Позволить чувства

После того ужина поводов для встреч у них не было, поэтому Цзян Чэн отчаянно нуждался в том, чтобы он появился. Черт возьми, только он мог так сильно влюбиться в человека, с которым говорил всего лишь раз. Или ещё раньше, когда их взгляды пересеклись в гостиной. Из рассказов Вэй Ина, которому он на правах свидетеля помогал готовится к свадьбе, он знал, что Сичень изредка выбирается по этой же причине помогать брату. И хотелось бы притвориться равнодушным, но Усянь замечает все. Чем Цзян Чэн себя выдал было неизвестно, но в вечное "братское чутье" поверить было трудно. – Ты не можешь надеть на свадьбу пижаму. – сказал Цзян Чэн, но брат упорно не хотел возвращать приглянувшийся комплект. – Как мы вообще попали в этот магазин, пока шли за костюмом? – С божьей помощью, Чэн-Чэн! – ответил Вэй Ин, прижимая к себе зелёную в клеточку пижаму. – И почему это не могу? Моя свадьба – мой дресс-код! – Никто не ходит на свадьбу в пижаме! – сказал Цзян Чэн, продолжая спорить лишь из принципа. – Особенно жених! – Кортни Лав пришла на свою свадьбу в пижаме и ей никто и слова не сказал! – привёл пример Усянь. – Только пресса слегка мозги потрепала, но это не считается! – Ага, а тебя эмоционально изнасилует. – закатил глаза Цзян Чэн. – Ты такой вредный. – буркнул Вэй Ин, когда они подошли к кассе. – Тебе повезло, что я люблю тебя. – Если это услышит Лань Ванцзи, он сломает мне ноги за то, что я существую. – фыркнул Ваньинь. – Лань Чжань знает, что его я люблю по-особенному. – протянул брат, выходя из магазина с новой покупкой в пакете, пока Цзян Чэн натянул маску повыше. – Его я буду любить долго, страстно и с засосами. – Избавь меня от подробностей. – буркнул Ваньинь. – Я не хочу знать, как вы трахаетесь. – Вообще-то, скорее он меня. – назло бросил Усянь, уворачиваясь от оплеухи, смеясь. – Я сломаю тебе ноги! До отдела со смокингами они все же добрались. Цзян Чэну предстояло провести ещё несколько трудных часов, выбирая свадебный костюм не только брату, но и себе. Белый цвет – не цвет Вэй Усяня, он ему попросту не подходит. Тем не менее, в традициях семьи Лань был именно этот цвет, а так как Вэй Ин вступает в их семью, другой цвет он выбрать не может. – Знаешь, я тут подумал, – начал Вэй Ин, пока среди вешалок отыскивал свой размер пиджака, – во время банкетa все будут знать, чем мы с Лань Чжанем будем заниматься. Мне даже как-то неловко. – А думал ли ты о том же самом на свадьбе А-Ли? – ошарашенный взгляд Вэй Усяня ответил сам за себя. – Вот и на твоей свадьбе никто про это думать не будет. Кроме меня, потому что ты мне об этом сказал, уродец! Вэй Усянь лишь засмеялся. – Знаешь, я думаю, что эта пижамка мне ещё пригодится. – сказал он. – Очарую в ней муженька в первую брачную ночь. – хихикнул он, прежде чем все его внимание обратилось к консультанту. Сотни дизайнов свадебных смокингов проносились перед глазами так часто, что в какой-то момент показалось, что Цзян Чэн ослеп. Просто сидя на диване у примерочных с отвратительным растворимым кофе он уже чувствовал усталость. Усянь словно и не думал уходить. Консультанты подобрали ему кучу костюмов и в каждом он находил недостаток. Цзян Чэн давно выбрал себе костюм – обычный чёрный костюм-тройка и дополнительный фиолетовый платок для небольшого кармашка. Сейчас костюм, уже оплаченный, ждал его на кассе. Он все ещё думал по поводу галстука, но, так как они не сильно ему нравились, покупать его он даже не думал. Может купит вместо него обычную шелковую ленту. Вэй Усянь упрямо искал "тот