Тоже мне, причуда на мою голову...

Будильник. И почему этот гад каждый раз прерывает до невозможности прекрасный сон? Неужели так трудно помолчать хоть раз... Раздражает. Примерно с такими мыслями сегодня проснулся Мидория. Утречко, мягко скажем, не задалось. Никогда Деку таким не видели. Утренняя рутина позади, но почему-то только сейчас сожитель Бакуго вспомнил о самом Бакуго. Стоп, а Каччан разве не проснулся? Изуку, будучи прибывающим в негодование от незадавшегося утра, быстрыми шагами направился в комнату Кацуки. Его... Здесь нет, – ужаснулся зеленоволосый. – Каччан? – парень метнулся в ванную, заглядывал в кладовую, даже вышел на балкон в гостиной. Итог один: Каччана не обнаружено дома. – Чёрт, время, – Изуку, опять ты за своё, да? Снова разговариваешь сам с собой вслух? Ну, дерзай, дело твоё. Он быстрым нажатием на экран телефона снял блокировку. Сообщений никаких нет. Следующим действием Деку был поход, скорее даже пробежка, в прихожую. Оказавшись там за долю секунды зеленоволосый паникёр внимательно оглядел все пары обуви. Среди них была и обувь Кацуки. – Вот теперь я вообще ничего не понимаю! – наконец выпалил Мидория, взъерошивая себе волосы резким движением, ибо нервишки сдают. Грёбаный будильник не дал выспаться, а теперь – пропажа Каччана. Не, ну, вы издеваетесь там, что-ли? – Так, ладно... Чёрт, я же такими темпами опоздаю! Изуку метался по дому как таракан, убегающий от надвигающегося тапка человека, который его застукал за поеданием крошек хлеба где-то в пыльном углу. (Бедный таракан, блин, хоть бы прибрались, свиньи! Таракан жрёт пыль, немыслимо! Ну ладно, активированного уголька бахнет, и всё будет чики-пики). Кхм, извиняюсь, что-то мы отвлеклись. Как там наш Мидория? Он уже смог добраться до кухни, чтобы сварганить завтрак на скорую руку, ибо времени для полноценного просто не хватает! Изуку сел за стол, как порядочный человек, и принялся всухомятку активно уплетать хлебобулочное изделие, попутно уже во всю строча примерно один, два, три... Пять миллионов сообщений своему гденоситтвоюподрывнуюзадницу другу. Пока палец со скоростью (ПЛЮС УЛЬТРА!) света нажимает буквы на клавиатуре, боковое зрение Деку подмечает на краю стола какой-то листок бумаги. Голова парня медленно поворачивается в сторону обнаруженного объекта. Булка, которая почему-то ещё не съедена, падает на стол, телефон, в принципе, потерпел ту же учесть, а рука тянется к бумаге. Глаза тут же включают режим «сканирование» и читают написанное: [Эй, веснушчатый задрот!..] Как романтично! [...я сам в ахуе, мы с предками свалили в горы. Но ненадолго, так что сильно там не радуйся, говнюк!] Каччан в своём репертуаре, – подумал Изуку, смахивая невидимую скупую слезу. [И не задавай своих тупых задротских вопросов, всё равно отвечать не буду.] Мидория удивлённо захлопал глазами, ведь он будто на автомате, как при разговоре с Бакуго, хотел насыпать херову тучу вопросов. Шокированный чутьём друга, Изуку продолжил читать, уже нафиг забив на время, на то, что он опаздает... Да... [Короче: не спали́ дом, и только попробуй! Слышишь, придурок?! Только попробуй вляпаться в какое-то дерьмо! Я тебе попробую! Сиди на своей подтянутой заднице ровно. Буду после обеда.] ... До Мидории дошёл смысл последних слов Бакуго, ну, а конкретно – на чем нужно сидеть, и он моментально стал ничуть не хуже помидора. Но в конце концов, Каччан в порядке, можно выдохнуть. А лучше сдохнуть, ведь осознание, что ты вот-вот просрёшь первое занятие, вернулось как послушный пёс, выполняющий команду «апорт». Деку резко вскочил и увидел телефон, который во всю разрывался от сообщений и звонков своих одноклассников. – Вот непруха! – ни хуже гепарда, Мидория понёсся переодеваться в форму, упихивать учебные материалы в любимый жёлтый рюкзак и поскорее вылетать из дома. Если бы я только мог воспользоваться причудой, – но эти мысли были сразу же отвергнуты резкими мотаниями головы. Изуку, пока мог себе позволить, про себя проклинал Кацуки за чрезмерное опекунство, вплоть до совместного проживания в одном доме, так ещё и так далеко от академии! Это что-то из ряда вон выходящее... Но... Всё же, тот факт, что Каччану не всё равно на друга, более менее успокаивает и обнадёживает. Да, это весьма странные способы поддержки, заботы и прочих синонимов к этим словам, но это же Каччан. От него другого и не жди, не дождёшься, если только он хорошенько не стукнется головой. Деку бежал быстро (годы тренировок дают о себе знать) и пока бежал заметил знакомое место... Точно, это та самая поляна, на которой... ...я сидел на коленях у Каччана... – зеленоволосый сделал рукалицо, – ...отличные воспоминания о пикнике. Бакуго дома даже не заговорил об этом... Неужели произошедшее волнует только Мидорию? Обидно как-то... *** Уже близится конец учебного дня. Ах да, должно быть, вам крайне интересно, получил ли тумаков от Айзавы и Ииды Мидория? Что ж... Как таковых тумаков не было, но полуторачасовой выговор от Теньи за такое безответственное поведение и какое-то пустяковое замечание от учителя он всё-таки удосужился выслушать. В конце концов, не виноват никто, кроме самого Изуку. Они со старостой направлялись к выходу из академии, уже попрощавшись с одноклассниками. – Чёт я подустал... – Мидория шёл какой-то пьяной походкой. – С тобой всё нормально? – забеспокоился староста. – Да, всё путём. Просто, утро не задалось, так скажем... С этого всё и пошло наперекосяк. – Наперекосяк? – Да-а, – парень посмотрел в небо, – я сегодня был раздражительнее, чем обычно. – А что, собственно, произошло? – Ничего такого, не бери в голову. – Хорошо. Но Мидория, – Иида остановился, – постарайся больше не опаздывать. Нагонять упущенное, особенно в UA, непросто. – Иида... Не волнуйся, такого больше не повторится! *** 16:00. Интересно, когда вернётся Каччан... Как-то скучно, и в доме пустовато... Как говорится: « Вспомнишь лучик – вот и солнышко». Но в нашем случае, вспомнишь гранату – вот и сам подрывник. Раздался звонок в дверь. От неожиданности Мидория вздрогнул и сразу же направился в прихожую. Пальцы руки уже коснулись дверной ручки, но Изуку не удержался, чтобы не посмотреть в глазок. Приподнявшись на носочках, парень заглянул в глазок, и губ сразу же коснулась тёплая улыбка. Дверной замок повернулся два раза вправо, и дверь распахнулась. – Привет, Деку, – дерзкая ухмылка так и не сходила с малиновых потрескавшихся губ. – С возвращением, Каччан! Пока Кацуки переодевался, раскладывал вещи из сумки и ходил из комнаты в комнату, Изуку терпеливо ждал, сидя в гостиной на диване. Наконец «путешественник» закончил и вернулся к другу. Он встал напротив Деку, топая ногой, смотря на него сверху вниз. – Ты чего? – Встань, – попросил... Нет, приказал Бакуго, бегло посмотрев в окно, а потом снова на Мидорию. – Зачем? – Так сложно не задавать тупых вопросов и просто сделать то, что прошу?! Встань! – Л-ладно! – Изуку резко поднялся с дивана и замер. А потом чуть ли не расплавился... Каччан сократил расстояние между ними практически до минимума и медленно обнял Деку за шею. – Эй, задрот... – А? – Я скучал, – скромно буркнул Бакуго, зарывшись носом в изумрудные кудри. Мидория засмущался, но моментально обнял друга за талию в ответ. – Я чувствую твой пульс. – Что? – У тебя сердце колотится, всё нормально? – блондин отстранился и взял зеленоволосого за плечи. – А... Да, всё