Король и Ангел

Николас был на работе, а это значило следующее: его никто не собирался трогать. Вообще никто. Пару дней назад Гэри бы посчитал это даром небес, но сейчас, когда его взбудораженный новыми приключениями и эмоциями разум хотел продолжения приключений — их как-то рядом не наблюдалось. В отеле было скучно. Идти куда-то было скучно. Все было скучно и ненужно. Гэри выпустил струю дыма в потолок и понял, что еще немного — и он загниет прямо тут. Не сказать, чтобы он не пытался этого сделать все то время, что был в Сэндфорде, но вот конкретно сейчас — загнивать не хотелось. Странное ощущение, уже почти непривычное. Подумав и поняв, что он проголодался, Гэри спустился на кухню. Может, хоть чай себе сделает… Кружку Гэри всегда брал темную и почти что бездонную — одна из самых больших из имеющихся. За свое время в этом месте он к ней уже немного прикипел даже. Чайник тоже нашелся. И даже чайничек с заваркой, за которой следил Энджел. Ладно, может быть, жизнь не так плоха, как казалась наверху. Гэри барским жестом плеснул себе заварки. Залил едва теплой водой из чайника, который греть было лень. Оказалось, после некоторого приглядывания, что заварка плеснулась щедро и большую ее часть решили составить листики. — Бля, — высказался Гэри, разглядывая их. Жрать чай, вместо того чтобы его пить, он не любил. Надо было с этим что-то сделать. Он поковырялся в ухе, раздумывая, потому что кружку менять не хотелось. Кто придумал эту уродскую заварку, вот нельзя по-человечески — в пакетиках… — «Еретик», — сам про себя сказал Кинг и все-таки нашарил взглядом ситечко. Другая кружка, ситечко, Гэри наклонил чашку и… — Твою мать, твою мать, твою мать! Когда чай щедро полился по стенке кружки вниз на стол, а оттуда — на пол, Гэри захотелось что-нибудь пнуть. Он был далеко не в том настроении, чтобы мелкие неудачи проходили незаметно. А еще его на работу куда-то хотят пристроить. А он, блять, чай перелить из кружки в кружку не может. Блять. Он все равно упорно продолжил пытку, со второй попытки справившись получше, правда, весь чай в другую кружку не влез, что тоже дико взбесило, но Гэри придумал — отхлебнул, чтобы добыть еще немного места, и продолжил, чтобы обнаружить, что чаинки и какие-то лепестки (что за дрянь заваривает чертов коп?) все равно остались на дне кружки. Пустой кружки. У Гэри дернулся глаз в тике. Минуты три усердного выковыривания пальцем чаинок хорошего настроения не принесли, но, хотя бы, заняли какое-то время. Потом пришлось отскребать все это от руки, чтобы выбросить. На лужу от первой неудачи Гэри решил закрыть глаза. Энджел придет и все уберет. Зато теперь у него был чай. Полкружки. Целых, блять, полкружки чая. Как хорошо, что Энджел на работе и не видел его позора. Чай, блять, налить не может. Кажется, именно это называют — «бесполезным членом общества»? Кинг скрылся с кухни и закрылся у себя в комнате, зачиркав зажигалкой, чтобы поджечь новую сигарету. Нахуй все, нахуй. Чтоб это все. Кружка с чаем осталась одиноко стоять на кухне. *** Кружку с чаем подвергли детальному осмотру, после чего занялись лужей. Если Гэри так и расчитывал, что после него приберут — он не прогадал. Николас по природе своей не любил беспорядка. Поставив чайник, Энджел занялся посудой. Интересно, Гэри все еще хочет чаю? Судя по хаосу локального масштаба и оставленной на кухне кружке… И вот что теперь делать? Принести чашку наверх или оставить все как есть? Как вообще себя с ним вести? На этот вопрос Николас не мог ответить самому себе вот уже немногим больше месяца. Он не чувствовал, что имеет право хоть что-либо Кингу навязывать, хотя и часто настаивал на том, чтобы некоторые вещи шли только заданным им