самый" смокинг, который нафантазировал в своих мечтах. Можно было бы сшить его на заказ, но месяц для пошива костюма катастрофически мало. Свадьба бывает лишь раз в жизни – и только поэтому Цзян Чэн терпеливо сидел. Он не верил, что у брата когда-нибудь будет ещё одна свадьба – его чрезвычайная привязанность к будущему мужу совершенно очевидна. – Чэн-Чэн! – позвал Усянь. – Я нашёл! Он идеален! Он открыл слипшиеся от накатившей сонливости глаза, увидев перед собой расфокусированое белое пятно, постепенно преобретавшее черты его брата. Усянь стоял в белом смокинге, слегка удлиненном. Белые тонкие брюки со стрелками завышались почти до талии, где под пиджаком была надета жилетка – незастегнутая, видимо, Усянь торопился показать свое выбранное облачение. Белая рубашка и галстук. Для Цзян Чэна совершенно обычный свадебный наряд, но для Вэй Ина, кажется, великое сокровище. Его глаза просто сверкали восторгом, пока он рассматривал себя в зеркале. Для него наступит такой день, когда он испытает такой же мандраж, выбирая свадебный костюм? – Определённо, беру. – говорил Вэй Ин. – Сюда зацепим брошь с красной розой, а на жилетку нужно найти цепочку. – Тебе ещё туфли нужно выбрать. – потянулся Цзян Чэн. Он на самом деле чуть не заснул. – А, я уже купил их. – Ответил брат, скрываясь за дверью примерочной. – Специально костюм к туфлям покупал. – за дверью его голос звучал приглушенно, но отчётливо. Вот оно как. Это не желание, чтобы даже костюм был особенным в день событием, а лишь подходящий подбор по цвету к туфлям? Что ж, брат был художником и для него оттенки белого различались. Сам Цзян Чэн знал только про молочно-белый, и то не всегда мог его отличить от обычного. Не было у него к этому таланта. – Надеюсь, ты не унываешь, А-Чэн! – Вэй Усянь почти хлопнул дверью, выходя и передавая костюм консультанту. – Нам с тобой ещё нужно заняться выбором алкоголя! Надеюсь, ты отменил все свои дела на ближайшие сутки. – добавил Вэй Ин. И идиоту станет понятно, что Вэй Ин специально решил сам заняться этим. Можно было нанять сомелье, но брат пьёт алкоголь чуть ли ни с пелёнок, оно словно впиталось в него с молоком матери. Цзян Чэн мог бы отказаться, но не хотел. Съёмки отняли слишком много нервов – с девушкой, которая играла его возлюбленную, у него было много разладов за кадром. Он никогда так не выматывался во время споров с кем-то. Как удачно повернулась бесплатная дегустация вина, хоть что-то и подсказывало ему, что на свадьбе он не сможет и капли взять в рот. Похмелье обещает быть болезненным, но помощь брату в организации благое дело. Он действует лишь из добрых побуждений и вовсе не потому, что хочет стереть из головы образ потрясающего мужчины в костюме и карими глазами хотя бы на несколько часов. Не то, чтобы внезапная влюблённость его ослепила, но, кажется, бабочки в животе вполне себе настоящие. Цзян Чэн все ещё действовал рационально и вполне обдумано, не сильно смущался, но и не сказать, что был не рад, что тот вообще обратил на него внимание. Почему он вообще пошёл за ним на балкон? У Лань Сиченя было одно качество, которое Цзян Чэна очаровало – парой слов утихомирил весь бушующий в тот момент гнев. А если бы он его ещё и обнял, Цзян Чэн ещё в тот вечер утащил бы его на свидание. Проблема не только в том, что в желанных объятиях он не оказался. Он просто не считал, что достоин. *** – Ванцзи, прекрати испепелять телефон взглядом. – отложив чашку чая, сказал Сичень. Он приехал к брату по просьбе Вэй Ина, чтобы "Лань Чжаню не было скучно, а