Позволить чувства

О скандале, которым сопровождался дебют Цзян Чэна в киноиндустрии, не слышали только глухие. Журналы и статьи в интернете пестрели заголовками о разладе в семье Цзян. Сын, который отказался от наследования компании ради карьеры актёра, и отец, который был против такого решения. Тогда все думали, что сын ещё пожалеет, поскольку работа была нелегка. Но Цзян Чэн был упрям – качество матери. К тому же, благодаря умелой руке Не Хуайсана, как менеджера, быстро продвинулся не только как актёр, но и довольно успешная модель. Да и сам Цзян Чэн был доволен. У него было все и это он дал себе сам. По крайней мере, так писали в статьях, которые Мянь-Мянь к вечеру отправила Сиченю. Старший приёмный сын не мог считаться прямым наследником, да и мадам Юй, на тот момент ещё жена Цзян Фэнмяня, не хотела видеть приёмного сына у руля компании. Дочь вышла замуж и сейчас счастливо жила в браке с Цзинь Цзысюанем, чей отец выступал в роли режиссёра, а мать была небезызвестным адвокатом. Семью Цзинь Сичень знал через друга, Цзинь Гуаньяо, с которым они знакомы ещё со школы, как и с Не Минцзюэ. В прессе все трое прослыли "холостой троицей" и дяде Сиченя это очень не нравилось. А ему, вобщем-то, было все равно. На фотографиях Цзян Чэн выглядел часто хмурым, если это не постановочное фото. В рекламе губной помады даже соблазнительно, настолько, что Лань Сичень даже завис, любуясь изгибами тела и очаровательными скулами. Его губы были приоткрыты, а глаза томно поблескивали. Он без сомнения был красив, а с хмурым лицом по-своему очарователен. У Сиченя дёрнулся палец. Так долго он даже не смотрел на фото из списка возможных партнёров. Видимо, как он и надеялся, что-то его все же зацепило. *** – Апчхи! – Цзян Чэн чихнул, не успев закрыть рот рукой. Кажется, вспоминает кто-то. Неужели, Вэй Ин? – Всё в порядке, Цзян-сюн? – спросил Хуайсана. – В последнее время, ты, кажется, работаешь без продыху. А ведь на осень запланированы съёмки второго сезона "Героев". – Я просто чихнул. – отмахнулся Цзян Чэн. – Ага, и всю работу визажистов испортил. – буркнул Хуайсан. – Кстати, как тебе А-Цин? Она не сошлась характером с Сюэ Яном, поэтому господин Сяо рекомендовал её мне. Я беспокоился, что с тобой будет то же самое. – Она способная девушка. – ответил Цзян Чэн, когда над его лицом вновь запорхали кисточки. – Кажется, словно знает, чего я захочу ещё до того, как я это захочу. – Хорошо, господин Сяо беспокоился. – облегчённо выдохнул Хуайсан. – Она приёмная дочь его друга, поэтому он не хотел, чтобы её увольняли. Сам знаешь, Сюэ Ян мог так поступить просто из вредности. Сюэ Ян довольно скандальная личность. Каждая его роль или хоть какой-то выход в свет обеспечивается скандалом. Сяо Синчень терпеливо все выносит, хоть и получает нагоняй от руководства вместо самого виновника, который может просто не явиться. Почему его не увольняют остаётся загадкой, но без господина Сяо тут явно не обходится. Неудивительно, что Сюэ Яна приглашают на роль антагонистов – не только лицом, но и поступками тянет на злодея. Для менеджера сущая головная боль. – А-Цин, – когда к ним подошла ассистентка, Хуайсан обратился к ней, – что после по расписанию? – Ещё две съёмки. – ответила та. – Одна в парке, другая в павильоне. Сначала снимаемся для Beаuty, реклама осенней коллекции, а потом для Sweet Stars. Они собираются сделать фото на развороте для рекламы духов. – Чёрт, неужели ими ещё и душиться потом придётся? – недовольно