порядком. Считается ли это этим самым «навязывать»? Можно ли таким образом сказать, что законы страны — это тоже навязанное людям? А правила морали? Навязаны обществом? Или они — это все-таки та самая нулевая отметка, относительно которой строится все остальное? Энджел покачал головой, плотно закрутил краны и все-таки сделал чай на две чашки. Один он на эти вопросы точно ответов не найдет. В дверь комнаты Гэри осторожно постучались. — Ну. Кажется, фраза и затягивающаяся пауза перед открытием двери стали традицией. — Чай будешь? — спросил Николас, хотя от этого очередного «ну» захотелось покрепче ругнуться. — А что, уже соскучился, ангелок? — хмыкнул Кинг. — Весь горю от нетерпения, — закатил глаза сержант, хотя Кинг, конечно же, этого не видел. Снова послышалось хмыканье, и дверь открылась, показывая Гэри с неизменной сигареткой. Из комнаты немедленно понесло всем, что он успел накурить за это время. — Черт, как ты там вообще дышишь? — немедленно поморщился Энджел. — Запросто, неженка. Хочешь, на тебя подышу? — Чай лучше возьми. Ну и… открой, пожалуйста, окно. Гэри показательно вздохнул, но распахнул дверь до конца, забрал чашку и демонстративно направился к окну, чтобы его открыть. В блюдце, которое заменяло пепельницу, около кровати высилась горка окурков. Кажется, он снова выкурил всю или почти всю пачку. Николас прошел за ним, оставив импровизированную пепельницу без комментария. Здоровый образ жизни — это принуждение? Впрочем, чем бы это ни было, Кинг все равно продолжал игнорировать дневные нормы никотина. — А что, толстячок сегодня вечером занят? — обронил Кинг, вдыхая свежий воздух. — С чего тебе вдруг интересно, чем сегодня занят Дэнни? — Ну как, — хмыкнул Гэри, наполовину высовываясь наружу. — Ты ж тут. — И что? — И то. Удивляюсь, что ты не с ним. — Ну. Я с тобой. — Вижу. — Гэри уселся на подоконнике, как когда-то в комнате Николаса: прислоняясь спиной к раме с одной стороны и упираясь ногами с другой, — и выкинул все еще зажженную сигарету в окно. — Что, перестал смущаться? — Я все обдумал и решил, что смущаться странно. Что, в общем-то, означало «я поговорил с Дэнни и успокоился». — Красавчик, — откликнулся Гэри, а глаз снова дернулся в тике. — Просто ради интереса — больше меня в паб не поведешь? — Посмотрим. Не могу сказать, что последний наш туда поход превратился в полную катастрофу. Гэри пристально на него уставился. А потом заржал, чуть не вывалившись из-за этого из окна. — Кто ты и что ты сделал с моим ангелочком? — выдавил он, отсмеявшись. За неимением ответа Энджел отхлебнул из своей чашки. — Ну как-то так. Да. — Пиздец. Я ж тебя и правда перевоспитаю. И меня и отсюда куда подальше сошлют. — Вдруг это мой очень хитрый план по перевоспитанию тебя? Иду от противного. — А ну-ка озвучь мне весь тогда, — хмыкнул Кинг. — Я ориентируюсь по обстоятельствам, — фыркнул Николас. — Я вот все пытаюсь пока понять, что такого притягательного в твоем старом образе жизни. — А что притягательного в твоем, мистер Я-Все-Делаю-По-Правилам? — Всегда знаешь, как правильно. Дает что-то вроде уверенности, — подумав, ответил Энджел. — Хотя я и стал отходить от этого принципа все дальше. — И правильно, — оценил Кинг. — А то где, нафиг, сюрприз в такой жизни? — А тебе не интересно попробовать по-другому? — Да я и так вижу, что скучно. — А так прямо очень весело. Ты просто пышешь этим весельем. Гэри кисло на него посмотрел. — Да иди ты, — шмыгнул он носом. — Вот я об этом и толкую, — сказал Николас. — И не говори, что я целиком и полностью неправ. — Ты целиком и полностью не прав, — сообщил ему Гэри. — Доволен? — Лишь бы ты был доволен, Гэри. Тот сполз на своем месте, ложась на подоконник спиной