С возвращением, старейшина Илин

      Лань Чжань стоял у окна, сцепив руки за спиной в "замо́к". На вкус Вэй Ина окно выглядело совершенно жутким, высота там за ним была такая, что можно было видеть как мимо пролетают птицы, а верхушки деревьев виднелись где-то внизу. Однако, второго нефрита, кажется, это совершенно не волновало. Он молчал и рассматривал что-то вдали.

      – Мо Сюаньюй, я разговаривал с братом и он просил меня кое-что проверить. Я хотел бы, чтобы ты поехал со мной, раз уж я взял тебя под свою опеку.

      Это был поистине длинный монолог для того Лань Чжаня, которого помнил Вэй Ин. Видимо, кое-что всё же поменялось в нём в лучшую сторону. Однако, вопросом здесь и не пахло, скорее младший из братьев Лань (и почему он не удивлён тому, что старший тоже здесь? Кто бы сомневался, что два нефрита всегда где-то недалеко друг от друга) объявил Мо Сюаньюю о своём решении, чем поинтересовался его мнением.

      Путешествие в "автомобиле" как назвал Лань Чжань дикую повозку, было малоприятным. Там было удобно, ветер не дул в лицо, было даже что-то типа ящика для вещей, куда Лань Чжань убрал странный мешок, выглядевший так, словно в него что-то зашили. Но, во-первых, рядом с ним сидел сам Лань Чжань, сложив на колени до странного красивые руки, каких практически не бывает у воинов. Впрочем, ему ли говорить о руках воина, когда его собственные пальцы, вряд ли вообще смогли бы удержать меч. А во-вторых, всё тут было пропитано запахом. Вэй Ин даже не взялся бы описать его, но однозначно он был неприятен.

      Вообще, сотни странных запахов это было первым, что поразило его когда он вышел на улицу из дома, где глупый Мо Сюаньюй совершил призыв мастера Илина в своё тело, так и не удосужившись пояснить зачем ему это понадобилось. Они были буквально везде: на улицах города, в том месте, где его держали в клетке, даже там, где он спал на скамейке. И тут их было особенно много.

      Автомобиль шумел и немного трясся, подскакивая на каждой неровности дороги. И если Лань Чжаня это беспокоило ровно никак, то Вэй Ину даже в теле Мо Сюаньюя было сложно не упасть на плечо своего прекрасного в спокойствии и величии соседа. Тот даже внимание не обратил на то, что Мо Сюаньюй приземлился ему на плечо. Словно это было нечто само собой разумеющееся.

      – Прошу прощения! – Вэй Ин мысленно порадовался, что сейчас тот не носит эти налобные ленты, которыми некогда славился клан Гусу Лань. Вдруг бы повредил её при своём неудачном приземлении? Лань Чжань не ответил, сделав вид, что ничего не произошло.

      – Кстати, куда мы всё-таки едем?

      Наконец, Лань Чжань удосужил его своим взглядом. А вот тут за века не изменилось совершенно ничего. Посмотреть в глаза второго нефрита было примерно равным тому, чтобы провалиться зимой в реку. Холодно до ужаса и попробуй ещё выплыви.

      – На кладбище.

      – Ясно. Коротко и по делу. – Вэй Ин кивнул головой, решив пока больше вопросов не задавать. Может тут принято решать дела на кладбищах? По крайней мере не стоило давать зацепок Лань Чжаню, демонстрируя себя. Его больше устраивала версия про сумасшествие Мо Сюаньюя. Вряд ли здесь кто-нибудь будет рад встретить мастера Илина собственной персоной.

***

      Чем-чем, а кладбищем Вэй Ина было сложно удивить. По крайней мере так казалось ему раньше. До сегодняшнего дня. Это кладбище было самым огромным из тех, что ему приходилось видеть. Ровные ряды могил, простиравшиеся во все стороны на столько, что едва хватало зрения. Сколько же тут может быть душ? – мысленно ужаснулся он.

