Наука о слепой любви

— Быстрее быстрее! Счёт идёт на секунды, мы обязаны его спасти! Обязаны! Мы не можем его потерять, он ещё жив…! — обессиленное тело крепко прижималось к широкой груди. Неестественно побелевшие тонкие руки безжизненными верёвками болтались из стороны в сторону, свисая вниз. По локтям вниз стекали тоненькие струйки бордовой крови, пропитывая рукава фиолетовых одежд, капая с пальцев на землю и оставляя красный след на траве по пути с поля боя. Рваная рана прямо посреди живота выглядела очень плохо, из разорванных тканей сочилось много крови. Кривые края, оставленные от грубо вырванного ножа, ещё больше отторгали любопытные взгляды всех, кто хотя бы одним глазком пытался посмотреть на виновника всего переполоха, происходящего сейчас, сразу после окончания битвы. Тело Асагири мелко подрагивало и постепенно остывало, всё сильнее источая мертвенный холод. И Сенку прекрасно это чувствовал, своими руками, грудью, всем, что как-либо соприкасалось с телом менталиста. От этого ощущения альфе было ещё страшнее, ведь с каждой понижавшейся десятой долей градуса понижались и шансы на спасение. Сенку мельком кинул взгляд на лицо Гена, застывшее в болезненном выражении, не сдержался и тепло поцеловал. Поцелуй оказался очень холодным и скудным на эмоции. Наверное потому что никто из них двоих не углублял его, не двигался, ощущалось лишь едва заметное дыхание и сухость искусанных губ. Однако сейчас даже такой непривычный для пары поцелуй подействовал лучше любой валерьянки. «Не переживай, солнышко моё, я спасу тебя… Неважно чем мне придётся пожертвовать ради этого. Если понадобится, я готов отдать тебе собственную жизнь! Я убью его если ты только скажешь, убью их всех! Я сделаю всё, чтобы ты мог прожить долгую и полноценную жизнь, только не оставляй меня одного… прошу.» Учёный аккуратно поглаживал пальцем впалую щёку, нашёптывая слова утешения. Дорога до медицинского пункта в деревне казалась Ишигами невероятно долгой, в какой-то момент даже казалось, что они почти не двигаются. Учёный проклинал всех и вся за то, что ему пришла в голову идея построить его в самой глуби деревни и его никто не отговорил. Из-за этого дорога туда стала занимать больше времени, особенно если случай также неотложен, как и при нынешней ситуации. — Прошу успокойся, Сенку-сан. До медпункта осталось совсем немного. Мы непременно сможем спасти Гена, — пытался успокоить учёного бегущий рядом Хром, чувствуя стремительно приближающуюся к Сенку истерику. Стоило лишь положить на его плечо руку, сразу можно было ощутить как атмосфера вокруг источала отчаяние и невыносимую боль. — Заткнись! Я знаю что мы его спасём, идиот! Бежим быстрее! — Хром сразу опешил от сказанного в его адрес, не веря своим ушам. Кинув удивлённый взгляд на Ишигами в ожидании какого-то объяснения, колдун тут же отшатнулся на пару метров в сторону. Алые глаза горели огнём, в них читалась еле сдерживаемая ярость и жажда мести. Хрому даже показалось, что сейчас Сенку запросто способен пойти на убийство. Сознание невольно представило ситуацию, в которой Сенку с такими же бешеными глазами, не способными более видеть здраво, выпотрашивает из Хьёги все органы тем же ножом, которым только что тот поранил Асагири, истерически смеясь, доставляя себе удовольствие исполнением сладкой мести. — Сенку, остынь! Хром ни в чём не виноват! Так что не надо выпускать на нём свой гнев! — прокричала взбешённая Кохаку, бегущая где-то впереди, как самая сильная и быстрая. Она тоже уже очень устала от всей этой суеты. Всё таки такая продолжительная драка со столькими противниками сразу сильно выматывает. «Вот идиот. И почему же он хотя бы немного не может держать себя в руках. Ох, как же я устала. Хочу поскорее принять душ и пойти спать. Впрочем на данный момент мне светит лишь бессонная ночь и помощь в опасной операции… Сенку, я же тоже очень волнуюсь за