Influential Fiction / Литературное вмешательство

      Конечно, это неправда.              Потому что голова болит так, словно по ней всю ночь лупили кувалдой, и от малейшего звука хочется закопаться в песок, оставив снаружи только филейную часть и ноги. Зато будет ему урок: нечего нервно хлестать почти литр вина в одно лицо, особенно когда ты до этого целый день почти ничего не ел.              А еще безумно стыдно, потому что, к сожалению, алкоголь не стирает у него память, поэтому Мью помнит каждое свое дурное действие и слово — и Галф тоже, видимо, потому что лицо не выражает радости лицезреть малознакомого мужчину с похмелья в своей квартире.              Тот, видимо, вообще не может переносить это зрелище, потому что разворачивается и идет в другую комнату, стараясь не наступить на красивого пепельного кота, который активно крутится под ногами. Так вот какие ножки-палочки его ночью тыкали!              У него есть полчаса, чтобы собрать себя по частям и как-то добраться до точки, где его ждет Пит и еще куча народа, но один вопрос на данный момент куда более важный, поэтому Мью осторожно следует за парнем, как оказалось, на кухню:              — Галф…              Тот даже не оборачивается на голос, продолжая что-то искать в шкафу. Поэтому он делает еще один шаг:              — Прости, что так получилось…              Перед ним на стол опускается стакан с водой и таблетка:              — Вот, выпей.              В такие моменты и недолго поверить в реальное существование божественных сущностей, потому что ну чисто ангел перед ним!              Мью тут же глотает таблетку и в несколько жадных глотков осушает стакан:              — Спасибо!              Лицо напротив почти не выражает никаких эмоций. И где то милое и вечно смущенное чудо, которое так поразило его при первой встрече?              Он открывает рот, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, но телефон вновь взрывается звонком, и по фото на контакте Мью понимает, что смерть его близка. Поэтому он сбрасывает вызов, тихо матерясь сквозь зубы, и с максимально жалостливым видом смотрит на парня:              — Мне надо идти — менеджер меня сожрет с потрохами, если я опоздаю!              Выражение лица почти не меняется:              — Иди.              — Но… — Мью растерян, потому что привычный умоляющий взгляд не срабатывает. — Мы можем вечером поговорить?              — О чем? — Галф вновь скрещивает руки на груди.              Он слаб в психологии, но вроде бы это означает, что человек не принимает аргументы и настроен негативно, если не сказать враждебно. Кроме того, скрещенные руки часто указывают на моральную усталость, попытку отгородиться от любой новой информации.              А это значит… что Мью в полной жопе.              — Ну, о том, что случилось вчера.              — Разве мы это уже не обсудили?              Телефон вновь начинает трястись в его руке, явно передавая возмущение его менеджера, поэтому он лишь морщится и складывает руки перед собой в умоляющем жесте:              — Пожалуйста! Я реально не могу сейчас остаться, чтобы все объяснить!              Ему кажется, или Галф чуть-чуть смягчается? Поэтому делает максимально умоляющее выражение лица:              — Ну пожалуйста!              Тот как-то устало вздыхает:              — Ну ладно.              Мью еле удерживается от того, чтобы не стиснуть парня в объятиях, но очередной звонок от менеджера заставляет его вспомнить о реальности. Поэтому он счастливо улыбается и поднимает телефон вверх, размахивая им:              — Я тебе напишу? Я не знаю, во сколько закончу…              Мью дожидается кивка и только после этого срывается в сторону выхода, пытаясь на ходу натянуть кроссовки:              — Я тебе напишу!              И только на улице он понимает, что его не забирает персональная машина — придется ехать на такси как есть: помятый, небритый, опухший, пахнущий потом. Пи`Арм его убьет… и будет прав. К счастью, в кармане джинс находится маска на лицо, поэтому вероятность, что скандальные подробности жизни звезды станут достоянием общественности, резко снижается, хотя приехавший таксист явно неодобрительно косится на него.              Но самое страшное ждет его впереди: взбучка от менеджера и визажиста, которые в ужасе от его внешнего вида:              — Ты где был?!              — Что ты сделал со своей кожей, ирод?! Никакая маска это не исправит!              Они оба одновременно атакуют его, почти сбивая с ног и таща в комнату, которая для него выделена. И Мью умирает от радости, когда понимает, что к ней примыкает персональная ванная комната, где можно принять душ. Зубы приходится чистить пальцем, но это уж точно лучше, чем ничего, а у Арма находится одноразовая бритва, поэтому, хоть и с опозданием, но перед съемочной командой он предстает в более-менее приличном виде, не переставая извиняться за задержку.              К счастью, у него нет репутации зажравшейся звезды, поэтому такой косяк ему прощают, ласково пожурив, и съемки шоу начинаются. Мью изо всех сил старается включиться в процесс, улыбается и шутит по сценарию, а в голове только мысли о том, что же он скажет Галфу вечером, потому что его “эксперимент” вот вообще не прояснил ситуацию.              Да, Кинн с ним не в сговоре.       Но как тогда объяснить происходящее?              Он ничего не понимает, и усталость после несвойственных ему возлияний не способствует мыслительной деятельности, как и взгляды Пита, обещающие ему полный разбор полетов, когда завершатся съемки. И нельзя сказать, что он это не боится, потому что его милый и воспитанный менеджер становится настоящим драконом, стоит только ему нарушить режим и/или договорные обязательства.              