной. Он так старался защить её, что воспитывал в строгости, обучая её всему, что знал сам. Хотя назвать его строгим в полном смысле слова довольно сложно: он видел, что его дочь собрала лучшие качества своей матери и своего отца. Как бы там ни было, она не была легкомысленной, она была не по годам мудрой и сильной девушкой. Сэргэлэн видел её плачущей лишь раз: в день похорон матери. Цэрэн всегда старалась быть "светом", всегда поддерживать тех, кто был рядом, но что творилось в душе самой Цэрэн даже для Сэргэлэна оставалось загадкой. Всё изменилось с появлением этого чужака в странной одежде. Он впервые за эти три года увидел Цэрэн такой... Он долгое время не мог подобрать правильного слова, пока однажды не увидел её, слушающей рассказы этого чужеземца. "Влюблена", — подумал Сэргэлэн, одарив Локи тяжелым взглядом.        Сэргэлэн знал, что имя матери подействует на Цэрэн похлеще удара. — Сувдаа хотела бы, чтобы ты была счастлива, поэтому я хотел бы должен отдать тебе кое-что, — Сэргэлэн снял с шеи тонкий шнурок. — Мы носили эти кольца на протяжении всего нашего брака. Я был горд носить его в знак своей верности и преданности ей. И также я хотел бы, чтобы ты носила её кольцо в знак преданности своему мужу и своему племени. В глазах Цэрэн стояли слёзы. Она взяла кольца в ладони и долго взглядывалась в них. Сэргэлэн прекрасно понимал, что он делает. Мать была для Цэрэн всем. Она не сможет отказаться от её памяти, даже ради своей первой любви. — Отец, я ... мне страшно, — сказала Цэрэн, обнимая отца, — Я боюсь потерять еще и тебя. Пожалуйста, пожалуйста, не оставляй меня одну...       Сердце Сэргэлэна сжалось. Слёзы дочери, эта ответственность, которую он буквально бросил на её плечи, как бы он хотел продлить своё время, чтобы пробыть с ней как можно дольше. Он обнял дочь, чувствуя, что для него она по-прежнему маленькая девочка, которую он хочет защитить от всего мира, но как будто назло бросает её в самую пучину взрослой и такой сложной жизни.        Они и не заметили, как возле их шатра проскользнула тень.