и задирая футболку, и пристроил ноги во всю длину на вертикальной части рамы. — Ангелок, ну ты совсем ангелок, — хмыкнул он, балансируя, чтобы не выпасть. — А я вот до сих пор не понимаю, какое тебе до меня дело. Николас отпил еще чаю, раздумывая над ответом. Было забавно, насколько они оба не могли объяснить друг другу свои позиции. — Не знаю, — все-таки решил честно ответить Энджел. — Правда не знаю. Но мне есть до тебя дело — и это факт. — Ну, правильно, тебе меня скинули, еще б тебе дела не было, мистер Я-Всегда-Справляюсь-Со-Своей-Работой. Гэри был готов переиначить ответ как угодно, лишь бы он не звучал так пиздец слащаво и неискренне. Есть до него дело. Ну да, ну да. Кому он нужен вообще… — Ладно, — просто сказал Энджел, развернулся и вышел. Месяц одного и того же. Он вообще больше понятия не имел, что ему делать. *** Это было очень странное для Гэри чувство. Непривычное, он бы сказал. Он бы предпочел называть его «скукой», если бы не слишком хорошо знал, что такое скука. Он помялся еще немного и все-таки постучался к Николасу. — Э-эй, ангелок? Ты там? Невероятно, но факт. Гэри Кингу стало стыдно. Когда ангелок вывалился из его берлоги, чеканя шаг, Гэри удивился, но пожал плечами — нервный какой. Но, в общем, с кем не бывает, особенно в его окружении. Гэри долго вообще мало кто выдерживал. Потом он немного посидел в одиночестве. Выпил чай, принесенный Энджелом. Посмотрел на пустую пачку сигарет, которые ему купил Энджел. И ему чуть ли не впервые в жизни стало стыдно за такую мелочь, как слова. Где-то час он провел в борьбе с собой — идти мириться или нет? Он никогда этого не делал. Но хотя бы заявиться и сделать вид, что ничего не случилось… Обычно прокатывало. С Николасом — вряд ли, подсказывало что-то. Так что оставался только один вариант, а сигареты кончились, потому что он досмолил их за день. И ему стало скучно. Ну, и еще немного скреблось что-то внутри, намекая, что вот сейчас, конкретно сейчас, он и правда поступил неправильно, и хотя бы раз в жизни ему придется идти и просить прощения, если он не хочет тут сойти с ума от одиночества. — Ангелок?.. Николас? — Ну? — отозвались из-за двери. — Я это, ну… — с закрытой дверью разговаривать было трудно. — Пустишь? «Зачем?» — хотелось спросить Энджелу, но он себя одернул. Достаточно того, что Гэри и так пришел. Это уже странно. Вздохнув, сержант открыл дверь. Гэри сделал умилительную мордочку. Ну, как умел. Делать это, глядя на Николаса сверху вниз (хоть и чуть-чуть), было немного неудобно, но как уж получалось. — Я это, — повторил он и приподнял отрытую в баре бутылку со скотчем, — извиняться пришел. Энджел сделал шаг в сторону, позволяя пройти. У Николаса Гэри, кажется, был впервые за все это время. Даже странно. Он аккуратно шагнул внутрь, оглядываясь и бросая взгляд на Энджела. Дуется. Как и следовало ожидать. А вокруг настолько чисто и как-то так лаконично, что Гэри испытал стойкое желание навести тут хоть какой-то беспорядок. Энди всегда хватало того, что Гэри просто приходил сам и, ну, делал вот то самое умилительное лицо. А больше Гэри ни перед кем и не извинялся. И что делать он представления не имел. — Да не дуйся ты так, — как можно более примирительно сообщил он. — А я и не дуюсь, — сказал Энджел. Он правда не дулся. Он просто сам по себе такой. Особенно, когда пропадает всякое настроение. — Да ну как же, вижу я, — проворчал Гэри, чувствуя еще более неловко, чем в самом начале. Не зная, как это сгладить, он без спросу плюхнулся на чужую кровать. Николас прислонился к стене рядом с окном и там остался. — Какое тебе дело до моего настроения. Кинг замялся. Николас нихера не помогал, и это напрягало. Пока что он положил