ещё он не сможет определиться с дизайном приглашений, помоги ему, Сичень-гэ". Так он и оказался в квартире Ванцзи, сидя на диване в гостиной, рассматривая огромную, давно уже развалившуюся, стопку образцов прямо на пушистом сером ковре. Сичень привык, что рядом с диваном должен стоять кофейный столик, но Вэй Усянь говорил, что это слишком типично, поэтому такой столик они поставили в спальню. Вся их квартира слабо пахла маслянными красками, а у окна стоял накрытый тканью холст на мольберте. Видимо, у Усяня новый заказ, что было редким явлением, поскольку он брал заказы редко. – Вэй Ин не звонил. – ответил Лань Чжань. – Он уехал всего два часа назад. – сказал Сичень, успокаиваю брата. – К тому же, с ним Цзян Ваньинь, уверен, он не пропадёт. – Или пропадут они оба. – хмуро сказал Ванцзи, без особого интереса рассматривая образец приглашения. Вот уже несколько лет прошло с тех пор, как Лань Сичень перестал оказывать на брата какое-то влияние. Он жалел об этом лишь потому, что в таких ситуациях уже не мог успокоить младшего брата. С некоторых пор это даётся только Вэй Усяню. Догадка брата о том, что оба могут пропасть и не выходить на связь, была странной. Но Лань Чжань знал этих братьев дольше него, поэтому, возможно, уже проходил через это? И неужели Вэй Усянь так часто звонит жениху, что отсутствие новостей спустя два часа для него плохой знак? – Разве отсутствие новостей не хорошая новость? – слабо улыбнулся Сичень. – Не в этом случае. – покачал головой Ванцзи. – Они просто должны были купить костюмы и вернуться. Лань Чжань нервничал и это волнение передалось и Сиченю. Два взрослых мужчины не смогут постоять за себя? С другой стороны, Цзян Ваньинь был публичной личностью и мог оказаться в толпе узнавших его фанатов в любой момент, а там и СМИ до него доберутся. Ванцзи поэтому волнуется? Он вспомнил Цзян Ваньиня. С виду хмурый, отпугивающий одним взглядом, он был невероятно милым. Хотелось дотронуться до его лица, разгладить эту очаровательную складу на лбу и приватизировать улыбку, которую Сичень так жаждал увидеть. Он был уверен, что это будет самая солнечная в его жизни улыбка. Он был искренен даже в своих отрицательных эмоциях просто потому, что они были настоящими. И Сичень верил, что влюбился в него настоящего. Почему же все сжимается только при одной мысли об этом человеке? Это любовь или нечто большее? – С тобой все в порядке? – видимо, Ванцзи что-то заметил, раз спросил. И правда, подобное поведение не то, что окружающим, даже ему оно было непривычно. – Я... – "... в порядке" хотел продолжить он, но потом подумал, что не может соврать брату. – В замешательстве, на самом деле. Даже сейчас, как бы мне не хотелось тебе помочь, думаю о нем. Ванцзи лишь вопросительно наклонил голову – только беспокойство в глазах выдавал то, что он не прекращает думать о Вэй Усяне. Тем не менее, поглощенный женихом, он, вероятно, не заметил состояние Сиченя. Обидно не было, поскольку теперь он понимал Ванцзи – думать о возлюбленном кажется важнее даже спасения мира. – Мне с некоторых пор нравится один человек. – пояснил Сичень. – С нашей последней встречи мы могли бы пересечься ещё сотни раз, но с тех пор находимся на переферии жизней друг друга. Надо мной словно кто-то издевается и не даёт его увидеть. – Это Цзян Ваньинь? – неожиданно спросил Ванцзи, попав прямо в точку своим предположением. Хотя, скорее, это было утверждение, просто в вопросительной форме. – А ты... Как узнал? – разбивая вопрос, рассеяно спросил Сичень. – Вэй Ин сказал. – ответил