Просто "Не повезло"

Кровь самопроизвольно отхлынула от лица, а руки сжимавшие сиденье стула ощутили, как дерево проминается под натиском сильных пальцев. Бесспорно, принц был силен. Еще в шестнадцать лет он мог одной рукой удерживать вещи, в несколько раз превосходящие его собственный вес, а к семнадцати в совершенстве знал все стили фехтования, но чего сейчас стоила его сила? Одного взгляда хватало, что бы превратить Се Ляня из могущественного война, в светлячка трепыхающегося в разгоревшейся печи. Однако, пусть пламя огня светит куда более ярче и обжигающе чем несчастный светлячок, но все же, у того тоже был собственный свет. Принц приметил одну особенность в Цзюнь У еще при первой встрече, но не был уверен в ее правдивости, поэтому решил не делать поспешных выводов, но в тот момент когда на него произошло второе воздействие силы колдуна, он окончательно убедился в своей теории. Так называемая "особенность" заключалась в том, что Цзюнь У мог воздействовать на людей только тогда, когда его взгляд и взгляд оппонента встречался. Оба раза взор Се Ляня натыкался на эти пропитанные снегом и бурями глаза и в те же мгновения его тело переставало ему подчиняться. Тогда, есть ли шанс избежать манипуляций, если просто не смотреть в глаза? Это звучало слишком абсурдно, нелепо и больше походило на правило в какой-нибудь игре, но попробовать стоило. — Ваше Высочество не составил нам компанию вчера за поздним ужином, а сейчас так плохо ест. Как Вы себя чувствуете? — Внезапно спросил Цзюнь У отставляя от себя бокал с вином. "Я бы чувствовал себя намного лучше если бы Вы молчали." Подумал Се Лянь, но ответил совершенно другое: — Благодарю за беспокойство, со мной все в порядке. — Тогда... — Цзюнь У поднялся со своего места и обратившись к императору произнес: — Если у Ваших Величеств и Его Высочества больше нет причин задерживаться, попрошу пройти для проверки. Не хочу заставлять Госпожу Юйши ждать. Принц Уюна показательно встал у дверей. Император, кажется, еще не отошел от недавнего разговора, от того его движения были медленны и тяжелы. Императрица видела слабость мужа и хотела помочь, но тот отмахнулся, не желая показывать свою слабость перед сыном. Се Лянь выходя из столовой проигнорировал галантно протянутую руку от Цзюнь У и идя рядом с родителями считал секунды до своего позора.

***

Покои в которые заселили именуемую "Госпожу Юйши" были по совместительству и медицинским кабинетом. Подобных в их дворце до сего дня не было и Се Лянь в попытке отвлечься все рассматривал. Здоровье принца всегда было превосходным, от чего даже когда он заболевал, то предпочитал оставаться у себя, а не идти к лекарю, и не имея опыта в разглядывании лазаретов, Се Лянь не мог назвать что было наиболее практичным. Обои были покрашены в приятный глазу бежевый цвет, но шкафов, полок, тумбочек и комодов было настолько много, что стены можно было разглядеть лишь в нескольких местах. Сама мебель была из светлого дерева и в гармонии с другими пастельного цвета принадлежностями давала чувство умиротворенности. Никакой умиротворенности в душе у Се Ляня и в помине не было, стоило ему увидеть главный атрибут покоев лекаря принц застыл замертво, без какой-либо помощи. Хоть он и знал куда идет, но при виде кушетки спроектированной для упоры ног что то внутри оборвалось. До этого момента он особо не задумывался насчет осмотра, а когда все понял было слишком поздно. От осознания что с ним будут делать, а главное сколько человек за этим будут наблюдать Се Ляня накрыла волна дрожи. Сначала лицо его сделалось белым как январский снег, а после налилось всеми расцветками красного от ужаса вперемешку со стыдом. Зародившееся отвращение покрыло тело гусиной кожей и принц бессознательно сделал шаг назад. Сразу же натыкаясь на чужую мужественную грудь. Се Лянь почувствовал что в добавок ко всему его неудобному положению добавилась еще и тяжесть, в виде руки на плече, а над ухом раздался низкий голос: — Сяньлэ не стоит переживать. Если он все еще прекрасен и чист, я обещаю подарить ему прекрасную жизнь, окутанную золотом и нефритом. Се Лянь сдержал желание поморщиться, во первых от такой близости, а во вторых из-за слов и ужасного прозвища, которым его называли уже дважды. В тот момент когда он хотел отстраниться, из-за занавеса вышла девушка в нежном белом платье. Увидев что к ней уже пришли она отдала низкий поклон: — Ваше Высочества, Ваше Величества, приветствую Вас. Прошу дайте