бутылку рядом с собой и завис, глядя на Энджела. — Ну как, — сказал он и попытался свести все в шутку: — Это вроде как мне положено строить из себя буку, а не наоборот. — Ну, побудь немного на моем месте, — Николас устало потер глаза. — На твоем как-то неуютно, — ляпнул Гэри, признаваясь, а потом понял, что сказал. Это вот ангелок каждый раз к нему тащится?.. Он бы плюнул давно. — Мне вот на моем тоже как-то… не очень, знаешь ли. — Мда, — неловко потер шею Гэри и снова сделал виноватое лицо. И что теперь?.. — А скотч — это что? Орудие примирения? — усмехнулся сержант, тоже почувствовав, что неплохо бы как-то сгладить возникшую неловкость. — Ну типа того. Мы под него как-то лучше общаемся, — поделился Гэри, обрадовавшись, что Николас подхватил. — Правда, чистых стаканов я не нашел, так что, ну. Как есть. — Мне кажется, мы в этом похожи. В смысле, — Энджел понимал, что его мысленное заключение не следовало логике диалога. — Не можем толком себя отпустить без этой дряни. — Завязывал бы ты с психологией, — хмыкнул Кинг и похлопал рядом с собой. — Садись лучше, чего ты, как бедный родственник. — Ну если ты приглашаешь, — хмыкнул Энджел, все-таки приземляясь рядом. Завязывать с психологией… Легко сказать. — Что за скептицизм во взгляде? — запротестовал Гэри, бодрясь изо всех сил и забираясь на кровать с ногами. Потом он, правда, спустил ноги обратно, стянул ботинки и снова вернулся на кровать, садясь по-турецки. — Вся эта психология та еще херня, ну нахрен ее, — принялся возиться он с бутылкой. — Это — причинно-следственные связи, — возразил Николас. — Если есть A — значит, есть и B. А если серьезно, ну не могу я без этого. Гэри покачал головой и скривился, поднажимая, чтобы вытянуть пробку. — Слишком умным быть херово. — Умным, — хохотнул Николас. — Был бы умным, вернулся бы в Лондон, это я тебе точно скажу. — Да ну, чего ты в этом Лондоне забыл. Тут хоть толстячок под боком есть, — протянул ему бутылку Кинг. — Там работы больше, — пожал плечами сержант и, взяв бутылку, сделал глоток. «Хорошо так хлебнул, » — подумал Николас, кашлянув. Гэри на это только ухмыльнулся, но, подумав, решил не комментировать. Ну к черту его поганый язык, и так извиняться пришлось идти. — И это типа хорошо или плохо? — Не знаю. Когда работаешь, не остается много времени думать. Гэри забрал у него бутылку. — И много ты думаешь? — Ну, э-э, — тот еще вопрос, если честно. И как на него отвечать? — Все время? Гэри хмыкнул и как-то сочувственно вернул ему бутылку. Энджел рассмеялся на такой жест, но все-таки глотнул еще. — Это ж с ума сойти можно, — сообщил Кинг. — Хотя ты вообще… с ума сойти. — В смысле?.. — приподнял брови Энджел. — Ну. — Гэри сделал какой-то неопределенный жест, как будто обводя всего Николаса. — Как-то так. Сержант на всякий случай снова обратился к скотчу, надеясь, что тот поможет хоть что-нибудь прояснить. — Нифига не понял, — признался Энджел. — Ну бля. Вроде умный, а вроде тупой. Я просто о том, что ты ну. Весь такой умный, правильный, начитанный, все дела, задница, опять же, пресс этот твой. И вообще. А потом как ебнешь чего, вот как недавно. — Я думал, тебе не нравится, когда все идеально, — проговорил Николас, мягко говоря офигевая от ответа Кинга. — А я тебя идеальным нигде и не назвал сейчас, — ухмыльнулся Гэри. — Я ж говорю: ты вроде как весь такой крутой-правильный, а потом финт ушами делаешь. Это прикольно. — Да уж, — немного смущенно фыркнул Энджел. И зачем-то сказал: — А ты мне просто нравишься. Безо всяких «прикольно». Гэри почесал переносицу и подумал, что трезвая голова его до добра доводит еще меньше, чем пьяная. Нравится он. Ну охренеть ж теперь. Как реагировать на это он знал еще