него. Прости меня, я ведь возглавляла военный отряд, я должна была защищать и его тоже, даже если не знала что он придёт прямо на поле битвы… Я должна была защищать всю деревню и её жителей. Я не справилась, прости… прости меня если сможешь» Сам Сенку на такой выпад блондинки никак не отреагировал, лишь устремил свой взгляд далеко вперёд, продумывая ход работы во время операции. Однако где-то глубоко в его душе здравый смысл всё же твердил ему, что все они правы, нужно успокоиться и лечить на холодную голову, иначе он сделает его возлюбленному только хуже. Как оказалось Хром был прав и уже через три минуты непрерывного бега они достигли медицинского пункта. Время ещё было, но Ишигами не стал его тратить понапрасну ещё больше и первым зашёл в хижину, придерживая голову Асагири для безопасности. Сразу за ними вбежали Кохаку, Хром и Кинро с Гинро. Остальных учёный оставил за дверью «Ибо они все только мешаться будут и пусть лучше пойдут восстанавливать деревню» Гена быстро положили на импровизированный операционный стол и Сенку начал отдавать приказы и быстро подготавливать все необходимые инструменты. — Так, во-первых, Кохаку тебе надо принести проточную воду и кусок мыла. Возьми колбу с полки и приготовь из всего этого раствор. Этим мы будем обеззараживать рану. Кинро, на тебе проверка жизнедеятельности, будешь смотреть за пульсом и заметными невооружённым глазом изменениями в теле. Гинро, ты будешь моим ассистентом, подавать мне нужные инструменты, помогать мне если понадобиться. Сам я буду проводить операцию. Перед операцией все без исключения должны надеть маски и перчатки для предотвращения попадания инфекции в открытую рану. Если все всё поняли, живо по местам! — получив чёткие указания, все зразу же разбежались по своим местам. — Гинро, помоги мне снять с него всю одежду. Делай это очень осторожно, чтобы вместе с тканью не отодрать кусок кожи, — попросил Сенку и сам начал развязывать многочисленные пояса на талии, что держали штаны. Гинро же досталась верхняя часть одежды, фиолетовое хаори и рубашки. Ткань за тканью одежда грязными тряпками падала куда-то в сторону, подальше от места работы. После всего она всё равно будет испорчена и безвозвратно выкинута. Постепенно все слои одежды были сняты, открывая вид на белое тело с ужасной раной кровавой в районе живота, из которой всё ещё продолжала медленно вытекать кровь. «Плохо, нужно торопиться. Где же там Кохаку?!» начинал паниковать Ишигами. Благо ждать долго не пришлось, ведь как раз в эту секунду на пороге появилась сама виновница ожидания. Быстро и громко дыша от быстрого бега, она вручила большой стакан, наполненный мутным раствором. Ещё чего-то ждать никто уже не мог, ведь от этого зависела жизнь менталиста, поэтому учёный сразу приблизил свой взгляд к проблемному месту и начал потихоньку проливать жидкость, вымывая попавший туда песок и кусочки грязи. — Кинро, как там пульс? — не отвлекаясь от процесса поинтересовался Сенку. — Пульс ощущается, но очень слабо. Стабилен, не замедляется и не ускоряется. Можно продолжать работу, — прозвучал точный отчёт в ответ. — Хорошо… — пробубнили под нос. — Итак, теперь, когда я промыл рану, нужно остановить кровотечение. Гинро, подай мне ватные тампоны, предварительно окунутые в очищающий раствор. — Есть! — пинцет с большой ватой отправился сначала в стакан, а затем в чужие руки, которые сразу же сильно прижали её к ране в попытке быстрее остановить кровотечение. — Сенку-сан, я тут подумал… а что случилось с вашим ребёнком в его животе? Всё это время я не замечал ни малейшего движения с его стороны… — вдруг заметил Хром, до этого пристально наблюдавший за процессом. В момент завершения своего вопроса он вдруг осознал, что все присутствующие в помещении кроме самого учёного замолчали. Всем на ум резко пришла одна догадка, которая застала всех помрачнеть ещё сильнее. Рука Ишигами резко