мне несколько минут. Юйши Хуан зашла обратно за занавес, который разделял ее комнату. В первой большей части, где стоял Се Лянь был лазарет, а с другой стороны находились личные покои. Лекарь вернулась через пару секунд, неся в руках небольшую сумку. Она выложила ее содержимое на стол поодаль от кушетки и обработав все позвала: — Проходите, Ваше Высочество. Цзюнь У отпустил плечо Се Ляня, и тот на ватных ногах сел на кушетку. Юйши Хуан поставила ширму, которая закроет нижнюю часть его тела, но всем будет видно его лицо. Император с женой не смотрели вперед, мужчина успокаивал Императрицу, обнимая ее одной рукой, нашептывая при этом просьбу отвернуться или вовсе выйти. Цзюнь У вальяжно сел на кресло и внимательно наблюдал за эмоциями Се Ляня, который все никак не мог принять свое положение. Лекарь увидела запинку и перестав расставлять приборы подошла к принцу: — Ваше Высочество, я выполняю свою работу крайне аккуратно. Вам не будет больно, а стесняться тут нечего. Это такой же осмотр, как и при болезни. Се Лянь стараясь сохранить на лице холодную невозмутимость прилег на кушетку, но не спешил разъединять ноги, которые будто намертво соединились друг с другом. Он поднял голову и встретился взглядом с лекарем. Юйши Хуан смотрела своими ясными глазами и не торопила его, только слегка улыбалась и в улыбке этой, читалась твердая невозмутимость. Принц медленно втянул воздух, ему не хотелось выглядеть как пятнадцатилетняя девушка для утешения которой требуется пригласить весь дворец. Он стянул нижние одежды и устраиваясь поудобней развел ноги, укладывая голени на специальные выступы. Мысли о позе в которой он находился Се Лянь пересекал на корню, было слишком стыдно и ужасно от осознания собственного положения. Юйши Хуан села в кресло напротив. Она отодвинула мешающие ей верхние одежды принца и разведя бедра шире, ввела тонкую стеклянную палочку внутрь, на несколько сантиметров. Се Лянь зажмурился от неприятных ощущений и стараясь расслабится уставился в потолок, который был слишком однотонным для рассматривания. Лекарь тем временем уже вытащила самый маленький прибор и убрала его на отдельный пустой столик. Пробежавшись взглядом по всем предоставленным инструментам она выбрала те, которые по размерам были чуть меньше средних. Вернувшись к принцу Юйши Хуан натянула на руки перчатки и вновь склонилась для осмотра. Все старания Се Ляня расслабиться были с треском провалены, стоило ему почувствовать влажность у заднего прохода все мышцы в мгновенье напряглись, а губы которые он никогда не имел привычки кусать, раскраснелись, и у краешка рта проявилась кровь. Он чувствовал как него входит нечто намного шире предыдущей палочки, анус вопреки напряженным мышцам раскрывался относительно легко, но это не означало что Се Ляню не было больно. Его девственное отверстие пульсировало вокруг прибора растягивающее его, и кажется тем самым проверяло упругость и заодно растянутость. После этого в принца вводилось еще несколько других инструментов, но он предпочел не концентрироваться на ощущениях еще на первом приборе, а повторять про себя Дао дэ цзин.

***

Все длилось по меньшей мере десять минут, но принцу казалось что прошло больше часа. Весь осмотр Цзюнь У не сводил взгляда с Се Ляня, но тот в свою очередь и не думал поворачивать голову в его сторону и сторону своих родителей. Когда Юйши Хуан отошла, и начала складывать все использованные инструменты в таз, Цзюнь У не выдержал: — Госпожа Юйши решила навести интригу? Я прошу огласить результат. Лекарь стоя ко всем спиной закатила глаза, а когда справилась с нахлынувшим раздражением улыбнулась, повернулась к Императору и ровным тоном сказала: — Его Высочество абсолютно точно чист. Следов заболеваний и надругательств обнаружено не было. — Она задумалась, обдумывая что-то и решительно произнесла: — Кроме того, его тело находится в прекрасном состоянии. Думаю, что совсем скоро можно ожидать рождения наследника. Се Лянь не видел как приободрился Цзюнь У, ему было слишком плохо. Как и морально так и физически. Признавать это тело своим не было никакого желания, хотелось лишь лечь спать. Потому что думать каждую секунду о произошедшим являлось сильнейшей позором. — Госпожа Юйши, я могу идти? — Лежа пластом на кушетке спросил принц. — Да, Ваше Высочество. Все закончилось. Се Лянь аккуратно поднялся на ноги. Он проигнорировал вопросы которые ему задала императрица и не оборачиваясь пошел к своим покоям.