спросил Цзян Чэн. – Боюсь, что так, Цзян-сюн. – виновато улыбнулся Хуайсан, наклоняясь, чтобы заглянуть в расписание. – О, твои съёмки в "Династии" заканчиваются через две недели! Сколько эпизодов вам осталось отснять? – Ещё три эпизода. – ответил Цзян Чэн. – Для финала придётся сниматься ночью, кажется в сценарии у нас будет сцена признания под луной. Будем выезжать на природу в горы. В этих дурацких костюмах таскаться в горы сущее наказание. – он закрыл глаза, пока визажисты красили веки. – Да, слышал. – вздохнул Хуайсан. – Брат хочет, чтобы ты привлек к себе внимание перед выходом первого эпизода. В конце концов, это твоя первая главная роль. Мне как раз поступило предложение... – Никаких подставных отношений. – перебил Цзян Чэн. – Я больше не выдержу. Я заработаю себе ненужную репутацию. – Может, госпожа Ли? – предложил Хуайсан. – Вы коллеги по съёмкам, играете главную парочку и на форумах за вас голосуют. Такое понравится публике. – Чего вы все заладили про мои отношения? – не выдержал Цзян Чэн. – Вэй Усянь почти каждый день спрашивает у меня про то, с кем я буду танцевать на его свадьбе, а мама интересуется, когда я представлю ей своего партнёра! Нет его у меня! И не будет! Все! Отстаньте уже от меня! Почему именно отношениями нужно привлекать внимание? Он вскочил с кресла и направился к костюмерами. Однако, выражение его лица было настолько злым, что те отшатнулись от вешалок. Цзян Чэн много раз сделал глубокий вдох и выдох. Нужно будет извиниться перед ним. В конце концов, Хуайсан заботится о его карьере, а он только зря вспылил, приплетая собственные проблемы. После этого вся фотоссесия прошла спокойно, не считая того, что Цзян Чэн постоянно был напряжен. Завтряшняя встреча с отцом не давала ему покоя. Они не общались и не виделись почти три года. И неизвестно как к его присутствию тот отнесется, несмотря на то, что Вэй Ин обещал перед встречей с ним поговорить. Он уже попросил Цзян Чэна не сердиться лишний раз, а вот реакция отца неизвестна. Радует, что мать все же придёт, как второй родитель Вэй Ина. Пусть у неё и суровый характер и она не меньше отца хотела, чтобы Цзян Чэн удерживал позицию наследника, Юй Цзыюань все же с пониманием отнеслась к решению сына. К тому времени, она уже развелась с мужем и, когда узнала, что отец выгнал его из дома, приехала к нему лично и устроила ссору. Цзян Чэна там не было, но после этого мать весь вечер пила вино, успокаиваясь. После этого отец позвонил ему и велел вернуться, с условием, что Цзян Чэн все же унаследует семейное дело, но он отказался. С тех пор он видел отца только по телевизору. Он извинился перед Хуайсаном, когда собирался домой. Тот заверил его, что все нормально и сказал, что старший брат тоже часто наседает на него с этим вопросом, поэтому он все понимает. А-Цин напоследок сказала, что костюм для ужина уже доставили и домработница в доме Цзян Чэна уже приняла его. Ночью Цзян Чэн заснул поздно, постоянно ворочаясь. Неожиданно понял, что о семье Лань Ванцзи, жениха брата, ничего не знает, однако дёргаться в поисках информации в интернете все равно не стал. Пусть и беспокоился об отце, но какое-то хорошее предчувствие давало надежду. Произойдёт что-то хорошее и только благодаря этой мысли он смог уснуть. С утра он был как на иголках. Он специально освободил весь день, чтобы привести в порядок не только себя, но ещё и мысли. Он смог поспать почти до обеда, поэтому не испытывал недостатка сна. Взял