Поэтому, когда режиссер, наконец, всех отпускает и они оказываются наедине, то Мью изображает на лице самое искреннее покаяние:              — Ну Пит… Ну прости…              А тот не сдерживается в выражениях, рвет и мечет, нервно бегая по гримерке:              — Блять, Мью! Вот чем ты думаешь?! Я тебя отпустил на один вечер! На один! А ты…              Он понимает, что сейчас тот момент, когда вообще нельзя спорить, поэтому покорно склоняет голову, соглашаясь:              — Да, я.              Тот запинается и останавливается, сбитый с толку ответом:              — Что — ты?              Мью подвисает и вкрадчиво уточняет:              — Ну, это самое?..              Пит какое-то время хлопает глазами, а потом взрывается:              — Это самое?! Что ты еще, блять, натворил?!              Теперь его черед хлопать глазами:              — Н-н-ничего?..              — А почему так неуверенно?              Ну не признаваться же чистосердечно, что опьянел с одной бутылки вина и поехал извиняться к Галфу, предварительно выбив его адрес у пи`Ти!              Поэтому как можно естественнее улыбается:              — Ничего такого не было! Просто вечером поехал к другу и заснул у него.              Ага, опуская подробности, что сначала напился, а потом изображал сталкера под окнами.              — Друга? — Пит подозрительно щурится. — Какого еще друга? Майлд вернулся?              Мью легкомысленно машет рукой:              — Ну… Знакомого!              Но его менеджера не проведешь:              — И как давно вы… знакомы, что ты позволяешь себе у него спать? Мью, мы сколько раз говорили, что тебе нельзя…              — … верить всем подряд, — он привычно завершает фразу. — Да, я знаю, но Галф — это отдельный случай. Ой!              Вот именно: ой.       Король спойлеров Мью Суппасит вновь с нами.              И не удивительно, что теперь Пит вцепится в него с хваткой питбуля:              — Галф? Тот самый?              — Эммм… Да? — он мнется, подбирая слова. — И мне очень надо с ним сегодня встретиться.              — Нет! Ты уже накосячил достаточно! — тот непреклонен.              Поэтому в бой идет самая тяжелая артиллерия: умоляющий взгляд бедного котика из Шрэка:              — Ну пожалуйста! Всего часик! Ты можешь сам меня к нему отвезти и потом забрать! Это вопрос жизни и смерти!              Еще 15 минут нытья — и Пит сдается:              — Ладно, но под моим контролем! Никаких ночевок у малознакомых людей!              — Конечно! Спасибо!              Он яростно трет лицо салфеткой для снятия макияжа одной рукой, а второй пытается строчить в телефоне:              “Я могу к тебе приехать?”              К счастью, Галф не мучает его неопределенностью:              “Да, я сейчас дома”.              Мью сначала печатает:              “Буду через минут 40”,              а потом исправляет на:              “Буду через час”.              А затем уже черед уговаривать Пита заехать сначала в зоомагазин, чтобы подлизаться к коту вкусняшками, и в магазин, чтобы найти что-то и для обиженного парня. Он чуть не захлебнулся слюной в процессе выбора, но все-таки справился с собой, поэтому в уже знакомую дверь Мью звонит с пакетом в руке и таймером на телефоне (“если через час не выйдешь — я тебя силой вытащу!”):              — Эммм, привет? Я могу войти?              Выражение лица Галфа все еще очень сложное, но тот делает шаг в сторону, пропуская его, но на протянутый пакет смотрит с подозрением:              — Это еще что?              Его уши полыхают:              — Тебе и твоему коту компенсация за беспокойство.              Парень хмурится, разглядывая содержимое пакета и доставая нарезку дорогого итальянского прошутто:              — Не надо было…              А желудок Мью его позорно предает, реагируя ужасно громким звуком на аппетитное мясо. Галф тут же поднимает на него глаза, которые мгновенно уличат малейшую ложь:              — Когда ты в последний раз ел?              Он замирает, вспоминая:              — Ээээ… Вчера утром?              Да, до ресторана у него не было возможности что-то перехватить, потом было вообще не до этого, как и сегодня весь день — и спасибо Питу, что хотя бы принес ему чай.              Лицо парня становится настолько сердитым, что хочется тут же соврать, но Мью не успевает: его хватают за руку и тащат в сторону кухни.              — Галф… Я хотел… Нам надо…              — Сначала поешь — потом будем говорить. Я с зомби не веду переговоров.              Кот уже там на месте, словно знает, что ему тоже что-то перепадет, поэтому крутится под ногами. Его хозяин бросает ему упаковку со снеками:              — Попробуй угостить Азара, пока я разогреваю еду. Но он обычно у чужих ничего не берет.              Мью опешивает, а потом все же наклоняется к коту с раскрытой ладонью с несколькими хрустящими подушечками:              — Азар? Будешь?              Кот сначала с подозрением обнюхивает предложенное, а потом довольно хрустит, щекоча руку усами. А Галф тихо шепчет “предатель”, накладывая в пиалу рис из мультиварки.              А он довольно улыбается: если нужно закармливать Азара, чтобы задобрить Галфа, то Мью готов скупить половину зоомагазина. Но когда перед ним оказывается рис с каким-то овощным рагу, то он готов купить уже все магазины в округе — только чтобы его и дальше так вкусно кормили.              И еле заметная улыбка, буквально чуть приподнятые кончики губ дают ему надежду на прощение.       И на вторую порцию риса, за которую его потом убьет тренер.