***

Принц согнулся в очередном приступе тошноты. На его глаза то и дело ложилась тень, а руки судорожно зажимали рот. Он знал что его не вырвет, но отвращение к себе достигло апогея, от чего все казалось слишком мерзким и вызывало такую реакцию. Се Лянь лежал на кровати в позе эмбриона, безнадежно пытаясь уснуть, но недавно прожитые ощущения и наполненные сожалением взгляды возвращали его к бодрствованию. Он желал принять ванну, но от мысли что снова придется быть обнаженным под чьим то наблюдением все желание отпадало. Еще когда он шел в покои то встретил Фэн Синя и Му Цина, раньше он бы расспросил зачем их вызывал король, но вопреки себе попросил не беспокоить ссылаясь на плохое самочувствие. И поэтому, когда в его комнату постучались, он в гневе выпалил: — Я ведь просил меня не трогать! Человек стоящий за дверью проигнорировал его, а убедившись что внутри кто-то есть бесцеремонно зашел. Се Лянь лениво приподнялся на локтях, желая прогнать незваного гостя, но при виде кто это в спешке встал с кровати, распрямил спину и незаметно придав своему голосу строгости сказал: — Ваше Высочество? — Принц прокашлялся и вежливо попросил: — Простите меня за бестактность, но не могли бы Вы уйти? Мне необходимо побыть одному. Цзюнь У и бровью не повел. Он прошелся по чужим покоям, придирчиво все оглядывая и остановившись у туалетного столика вынес вердикт: — Апартаменты Вашего Высочества очень малы. Вам самому то тут не тесно? Се Лянь немного растерялся от этого вопроса. Он никогда не считал свою комнату маленькой. Тут могло жить несколько человек в полном комфорте, что уж говорить об одном? — Может быть, Ваше Высочество привык к другому уровню, но меня тут ничего не стесняет. Я все еще прошу Вас оставить меня. В ответ Се Ляню пришел снисходительный взгляд. Словно ребенок просит своего родителя не критиковать его рисунки. — Сяньлэ слишком настойчивый. Я пришел с исключительно добрым умыслом. — Ответил Цзюнь У ровным тоном, чем еще больше разозлил принца. Да плевать ему было с каким умыслом он пришел. Голова Се Ляня нещадно болела, из-за чего вероятность ее взрыва и собирание собственных мозгов по полу казалась весьма вероятной. — Возьмите мой скромный подарок. Пока Се Лянь пытался справиться с нахлынувшими неприятными чувствами, Цзюнь У подошел практически вплотную и сейчас протягивал принцу коробочку из светлого камня с серебряными вставками. Се Лянь некоторое время осмысляя что ему дают, и в итоге принял подарок. Шкатулка была гладкой, и судя по всему сделана из белого нефрита. Размер ее был примерно с ладонь. — Что в ней? — Посмотрите. Сверкающий на солнце замочек легко поддался и с тихим скрежетом шкатулочка открылась. На бархатной подушке лежало колье. За недолгую, но окутанную золотом жизнь, Се Ляню доводилось видеть множество драгоценных вещей. Кольца с розовыми бриллиантами, сапфировые ожерелья, серьги с коралловыми бусинами — тому пример. Но нечто настолько ценное принц держал впервые. Колье напоминало веточку цветущей сакуры. По всему периметру расходились "веточки" на которых было по несколько цветочков. В центре каждого такого цветочка был бриллиант выполняющий роль сердцевины, а рубины выложенные вокруг являлись лепестками. Кульминационная часть представляла собой медальон, сделанный из алмазов рисующий картину моста уходящего в небеса. Се Лянь недоумевая подумал: "Скромный подарок?! Да здесь же вся экономика Юнъани!" — Можете считать это свадебным подарком. — Пояснил Цзюнь У смотря на реакцию принца. — Ваше Высочество, я очень благодарен Вам за такой подарок. Но я не могу его принять. — С этими словами Се Лянь захлопнул шкатулку и протянул ее обратно. — Я не успел ничего не подготовить, а принять что-то и не дать в замен - дурной тон. — Сяньлэ. — Цзюнь У взял принца за подбородок и приподнял голову, вынуждая смотреть на него. — На этом колье знак правящего рода Уюн. Когда ты перешагнешь порог моего дворца, то будешь обязан носить любую вещь с подобной эмблемой. Так не лучше бы сразу выбрать самый оптимальный вариант? Се Лянь был обескуражен подобным