меньше, чем на все прошлое вместе взятое. — Тож можно, — сказал он, делая задумчивое лицо и потеребив кулоны на шее, чтобы как-то занять руки. После таких откровений снова стало неловко. Так что теперь настала очередь Энджела услужливо предлагать скотч. — Не висни. Что ты как я. — Ну, мы ж вроде как поменялись местами, — криво усмехнулся Гэри, скотч принимая, но только чтобы закрутить бутылку в руках. — Твоя очередь заполнять паузу пьяными речами, ангелок. Какой еще комплимент отсыплешь? — Я когда не думаю — соображать трудно, — выдал Николас, после чего прокрутил фразу у себя в голове еще раз. — В смысле… Ну. Надеюсь, ты понял. — Да чего там непонятного, — хмыкнул Кинг, разглядывая его. Охуеть, он, кажется, споил Николаса. Вот так вот сходу. Самому пить при этом как-то не хотелось. И вообще он больше по пиву и веселой атмосфере паба чем так. Вот ж. — Выпьем же за твое недуманье, — провозгласил он, не очень заботясь о существовании такого слова, и отдал бутылку Энджелу. Такими стараниями Гэри — и при полном, заметьте, отсутствии его собственного непосредственного участия, — бутыль старого скотча опустела на треть. — Недуманье — это здорово, — сделал свое экспертное заключение Энджел. — С другой стороны, ну не каждый же раз для этого потреблять что-нибудь. — Ну, — высказался Кинг, который на это новоявленное чудо света решил просто смотреть и не трогать. — Может, и потреблять, если не пустоголовым родился. Омен с Питом такие же были всегда, чего он, не знает, что ли. — Ну нет. Это все тогда это… искусственное. — Почему это? Ты настоящий, выпивка тоже — вполне себе, раз вставляет, — хмыкнул Кинг. — А то, что под выпивкой — ненастоящее, если без нее такой настоящий я никак не справляется, — хмыкнул Николас. — Ты загоняешься, — постучал его пальцем по лбу Кинг, нагибаясь вперед. — Наверное. Но это я. — Тогда переставай. Ты. — Что я? — Эк тебя. Ладно, забей, — оценил взгляд Николаса Кинг. Обычно это его видели пьяным, а не он кого-то. Ну, или обдолбанным. Разница небольшая. И если Энджела настигнут какие-то последствия, то он явно с ними разбираться не будет. Надо будет под шумок свалить, что ли… — Дрянь это все все-таки… — сказал сержант, отставив бутылку куда-то на пол. Он и так чувствовал, что уже перебрал. — Фига се дрянь, — не выдержал Кинг, аж на руках передвигая свое тело ближе, чтобы можно было бутылку достать. — Она вроде как даже не дрянь, а дорогая какая-то, я толком не понял, у них в баре свалено было… — Ну а толку-то от нее? — Энджел улегся на спину. При этом его голова толком не поместилась, и ему пришлось немного «свисать». — А ты, кстати, хоть что-нибудь с той ночи помнишь, а? — Нихерашеньки, — признался Гэри. — Я помню, как мы целовались. Но это было еще до того как мы были в драбадан. А, или погоди. Еще помню туалет. — Вот блин, — сказал Николас. — Моя память, видимо, решила не запоминать почти ничего. Все как-то слишком обрывками. — Ну-ка поделись, — фыркнул Кинг. — Паб. Лампочки. Паб. Лестница. Дверной косяк. Все. Гэри хохотнул. — Охренеть. А дверной косяк — тот, у которого мы целовались, или тот, где я тебе дрочил? …Охереть, я что-то помню. — …понятия не имею, который. Они что, разные были? Кинг поднапрягся. Вспоминать, что натворил, он был не мастер, чаще ему рассказывали. — Ну, тот, где целовались — это, кажись, еще в пабе… — протянул он. — А второй уже в отеле. Или наоборот. — Дверной косяк — это который в отеле, тогда. Я помню обои. — И чо, ты только сам косяк помнишь? — Притолоку. Гэри только снова гоготнул и улегся рядом с ним. — Еще я вспомнил, что нас выгнали. Из паба. Блин, охренеть твои воспоминания подтолкнули, я в жизни столько не помнил о ночах из пабов. — Что-нибудь