Не стоит благодарности, малыш

Если бы этот олух не толкнул его мольберт на уроке, то все было бы прекрасно. Он бы счастливо шел домой из этой злосчастной тюрьмы для личинок, которые по истечению своего обучения должны магическим образом превратиться в нормальных членов обществе без каких-либо психических расстройств, поломанной психики и без отсутствия какой-либо мотивации к саморазвитию и с отсутствием страха выбора своей дальнейшей жизненной позиции. Но прямо сейчас он шел по направлению кабинета школьного психолога, пока все остальные счастливо бежали по направлению к выходу, размахивая своими тяжелыми сумками. Отлично, Вальден, стоило тебе один единственный раз за несколько лет в этом дрянном обществе сорваться, как тебя тут же осуждают и отправляют к местному мозгоправу с дипломом на верхней полке. Подумаешь, кисточка почти что прошла насквозь его руки, подумаешь, этот олух демонстративно ревел и вертел ей прямо под носом учителя. Он полностью заслужил это, ведь из-за его неосторожности и варварского поведения на гребанном уроке искусств, на котором предполагается сидеть на месте и втыкать взглядом в две точки: натюрморт и белый лист, этот идиот додумался на спор начать досаждать девчонкам, улюлюкая и прося нарисовать его прекрасные бицепсы, размером с лапку котенка. Конечно же, на максимально вежливую просьбу быть тише он никоим образом не отреагировал, зато стоило ему услышать «заткнись», как тут же хрупкое эго не выдержало подобного расклада и решило устроить чуть ли не цирк. С собой любимым в главной роли, роли абсолютного несмешного клоуна, которого даже жалеть не хотелось, скорее пристрелить, чтоб не мучился. В конечном итоге представление превратилось в попытку как-то задеть оппонента, но абсолютный игнор с противоположной стороны убедил его, что занятие бесполезное. Максимально «не специально» тяжело вздохнув, строя из себя полностью разочарованного в жизни страдальца, на слова «Никогда не задумывался помогать с уборкой нашему уборщику, твоя голова отлично заменит ему швабру?» которого даже не скорчили злобно-обиженное лицо, он резко развернулся и своими огромными культяпками задел мольберт, да так, что тот мигом упал на пол, задев при этом парочку стаканов с грязной водой и краской. Его работа была испорчена. Даже не специально. Это всего лишь блядская случайность, которая произошла по вине чертовой незрелой личинки, которая пыталась из себя строить успешного и состоявшегося человека. Чертова личинка. Через секунду кисточка была на своем законном месте, торчала из его ладони. Этот олух первые несколько секунд даже не понял, что произошло и только потом, осознав, что случилось, начал истошно вопить и бегать по всей аудитории. Вернувшийся учитель тоже не до конца осознавал, что в принципе произошло, но все пальцы одноклассников уже были устремлены по направлению к Эдгару. Отлично, просто замечательно. Еще раз взглянув на свою испорченную работу, он еле сдержался, чтобы не поддаться такому же внутреннему варвару и не плюнуть в кого-нибудь, и ушел прочь из кабинета. В это же время прозвенел звонок. Ему было искренне все равно, действительно ли он настолько глубоко вонзил в него кисточку, действительно ли ему было настолько больно, и вызовут ли после такого его родителей (хотя учитывая его социальное положение и насколько много его родители пожертвовали этой тюрьме деньжат, все обойдется одним конфиденциальным разговором), и станут ли его походы к мозгоправу ежедневными. Все равно это не поможет испорченной работе. Он идет уже около пяти минут, поднимаясь на пятый — последний этаж. Здесь уже не души, учитывая, что прямо сейчас большинство кабинетов находятся на этапе ремонта по случаю подкинутых совсем недавно денег. Славно, может теперь хоть малое количество парт не будут выглядеть, как нечто найденное на каких-то древних раскопках, которые так и норовят познакомить твой зад с отвратно-грязным полом. Ну вот, «заветная дверь». Ничем не отличается от остальных, за исключением таблички «школьный психолог». Стук. Еще один. Пять секунд. Веселое «войдите». На журнальном столе лежит человек в белом халате. Это не психолог, ибо та была женщиной с довольно длинными и пышными волосами. А парень перед ним был скорее похож на того, с кем психологу стоило бы поработать лет так пять. Небрежные волосы, собранные в мелкий хвост, халат мятный, под ним явно застиранная полосатая кофта, на штанах парочка дыр, а на лице красуется большой фиолетовый фингал. Нет, он явно ошибся, тут не пациент с пятилетним стажем, тут сбежавшийся заключенный, ну или бездомный, ситуация лучше не станет. — Ого! Кто-то все-таки осмелился посетить это гнездо хищника! — подал свой голос «сумасшедший» парень, стоило ему заметить юношу в дверях кабинета. — Видимо тут вообще никто не следит за чужим расписанием, раз посылают ученика к психологу, которая ушла еще час назад. — Если она ушла, то зачем ты валяешь дурака в ее кабинете? Не похоже на какой-то способ терапии, — съязвил в ответ Эдгар. — Ну, раз ее нет, разговор переносится на завтра, если он вообще состоится в принципе. Развернувшись, он собирается без замедления покинуть эту странную компанию и поскорее забыть о ней, как его внезапно хватают за руку. — А мне казалось в этом обществе установлены рамки в общении между взрослыми и мелкими детенышами. Но, впрочем, мне все равно. Ты же Вальден, верно? — юноше пришлось остановиться. — С кисточкой был явный перебор. — Ты у меня ничего не ведешь, поэтому я не вижу смысла быть вежливым с тем, кто даже своим видом не может вызвать хоть какое-то уважение. А тему «с перебором» я в принципе не собираюсь ни с кем более обсуждать, все, что я могу сказать — этот идиот заслужил не только маленькую кисть, но и что-то похуже не только в своей чертовой руке. А теперь отпусти меня, пока с твоей рукой что-нибудь не случилось, мистер «выглядящий как уголовник». — Попытка выдернуть свою руку оказалась безуспешной. Одним рывком его затаскивают в кабинет, и дверь за его спиной захлопывается с громким стуком. — Если ты решил совершить еще одно преступление, то камеры наблюдения тебе явно помешают, — Вальден не хотел показывать растерянность или страх, которые потихоньку настигали его еще на моменте с схватившей его рукой. — Выпусти меня сейчас же. — Как интересно, — проговорил парень и отпустил чужую руку. — Мне очень хотелось рассказать тебе интересный план по поимке недоброжелателя твоего творчества, благодаря которому можно и сухим выйти, но раз тебя мало интересует «натуженная справедливость», то ладно, бывай, малец. