Любовь-это всего лишь гормоны

"Не красота вызывает любовь, а любовь заставляет нас видеть красоту."

      Каждый из нас хочет чтобы в жизни всё давалось легко, легко в учёбе, работе, в общении, но самое главное в любви, ведь без неё нет смысла ни в работе, ни в учёбе, да ни в чём, всё просто обесцвечивается, жизнь становится как чёрно-белое полотно, которое обволакивает тебя, закрывает взору все возможные радости жизни. Хотелось бы взять палитру эмоций и чувств и выплеснуть на себя, окунуться заново в жизнь, снова чувствовать, найти смысл своего существования, начать чувствовать. Но по иронии судьбы в этом мире так устроено, что все краски как назло не у тебя, краски твоей жизни у кого-то другого, и этот кто-то безусловно поможет тебе, ведь его краски у тебя, главное, успеть найти своего художника, который раскрасит твой серый мир, ведь в какой-то момент ты опускаешь руки и уже не видишь смысла продолжать находиться в этом ничем не привлекательном, блёклом, сером мире, и тогда твоя палитра чернеет, начиная подходить всем и каждому, так и не находя свой уникальный холст...              Москва с самого утра радовала народ не палящим и выжигающим всё на своём пути пылающим диском, а приятно обволакивающим своим золотым теплом и светом летним солнцем, которое просвечивало, лёгкие полупрозрачные как будто играющие в догонялки облака пронизанными тёплыми лучами пушистыми боками. Те что умудрились догнать друг друга, превращались в большие пузатые, но лёгкие как сахарная вата махины, замедляя свой темп, теряя интерес к остальным небесным барашкам, но всё также продолжали двигаться в сторону солнца, от чего тёплый шар сиял всё сильнее, будто боясь приближения пушистых гигантов, которые так и не дадут разбудить ленивых обитателей планеты, пуская сквозь листву ярко-жёлтых солнечных зайчиков, которые играючи запрыгивали в окна квартир, бесстыдно танцевали на лицах мирно спящих людей, заставляя разлепить тяжёлые веки...       Один из таких надоедливых зайчиков в очередной раз пробежался по расслабленному лицу Ани, не забывая касаться пушистых ресниц, заставляя их подрагивать. Наконец солнечные сорванцы выиграли борьбу за бодрствование. Девушка распахнула орехово-карие еле разлепляющиеся глаза, и ни секунды не давая организму окончательно проснуться, вскочила на ноги, если честно, она была безумно рада, что ночь наконец закончилась, терзающие её кошмары, крики сквозь сон, неконтролируемые слёзы, всё время успокаивающий её Серёжа? Аня уже и забыла, что он оставался на ночь, но сейчас в квартире она кажется одна. Прихрамывая из-за порезанных стоп, Аня кое-как выползла на кухню, чтобы поставить чайник, но как только рука коснулась кнопки, входная дверь громким «хлоп» закрылась тело сразу пронзила неприятная волна мурашек, накрывая плотным полотном всё тело, к горлу подступил ком не давая издать ни звука, дыхание будто остановилось, и накопившиеся горячие слёзы больно пекли глаза, готовые сорваться в любой момент. —О! Ты уже проснулась, доброе утро, а я в магазин бегал, хотел к твоему пробуждению завтрак приготовить,—запыхавшийся Матвиенко влетел на кухню не сразу замечая состояние девушки       Долгое молчание сильно насторожило брюнета. Как только он обернулся, что оказалось очень вовремя, то увидел как покачнувшись девушка валится на пол, пытаясь ухватиться за край стола. —Аня!

***

      Питер не жаловал тёплой погодой, с неба сыпались хрустально-чистые капли прохладной воды, которые с громким стуком бились о крепкие стёкла окон домов. Сильный ветер портил деревьям зелёные раскидистые причёски, которые те как будто пытались удержать ветвями с каждым порывом кренясь в сторону, поскрипывая и всё же иногда теряя зелёные листочки.       Громкий скрип и звериные завывания ветра заставили брюнета открыть глаза и увидеть перед собой пшеничную, кучерявую макушку. Антон за ночь полностью перебрался на Попова, как коала обвивая его всеми конечностями, а моськой уткнулся куда-то в шею, горячо в неё дыша. Арсений с лёгкой улыбкой зарылся рукой в густую копну, принимаясь накручивать кудряшки на пальцы, другой рукой обхватил тощую талию иногда поглаживая широкую спину. —Антоо-ош, просыпайся, Кьяра может зайти,—рука лежавшая на спине переместилась на бок, слегка касаясь пальцами, пробегаясь ими снизу до верху, заставляя младшего поёрзать на месте,—ну хватит, ты и так тяжёлый,—хихикнул Попов принимаясь сильнее щекотать расслабленное тело —Всё всё, встаю!—Антон приподнялся на руках, нависая на Арсением,—доброе утро,—чмокнув в нос, шатен скатился с тёплого тела старшего —Доброе,—разворачиваясь на бок и ловя взор зелёных глаз на своих губах, Арс приподнялся на локте, смотря на приоткрытую дверь, убедившись, что там никого, и Кьяра вероятно ещё спит, брюнет приземлился обратно на постель, тут же обхватывая затылок младшего, притягивая к себе, чувствуя тёплые суховатые губы на своих, шатен прижимаясь ближе и обхватывая талию, неспешно отвечает на поцелуй, приоткрывая рот, позволяя Попову вести, тот углубляет поцелуй, сплетаясь языками в жарком танце —Арс, Кьяра,—проговаривая в приоткрытые губы, шатен слегка улыбнулся —Где?—Разжиженный от ласк мозг и мягкое как пластилин сознание не сразу поняли суть сказанного, поэтому Попов заново прислонился к раскрасневшимся губам, осознавая сказанное и резко отталкивая от себя Антона, а затем слушая его тихий смех, от которого даже немного подрагивал матрас,—Ты дурак?! —Ты бы видел своё лицо,—Шастун убрал большие ладошки от лица, наблюдая как брюнет надул губы бросая злобный взгляд на него,—ну не дуйся, я же пошутил,—Антон притянул к себе не сопротивляющееся тело, громко чмокая его в плечо —Вообще не смешно, если она нас увидит, я представить себе не могу, что вообще придётся говорить, а если она Алёне расскажет, то я вообще дочь раз в сто лет видеть буду,— чувствуя плавные поглаживания от шеи вниз по спине, брюнет окончательно расслабился и неосознанно начал жаться к шатену, перекидывая через его талию руку, целуя в щёку и поднимая взгляд на дверной проём —А чего вы делаете?—Ярко-голубые глаза (но не такие голубые как у Арсения, Антону вообще кажется, что такой цвет глаз только у Попова, он какой-то особенный, не просто цвет, а целый мир) уставились прямо на папу с дядей Антоном

"Люби тех, кто любит тебя."

***

      Еле успев Серёжа подхватил Аню практически у самого пола. Легонько похлопывая её по щекам и не видя никакой реакции, брюнет подхватил её на руки унося в спальню на кровать. Быстро уносясь в ванную за аптечкой, из которой по дороге вытащил кусочек ваты и пузырёк нашатыря, щедро смачивая содержимым маленький белый комок, сразу поднося его к носу девушки, который слегка поморщился, а затем всё лицо приняло более оживлённый вид, с приоткрытыми глазами. —Что случилось?—Хрипяще-дрожащий голос послышался из пухленьких пересохших губ —Ты сознание потеряла,—Серёжа старался отвести жалостливый взгляд, потому что прекрасно помнит, как этого не любит Аня —А, ну это не страшно,—брюнетка вымученно улыбнулась —Ань, давай в больницу съездим?—Не выдержав, Матвиенко всё-таки посмотрел на бледное с огромными мешками под глазами, но всё такое же красивое лицо —Это ещё зачем? Я прекрасно могу сама порезы обработать, шишка на голове сама пройдёт, да и мне с ней явно никак не помогут, больше ничего не болит,—снова врёт, болит всё, как будто всё тело в синяках, потому что дотрагиваться до любой части тела больно, терпимо конечно, но всё равно больно и среди всего разнообразия она даже не знает что болит больше всего —Не ври,—Серёжу начинает подбешивать этот героизм, там, где он не нужен,—я отвезу тебя в больницу и..И давай ты к психологу походишь?—брюнет крепко зажмурился, ожидая удара пяткой по башке, потому что Аня наградила его взглядом убийцы —Больница, только на неё я согласна и только потому что ты не отстанешь, в этот раз уступлю тебе, но лишь потому что сил нет никаких,—девушка резко втянула воздух, будто от резкой боли, тем самым ловя на себе взволнованный взгляд тёмно-карих глаз, но этот вздох был лишь от того, что она опять заметила, что пожаловалась на свое и моральное и физическое состояние,—забудь, просто мне...Мне лень ругаться вот и всё —Ань...—почти прошептал Матвиенко,—прекрати пожалуйста, хватит, ты не железная, но очень сильная, правда, после вчерашнего ты прекрасно держишься, если честно, я бы наверное, не то, что прекрасно, вообще бы никак не выдержал,—Серёжа старался не смотреть на Аню, медленно собирая аптечку, но как только он услышал тихий всхлип, тут же поднял взгляд на девушку,—Нют,—медленно придвигаясь к дрожащему, такому хрупкому, особенно сейчас телу, брюнет всё же осмелился приобнять Аню за плечи, чувствуя как потихоньку унимается дрожь и выравнивается дыхание —Прости,—пробубнела девушка в сложенные ладошки —Не надо просить прощения за слёзы, слёзы—это абсолютно нормально, это признак живого человека, значит ты ещё можешь что-то чувствовать,—с одной стороны Серёже не хотелось, чтобы Аня плакала, а с другой, ей это нужно       После десяти минут страданий и утешений, Серёжа всё же решил оставить её наедине, и со словами «я пока приготовлю нам завтрак», скрылся за дверью ведущую из спальни в холл.

