Шуты, Матушки Ночи.

Маллий Маккий был худощавым, вечно недовольным имперцем с глубокими и таинственным тенями под глазами. Он любил мёд и свою медоварню до потери сознания. Ещё бы её не любить, ведь чтобы заполучить права владения на неё, он совершил очень грязную сделку с Мавен Чёрный вереск. Совершил и проиграл, остался нисчем, когда Мавен решила отдать производство у вайтрана своему никчёмному сыночку Сибби. Мак был в гневе, он не мог этого допустить, это была его медоварня, он столько ради неё претерпел, а его снова спустили до уровня слуги. Утром когда Сибби Чёрный вереск отсыпался, проклиная злую мать сославшую его сюда, в сраную медоварню, а Маллий протирал посуду за стойкой полотенцем. Входная дверь приоткрылась и на медоварню зашёл шут. Самый настоящий, всамделешний шут, а ведь в Скайриме давным - давно не видели имперских шутов. На нем была черно-красная затасканная одежда, местами порванная, обрывками сохранившая пестроту золотой вышивки и бархатных аппликаций. Больше всего, расцветка его одежды напомнила Маку цвет крови на ржавчине. Сам он, стоял за стойкой, по пояс голый из-за жары, и крайне этого стеснялся. Его наредкость белая кожа, была поводом для насмешек у деревенщин, а тёмные по плечи волосы ещё сильнее оттеняли её белизну. Зато вошедший шут был на контрасте рыж и загорел. Кожа его была обветренной, а под загаром красиво выделялись веснушки. Он смотрел прямо на Макия, слегка покачивая головой: - Ты подходишь, ты точно подходишь.. Я могу сказать ты идеален, Матушка будет довольна мной, ведь я нашёл идеального партнёра. У красного клоуна, всегда был друг, белый грустный клоун, ты как нельзя лучше подходишь на эту роль. Шут, как-то, очень быстро оказался у стойки и перегнувшись через неё схватил Макия за руку. Маллий онемел, на лице отразился испуг, а шут бесцеремонно засунул его пальцы в рот и медленно облизал их. Мак стал белее снега: - Они.. Они.. Он никак не мог выговорить фразу целиком и шут помог ему: -Они отравлены ядом Мак.. Широко улыбаясь произнёс шут. -И я, делаю смелый вывод, что твой хозяин Сибби, уже мёртв. На лбу брюнета выступил пот: -Нет, вовсе нет. Он просто спит. Пил всю ночь, я уверен, что он жив и здоров. Самообладание вернулось к Макию. -Можешь подняться и проверить. Улыбнулся он подражая улыбке Цицерона, только она получилась у него более ломаной и болезненной. - Если проснётся спляшешь ему, что нибудь.. Шут кивнул, и действительно приплясывая начал подниматься на второй этаж, по хорошо сложенной лестнице. Макий, не откладывая задуманное, перехватил полотенце поудобнее и бесшумно двинулся за Цицероном по лестнице. Достигнув второго этажа он подкрался к замершему над бездыханным телом Сибби шутом. Сынок Мавен лежал в собственной постели без дыхания, а на его губах остался след "неправильного мёда". Он был покойником, а скоморох свидетелем. Это заставило Макия решиться, он резко накинул на шею шута полотенце пытаясь задушить его, пока шут давился не воздухом, а смехом. Он легко не напрягаясь, оттолкнул его от себя, сорвал полотенце и сел сверху на Макия, победно улыбаясь и держа того, за руки. - Вот, я оказался прав. Ты отравил Сибби, и даже не подумал о том, что Мавен не проведёшь.. Что ты хотел сделать дальше? Сжечь себя вместе с медоварней, а Мак?! Тот, лишь дрожал и плакал, слезы красиво катились по его теням под глазами, блестели на ресницах, пушистых и тёмных. Шут закатил глаза и сняв свой колпак вытер Маллию слезы насухо. -Ты пойдёшь со мной.. У тебя просто нет другого выбора, Матушка, вовремя сказала слышащей.. О да.. Слышащей.. Иначе бы я не успел.. Ты обязан мне жизнью.. Поэтому с этих самых пор, с сего дня, быть тебе белым шутом.