бутылку воды из холодильника, переоделся в спортивный костюм и зашёл в комнату с тренажёрами. Тут стояла беговая дорожка, "велосипед" и стойка с гантелями и штангами. Яньли как-то принесла ему ещё и коврик для йоги, но тот, скрученный, пылился в углу. Он предпочитал очищать мысли физическими нагрузками, а не подобной ерундой. Комната была небольшой, но в ней были панорамные окна, открывающие вид на город. Внизу шумели машины, стоящие в пробках, в какой-то момент даже самолёт пролетел в небе. Цзян Чэн проводил его скучающим взглядом, прибавив скорости на дорожке. Он старался не сильно увлекаться, чтобы не уставать, однако, все же поднял штангу несколько раз с самым минимальным грузом. Он не был ярым фанатом спорта или здорового образа жизни. Однако, успокоиться он мог только когда уставал или курил. Хуайсан такое не поощрял, но время от времени Цзян Чэн все же выкуривал. Он делал это не часто, поэтому подсесть на никотин не мог. Ему позвонил Хуайсан и, сделав глоток воды из бутылки, Цзян Чэн ответил. – Как ты себя чувствуешь? – спросил менеджер, явно в хорошем настроении. Ещё бы – благодаря Цзян Чэну у него незапланированный выходной. – Неплохо. – ответил он. – Я тренируюсь. – Отлично! – воскликнул Хуайсан. – Сделай фотографию своего пресса и выложи на Вейбо. А-Цин говорит, что это привлечёт людей, да и внимание, которое тебе сейчас не помешает. – Вы сейчас вместе? – удивился он. – Да, мы решили потусить. – ответил Хуайсан. – В новом торговом центре открылся магазин бренда, с которым мы сотрудничаем, поэтому мы с А-Цин решили, что можем воспользоваться твоим отсутствием. К тому же, у нее тут неплохая скидка. – Откуда у неё связи? – спросил Цзян Чэн, подходя к зеркалу, выбирая ракурс для фото. – А, ну так этот автор бренда её отец. – просто ответил Хуайсан. – Она, кстати, и костюм для тебя тут выбирала. Неплохой пиар-ход, согласись, а? Мне кажется, у неё есть талант. К нам каждый день приходят способные ребята, думаю, она стала бы неплохим менеджером. – Эй, не отбирай у меня ассистентку! – усмехнулся Цзян Чэн, поднимая футболку и раздумывая, а стоит ли вообще хоть что-то показывать? Этот пресс едва заметен. – Не волнуйтесь, господин Цзян, вы мой единственный! – прикричала в трубку А-Цин, смеясь. – Теперь я знаю ваш размер, так что и вам что-нибудь подарю. – О боже, она все слышала! – Цзян Чэн смеялся сам с себя. – Да, и она сейчас нашла неплохой салон красоты. – как-то задумчиво проговорил Хуайсан. – Если получится, я поговорю с её отцом и мы устроим тебе фотоссесию, а им неплохую рекламу. Отключаюсь, не забудь про фото. Цзян Чэн услышал раздающиеся из трубки гудки и мимоходом посмотрел на время. До ужина часов пять, поэтому у него есть время просто поваляться на диване, повторяя сценарий к грядущим сериям дорамы. *** Лань Сичень приехал в квартиру дяди ещё утром, отложив все дела, чтобы помочь с организацией ужина. Дядя нехотя написал письмо, хоть Лань Чжань и говорил, что они проведут свадьбу в западном стиле. Однако, дядя возразил и сказал, что они с господином Цзян уже решили хотя бы ради галочки устроить сватовство. Все Лани проходили через это и Лань Чжань тоже должен – вот, что сказал дядя. Ванцзи не возражал, а Вэй Ин лишь посмеялся и проворчал для приличия. Он был просто рад, что Лань Цижень против не был и даже предложил использовать свой дом, в виде нейтральной территории, когда узнал о ссоре Цзян Фэнмяня и Цзян Чэна. Сказал что-то о почтенном отношении