когда-нибудь случается впервые, — резонно заметил Энджел. — По ходу, да. Не сказать, чтобы я хотел помнить, как тебе дрочу. Не, ну хотя… Кинг снова подзавис и задумался. Николас закрыл лицо ладонями. — Прекрати. — Да ладно тебе, — ткнул Гэри его в бок локтем. — Я вот так еще обмусолю эту идею, может, повторим, — хохотнул он. — Я вот даже не знаю, что теперь на это сказать. Что если я не буду возражать? — Если ты не будешь возражать пьяным или трезвым? — уточнил Гэри после некоторого молчания. Все-таки правильно он недавно сказал, что ангелок… откалывал. Иногда. — Ну. Пьяным я тебе уже не возразил, м? — логично уточнил Николас. — У пьяного раз на раз, знаешь ли, — хмыкнул Гэри и пожалел, что не выпил сам. Хотя… нет, если бы он выпил сам, он бы уже полез целоваться, чтобы проверить, а не спрашивал. — Ну так что. А трезвым? — А трезвым… — задумался Энджел. И решил уточнить: — А ты был бы против? — Я первый спросил, — запротестовал Кинг. — Ты и отвечай. — Трезвым я хрен знаю. У меня такое чувство, что нет. Гэри повернул в его сторону голову. Нет, все-таки — вот это поворот. — Охренеть. Я, конечно, всегда знал, что неотразим… — Только я вот сейчас, вроде как, не очень-то трезвый, м? — Ну, сейчас да, но я ж еще проверю, — фыркнул Кинг. — Так что, ты, ангелок, готовься. — М, — только и сказал на это Николас. — Ты не веришь или испугался? — Задумался вот. На кой хер тебе это сдалось. — Ну как это на кой… — Гэри ухмыльнулся. Матерящийся ангелочек вызывал в нем чувство сродни умилению. Но вот что отвечать… — Да чтоб я знал. Может, ты просто горячий? — хохотнул он. — О-очень, — протянул Энджел. — Дальше некуда просто. Кинг толкнул его локтем в бок. — Раз я сказал, значит, да. Я знаю толк в горячих цыпочках. На цыпочку, ты, конечно, не тянешь чутка, но… — Поверить не могу, что я это слышу, — рассмеялся Энджел. — Сам хренею! — Гэри на бок перевернулся, разглядывая Николаса. — У нас с тобой носы одинаковые. — Можешь считать, что извинения удались. *** Гэри в своей жизни старался избегать рутины как мог. Он искренне верил, что с ней жить было одуряюще скучно, видел он, еще в детстве, как таким образом жили взрослые, и ему совершенно не хотелось ничего подобного. Тем более, денег у них было примерно столько же, в итоге, сколько и у него сейчас. Чуть побольше, но они все равно не могли себе позволить того, что хотели, но при этом были связаны всем, чем только можно. Все это взрослое дерьмо было не для него. Нет. Совершенно нет, абсолютно нет. И не потому, что он проваливался и, как следствие, терял к работе интерес, а просто потому что таков был стиль его жизни. Поэтому когда он подсел к Николасу за ужином и высказался, это в какой-то степени стало неожиданностью и для него. Неожиданностью, разделенной несколькими часами — но все же. — Я устроился в книжный, — сообщил он, слегка дернув тиком. — Испытательный срок в две недели. — Это… — начал было в ответ Николас, но потерялся, что именно ему ответить. Такое на его памяти случилось впервые. Не исключено, что и на памяти Гэри Кинга — тоже. — Круто. Гэри, это очень здорово. Тот скептически фыркнул и почесал нос. — Опять, небось, через неделю выкинут. — А ты очень хочешь, чтобы выкинули? — фыркнул Энджел, отложив вилку. — Мечтаю об этом, — протянул Кинг. — Но этот хотя бы не потребовал от меня напяливать форму. — Уже прогресс. Книжный — это интересно. Да и распорядка, как я понимаю, как такового нет. А на крайний случай у Николаса припасен запасной вариант. — Ну, не особый там, да. Буду просвещаться, — фыркнул Кинг и ткнул в Энджела пальцем. — Вот стану заучкой похлеще тебя, будешь локти кусать. Николас усмехнулся, широко улыбаясь. — Это мы еще