"Ничтожна та любовь, что не страшится навлечь презрение на любимую."

***

      Антон отлетает в дальний угол кровати, спасибо, что не на пол, но его всё равно преследует неприятное чувство дежавю. Попов нервно садится на край, ожидая пока к нему подойдёт дочка, которая и не думает сдвинуться с места. —О Господи,—шипит зеленоглазый,—Кьяра, иди к нам, мы с твоим папой в доктора играли, у меня просто очень сильно болит живот, но твой отец ужасный врач, у него не получается вылечить, может ты мне сможешь помочь?—бросая ехидную улыбку брюнету, Антон ловит шокированный взгляд —Да! Я как раз недавно вылечила своего слоника, так что и тебе помочь смогу,—девочка подбежала к Антону, быстро запрыгивая на кровать, тут же прикладывая ладошку к широкому лбу,—да у тебя же температура!—Кьяра бросила злобный взгляд на отца, недовольно цокая,—сейчас принесу лекарства,—спрыгнув с кровати, босые ножки быстро зашлёпали по деревянному полу —Ну раз я такой никчёмный врач, может повар из меня неплохой,—Попов прислонился губами ко лбу, недовольно хмурясь,— действительно температура, как же я мог не заметить!?—Наигранно возмутился старший, вызывая смех у Антона—ладно, вы тут лечитесь, а я всё же пойду поваром поработаю, ты что на завтрак хочешь? —Да мне всё равно,—шатен махнул рукой, тут же расплываясь в улыбке, встречая бегущую к нему девочку с набором доктора       Через час ребёнок был добросовестно собран и уже пыхча и фырча пытался завязать красивый бантик на кедах, потому что папа завязывает не такой красивый, как на кроссовках дяди Антона, который впрочем не удосужился их развязать, когда снимал. —Кьяра, давай я помогу?—Антон наклонился к маленьким кедикам девочки, завязывая аккуратный бантик —Спасибо!—Девочка выразительно посмотрела на отца мол «смотри как надо!», вызывая у него улыбку —Ладно, мы поехали, а ты вещи собирай, вернусь—сразу стартовать надо будет,—слушая как дочка считает ступени, направляясь к выходу Попов быстро чмокнул шатена в губы и спустился к Кьяре       Как только дверь захлопнулась, в квартире тут же повисла приятная тишина, не то, чтобы Антон любил оставаться один, но иногда ему, да в принципе как и всем нам иногда нужно побыть в тишине. Облегчённо вздохнув, шатен повалился на кровать, решая дать себе десять минут на бездельничество и полное расслабление и отключение мозга, но как только глаза прикрылись, телефон противно зажужжал. *Стас*