Ванцзи, отводя взгляд. Видимо, он не только сказал, но и привёл весомые аргументы. Как он вообще понял, что Сичень запал на его младшего брата? – И как он это говорил? – спросил Сичень, поскольку все ещё опасался негативной реакции со стороны Вэй Усяня. Тот определённо вмешается в эти отношения. – Он просил передать тебе это. – Лань Чжань достал из кармана брюк сложенный лист бумаги. Сичень взял смятый лист – плотный акварельный и весь исписанный крупными буквами. Большой заголовок прямо в середине "ТОП 8 СПОСОБОВ ПРИГЛАСИТЬ ЦЗЯН ЧЭНА НА СВИДАНИЕ" и ещё запись снизу, выделенная красным маркером "ТОП 36 СПОСОБОВ СЛУЧАЙНО РАЗОЗЛИТЬ ЦЗЯН ЧЭНА СМ. НА ДРУГОЙ СТОРОНЕ". Сичень ещё со школы уяснил, что к прочтению обязателен мелкий шрифт и выделения красным цветом. – У тебя все это время был этот список? – спросил Сичень, по привычке хотевший убрать лист в папку, но той не было под рукой. Ванцзи лишь пожал плечами – скорее всего, он и не знал что тут написано. Или притворялся, что не знал. С Вэй Усянем хочешь или нет, но научишься. Однако, какое-то смущение после "раскрытия" все ещё осталось и в глаза брату какое-то время смотреть было неловко. В конце концов, он решил сосредоточиться на выборе приглашений, втягивая в это и брата, но тот, хоть и участвовал в их подобии обсуждения, все ещё поглядывал на телефон. Признаться честно, беспокойство накрыло и его, когда на улице уже начало темнеть, а Вэй Усянь и Цзян Ваньинь все ещё отсутствовали. Брат тоже начал это понимать и едва не решил, что собирается обзванивать больницы, устраиваясь глобальные поиски. – Но разве, не разумнее, позвонить самому господину Вэю? – спросил Сичень. – Не делай выводы раньше времени, Ванцзи. Но телефон зазвонил раньше, чем Лань Чжань успел ответить брату. – Вэй Ин, – облегчённо выдохнул Ванцзи в трубку, – где ты? Динамик был достаточно громким, чтобы Сичень понимал, что это именно Вэй Усянь, но слов он не разобрал. Ванцзи молчал около пяти минут и в течении всего этого времени стремительно краснел: сначала уши, затем скулы и щеки, потом шея покрылись красными от смущения пятнами. – Да, это я, – наконец сказал Ванцзи. – Прошу прощения за неудобства. Я заберу его, спасибо. Отключившись, он опустил голову, запустив пятерню в волосы. Сиченю оставалось лишь наблюдать без лишних вопросов, потому что и так было понятно, что Вэй Усянь во что-то влип и, возможно, не один. Поскольку Цзян Ваньинь, скорее всего был с ним. Возможность того, что с господином Цзян могло что-то случиться, заставило замереть, представляя самые худшие исходы. И Сичень определённо не мог вынести подобного даже в своём воображении. Это было... Больно? Невыносимо? Желание защитить этого человека заставило подскачить так резко, что Лань Чжань удивлённо поднял голову. – Ты же поедешь за ним? – спросил Лань Хуань. – Я с тобой. – и, не дожидаясь брата, пошёл к выходу, надевая по пути пиджак. Ванцзи догнал его у лифта и они вместе поехали вниз, на подземную парковку. Сичень старательно делал вид, что не замечает редких взглядов брата, понимая, насколько очевидной была его мотивация. Да, он просто хотел увидеть Цзян Ваньиня. Ванцзи когда-то совершал и более глупые поступки ради Вэй Усяня. Просто поехать и забрать ведь не считается откровенным домогательством? – Куда нужно ехать? – усаживаясь за руль, спросил Сичень и Ванцзи молча ввёл адрес в навигатор. Как они угодили в пригород? *** Цзян Чэн понятия не имел, где брат будет заказывать алкоголь на свою свадьбу, однако по дороге вопросов не задавал, даже