нормально. – А если честно? – Кацуки изящно выгнул бровь. – Ну, просто, как-то непривычно обниматься. Ничего такого, не подумай! – замахал сразу перед собой Деку руками, – Просто... – Исправим. Сказав лишь одно слово, Каччан ушёл на кухню, оставив Деку стоять в ступоре с лёгким румянцем на щеках. Мидория решил посидеть в телефоне, пока Бакуго активно шуршал по шкафам, открывая и закрывая дверцы. Потом медленно повернулся в сторону задрота и неспеша, блатной походкой подошёл. – Деку-у... – Чего? – не отнимая взгляда от экрана отозвался Изуку. – А ты случайно не видел булку, такую, с кремом? – Я её сегодня на завтрак съел, а что? Бакуго тут же одарил друга гневным взглядом, не предвещающим ничего хорошего. – Да всё бы ничего... Вот только, я её покупал для себя, – осознание к Изуку пришло, и он медленно поднялся с дивана, выставляя руки перед собой в примирительном жесте. – Прости, Каччан, я не знал. – Ты не зна-ал? Деку неспешно стал удаляться от хозяина съеденной булочки в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Но не успел он и шагу сделать больше, как Каччан набросился на него. Они оба упали на пол. Кацуки пальцами обеих рук стал поочерёдно нажимать на рёбра Мидории, от чего тот изо всех сил старался подавить вырывающиеся хихиканье и улыбку, кусая внутреннюю сторону губы. – Каччан, п-перестань! – Изуку пытался вырваться из медвежьей хватки, но тщетно... Всё было зря, руки Бакуго крепко держали его тело, а пальца ловко блуждали по чуть выступающим рёбрам. – Чё? Перестать? Я её забрал последней с прилавка... Последней! А ты так нагло сожрал чужую собственность?! Нехорошо, Деку – Кацуки продолжил мучать друга. Тот, перед тем как что-то сказать, несколько раз пытался перестать гоготать во всю глотку, но получалось плохо. – Каччан... Прости, ха-ха-ха, я не знал, ха-ха, что она твоя, – Изуку отчаянно пытался ослабить хватку Кацуки, но тот лишь сильнее сжал руки и продолжал мять его бока. Круговые движения пальцами так и сводили с ума, смех Изуку становился всё громче. – Какие мы скромные, – ехидно улыбался Каччан, наслаждаясь видом измученного, и, наконец, улыбнувшегося, пусть и насильно, друга. Спустя несколько минут Бакуго всё же сжалился над Мидорией. Стоило блондину расслабить руки, как Деку тут же "отшвырнул" их и отполз от друга как можно дальше. Изуку лежал на полу морской звездой, глубоко дыша и время от времени поглядывая на своего "мучителя", который облокотился о батарею и прожигал свою "жертву" хищным ненасытным взглядом. – Каччан, не смотри так, – укоризненно сказал Мидория. – Не нужно мне указывать, Деку. Или ещё хочешь? – с этими словами Кацуки подался чуть вперёд, поднял руки на уровень плеч и растопырил пальцы, чем заставил Изуку напрячься и отползти ещё на пару метров. Он резко поднялся с пола, выставляя руки вперёд. – Нет-нет-нет, спасибо! – затараторил зеленоволосый, размахивая перед собой руками. У Бакуго такое поведение вызвало улыбку, подразумевающую «успокойся, задрот, пока живи». На этой ноте и было заключено перемирие. Парни проголодались и решили перекусить. – Меня от этого кацудона уже тошнит... – Кацуки отворачивает голову в сторону, будто его сейчас стошнит, и закатывает глаза, продолжая нехотя жевать. – Ну, не ешь тогда, – а вот Изуку с удовольствием уплетал за обе щеки, не привередничая. – Ага... То есть, ты будешь тут жрать у меня на глазах, а мне слюной захлебнуться? – Я к тому, фто если ты не хочешь, вачем застафять себя? – Блять, Деку, прожуй сначала, а потом говори! А то помрёшь, подавившись кацудоном. Это будет самая эпичная смерть... – Мидория тут же гулко сглотнул. – Каччан! – Что? Оба притихли и продолжили есть в тишине.