и уважении, но больше ворчать не стал. Квартира дяди это целый пентхаус, имеющий небольшой штат прислуги. Сегодня приехали ещё люди из специальной службы, чтобы обслуживать гостей во время ужина. Лани были вегатерианцами, в то время как Цзяны любили мясо, поэтому Вэй Ин занялся этой частью меню и оно уже было на руках у Лань Сиченя, а потом и у повара. В столовой уже разложили длинный стол из темного лакированного дерева и накрыли белой скатертью. Заняться расставлением столовых приборов должны за час до ужина, однако стол уже украшали две небольшие пузатые стеклянные вазочки, в которых стояли букетики из белых чайных роз. Сейчас вся прислуга занималась уборкой и готовкой. Лань Сиченю оставалось только проконтролировать сей процесс. Он оставил кухню, прошёлся по гостиной, где девушки в косынках тщательно протирали окна, поднялся на второй этаж, в выделеную для него до завтра гостевую комнату. Там на вешалке висел серый костюм, а на кровати, раскинув рукава, лежала белая рубашка. На всякий случай, был припасен галстук, но, так как ужин пройдёт в домашней обстановке, он решил его не надевать. Его позовут, если возникнут проблемы, да и дядя все ещё внизу. Ванцзи должен приехать вместе с женихом, Цзян Яньли с мужем и матерью, а Цзян Фэнмянь и Цзянь Ваньинь отдельно – так сообщил Вэй Усянь. Сичень открыл ноутбук и включил его, однако бесцельно смотрел на заставку, не понимая, что он хотел сделать. Он сел на кровать, вытянув ноги, устроив ноутбук на коленях. Просмотрел почту, куда должно было прийти письмо от госпожи Вэнь о следующей встрече, но там было пусто. Тогда раздались уведомление с телефона – он попросил Мянь-Мянь отправлять ему любую свежую информацию о Цзянах до самого ужина. В чате было две ссылки на Вейбо. Первая – с аккаунта Вэй Усяня, который опубликовал фото своей ладони, где красовалось обручальное кольцо. Видимо, он решил уведомить людей именно таким способом. Сичень почитал комментарии, понимая, что о личной жизни своего кумира его подписчики почти не знают. Вэй Усянь был художником, однако довольно известным. Он славился тем, что мог рисовать чем угодно – начиная с обычной школьной акварели и заканчивая балончиками для стрит-артов. Однако, его аккаунт был смесью фотографий работ и собственных селфи или видов. Сичень поставил Лайк и перешёл по другой ссылке. Это уже была запись с аккаунта Цзян Ваньиня. Фотография, видимо, после тренировки. Он сидел у стены так, что в кадр на заднем плане попадали тренажёры. Смотрел в камеру устало, но игриво улыбался. Волосы растрепались и были мокрыми от пота, а футболка прилипла к груди. Сичень пригляделся – заметил каплю пота, стекающую по шее прямо к открывшимся ключицам. Комментарии были полны эмоджи с сердечками в глазах и восторгающимися словами. Сичень сглотнул, когда заметил призыв жениться и лишь усмехнулся. У девушки явно нет шансов, а вот у него... Стоп, с чего у него они бы были? Да и стоит ли просчитывать шансы? Может, Цзян Ваньинь на него даже не посмотрит. Он заблокировал и откинул телефон. Странное наваждение преследует его с тех пор, как он узнал об этом человеке. Его фотографии он просматривал по многу раз с таким серьёзным выражением лица, что Мянь-Мянь даже спросила, не нужно ли ей созвать совет директоров. Даже узнал о дорамах, в которых снимался актёр и посмотрел одно из интервью. И это было не нормально. Он списывал все это на стресс и просто интерес к будущему родственнику, но от мыслей спрятаться