действием, поэтому не сразу обратил внимание на фривольное обращение. — К тому же... — Цзюнь У сделал паузу. — Разве ты не хочешь посмотреть, как оно будет смотреться на твоей прекрасной шее? Принц подошел к зеркалу. Единственным его желанием сейчас — это было спровадить Цзюнь У из своих покоев, а отблагодарить его он сможет и потом. И здраво рассудив, он решил сейчас сыграть роль счастливой новобрачной, что бы его скорее оставили в покое. — Давай я тебе помогу. — Се Лянь хотел самостоятельно надеть украшение, но прежде чем он смог отказаться Цзюнь У уже перекладывал его волосы на одно плечо. Принц был готов стерпеть такую помощь, но когда чужая рука прикоснулась к завязанным бинтам на шее — медлить не стал. Он резко развернулся, отбрасывая от себя чужую руку и отчеканил: — Ваше Высочество, Вы должны знать, что прикасаться к бинтам омеги является запретом во всех пяти королевствах. Прошу оставьте меня... Голос Се Ляня изначально звучал твердо, но с каждой секундой он терял первородную уверенность, пока совсем не затих. Тело начало медленно оседать на пол, принц не понимал что с ним творится. Неужто Цзюнь У опять использовал магию? Но ведь он не смотрел на него! В мгновение Се Лянь понял что случилось. Сильнейшие альфа-феромоны витали в воздухе. Он бессознательно потянулся закрыть нос рукавом одежд, но до того как рука достигла лица, была грубо перехвачена и потянута к верху. Феромоны альф — играли роль мощнейшего афродизиака или подавителя для воли омеги. Считалось чем могущественнее род — тем сильнее их феромоны и тем больше они имеют прав на не меченную самку. Такие обычаи были оставлены далеко в древности, но те немногие, которые следуют традициям предкам — не брезгуют использовать такой грязный прием. Феромоны омег действовали приблизительно так-же как и альф, но от природы они были слабей. И из-за это принято считать что именно омега должен подчиняться. Се Лянь сквозь зубы прошипел: — Что Вы творите?! — Ах, милый Сяньлэ такой упрямый. Пытается показать свои зубки, но забывает что не он тут хищник. — Цзюнь У облокотил размякшее тело принца на себя, и чуть смеясь прошептал ему на ухо: — Ты еще слишком юн и глуп. Как жаль, что не в состоянии понять собственное положение. А в прочем... мне не трудно объяснить. В следующую секунду затылок Се Ляня прошибла убийственная боль. Он сдержался от вскрика когда почувствовал кровь стекающую по волосам. Его приложили головой об стену и медленно подняли вверх. — Ты - наследник умирающего государства. Мало того что омега, так и еще печально-известный на весь свет, своей добротой и любовью к народу. Такой как ты - не протянет и пяти лет на троне, будет пытаться всем угодить и в итоге закончит в петле. А я - спасение тебе и твоей стране, и ты еще мне перечишь? Смеешь себя так нагло вести? Забываешься в собственной гордости. Из-за удара все смешалось, и звон в ушах заглушал голос Цзюнь У, но Се Лянь слышал. Все слышал и мерк на глазах. — Если ты в действительности такой как о тебе говорят - то слушай внимательно. Я проявляю к тебе небесную благосклонность, когда одариваю подарками и готовлюсь жениться. Не забывай, что в любой момент могу передумать и сделать третьесортной наложницей, и из имущества у тебя останется пара платьев, а счастьем ты будешь считать возможность раздвинуть передо мной ноги. Цзюнь У отпустил шею Се Ляня и тот упав на пол закашлялся резко поступившим к горлу воздухом. Бинты окутавшие когда-то шею полетели вниз, частично пропитавшись кровью. Принц поднялся на ноги, стараясь не обращать внимание на звон в ушах и боль в голове постарался подойти ближе к балкону: если он вдохнет чистого воздуха, то феромоны прекратят свое воздействие и тогда он сможет оказать должное сопротивление.       