когда они выехали с главной трассы почти у границы города. Даже когда Вэй Усянь повёз его по неровной дороге вдоль леса. Он молчал. В конце концов, они остановились у частного дома в пригороде. Это частный сектор насчитывал не более пятнадцати домов и сейчас, в конце лета, пользовался большим спросом. Их легко пропустили на въезде, даже не попросив пропуска. Вэй Усянь просто махнул рукой и ворота открыли. – Я написал Вэнь Нину, когда был в примерочной, но, думаю, он успел все подготовить. – объяснил брат, останавливаясь у частного дома, который больше напоминал усадьбу какого-нибудь министра Древнего Китая. Вэнь Нин был лучшим другом брата и, насколько Цзян Чэн знал, часто болел, поэтому редко его можно было заметить на светских мероприятиях. Его сестра стала доверенным лицом их дяди, а Вэнь Нин получил возможность получать хорошее лечение находясь дома почти круглосуточно. Постоянно сидеть без дела человек не может, поэтому паренёк начал интересоваться вином, а потом производить его в ручную. Подробностей Цзян Чэн не знал, поскольку с Вэнь Нином перестал общаться ещё в пору первых выпускных экзаменов. Однако, про то, что обычное хобби выросло во вполне настоящую винодельню, он слышал и даже был на открытии одной из торговых точек, нацеленых на продажу именно этого вина. Вэнь Нин встретил их у ворот, улыбаясь слабо, но искренне. Он был бледен, а тёмные волосы вились почти до плеч. На нем были домашние штаны и футболка, скрытая под кашемировой тёплой кофтой. На улице стояла жара, но парню, судя по всему, было холодно находится на улице. – А-Нин, я так рад тебя видеть! – Вэй Усянь тут же кинулся обнимать друга. – Прости, что перестал заходить. – Н-ничего, я понимаю. – ответил он, улыбаясь немного виновато, словно провинился. – Поздравляю с помолвкой. Подготовка, видимо, занимает много времени. – он перевёл взгляд на стоящего позади Цзян Чэна. – Рад вас видеть, господин Цзян. – Прекращай с этими формальностями. – скривившись, сказал Цзян Чэн. – Мы ровесники, не нужно меня состаривать. Можно просто по имени. Вэнь Нин смутился, а Вэй Усянь, наоборот, не удержавшись, едва ли не согнулся от смеха. – Чэн-Чэн, ты такой очаровашка! – сквозь смех сказал Вэй Усянь. – Если бы мне так грубо предлагали дружбу, я бы, наверное, расплакался. Ты такой цундере. Цзян Чэн терпеть не мог, когда брат говорил подобные слова, значения которых он не знал. Что ещё за цундере? Это вообще на каком языке? Обзывается он или делает комплимент? Раздражало нереально именно поэтому. Вот почему, он молчал, отвернувшись. А что ещё он мог сказать? – Я тебе точно сломаю ноги! – прошипел он, когда Вэй Усянь закинул ему руки на плечо и повёл за Вэнь Нином. Несмотря на то, что дом был построен в традиционном стиле, внутри он был вполне современным. Диваны, высокие столы, телевизор – обычные бытовые вещи смотрелись настолько правильно, что даже не выбивались из общего концепта. И все равно пару раз на глаза попадались жаровни с тлеющими углями и пустые подставки для благовоний. Вэнь Нин провел их через коридор, а потом через террасу к другой постройке поменьше. Там он включил свет, на удивление, обычной люстры, взял ключ, один их висящих на стене, и открыл дверь подвала. – Дома только я, бабушка и мой племянник, поэтому мы не смогли вытащить все заказанные бутылки. – виновато пояснил Вэнь Нин, пока они спускались. – Но я приготовил их, однако они могут быть ещё холодными. Он снова щёлкнул выключателем и взгляду Цзян Чэна открылась настоящая сокровищница. Деревянные бочки