было невозможно. Он хотел этого человека. Он был привлекателен внешне и, судя по интервью, прямолинейным, раз говорил все, что думал, не боясь чужого мнения. Однако, о личной жизни молчал. Может у него кто-то уже был? Кто-то настолько дорогой сердцу, что он прячет его от камер? Кто-то, кого он готов был оберегать? Признаваться Вэй Усяню в интересе к его брату было опасно – обычно, он редко держит язык за зубами. К тому же, может сыграть роль свахи, как когда-то сделал он, влезая в их с Ванцзи отношения. Или наоборот, разозлиться, что к его младшему брату испытывают такое грязное чувство. Лучше уж молчать. Попробовать стать Цзян Ваньиню другом и осторожно разведать о личной жизни. К тому же, на камерах человек может и притворяться. Первое впечатление всегда обманчиво – в это он верил после стольких лет в бизнесе. Да и актёрам доверять не стоит. На то они и актёры. *** Телефон до сих пор вибрировал о приходящих уведомлений. Не только от лайков и комментариев под постом с его фото с тренировки, но и сообщения от журналистов. Вэй Усянь сегодня дал знать о своей личной жизни, специально засветив обручальное кольцо. Сообщения были переполнены просьбами от журналистов прокомментировать и рассказать о партнёре брата. Его даже подкараулили у подъезда, но он быстро сиганул в машину. Пришлось отключить телефон, написав Хуайсану и семье, чтобы связывались с ним по другому номеру. Как менеджер и хотел – внимание было обеспечено. Спасибо брату, ведь теперь ему не нужно рассматривать вариант с отношениями. Всё было прекрасно до того момента, пока он не столкнулся с отцом в лифте. Тот постарел за три года – стало больше морщин и лицо немного осунулось и похудело. Сейчас отец мог бы уйти на заслуженую пенсию, передав компанию ему, Цзян Чэну. Однако, тот ушёл, и теперь отцу придётся работать почти до старости, передав компанию под управление третьих лиц. Возможно, стоило подумать об этом, но почему-то стыдно не было. Он просто нашёл свой путь, стал тем, кем на самом деле хотел. Чувствовал себя свободным и знал, что усталость, которую он испытывает после каждого рабочего дня, приятнее всего. Они молчали. В напряжённой тишине вышли из лифта, направляясь к двери нужной квартиры. Лань Цижень, открыв им дверь, был удивлён, но все же поздоровался, нарушая пришедшую с отцом и сыном тишину. От отца Цзян Чэн спрятался в компании сестры и матери, которые приехали раньше него. Вэй Ин, увидев его, лишь помахал, возвращаясь к разговору с Цзысюанем. Сам факт их беседы был удивителен, но то, что он не прервался ради брата, было ещё удивительнее. Лань Цижень сел на диван, разговаривая о бизнесе с Юй Цзыюань и Цзян Фэнмянем. Бывшие супруги тактично игнорировали друг друга. Лань Ванцзи спустился со второго этажа в компании своего брата – так подумал Цзян Чэн, учитывая, как эти двое были похожи. Яньли рассказывала о сегодняшнем походе на УЗИ, когда к ней сзади подошёл Цзысюань, положив ей руки на плечи, незаметно массируя. Вэй Усянь уткнулся лицом в грудь жениха, когда тот вежливо поклонился приёмным родителям Вэй Ина, представившись. Лань Цижень удалился на кухню, решив проверить подготовку к ужину, и родители решили таки поговорить. Их разговор был вежлив настолько, насколько мог таковым быть для бывших супругов, которые после развода были в ссоре из-за сына. Сейчас Цзян Чэн чувствовал себя лишним. Рядом с ним Яньли ворковала с мужем, Вэй Ин стоял у дивана, шепча что-то такое, от чего у Лань