***

      Кожа Ани была будто прозрачная, венки и мешки под глазами с неприятно синим отливом просвечивались и фигурно выступали, а привычный приятный нежно-бежевый с красивыми веснушками цвет лица будто стёрт, лицо было абсолютно безжизненным и выполняло свои функции на автомате, веки подрагивали иногда стараясь не выпустить пропитанные болью дорожки слёз, ресницы из последних сил сдерживали тяжёлую влагу, когда-то приятно розовые пухленькие губки совсем обесцветились, превращаясь в тонкую полоску сливаясь серым цветом лица, а в голове был лишь белый шум, никаких мыслей... —Ань, приехали,—Серёже было больно наблюдать за состоянием девушки, но помочь, что очень страшно, он ей никак не мог, внутри всё просто разрывалось, было больно лишь от вида плачущей Ани, а если представлять что у неё сейчас в голове, становится страшно, потому что кажется, что она взорвётся от страшных воспоминаний, которые с каждой секундой всё ярче мелькают в сознании, напоминая, что всё это действительно случилось       Брюнетка слегка вздрогнула, трясущимися руками отстёгивая ремень безопасности и тихонько пыхча из-за заложенного носа. Руки как назло не слушались, простой ремень даже не поддаётся, нервы не выдерживают, слёзы с новой силой льются из глаз, Аня с психом выпустила его из рук откидываясь на кресло, закрывая ладошками лицо. —Ну тише, всё хорошо,—импровизатор отстегнул свой ремень, вышел из машины, обойдя её, открыл пассажирскую дверь, дотянулся до ремня, расстёгивая его тут же подхватил девушку на руки —Серёж, не надо, я сама,—Аня попыталась вывернуться из крепких рук, но сил совсем нет <      Взяв на стойке регистрации направление, Серёжа отнёс Аню к нужному кабинету, дожидаться очереди, а сам отошёл, заметив, что у него от Стаса уже пять пропущенных. —Да? —Привет Серёж, ты почему трубку не берёшь? —Занят был, что-то срочное?—Матвиенко то и дело поглядывал в сторону Ани, которая тряпичной куклой сидела не меняя положения —Да, съёмки громкого вопроса переносятся на сегодня, там у Иры что-то не совпадает, так что нам придётся подстроиться —Ладно, я понял, во сколько?—Брюнет устало потёр переносицу —В два, как раз Попов с Шастуном успеют —Что!?—Серёжу будто по голове ударили, он так резко открыл глаза, что больно стало —Ну из Питера, ладно, до встречи       В трубке послышались противные гудки, а из коридора неприятный женский голос прокричал чью-то фамилию, на которую отозвалась Аня.

"Пока ты чувствуешь боль — ты жив.

Пока ты чувствуешь чужую боль — ты человек."