Цзюнь У разгадал план моментально, и уничтожая единственный шанс на спасение закрыл ставни. Раздавшийся печальный вздох был подобен щелчку предохранителя у ружья: — Чем Сяньлэ только слушал? Он подошел к Се Ляню и вновь поднял его тело как тряпичную куклу. Принц поймал его взгляд и в непонимании поморгал. В глазах человека, который пару секунд назад неистово его унижал читалась только ласка и немного грусти. Цзюнь У решив окончательно его добить нежно провел рукой по лицу принца. — Ты такой красивый. Не заставляй меня в лишний раз тебя бить. Се Лянь никак не выдавая будущую атаку повинно склонил голову, а в следующую секунду скопив всю силу ударил Цзюнь У ногой в живот, вынуждая отпустить его и отшатнуться на несколько шагов назад. — Заткнись. Как тебе хватает совести так говорить? Сяньлэ только выбралось из ямы революций и сейчас в полном порядке. А ты заставляешь всех усомниться в этом! Выставляешь себя героем снизошедшим до защиты бедной страны! Я не знаю как ты одурачил моих родителей, но меня даже не пытайся. Плечи Цзюнь У дернулись несколько раз. Се Лянь невольно подумал: " Я его так сильно пнул что ли?". А следом в комнате раздался громоподобный смех. — Ха-ха-ха...Сяньлэ... кажется сообщить тебе о браке в последний день было прекрасным решением! Принц недоуменно смотрел на заходившегося в хохоте Цзюнь У, а тот и не думал его щадить: — Тебя даже не поставили в известность в том, что именно твой отец написал мне, и молил жениться на тебе. И ты все еще полагаешь что в стране нет проблем? Император сам написал злейшему врагу с просьбой? Он не посчитал нужным обговорить это решение с сыном, а просто решил продать его? Он... он вообще, хоть когда-нибудь считал его своим сыном..? Наверное, именно сейчас в Се Ляне умерла эта детская надежда в том, что именно Цзюнь У главный злодей, а его семья невиновна и лишь подверглось воздействию злых чар. — Ох, ну что ты так поник? Не печалься, я обещаю что с этого дня, тебя будет окружать лишь родниковая правда. — Я тебе не верю. Цзюнь У улыбнулся чистейшей улыбкой, и с присущей родителям любовью спросил: — Сяньлэ больно? Он подходил ближе и с каждым прошедшим шагом спрашивал: — Больно? Тебе больно? Когда Цзюнь У подобрался достаточно близко то обнял его. И покачивая в руках говорил: — Глупый. Ты слишком глупый. — Отпусти меня! Я все понял. Цзюнь У заинтересованно посмотрел на него приподнимая правую бровь: — Что же Сяньлэ понял? Се Лянь вздохнул, и надавив руками на чужую грудь в попытке отстраниться сказал: — Ты сумасшедший. Я не знаю куда приведу свое государство, но из-за тебя оно точно погибнет. Я предпочту умереть, но люди верящие в меня должны мирно жить. Без войн и пролитой зазря крови. Се Лянь не мог увидеть как в гневе исказилось лицо Цзюнь У, лишь только будучи опрокинутым на стол до него стал доходить смысл действий принца Уюна. — Что ты делаешь?! — Закричал принц когда его голову, сжимая за волосы придавили к туалетному столику. Ушибленный затылок вновь напомнил о себе волной болью от чего сдерживать всхлип стало почти невозможно. Но Се Лянь молчал. Не позволил издать себе и звука, лишь бы не давать поводов для радости и лживых успокаивающих слов. — Я хочу показать Сяньлэ его место. На словах объяснять ему нет смысла. — Голос Цзюнь У звучал прямо над ухом. Се Ляня придавило чужим телом от чего он начал мелко подрагивать и по инерции вырываться. Это было бесполезно, и выглядело будто утопающий человек хватается за крюк корабля, который оторвется, и в итоге вместо спасения принесет лишь больше шансов пойти на дно. Цзюнь У принялся остервенело стягивать чужие одежды, а которые не поддавались, он не заморачиваясь рвал. Светлая как белый нефрит спина открылась его взору и Се Лянь почувствовал как чужие пальцы проводят по контуру его позвоночника. Принц Уюна втянул запах чужого тела и расплылся в удовлетворенной улыбке. Как же он был рад этому виду. Этим подрагивающим изящным лопаткам, аристократической крови свободно стекающей по шее, сжатым в его железной хватке рукам на которых вскоре расцветут синие цветы. Сяньлэ стоит каждому потраченному нерву. Стоит Цзюнь У прижаться губами к юношескому телу и оставить первую цветущую метку, как тихий шепот достигает его слуха: — Стой... Се Лянь дернулся, почувствовав на себе жжение от первого поцелуя и сдержав очередной всхлип просил остановиться, но само собой никто к нему не прислушался, лишь с большей жестокостью его тело подверглось раскраске из алеющих меток. Уже спустя несколько минут, его спина и плечи были покрыты следами любви, варьирующими по цвету от красного до темно-синего.       