Ванцзи покраснели уши, а разговор родителей не был наполнен ядом. Он столкнулся с мягким взглядом карих глаз – видимо, их обладатель был также одинок как и он, поэтому он лишь понимающе улыбнулся Цзян Чэну. Возможно, у них бы завязался разговор, если Лань Цижень не пригласил бы всех за стол. Ужин был оставлен, когда речь зашла о подготовке к свадьбе. Однако, Цзян Чэн упустил момент, когда речь зашла о нем и даже не понял, как это произошло. Он не участвовал в организации свадьбы брата – его единственным поручение было написать речь и выбрать костюм, но не более. Поэтому, он совсем не понял, как речь зашла о нем. – Мне нужен наследник. – эти слова отца и направленный на сына взгляд заставили Цзян Чэна взяться за голову. – Нам обязательно СЕЙЧАС об этом говорить? – почти прошипел Цзян Чэн. – Вряд ли ты поймёшь по-другому, Цзян Чэн. – Отец сложил руки на груди, упрямо продолжая. – Ты до сих пор не поумнел. – Господин Цзян, при всем уважении, мы собрались здесь чтобы отпраздновать помолвку моего брата и господина Вэя, поэтому хотелось бы обойтись без ссор. – попытался усмирить отца Сичень, но, видимо, безуспешно. – Однако, господин Лань, вы должны понять, что я почти не встречаюсь лицом к лицу с сыном. – сказал господин Цзян. – Мы не общаемся, поэтому я редко когда могу позволить себе такую роскошь, как простой разговор. Отец старательно выводил его из себя. Цзян Чэн не знает, чего добивается этот человек, но он не позволит гневу взять над собой вверх. Он глубоко вдохнул – частая процедура в последнее время. – Ты ушёл из компании и не собираешься наследовать бизнес, однако прошу хотя бы о внуке, чтобы семейное дело не пропадало. – сказал Фэнмянь. – Я иду тебе на уступки. Вот снова. Катализатор, выводящий его из себя. Рычажок, на который можно легко надавить. Его личная бомба мгновенного действия, заставляющая резко встать и ударить руками по столу. – Хватит давить на меня! Неужели, тебя так бесит, что я занимаюсь тем, что мне нравится!? Требуешь от меня чего-то, словно я должен тебе за то, какое положение сейчас занимаю? Думаешь, спустя столько времени мне ещё нужно твоё разрешение? Твои "уступки"? Даже если у тебя и появиться внук, что априори невозможно, думаешь я отдам его тебе на растерзание? Я дам ему выбор! Я не заставлю его бороться за право выбирать кем он хочет быть в этой жизни! И не выкину на улицу, если он не захочет заниматься тем, что ему не нравится! – он откинул салфетку куда-то в сторону и вышел из-за стола. – Прошу прощения! – успел бросить он. Находу доставая сигарету, он направился в гостинную. Кажется, там был выход на балкон. *** После подобной сцены разговаривать уже не хотелось. Цзян Фэнмянь был брошен на растерзание рассерженного Вэй Усяня – важный для него вечер был испорчен, а дружественная обстановка раздроблена. Беременной Цзян Яньли стало плохо, поэтому её муж сопроводил её в ванную комнату. Дядя, живший в тишине, сидел во главе стола с растерянным видом. В их семье ссоры не любили. Мадам Юй отчитывала бывшего мужа на пару с приёмным сыном, попутно извиняясь перед Лань Циженем за нелепую сцену. Ванцзи успокаивающе гладил Вэй Усяня по запястью, заметив взгляд старшего брата, поняв его, лишь кивнул. Так Сичень поспешил ретироваться. Цзян Ваньинь стоял на балконе, освещаемый установленными заранее фонарями в западном стиле. С другой стороны, его освещяли лучи заходящего за крыши небоскрёбов солнце. В зубах он зажал незажженную сигарету, растрепывая