посмотрим!.. — Посмотрим-посмотрим, — хмыкнул Кинг, разглядывая его улыбку. Выглядит так, как будто и правда рад. Надо же. Хотя чего ему не радоваться — как только Кинг начнет сам зарабатывать деньги, то наконец-то слезет с его шеи. Гэри б тоже плясал от радости. — В общем, молодец. Хвалю, — заключил Энджел, взявшись доедать свой ужин. — Впрочем, ты и так молодец. — Эт с чего это я так молодец? — А чего бы нет? — А чего бы да? — А просто так? — Кто ж просто так молодец? — Да кто угодно просто так молодец, на самом-то деле. Гэри скептически на него уставился, явно неубежденный. Хотя продолжать разговор в таком ключе… Он чувствовал, что если Николас продолжил, то может его и убедить. Так что он просто перевел тему. — Херня все это. Ты вот лучше мне скажи, уже сколько времени интересно — ты хоть когда-нибудь курить пробовал? — Ну как тебе сказать, Гэри… — Ну скажи уж как-нибудь, ангелок, — хмыкнул тот. — Нет, — ответил Энджел. — А попробовать не хочешь? — ухмыльнулся Кинг. — Зачем? — Ну я ж работу нашел, — вполне логично заключил он. — Мне кажется, я улавливаю твою логику, но не могу сказать, что я с ней согласен… — задумчиво проговорил Энджел. — Да ладно тебе, жалко, что ли. Ну ангелок, ну давай. Заодно мне сигареты купишь. — Ты недавно всю пачку почти за день уговорил. — Ой, ну только не дуйся из-за таких мелочей, а на сколько она мне предполагалась? — Как минимум, на неделю, Гэри. Гэри закатил глаза и плюхнул ноги на стол. — Не занудствуй, Никки, как захотелось, так и сделал. Большая беда эти сигареты. — Кстати, так и есть. И в копеечку тоже влетают, если уж на то пошло. — Понятно все с тобой, — буркнул Гэри, надуваясь, но сразу же воспрял духом: — А если я пообещаю, что в этот раз в один день не скурю? — М-м… нет, — все-таки решил настоять на своем Энджел. — У тебя теперь есть работа, к тому же. Проще говоря, хочешь курить — кури теперь на свои деньги. — Ну ангело-о-ок. Ну мне до зарплаты этой еще ждать и ждать! Что мне, предлагаешь, и не жрать теперь, раз теоретически я теперь работаю? — Нет, ну про «жрать» я, кстати, ничего не говорил, — заметил Николас. — Вообще, стрельни у кого-нибудь в участке. Поделятся. — Да ну в этот твой участок еще переться… Не люблю полицию. — Зато полиция тебя… — фыркнул сержант. — Особенно один отдельно взятый полицейский, — высунул язык Гэри. — Да хоть бы и так. — Смотри-ка ты, и не отпирается, — хохотнул Гэри, возвращая ноги на пол, где им и положено было находиться. — Какими еще признаниями порадуешь? — Например… о! Я читаю комиксы. — Да ладно, — выпал Кинг. — Да что ладно. Чистая правда. Все, на сегодня признаний достаточно. Николас поднялся из-за стола, чтобы вымыть за собой тарелку. — Скажи хоть какие, ну? Небось Бэтмен какой, да этот… Дредд. — Во, Дредд. Гэри хохотнул. Не то чтобы он сомневался… Хотя он бы скорее сказал, что Энджел читает что-то серьезное. Хотя он пролистывал как-то этот мрачняк. Правосудие, преступления, бла-бла-бла, как раз в духе Энджела. — А я вот по чему-нибудь попроще, — поделился он. — Ну-у, — протянул сержант полиции, — мне еще Кельвин и Хоббс нравятся. — Это тот который про парня с тигрой, что ли? — Ага, он самый. Вот теперь Гэри заржал. — Прямо время охуительных историй. С первой зарплаты подарю тебе сборник про Кельвина. — Ловлю на слове, — улыбнулся Николас. Это… приятно. — Да уже поймал. Осталось вспомнить об этом, когда будут зарплату давать… И не вылететь раньше с работы. Гэри тоскливо подумал, что он, кажется, попался на какой-то крючок: разглядывая, как засветился ангелок, подводить и не выполнять обещания как-то не хотелось. Откуда у него появилась не только работа, но и какие-никакие планы на будущее, Гэри так и не понял.