дрогнула, и это заметили все. Только сейчас до него дошло, что на самом деле могло произойти. — Асагири Ген. Участвовал в бою против Цукасы будучи не просто в положении, на девятом месяце беременности и во время своих родов. В попытке защитить меня, его истинного, у него сработал тот самый инстинкт, заставляющий бездумно бросаться спасать свою пару от смерти. В ту роковую секунду он заслонил меня собой, спасая, но при этом сам получая ножевое ранение… прямо в живот. В этот момент ребёнок ещё не был рождён и находился в чреве матери… а это значит… Хьёга убил нашего ребёнка. И это не может быть ошибкой, он попал прямо туда, где находилось сердце, — по щеке скатилась одинокая слеза, но сразу высохла, оставив после себя лишь едва влажный след. Было больно, очень больно. В один миг он почти лишился всего самого дорогого. Ему было противно от собственной слабости, ведь это случилось по его вине. Из-за него Гену пришлось пожертвовать своей жизнью, жизнью их дочери. Противно, мерзко, больно от себя и своей беспомощности. «Придурок, ты ведь клялся ему в вечной любви. Обещал, что никогда не бросишь и будешь защищать даже ценой своей жизни. Вот значит, насколько твои слова были искренними? Хах, да это тебя самого пришлось спасать, да ещё и какой ценой. Он же был беременный, он же даже не был подготовлен к драке. Он же такой хрупкий, его так легко сломать. Идиот, да куда ты вообще смотрел? Надо ведь было и за тылом следить, тогда бы не пришлось прибегать к посторонней помощи. А ещё зовёшься командиром Армии Науки? Посмешище да и только!» Ничего больше не сказав, он опустил вниз свой взгляд, не желая показывать сейчас свои чувства, лишь сильнее сжал пропитанную кровью вату и наконец смог остановить кровотечение. Бросив окровавленную вату куда-то в сторону, он осмотрел уже чистое место работы. — Нужна заживляющая мазь. Гинро, подай ту что лежит на полке слева от меня. — Конечно, вот держи, — возможно из-за морального состояния Сенку, а может из-за чего-то другого, но в воздухе витало подавленное чувство, которое заставляло всех чувствовать себя так же плохо. — Слушай, эм, Сенку-сан. А как быть, ну, с ним, с ребёнком, точнее с его телом, — мялся на месте Хром. Всё таки такие вещи не хотелось говорить, учитывая то, что он сам ещё пару часов назад заходил в хижину к совершенно здоровому Асагири и поздравлял со скорейшим появлением малышки. Помнится, что он даже обещал научить её искать вместе с ним различные красивые и полезные камешки. В смерть ещё даже не рождённого ребёнка верилось с большим трудом. — Мёртвое тело ни в коем случае нельзя оставлять в организме, так как условия там очень благоприятны для быстрого заражения трупными ядами. Его надо вытаскивать. Будем делать кесарево. — Но у нас же нет анестетика! Ему будет больно! — Ему и так больно!!! Я прекрасно всё понимаю, но мы не можем оставить там труп! Я просто сделаю надрез, а потом зашью его специальной иглой и нитками! Слушай, мне и так сейчас паршиво!!! Не надо тут своих никому ненужных… — Ишигами ещё не успел ничего толком понять, как по комнате раздался звук сильного удара. Кохаку в миг оказалась рядом с Сенку и отвесила ему довольно сильную и сразу приводящую в себя пощёчину. — А ну живо успокоились, вы двое! Сенку, продолжай операцию. Мы с Хромом выйдем подышать воздухом, — девушка ловко подхватила возмущающегося Хрома и вскоре скрылась c ним за дверью. Они отходили всё дальше от медпункта для более приватного разговора. Они остановились лишь тогда, когда почти уже вышли в лес. Тогда Кохаку наконец отпустила Хрома, который тут же начал кричать уже на подругу. — Кохаку, зачем ты привела меня сюда! Мы ведь должны присутствовать на операции! Сенку, он же собирается резать Асагири, нужно его остановить, как же ты не понимаешь! — бесконечный поток мыслей бесконтрольно рвался наружу. Как то раз, пару месяцев назад, Рури объясняла