Руки обоих принцев дрожали, только у одного от предвкушения, а у второго от осознания собственной беспомощности. Когда Се Лянь почувствовал, как с него стягивают штаны, вместе с нижними одеждами то утратив остатки былой гордости взмолился: — Остановись... Я — Голос его звучал тихо и хрипло от пережитой ранее боли, а сейчас смешался с обреченностью в ситуации и вовсе зазвучал жалко: — Я не буду. Я не хочу... я хочу уйти... Бессвязные слова становились лишь более отчаявшимися когда Се Лянь почувствовал что вся нижняя часть его тела стала обнажена. А чужая рука, без тени сомнений сжала открывшуюся на обозрение упругую ягодицу. — Сяньлэ, ну и как же ты мне теперь прикажешь остановиться? — Чужой голос был низок от похоти и наполнен нежностью, но то что было им сказано вызывало лишь рвотные позывы: — Когда твой запах без этих бинтов так сладко разлетается, а тут, внизу, ты такой открытый в своих истинных желаниях. — В подтверждении своих слов Цзюнь у слегка отвел белоснежную ягодицу, открывая вид на закрытую, но сочащуюся естественной смазкой дырочку. — Мы еще не перешли к самому главному, а ты уже на грани. Твое девственное тело поистине чудесно. Сколько для Цзюнь У вид был прекрасен, столько в Се Ляне вызывал дрожи. Ему было страшно. Руки еще не теряли надежды на освобождение и пытались вырваться из железной хватки. А когда самую интимную часть его тела открыли на обозрение, тихие всхлипы бесконтрольно стали просачиваться сквозь плотно сомкнутые губы. — Зачем ты это делаешь? Я ведь итак уже практически повязан брачными узами с тобой... — Просипел принц когда к его дырочке прислонили пару пальцев и круговыми движениями принялись расслаблять отверстие. Цзюнь У хмыкнул на этот детский вопрос и разъяснил как самую обыденную вещь: — То с каким лицом ты лежал сегодня на осмотре, словно переживаешь самый огромный позор в своей жизни. Я хочу тебе показать, что значит быть по-настоящему опозоренным опороченным и униженным. Ложь лилась как вода с обрыва, настолько легко и естественно, что не оставалось сомнений в том, насколько этот человек манипулятивный, раз привык врать, считая, что все сразу поверят. На самом деле, он просто хотел показать свое превосходство, и как не отрицай, выходило это слишком успешно. Когда раскрытая и готовая все в себя принять дырочка начала вдруг пульсировать вокруг вторгнувшегося в нее пальца Се Лянь от безвыходности ударил головой по столу. Лучше будет потерять сознание от боли, чем лежать и чувствовать как собственное тело подвергается подобным унижениям. Он вновь поднял голову и ударился о дерево, в этот раз из его глаз брызнули подобные хрусталю слезы. Когда шея была готова расслабиться для очередной встречи лба с дубовой поверхностью, чужая ладонь отпустившая на мгновение руки перехватила его за волосы. — Если Сяньлэ так любит боль, то мог бы... — Цзюнь У не успевает договорить. Обретшие свободу руки не стали терять времени, и с резким выпадом Се Лянь смог подняться. Только идея дать умирающему от жажды человеку глоток отравленной воды, а потом вылить на него ведро из чистейшего источника — невероятна подла и жестока, но Цзюнь У никогда не брезговал подобным. И стоило Се Ляню встать на ноги, как он спокойно притянул его обратно. Принц изначально был в проигрышной позиции: Руки от долгого сжатия затекли и подъем отобрал все силы, а все еще гудевшая голова повела его вниз. Он чувствовал себя безвольной куклой, которой вертят как хотят. Или животным, которое обещали забрать из приюта, но перед самым выходом захлопнули двери. Цзюнь У игнорируя заплаканное лицо бросил омегу на кровать. Прижав его грудь к матрасу и приподняв узкие бедра сказал: — Так ты не поранишься. "Спасибо, за Вашу заботу!" прошипел про себя Се Лянь. Им игрались как заблагорассудиться душе, и печальнее всего, что принц принимал шансы на свободу — за чистую