      Наверное, ему не стоило удивляться. Людям свойственно умирать и даже заклинатели, отличавшиеся весьма долгой жизнью, когда-то умирали. А сколько их умерло в то время, пока мастер Илин отдыхал в своём посмертии?

      К ним подбежал какой-то низкорослый старичок и поклонился так, что едва не упал. Даже при том, что сам Вэй Ин оказался на много ниже, чем раньше и почти на полголовы уступал в росте Лань Чжаню, хотя когда-то они были практически одного роста, но этот старичок едва доставал до плеча даже ему. Рядом с Лань Чжанем он и вовсе выглядел коротышкой.

      – Господа заклинатели! Я прошу вас! Нет, я вас умоляю: помогите! Никогда такого не видел! Небом клянусь, не видел. Рука. Там целая рука. Она уже двоих убила, а скольких она ещё убьёт?

      Он говорил быстро и сбивчиво, словно боялся, что его недослушают и оставят тут одного разбираться с его проблемой. Впрочем,оставлять его тут никто не собирался. Лань Чжань извлёк из багажника автомобиля сумку странной формы и открыл её. На самом деле это было лишь чехлом для старинного и ценнейшего инструмента. Семиструнного гуциня, каких уже давным-давно никто не делает и звуки которого были в равной степени способны вознести на небеса и опрокинуть в бездну.

      Вэй Ин только вздохнул. Кое-что должно было быть неизменным во все времена. И среди этих вещей, незыблемых как скала, на первом месте явно стоял гуцинь Лань Чжаня. Однако, ему стоило бы быть осторожным, он слегка недооценил своего старинного друга, даже здесь, в этом безумном мире, тот продолжал оставаться заклинателем. И, судя по всему, предстояла им не самая приятная прогулка. Инстинктивно он нащупал в кармане флейту, которую наспех вырезал из тростника ещё вчера, логично решив, что тростник он во все времена тростник, а пригодиться ему может в любой момент.

      Они шли вслед за их проводником, тот оглядывался через каждый десяток шагов, словно боялся, что эти два господина, согласившиеся решить столь деликатную проблему, передумают и исчезнут. Однако, они продолжали идти. Вэй Ин был непривычно задумчив, сосредоточившись на их задаче, всё же ничем подобным он не занимался уже безумное количество лет, как оказалось. Да и это тело... Было ли оно способно призвать тёмную материю?

***

      Рука действительно была. Она смотрелась как нечто совершенно чужеродное и иррациональное. Она была большой и явно принадлежала крупному при жизни мужчине. Кто бы знал какие демоны одолевали её, но рука вела себя крайне беспокойно, если такое определение вообще допустимо в отношении руки. Она лежала на земле, нервно перебирая пальцами, от чего казалась похожей на гигантского паука. Чтобы там не случилось с телом, но рука продолжала жить вопреки всему.

      Две жертвы лежали неподалёку. Неестественно выпученные глаза и выпавшие языки явственно говорили, что бедолаг вульгарно задушили. Впрочем, глядя на руку сложно было сомневаться в том, что она даже без тела была на это способна. И сейчас она двигалась в их сторону.

      Не особо задумываясь что он, собственно, делает, Вэй Ин выхватил ту самую флейту, которую ещё вчера успел сделать из самых что ни на есть подручных материалов, и поднёс её к губам. Звук вышел не то, что далёк от идеального, а вообще столь чудовищный, что даже с ходу и мелодию было не различить. Но вплетать в звуки тёмную материю мастер Илин умел как никто другой, иначе не носил бы звание мастера. Те, кому предназначалась эта мелодия, её услышали. И в первую очередь ОН.

      Рука ползла, парень играл на флейте, старик в ужасе взирал на это, а Лань Чжань лишний раз убедился в своей правоте. Он подошёл, схватил Вэй Ина за руку и медленно, но уверенно отвёл его руку, оборвав мелодию.