ему, что означает Кесарево сечение. Тогда он конкретно испугался, узнав для чего нужна эта процедура и что именно надо делать. Ещё больше дёгтя добавилось в и без того горький мёд, когда Сенку вскользь упомянул, что даже если им когда-нибудь придётся делать кесарево, у них ни будет никаких даже самых примитивных обезболивающих, так как на их изготовление понадобится очень много сложно-добываемых ресурсов. Тогда Хром решил, что не хочет чтобы ему когда-нибудь доводилось не то чтобы присутствовать и помогать на этой процедуре, ему хотелось всеми способами предотвращать проведение кесарева. Поэтому Хром стал всячески помогать беременным омегам в их деревне для того чтобы они хорошо вынесли роды и не пришлось прибегать к таким мерам. А ещё он очень доверял Рури, ведь в их поколении не было человека мудрее и опытнее. — Ну а какой смысл будет если кесарева не сделают, а? Ты вообще подумал чем это может обернуться, а?! — как же ты не понимаешь, дурачина. Наконец обратив на себя внимание, она продолжила, но уже смягчила тон. — Послушай Хром, ты же наверняка видишь в каком Сенку находится состоянии сейчас. Он в полном отчаянии, он разбит, он потерял своего ребёнка и потерял своего истинного. Для него это огромный удар, и я уверена, что во всём этом он винит самого себя. Он чувствует неспособность защитить то, что ему дорого. Ему плохо, но он изо всех сил пытается себя контролировать, мыслить здраво. Он наверняка понимает как опасно сейчас делать кесарево, но он просто не может по-другому. Это единственный шанс спасти Гена, ведь если мы оставим труп там, Асагири попросту отравиться ядами от разложения и умрёт уже от заражения и в невыносимых муках. Поэтому пожалуйста, не вини Сенку во всех грубостях, которые он тебе говорит. Ему просто очень тяжело сейчас. — Хорошо… — всё на что хватило брюнета — одно несчастное слово в ответ. — Я наверное это, пойду в деревню. Нужно проверить Рури. Странно, что она никак себя не проявляла с самого начала битвы. Скажи что-нибудь Сенку-сану, хорошо? — Ладно, тогда я пойду обратно. Будь осторожен, — это были последние слова, которыми они обменялись перед тем как разойтись в разные стороны. В то время как Кохаку вернулась, Сенку уже зашил, туго перевязал рану и уже готовил скальпель, которым будет работать. — Кохаку, хорошо что ты пришла. Мне нужна твоя помощь, — наконец заметив её, монотонно проговорил Ишигами. — Конечно, что надо делать? И кстати, Хром пошёл в деревню проверить жителей и Рури, так что его не будет с нами. — Я понял. Тебе надо взять ту мазь, которая стоит прямо рядом со мной и умеренно жирным слоем нанести её на низ живота, ближе к паховой области. После чего я сделаю надрез в этом месте, извлеку тело, а затем зашью рану и закрою бинтами. Понятно? — Я всё поняла, давай быстрее приступать, — она уже размазывала довольно жидкую мазь по животу ровными линиями, подготавливая место будущего надреза. — Хорошо достаточно, — когда мази было уже более чем достаточно, Кохаку поспешили остановить. — Итак, я начинаю, — предупредил всех Ишигами и поднёс острый ножик к коже. Секунда, и маленькое лезвие мягко входит в кожу, ловко делая ровную линию вдоль живота. Из свежей раны тут же потекла кровь, которую сразу же принялись останавливать ватой и стерильными тряпками. — Тщательно следите за состоянием Гена, чтобы я мог чётко понимать, когда и что именно надо делать, — сразу объявил учёный. — Сенку! Его пульс, он скачет! Он стал нестабильным! — запаниковал Кинро, который всё время не переставая следить за сердцебиением и пульсом Асагири, держа того за запястье. — Чёрт, это плохо! У нас нет лекарств для нормализации пульса или анестезии! Придётся делать всё очень быстро! — он уже отложил скальпель в сторону и начал надевать перчатки. Остановив кровь, Ишигами убрал грязную кровавую массу, единственное что осталось от ваты и бинтов, и начал аккуратно проникать