***

      В небе начали появляться маленькие назойливые тучки, сразу опуская какую-то серость на город, казалось, что дальше Москвы всё яркое, сочное и залито летним тёплым солнышком, будто этот город так перенасытился плохими эмоциями и людьми, что просто-напросто опустил на себя вечную серость, даже яркие тёплые летние лучи не помогали окрашивать каменные джунгли состоящие из бездушных высоток, чувствовалось безумное давление, будто эти каменные стены вот-вот сдвинутся и расплющат тебя, вся эта обстановка только накаляла внутренние переживания импровизаторов, которые спешат на перенесённые съёмки, проклиная всё вокруг, но лишь мысленно, разговаривать почему-то не то страшно, не то неловко и не от компании друг друга, а от предстоящего разговора со Стасом. —Арс, что мы ему скажем?—Антон нервно оглядывался, постоянно прыгая взглядом по зеркалам, будто боясь посмотреть в заполненные раздражением океаны —Мы не обязаны перед ним оправдываться, в конце концов, это никак не относится к шоу, это наша личная жизнь, на то она и называется личная,—голос звучал очень уверенно, но постоянное закусывание губы, бегающий взгляд и дёргающаяся коленка выдавали раздражение и волнение брюнета       В машине повисла неприятная тишина , которая продержалась до самой гримёрки, в комнате не оказалось ни Серёжи с Димой, ни Стаса, что вызвало облегчённый вздох. —А вот и вы, хорошо, что вы раньше ребят приехали, ну что, поговорим?—Стас вальяжно подошёл к креслу, принимаясь грациозно потягивать кофе из картонного стаканчика и наблюдая за потерянными лицами импровизаторов,—как долго?—Немного послабляя напряжение, подал голос Шеминов —Почти месяц,—спокойным тоном проговорил по виду абсолютно расслабленный, на самом же деле закипающий Попов —Нет, ты не понял, как долго вы собирались молчать?—Стаканчик не смотря на то, что картонный, громко ударился о деревянную поверхность столика —Стас, не пойми не правильно, но это наше личное дело, мы не обязаны отчитываться о своей личной жизни —Ох ты посмотри, важный как хуй бумажный,—с еле заметной усмешкой пробурчал Шеминов,—вы наверняка подумали, что я вам тут разбор полётов устрою?—Тяжёлый взгляд тёмно-карих глаз плавно прошёлся по раздражённому Попову и напуганному Шастуну,—я не имею на это никакого права, как раньше вырезал слишком провокационные моменты с вами, так и дальше буду делать, меня не волнует кто из вас с кем спит, проебётесь по крупному, мне откровенно всё равно, главное, вне шоу, это ваша жизнь, вам думать как поступать, хоть каминг-аут завтра устройте,—непонимающий взор зелёных глаз вытаращился на Стаса,—и да, Шаст, прости, что лез в ваши с Ирой отношения—перегнул, но мне просто было неприятно за тебя, не более, мне просто казалось, что тебе и так тяжело, ещё и шипперы не угомонятся, но раз вы с Поповым теперь вместе, то только тебе решать как поступать с Ирой, но мой тебе совет, оставь всё, так как сейчас есть,—Брюнет по-дружески похлопал его по плечу и вышел из гримёрки       Антон всё пребывал в прострации, после сказанных слов, а Арсений же почему-то раздражённо приземлился на крутящееся кресло, отталкиваясь ногой, двигаясь туда-сюда. —Это чё щас было?—Антон наконец соизволил отмереть, и повернуться к Попову, наблюдая за его резкими движениями —Либо очень тупая шутка, либо мы были худшего мнения о Стасе, что меня злит, он же действительно понимающий друг, а мы с тобой обозлились на весь мир, думая, что нас не примут,—не поднимая взгляд на Антона, брюнет продолжал крутиться, рассматривая однотонную стену —Надо бы с Ирой поговорить,—шатен сел на диван открывая чат с Кузнецовой *Антоша* "Привет, ты сегодня вечером занята?" —А с ней зачем?—С ещё большим раздражением пробубнел Попов —А затем, что она хорошая девушка, а я с ней общался как последний козёл, понапридумывал сам себе то, чего в ней никогда не было,—Антон схватил вибрирующий телефон со стола

*Ира*

"Привет, нет, не занята, а что такое?"

*Антоша* "Давай встретимся вечером, часиков в восемь, мне нужно с тобой поговорить"

*Ира*

"Ок"