с вином казались почти золотыми, а ромбовидные полки были заполнены тёмными блестящими немного пыльными бутылками. Из-за летней прохлады холод в подвале чувствовался очень даже отчетливо, хоть в воздухе и чувствовался запах терпкости и винограда. Тем временем, Вэй Усянь подошёл к самодельному деревянном столику, заставленному бутылками, которые бликами подмигивали под светом лампочки. – И ты будешь брать все это? – спросил Ваньинь, с сомнением. – На самом деле, – вмешался Вэнь Нин, улыбаясь довольно непринуждённо, – сначала был заказан почти все предоставляемые нашей винодельней вина, но господин Лань сократил список до двадцати. – Боюсь представить сколько их было в начале. – хмыкнул Цзян Чэн, на что Вэнь Нин лишь пожал плечами. – Я приготовлю все наверху. – сказал он Цзян Чэну, поскольку Вэй Усянь, кроме бутылок, ничего не замечал. – Простите, что утруждаю. Все эти мелочи можно опустить. Они спокойно перенесли все бутылки, Вэнь Нин протёр их и оставил огромное количество стеклянных бокалов. Однако, спустя несколько часов – очень странно, что они вообще столько просидели – изначально планированная, как дегустация, это превратилось в настоящую попойку. Чем больше Цзян Чэн вливал в себя алкоголя, тем более развязными и откровенным становились его мысли. Мысли, сосредоточеные на Лань Сичене. Что он сейчас делает, пока Цзян Чэн тут от безнадеги вливает в себя уже не первую порцию алкоголя, совершенно не различая вкуса? Наверняка, он уже забыл о его существовании. Цзян Чэн хоть и популярен, но сам себе казался человеком неприметным. Не достойным, чтобы его как-то отмечали или выделяли. Даже на премиях он старался сидеть подальше от камер и со знакомыми людьми, которые знают, что заводить с ним разговор не стоит. И чего он тогда подошёл? Зачем так красиво говорил? Правда ли, пытался ухаживать? Он-то не знал, как должным образом принимать эти ухаживания. Да и о свиданиях знал лишь в теории и из немногочисленных подобных ролей. А Лань Сичень пригласил бы его на свидание? Было бы правда здорово. Он бы чувствовал себя более свободным и окрыленным, чем от любого вина. Вэй Усянь говорил по телефону. Вэнь Нин, присоеденившийся к ним чисто из вежливости, дремал, сложив на столе руки. А Лань Сичень алкоголь переносит? Из рассказов брата он знал лишь о Лань Ванцзи, а Лань Сиченя вообще повстречал впервые. Тот был похож на книгу, содержание которой было ещё не известным, но по какой-то причине заранее любимым. Каковы его мысли. Образ мышления. Что он любит на завтрак. Какую зубную пасту предпочитает. Эти вещи неожиданно стали волновать его больше, чем работа. Не то, чтобы он был трудоголиком, но до встречи с Лань Сиченем он находил время, чтобы прочитать сценарий или порепетировать. Всё дошло до того, что он в пьяном бреду ткнул в брата и тот на мгновение оторвался от разговора. – Сянь-Сянь, я хочу портрет Лань Сиченя в одежде наездника. – развязно проговорил он, запоздало понимая, что именно сказал. – Наездника? – икнул Вэй Ин, моргая. – Лань Чжань, а твой брат наездник? Как именно воспринял этот вопрос Ванцзи, Цзян Чэну было все равно. Поскольку ему казалось, что его просьба вполне серьёзна. Разговор Вэй Ина продолжался, пока Цзян Чэн пускал слюни на созданный в голове образ Лань Сиченя в ритузах, высоких сапогах, жилетке и шлеме и на чёрном коне, в противовес светлому образу мужчины. Он даже задремал, просыпаясь неизвестно через сколько, пока кто-то бережно тряс его за плечо. – Сичень? – спросил он, когда образ стал более чётким. – А где конь?