монету. Цзюнь У обретя более удобную позу, уже растягивал податливое тело двумя пальцами. В чужой покрасневшей дырочке свободно принимающей и хлюпающей смазкой легко двигались его длинные пальцы, входя полностью и вынимаясь до одной фаланги они делали отверстие лишь алее. А изначально прозрачная жидкость, от фрикций принимала белый оттенок и практически сливаясь с кожей, стекала по бедрам и подтянутым ногам. От мысли, что теперь этот вид будет открываться ему каждую ночь, Цзюнь У пробила дрожь предвкушения. Прекрасное и наполненное благородством лицо Се Ляня, сейчас исказилось от болезненных ощущений. Его круглые золотые глаза зажмурились сохраняя в себе невыплаканные слезы, а изогнутые брови сошлись на переносице. Всегда блестящий и ведущий за собой людей, сейчас выглядел полностью растоптанным и униженным. Он старался игнорировать жжение сзади, но чувства были чересчур обостренными, от чего уйти в себя и повторять сборник правил духовной школы становилось слишком трудно. Когда мысли принца только приняли другое русло, внезапное действие от Цзюнь У прямо-таки вырвали его из размышлений. Он испуганно вздохнул когда к его не эрегированному члену прикоснулась рука. — Нет! Не трогай... там. — Промямлил Се Лянь все еще ужасно себя чувствующий от чужих прикосновений. Не скрывая злобного удовлетворения Цзюнь У ответил: — Тише, Сяньлэ. Я лишь переживаю о твоем удовольствии. Не прощу себя, если в свой первый раз ты не кончишь. Откровенные действия быстро возбудили плоть. И не прошло много времени, как Се Лянь стал сам толкаться в руку Цзюнь У, а из покусанных губ периодически вылетали тихие стоны. Уюнца порадовала подобная откровенная реакция, и он забавы ради медленно протянул: — Сяньлэ уже совсем не против что б его трогали? Аккуратный, налитый кровью член прекрасно ощущался будучи сжатым в крепкой ладони. Но в планах Цзюнь У были только определенные цели, а дать Се Ляню насладиться процессом явно не была первоочередной. Поэтому, когда принц был уже готов излиться, рука отстранилась от пульсирующей и просящей разрядке плоти, а вместо этого заняла место на бедре. Се Лянь который был уже готов опуститься до мольб, застыл, когда почувствовал чужое налитое и переполненное возбуждением достоинство притирающееся к нему сзади. — Сейчас Сяньлэ будет лучше расслабиться. — С этими словами Цзюнь У пристроил член ко входу, и не щадя силы толкнулся внутрь. Пропитанный сплошной болью крик вырвался из горла Се Ляня когда в его тело вошла головка. Орган Цзюнь У соответствовал его росту, он был слишком большим что бы его могла принять работница дома удовольствий с первого раза, а что уж говорить о девственном теле Се Ляня. Чем глубже он входил, тем больше напоминал настоящее лезвия меча кромсающее органы, но принц не позволял себе больше кричать. Он и сам не понимал что это, остатки былой гордости или осознание что тебя никто не послушает, но тем не менее он продолжал молчать. Позволил себе лишь шипение и очередную порцию слез когда член полностью вошел в него. Голос Цзюнь У зазвучал иначе, бархатистые нотки взяли вверх и мня чужие бедра он насмехаясь сказал: — Почему же ты молчишь? Мне следует приложить больше стараний чтобы твои очаровательные губки наконец подарили мне стоны? — Цзюнь У с силой сжал мягкие ягодицы и практически вышел из кровоточащей дырочки ради того что бы сразу полностью толкнуться обратно. — Тогда я приложу все усилия. Бедра Се Ляня двигали взад и вперед, каждый раз член проталкивался чуть глубже, принося при этом неистово болезненные ощущения. Гневные слезы находили свое успокоение впитываясь в ткани, а вскрики которые принц не мог полностью подавить заглушались одеялом и матрасом. Ужасающая боль пронизывала абсолютно все. Вход сделался похожим на сплошное кровавое месиво. По краям стекала белая смазка с элементами красного, а с каждым грубым толчком, в месте сплетения тел ее становилось лишь больше. — Мне больно! Цзюнь У, убей меня! — Прохрипел Се Лянь сорванным от рыданий голосом. Юноша чей путь был устелен цветами и вел только к счастью, сейчас от осознанности