—Плохо, Арс,—Антон с тёплой улыбкой посмотрел на крутящего в руках телефон, Попова —Что плохо?—Наконец соизволив посмотреть на шатена, Арсений прекратил крутиться в кресле —Плохо ревность скрываешь, а вроде бы актёр,—Антон присел на корточки у кресла, заглядывая в отдающие неприятным холодом ревности глаза —Отвали, я не ревную,—брюнет бесцеремонно переключил внимание на телефон, будто не желая больше видеть Шастуна —Ещё и пиздеть не умеешь,—шатен резко поднялся чмокая в губы недовольного Арсения, замечая как дрогнули уголки его губ —Здорова голубятня!—Серёжа как гром среди ясного неба ввалился в гримёрку, громко бросая портфель на диван, а затем и сам на него запрыгнул с ногами —А чё так тихо?!—Недовольно прорычал Попов —А кого вам тут стесняться, Стас то уже в курсе, сразу говорю, я ничего не рассказывал, он мне когда про вас сказал, я в осадок выпал,—Матвиенко мигом сел на кресло, ибо гримеры как пчёлки залетели, приступая к работе       Позов с Ирой прибыли с небольшим опозданием, но на площадке все в итоге оказались вовремя. Первый выпуск дался особенно тяжело, так как Арсений был слишком заведён, орал на всех, одному Шастуну не доставалось, который довольный с открытой варежкой наблюдал за негодованием Попова, что ему определённо нравилось, ему почему-то всегда нравилось как он бесится, есть в этом что-то сексуальное, правда, единственное что сейчас не нравилось, подкаты Иры и вылизывания рук брюнета, на которые он слава Богу никак не реагировал. —Ну что друзья мои, первый выпуск успешно отснят!—Стас чуть ли не в припрыжку забежал в гримёрку к уставшим парням, не обращая внимания на жмущихся на диване Попова с Шастуном,—я бы предложил отметить, но завтра съёмки рекламы у некоторых из вас, так что просто отпускаю по домам, всем спасибо, пока!—Так же энергично как вошёл, Шеминов удалился обратно на площадку —Шаст, вы же до тебя едете?—Серёжа подскочил к парням, которые уже направлялись на выход —Ну да, а тебе зачем? —Меня подхватите, а то я на такси ехал, боялся, что за рулём усну —Так, ну за такси понятно, но не понятно зачем тебе в мою сторону?—Антон нахмурился явно стараясь понять что к чему —Я у Ани ночевал,—ловя на себе удивлённый взгляд, Матвиенко тут же начал объяснять,—к ней опять этот ублюдок приезжал, давайте по дороге расскажу? —Миша!?—В один голос прокричали импровизаторы —Именно       По дороге домой Серёжа рассказал всю историю в красках, смотря на постоянно сжимающего до побеления костяшек руки Шастуна, и успокаивающие поглаживания по его коленке рукой Попова, который сам явно было очень зол. —Какая же сука мразь!—Антон громко ударил по рулю крича на весь салон,—а тебе Серёж, спасибо—смягчая тон и понижая голос, проговорил шатен —Как она?—Наконец подал голос Попов —Плохо, целыми днями плачет, практически ничего не ест, а всё что ест практически сразу выходит,—Серёжа немного поморщился, вспоминая то, как девушка изрезанными ногами мчалась в туалет —Плачет!? Она плачет при тебе?—Антон уже не заботясь о барабанных перепонках мужчин, кричал чуть ли не срывая голос —Да...Я не знаю что с ней делать,—брюнет откинулся на спинку сидения наблюдая за мелкими стекающими по тонированному стеклу каплями, ещё не гроза, а лишь мелкий дождик, но судя по ветру, который чуть ли не ломал макушки деревьям гроза не за горами —Арс, мы должны сейчас пойти к ней,—Антон щенячьими глазами смотрел на Попова, будто тот мог отказаться , но он лишь положительно мотнул головой, переключая взор на дорогу

"В этом мире есть люди, которые хотят причинить тебе боль, но есть люди, которым больно, когда тебе причиняют боль."

