Тоже мне, причуда на мою голову...

Мидория пришёл в себя. Первым делом он осознал, как сильно горит его тело и жутко раскалывается голова. Потихоньку поднялся на локти и оглянулся. Я у Каччана дома?! Опять?! – завопил про себя Изуку. Оглянулся по сторонам, чтобы понять, не сильно ли он стукнулся головой, и обнаружил на полу дремлющего друга. Он лежал на боку лицом к Мидории, а рука под головой была согнута. Такой милый, когда спит. Но Изуку тут же ужаснулся своим мыслям, и просто благодарит Бога, что Каччану не досталась причуда их читать. Было как-то неловко. Он, больной, в доме Каччана, Каччан спит... И что прикажете делать?! Ну, и Деку ничего не пришло на ум, кроме как разбудить Кацуки. – Эй, Каччан, - тихо проговорил хриплым голосом Мидория, протягивая руку, чтобы прикоснуться к парню. Но рука остановилась в миллиметре от лица, потому что блондин открыл глаза. Это слегка напугало Мидорию. – Чё ты делаешь, дурак? - прорычал Каччан, не сдвигаясь с места. – А, ну, я это, разбудить тебя хотел... И... – Что "и"? - выжидающе смотрел Бакуго. – ...спасибо, что помог мне. – Мне вечно вытаскивать отовсюду твою задницу? Деку было приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но в это время прозвенел звонок в дверь. Оба обернулись на неё. – Ты кого-то ждёшь? – Просто заткнись и лежи, - Кацуки встал с пола и поспешил встретить пришедшего. Дверь открылась, и на пороге стоял врач. – Добрый вечер. Кацуки Бакуго? - уточнил медработник. – Здрасьте. Да. Заходите. Каччан не стал спрашивать имя врача, ведь по нему и так видно, что он врач. Мужчина средних лет, смуглая кожа, длинные черные волосы, забранные в низкий хвост. Кацуки вернулся в гостиную, пока врач, Мото Микаэль, снимал обувь в коридоре. – Т-ты вызвал врача? - с дрожью в голосе спросил Изуку. – Представь себе. – И так, я полагаю, это больной? - предположил Мото, усаживаясь на подготовленный Бакуго стул. – Изуку Мидория. – Очень приятно, Микаэль Мото. Каччан стоял сзади Деку, чем немного того напрягал. – На что жалуетесь? Рассказывайте. – Н-ну, температура... – Тридцать семь и шесть, - добавил Кацуки, чем явно вызвал удивление Мидории. – Так... – ...горло слегка болит, иногда голос хриплый, насморка вроде нет. Ну и всё, каже... – Ещё упал в обморок от теплового удара. Если бы парень не сказал этого, Изуку и не вспомнил бы, наверное. А врач только сейчас поднял голову, до этого без остановки записывая все слова. – Как давно? Вопрос был явно к Мидории, но тот молчал и исподлобья глядел на друга. Бакуго сразу понял намёк. – Часа три назад. – Хорошо. Голова не кружится, не тошнит? - поинтересовался Микаэль. – Нет, в этом плане чувствую себя нормально. – Отлично. Что ж, давай я тебя послушаю, - доктор отложил медкнижку с ручкой и достал из чемодана стетоскоп , - Задирайте футболку, пожалуйста. Мидория немного помедлил, но потом сделал, что сказал Мото. Пока он слушал Изуку, Бакуго смотрел на грудь своего друга. Её белоснежность и выступающие розовые соски сводили с ума голову блондина, возбуждали, и показалось, что стало нечем дышать. Поздно Каччан поймал себя на этом, ведь Деку уже заметил его взгляд и смутился настолько, что цвет щёк стал ничуть ни хуже помидора. Вот я идиот... – Так, в лёгких всё чисто. Теперь нужно посмотреть горло. Молодой человек, с вами всё в порядке? У вас лицо красное. – Д-да, всё нормально. Кацуки прикрыл лицо ладонью и тихо засмеялся от того, насколько тупой была эта ситуация. – Так, скажите "а-а". – А-а, - послушно повторил Изуку. – Немного красное, а в целом, всё не так уж плохо. Какое-то время врач выписывал рецепт на бумажке, объясняя какое лекарство за каким употреблять, а Мидория всё думал о том, что Каччан пялился на его тело. Это жутко смущало. Жутко. Он и не знал, как теперь смотреть в глаза. – Что ж, до свидания и скорого выздоровления! - сказал на прощание Микаэль. – Всего хорошего, - Кацуки закрыл дверь за врачом и не спеша поплелся к Мидории. Тот сидел не шевелясь, упираясь руками в колени. – К-каччан... – Чё? – Спасибо тебе за всё. Я уже пойду, - он собирался встать, но Бакуго резко возник перед ним, не давая подняться. – Совсем двинутый, Деку? У тебя температура вообще-то! Будешь пока здесь, придурок. – П-прости, - только и смог сказать Изуку, и из его глаз покатились слёзы, капая на шорты. – А? Одними извинениями не отделаешь. И чё ты вообще ревёшь? Через пару всхлипов Изуку точно смог ответить членораздельно. – Я доставляю одни пр-роблемы, сижу у тебя теперь на шее со своей болезнью. Если я могу хоть как-то помочь, то ты скажи м-мне. А слёзы всё катились по розоватым веснушчатым щекам, оставляя блестящие дорожки. И на всё это смотрел Каччан. Злоба, отвращение и насмешка пропали с лица парня, он будто сожалел своему другу, насколько он беспомощен. Возможно, он не такой уж и плохой парень. Да, Бакуго? Заткнись, а! Блондин немного нерешительно положил руку на макушку Мидории, вкладывая всё сожаление, поддержку, какие только есть, в этот жест. От прикосновения Изуку вздрогнул, и слёзы перестали литься. Кацуки будто отнял всю ту тягость, которая была на душе, стало легко. Он даже не поверил, что Каччан способен на такое. Это было самое тёплое прикосновение за всю их дружбу, нежели кулаки. – Не реви, Деку, - невероятно мягкий для Каччана голос согрел сердце Изуку, и это вызвало теплую улыбку. – Ага. – Есть будешь? – Был бы не против. – Руки сначала помой. Деку уплёлся в ванную, а Каччан стоял посреди комнаты, от чего-то глупо улыбаясь ему в след.