пальцами прямо в разрез. Он щупал нутро омеги, пытаясь найти удобное место за которое можно было схватиться и вытащить маленькое тельце. — Нашёл… — прошептал Сенку, когда наконец смог обхватить руками головку и направить в свою сторону. — Я достаю, — он начал медленно тянуть на себя. Постепенно из разрезанного живота начала показываться маленькая головка. Она достала больше всего проблем, ведь была самой большой частью тела. Но как только она оказалась полностью снаружи, туловище и маленькие ножки вышли очень быстро. Осталось только перерезать пуповину и вскоре ребёнок был передан ближайшему человеку, которым конечно оказалась Кохаку. Девушка послушно приняла малышку и отошла в сторону, видя как больно было Сенку находится рядом с ней. Отойдя в другой конец медпункта, благо он был довольно просторным и можно было спокойно уединиться вдали от места проведения операции, Кохаку достала белую пелёнку и хотела уже покрыть ею младенца, как её взгляд невольно начал рассматривать девочку. И в момент ей наконец пришло осознание, заставившее содрогнуться всем телом и судорожно закрыть рот ладонью в борьбе с подступающими слезами. «Она же его абсолютная копия!» А ведь это правда. Так и не рождённая, но очень долгожданная девочка была как две капли воды похожа на свою маму. На маленькой головке проступали довольно заметные, но пока ещё тоненькие, прямые чёрные волоски. У неё были такие же острые черты лица, как и у Гена. Даже чёрный узор на щеке в виде улыбки передался, пусть он и не был прям таким же. Кожа белая, тельце стройное. Правда уже холодное… Ужасно. Противное чувство. Перед глазами блондинки пробегали все прошлые месяцы. Как она хотела её увидеть, как же она хотела с ней играть, гулять, учить всему что она знает сама. Хотела наряжать в разные красивые наряды, помогать в период взросления и трудные времена, а потом увидеть рядом с ней её спутника жизни, которого она полюбит всем сердцем. А ещё она хотела увидеть счастливые улыбки на лицах её родителей, которые так сильно о ней заботились. Чтобы Ген забыл всё, что с ним приключилось в прошлом и все жили бы дальше. Однако их счастливое будущее смог разрушить один человек. «Один грёбаный мудак, возомнивший себя губителем Царства Науки!» Ох, как же она ненавидела Хьёгу за его бесчеловечный поступок.

***

В то же самое время операция продолжалась. Благо она уже была почти закончена и оставалось только наложить последние швы и закрепить всё бинтами. — Отлично, я закончил, — на выдохе сказал Ишигами как только плотно завязал бинты на пояснице. Отойдя на пару шагов назад, он принялся оценивать проделанную работу, попутно снимая испачканные перчатки и маску. Услышав, что всё наконец закончилось, Кинро и Гинро, всё время стоявшие рядом и наблюдавшие за всем, дружно выдохнули вслед за Сенку. Все уже хотели начинать убирать рабочее место, как вдруг: — Сенку! Я просто решил напоследок удостовериться, что пульс в норме, но… его, я его не чувствую. Я не могу его найти! — сказанное Кинро повергло в шок. — Что?! Чёрт! Твою мать, только не это! Гинро, быстро неси нашу электрическую установку! — закричал Сенку и вернулся к столу. — Быстрее! Что ты стоишь?! — сильного пинка ногой хватило чтобы, находящийся в прострации, Гинро пулей выбежал из комнаты, прокричав что-то непонятное вслед. — Сенку, я не понимаю, почему так случилось? Мы же закончили операцию? — Скорее всего это произошло из-за большой потери крови. Подумай логически, ножевое ранение было нанесено довольно продолжительное время назад. Пока мы донесли Гена сюда, пока оперировали и проводили Кесарево сечение. Скорее всего он потерял слишком много крови пока мы тут копались, — спешно ответил учёный наклоняясь к Гену. Чего-то ждать Сенку не собирался, поэтому сразу принялся «доставать Асагири с того света». Для начала он прислонил своё ухо к груди. Сердце всё ещё билось, однако очень