***

             Погода разбушевалась не на шутку, на улице стало настолько темно, что казалось сейчас не шесть вечера, а одиннадцать, неприятная серость давила на мозг и глаза, а иногда поблёскивающие молнии были настолько яркими, что глаза невольно зажмуривались, гром же как будто кричал на всё человечество, пытаясь его оглушить, в машине гремело так же громко как гремело на улице, порывы ветра заносили легковушки по дороге, водители чудом справлялись с управлением, макушки молоденьких деревьев уже просто волоклись по асфальту, сметая за собой грязь. Но звуки стихии заглушались громкими шагами парней, которые, кажется ,были слышны во всех квартирах, мимо которых они проходили, лишь в одной было слышно громче всего, ведь дверь в неё была приоткрыта. Мужчины с опаской открыли её, тихонько переступая порог, ожидая наихудшего развития событий, разойдясь по комнатам: Серёжа в гостиную, Арс в спальню, Антон на кухню.       Зайдя в просторную комнату, Матвиенко ничего не обнаружил, только не собранный им утром диван, и кружку из под кофе. Арсений войдя в спальню увидел только скомканные не застеленную постель со смятой простынью, Антон же зайдя на кухню впал в шок, пол в крови, раковина в крови, тумбы в крови, срываясь с места он побежал в ванную, не стесняясь резко распахнул дверь, наблюдая жуткую картину, Аня сидела в ванной на белом дне которой контрастировала бордовая кровь, стены в следах от крови, раковина с чуть окровавленными бортиками, и трясущаяся девушка со градом слёз и испугом в глазах. —Аня!—Шатен бросился к девушке, обхватывая ладонями её лицо, немного вздрагивая от того, кого он увидел, это не его подруга, его подруга с вечно искрящимися глазами, улыбкой на лице и румяными щеками, та кто сидит перед ним, это просто тело, которое кричит от боли, а душа уже давно сорвала голос в попытках докричаться и лишь болезненно шипит       Аня подняла испуганный взгляд на такое родное взволнованное лицо, пытаясь его разглядеть через пелену собравшихся слёз, которые не успевали вытекать. Осознавая кто перед ней, руки сами собой рванули Шастуна в объятия, а лицо зарылось в грудь. —Антон!—дрожащий истеричный голос с такой радостью прокричал его имя, будто он её единственное спасение —Ну всё всё, моя девочка, что случилось?—Антон мягко поглаживал подругу по тёмной взъерошенной макушке —Я уснула, а п-потом проснулась от...—Голос запинался, срываясь на всхлипы и судорожные вздохи, руки перехватывали футболку, пачкая её кровью, каждый раз всё сильнее сжимая ткань,—боли       Антон опустил взгляд на руку, и увидел разодранный шов, от чего непроизвольно прошла дрожь по телу, заставляя его зажмуриться. Единственное что успокаивало, так это то, что кровь остановилась. —Моя маленькая, а что..Тебе снилось?—Шатен дико боялся интересоваться, потому что Аня еле дышит, вздрагивая каждую секунду —П-пришёл..—Громко набрав в грудь воздух она прохрипела:—Миша,—это был последний клапан, а дальше...Дальше будто что-то переломилось, грудь Антона пронзил истошный крик, он даже не сразу понял, что это кричит Аня, крик был переполнен болью, от него волосы на затылке встали дыбом, а тело покрылось мурашками, стало действительно страшно, но шатен лишь сильнее вжал в себя девушку, чувствуя как слёзы стекают по его щекам..Больно..Ему так больно, это просто не передать словами, а ещё страшно, страшно за неё, что с ней будет? А если она никогда не пересилит свой страх? Уплыв в своих рассуждениях, Антон не заметил как их с душа поливают прохладной водой Серёжа с Арсом, как успокаивается Аня, но так и не отлипает от него —Тош,—мягкое касание тёплых рук, и бархатный шёпот вернули его в реальность —Д-да,—заплаканные глаза рассматривали встревоженное лицо Арсения —Её нужно в комнату отнести—она уснула,—Аня настолько вымоталась, что отключилась прямо так—мокрая, в окровавленной одежде сидя в ванне —Там кровать сто процентов в крови—Антон продолжал сжимать девушку в объятиях —Серёжа всё поменял—пойдём —Стоп, её переодеть нужно—Серёжа стоял в проходе со стопкой сухой чистой одежды,—Арс, выйди,—ловя на себе удивлённый взгляд Матвиенко тут же принялся объяснять,—я там всё уже видел, а Шаст её держит, так что вали,—Попов тут же выскочил из комнаты,—а ты глаза закроешь! —Эм, ну сверху я всё видел, а низ будешь переодевать, так и быть закрою, шатен показательно закатил глаза, давая понять, что тело подруги его совсем не интересует —Я даже спрашивать не буду при каких обстоятельствах ты видел её грудь,—прошипел Матвиенко, аккуратно стягивая бесформенную серую футболку с расслабленного тела, принимаясь вытирать влагу с матовой кожи, Антон же даже не опустил взгляд, лишь обеспокоенно смотрел на измученное лицо       Переодев Аню, импровизаторы отнесли её в постель, заботливо укрывая пушистым одеялом, тихонько уходя из спальни.

"Бывают такие моменты, когда боль до того сильна, что невозможно дышать."

***

      Погода в Питере разбушевалась не меньше, чем в Москве, заставляя народ прятаться в каменные высотки, и мирно оттуда наблюдать за гневом не унимающейся стихии, которая пугала даже под крышей дома. Лишь маленькая девочка сидя на подоконнике заворожённо наблюдала за стекающими по стеклу каплями, и мелькающими молниями, эта не по годам смышлёная малышка о чём-то усердно рассуждала у себя в голове, наконец подавая голос. —Мам, а вы с папой не любите друг друга больше? —Что? С чего ты взяла, малыш?—У девушки перехватило дыхание, она явно не ожидала, такого вопроса —Потому что папа не счастлив, когда рядом с тобой,—малышка почесала носик довольно жмурясь —А с кем по-твоему папа счастлив? —С дядей Антоном, он его любит, поэтому счастлив

"Даже если дети еще очень маленькие, им нельзя мешать говорить то, о чем они думают, порой они говорят о том, чего мы боялись признать..."