собственной ничтожности молил о смерти. Сцена достойная стать поставленной в театре, с высмеивающей наклонностью. Цзюнь У смерил человека под собой снисходительным взглядом, и насадив его тело, под очередной болезненный вскрик спокойно сказал: — Ладно. — Он опустил руки на тонкую шею принца, и придавливая его сильней к кружевным простыням кровати, не переставая при этом двигаться внутри продолжил: — Я убью тебя, но это будет после нашей свадьбы и рождения наследника. А сейчас... просто представь это: слуги приходят в твои покои вечером для поздних процедур, а холодное тело Его Высочества лежит в крови и семени. Тебе самому-то не тошно? — Сказав это он вернул одну из рук на член принца. Се Лянь почувствовал как в него сделали последний толчок замирая внутри. Это был его шанс освободиться, Цзюнь У находился в самом слабом состоянии, но какой в этом был смысл? Принц ощутив на себе тяжесть чужого тела, лишь тоже распластался на кровати, отпуская плотно сжатые простыни в ладонях. Тело Се Ляня не долго было придавлено, когда дыхание Цзюнь У восстановилось, он без лишних слов поднялся и стал выискивать взглядом свою одежду. Которая по неосторожности тоже оказалась на полу. Собравшись полностью он одарил человека лежавшего на кровати, который внешне не уступал мертвецу в бледности и потерей крови, одиноким взглядом, а придя к чему-то в своих мыслях напоследок сказал: — Надеюсь ты сможешь порадовать меня хорошими новостями. Он ушел и больше не оборачивался на уничтоженного им юношу. Се Лянь продолжал лежать. Лишь спустя несколько минут, он поняв, что остался один неторопливо подцепил края окровавленного одеяла и медленно накрыл им себя. Сейчас, несчастная, тонкая, тряпочная ткань, казалась принцу крепче кольчуги. Се Лянь убедившись, что каждый кусочек его тело надежно скрыт, отпустив себя, всхлипывая погрузился в тихие рыдания. Когда застеленные пеленой слез глаза открылись, и наткнулись на большое красное пятно, ему неожиданно вспомнился один разговор из прошлого. Се Ляню тогда было плюс-минус тринадцать лет. Он бежал в свою комнату что бы переодеться, потому что за завтраком случайно опрокинул на себя кружку с кофе. Обычно, в это время он сразу же после трапезы идет на тренировочную площадку, а в покои возвращается только после обеда. Служанки привыкли к такому распорядку и всегда старались убраться во время завтрака Его Высочества и когда принц услышал в своей комнате голоса, то ничуть не удивился. Лишь задумался, как бы зайти, что бы они не испугались его резкого появления. Как раз, когда принц пришел к решению, слишком громкий возглас раздался на весь коридор: — А я говорила, что ему от тебя лишь это и нужно! Поняла теперь их собачью натуру? Голос принадлежал служанке, которая стелила Се Ляню простыни, когда он еще в люльке лежал. И принц удивившись таким грубым словам, решил немного по подслушивать. — Не сей в девочке сомнений! Правильно что так сделала, а то мужчин вроде него привязать к себе заботой невозможно, остается только так. — Ответила одна из самых старших служанок в доме. — Я тоже думаю, что ничего предосудительного в этом нет! Тем более вы бы видели какое изображение получилось! — Юный незнакомый голосок хихикнул и продолжил: — Я явно приметила там черты ангелочка! Наверное, это знак с небес, на скорое рождение малыша! Два молодых девичьих голоса вспыхнули в нежном смехе, а старенькая служанка вновь заголосила мрачным тоном: — Это еще чего! Вот у меня, три красных пятна было. Два особо больших и одно среднее и так оно и получилось. Двое сыновей альф родились в первые пять лет, а третий, омега, появился только спустя десять. Се Лянь тогда, так и не понял смысл того разговора, и на следующий же день все забыл. Сейчас, лежа в кровавой луже, к нему пришло это озарение, которое вылилось в итоге истеричным хохотом. Он смеялся. И чем громче становился смех, тем крупнее слезы струились по щекам. Еще утром ему казалось что светлячок способен противостоять пламени. Нет. Пока ты можешь лишь светить, то противостоять тому, кто может сжигать — невозможно.