руками волосы, оттягивая корни – судя по всему, этот жест действовал на него успокаивающе. – На улице становится прохладно. – сказал Сичень, а собеседник, не сказавший пока ничего в ответ, раздражённо повернулся. – Вы не зажгли сигарету. – сказал он, снимая свой пиджак и окутывая им чужие плечи. – Зажигалку забыл. – ответил Цзян Ваньинь, удивлённо глядя на чужой пиджак, оказавшиеся на нем. – Вы пытаетесь за мной ухаживать? – Верно. – признался Лань Сичень, улыбнувшись. Цзян Чэн выгнул бровь, скрывая смущение. Пиджак Сиченя был тёплым и сохранил запах чужого парфюма. Успокаивает. – У вас получается. – ответил Цзян Чэн, решив попробовать. – Простите за неподобающее поведение. – У каждого свой триггер, господин Цзян. – Лань Сичень выдохнув, посмотрел сначала на Цзян Чэна, а потом на открывшийся вид. – Мы скупы на проявление эмоций и это хорошо, когда не нужно показывать свои слабости конкурентам. Однако, они копятся и мы можем сорваться в любой момент. Мой брат, к примеру, не выдержал, когда господин Вэй рассказал ему о том, что пойдёт на свидание с одноклассницей. Отсутствие Вэй Усяня в его жизни почти рычаг давления. Я удивлён, что он не потащил вашего брата к алтарю сразу после выпуска из школы. Цзян Ваньинь усмехнулся – тихо, но достаточно заметно, чтобы сердце Лань Сиченя пропустило удар. – На самом деле, Вэй Ин только этого и ждал. – ответил Цзян Чэн. – Теперь журналисты не дадут им покоя. Я думал, он потерпит хотя бы до выбора скатерти или списка гостей, но он никогда не отличался терпением. – Можно спросить? – неожиданно серьёзно обратился к нему Лань Сичень и, дождавшись ответного кивка, продолжил. – Вы сказали, что для вас невозможно иметь детей. Почему? Цзян Чэн сжал кулаки – разговор с отцом вспоминался словно под толщей воды. Настолько он был ослеплен гневом. Видимо, его можно вывести всего парой фраз, как это смог сделать отец. Однако, бить или срываться на Лань Сичене не хотелось. Тот как-то одним своим потрясающе красивым лицом заставлял успокоится. Потрясающе? Красивым? Ну, по-крайней мере, он симпатизировал Цзян Чэну. Как тут ударишь? – Видите ли, – начал он, неловко почесав щеку, – меня больше привлекают мужчины, так что детей в подобном союзе не обретёшь. Ну, без врачебного вмешательства точно. Лань Сичень облегчённо и как можно незаметнее выдохнул весь задержавшийся в лёгких воздух. Он на один процент ближе к успеху – подходит по первому пункту. Нужно действовать осторожно. – Вот как. – проговорил он, замолчав. Стало неловко. Теперь он выглядит так, словно только за этим и пришёл. Это ведь довольно личная информация и чудо, что он вообще это узнал. – Кажется, дядя иногда оставляет здесь спички. – вспомнил Лань Сичень и подошёл к небольшому креслу качалке, где под пледом нашёлся коробок. – Просто вдыхать никотин через фильтр уже успокаивает. – сказал Цзян Чэн, однако позволил зажечь сигарету, находящуюся прямо у него меж губ. Лань Сичень на долю секунды увидел его лицо, подсвечиваемое огоньком на спичке – скулы, губы, подрагивающие ресницы, глаза цвета грозового неба. Завораживающе. Курящий, Ваньинь казался старше своих лет. Кажется, ему сейчас двадцать пять, или около того. Младше Сиченя по возрасту, но не по характеру. Кажется, в свои тридцать – двадцать девять (он часто сам себя поправлял в мыслях) – он сам себе казался наивнее. Очарованный этим парнем, который задумчиво глядел вдаль, выпуская струйку дыма. Самое главное, удержать его рядом.