слабо и замедленно. Нужно было срочно ускорить ритм сердцебиения, а для этого им нужна была электрическая установка. С которой так быстро подоспел Гинро и сразу вручил её Сенку. — Слушай, а этого электричества хватит? — поинтересовался Кинро. — Да, должно хватить. Здесь нет сильного тока, который смог бы его убить, но достаточно для проведения сердечно-лёгочной реанимации. Напряжения в двести джоулей как-раз должно хватить… Ишигами пододвинул ближе небольшое устройство и отсоединил два тонких медных проводка, оголённых на конце. Медлить больше нельзя было, поэтому Сенку поднёс концы к Гену. собираясь подать разряд в места вокруг его сердца. «Разряд!» и лежащее тело искривилось в секундной конвульсии, пропуская электричество через всё тело, и тут же вновь обмякло. Теперь учёный сам стал проверять пульс. ««Он определённо стал чётче, однако ещё слишком медленный для допустимой нормы», и Сенку решил проделать всё ещё раз. «Разряд!». Реакция последовала такая же, но теперь пульс постепенно приходил в норму. С каждым новым режущим уши звуком вместе с Асагири вздрагивали и все остальные, в том числе и сам Сенку. Но несмотря на страх и совершенную неопытность в медицине, он изо всех сил старался держаться. Он понимал, что сейчас именно от него зависит будущее Гена, его жизнь, поэтому сохранял спокойствие внешне. Время тянулось предательски быстро, словно смеялось в лицо тем, кто пытался за ним угнаться, не жалело ни секунды. Быстро утекая прямо из рук, заканчивались и силы. Как долго они находятся в таком напряжении? Сколько уже прошло? Час? Два? А может быть уже и ночь прошла? А ведь действительно, если взглянуть в окно, можно увидеть медленно восходящее солнце, озаряющее ночное небо розовым утренним светом. Они все так устали, однако сдаваться сейчас ни в коем случае нельзя. Только не на самой финишной прямой. По исходу операции Асагири Ген сохранил свою жизнь. Всё благодаря Ишигами, Хрому, Кохаку и Кинро с Гинро. Наконец из медицинского пункта раздались облегчённые вздохи и немного истерический смех, кто-то даже на пол плюхнулся, настолько видимо устали ноги, и нервы. На душе сразу стало так спокойно и легко. Они смогли, они спасли его. Его раны хорошо обработаны и перевязаны, его состояние стабильно, его тело сможет восстановиться правда полностью ли… нет, об этом Сенку скажет потом…

*Некоторое время спустя*

В маленькой хижине, уже до боли знакомой, горит только одна свеча, единственный источник света в комнате. Шторы плотно закрыты и не позволяют просочиться и капле света. Посередине стоит большая кровать, хорошо застеленная тёплыми одеялами и простынями. Рядом маленький столик и узкой вазой, в которой уже начали засыхать фиалки. В этой комнате двое душ ищут покоя и умиротворения. Никто не двигается, никто не издаёт ни звука, они лишь наслаждаются присутствием друг-друга. Асагири неподвижно лежит в кровати, обложен подушками для безопасности и уюта. Он не двигается, лишь перевязанная грудь едва вздымается вверх и сразу опускается назад. Спит, набирается сил. А рядом, на самом краю чтобы не мешать, сидит Сенку. Опустив голову, единственное что он решает сделать, взять руку Гена и переплести их пальцы. Так он и сидел, поглядывая на расслабленное лицо омеги. Шептал слова любви, просил прощения за слабость и собственную беспомощность и всё поглаживал его руку, как бы напоминая, что он здесь рядом и никогда не бросит его. Так он сидел и сидел. Время шло, и Ишигами постепенно начало клонило в сон. Всё таки произошедшее с ним за последние сутки сильно его потрепало. Противиться собственному желанию он не стал, сил уже не было ни на что, поэтому уже через несколько минут этот долгий день наконец завершился. А вместе с ним завершилась и битва Царства Науки и Империи Цукасы. На этот раз победу одержал Сенку и его товарищи и наконец-то снова воцарился мир и спокойствие. Надолго ли всё это?