      – Не надо, Мо Сюаньюй. Не надо...

      Они стояли, глядя друг на друга, забыв об одержимой демонами руке. Ища во взгляде друг друга и сами не знали чего. Вэй Ин поймал себя на мысли, что не верит ни единому слову Лань Чжаня, когда тот зовёт его именем Мо Сюаньюя, а ведь раньше этот человек был честен до патологического.

      – Когда же ты научился врать, Лань Чжань? – тихо проговорил он, так, чтобы слышал только тот, к кому эти слова обращались.

      – У меня было много времени...

      От разговора их отвлекли два звука, раздавшийся одновременно: хруст и звон металла, приближавшихся с севера, и шорох с которым рука практически подползла к ним. Лань Чжань не успел среагировать и ударить по струнам гуцинь, как перед их глазами появилось ещё одно действующее лицо: по кладбищу бежал человек с цепями на руках.

      Бежал, в данном случае было бы не самым точным определением, человек с каждым прыжком умудрялся преодолевать разом две, а то и три могилы. Он не смотрел по сторонам, он не видел людей, стоявших там. У него была только одна цель и он стремился к ней.

      Одежда этого человека оставляла желать лучшего. Полуистлевшие лохмотья даже тело прикрывали не везде. То там, то тут сквозь дыры виднелась бледная с сероватым оттенком кожа, какой не бывает у нормальных людей. Спутанные волосы свисали на лицо и где-то сквозь их пряди виднелись темные глаза, настолько тёмные, что было непонятно, есть ли там вообще зрачок. Руки человека были скованы тяжёлыми даже на вид цепями.

      Вэй Ин спохватился и заиграл мелодию. Подвластный звукам, странный человек бросился на демоническую руку. Странный бой проходил в полном безмолвии. Руке говорить было нечем, человек же с цепями, кажется, и вовсе утратил эту способность. Рука тянулась к шее человека с цепями, он же молча стискивал демоническую руку, пытаясь разорвать её на куски.

      А флейта играла, заставляя человека с цепями драться.

      Вдруг воздух прорезал совсем другой звук. Тонкий и мелодичный, он был подобен звону ручья. Он казался чистым и прозрачным и вовсе не имевшим отношения к этому грубому материальному миру. Это было что-то совсем другое. Так могли бы звучать например облака, бегущие по небу. Одержимая злом рука самым странным образом отреагировала именно на этот звук, перестав извиваться.

      Последнее, что успел подумать старик-смотритель кладбище перед тем, как упасть в обморок, это то, что рука не имеет ушей, как и всего остального тела, и вообще-то она не должна бы слышать музыку. Всё, что было дальше, происходило уже без его участия. Он в это время тихо и мирно лежал на земле в глубоком беспамятстве.

      Лань Чжань резким жестом достал из кармана маленький ажурный мешочек. Прямо по шёлку кто-то талантливый и мастеровитый вышил серебристой нитью символы заклинания, подавляющие и усмирающие злых духов. Одержимая злобой рука словно стала полупрозрачной и исчезла в недрах мешочка, словно её тут и не было.

      И можно было бы вздохнуть спокойно, но мертвенно-бледный человек звякнул цепями, словно напоминая о себе. Вэй Ин снова поднёс флейту к губам и заиграл. Это была совсем иная мелодия, спокойная и плавная, она словно убаюкивала странного человека. Он опустил руки и пошёл в сторону, удаляясь от кладбища ровно в ту же сторону, откуда пришёл.

      Лань Чжань стоял бледный настолько, что сам по цвету лица лишь немногим отличался от человека с цепями. Наконец, закончив играть, Вэй Ин убрал флейту и повернулся к Лань Чжаню.

      – Это тут часто бывает? Ну конечности эти ... Которые нападают.

      Лань Чжань помотал головой.

      – До тех пор пока тут не появился ты, Вэй Усянь, такого тут не было.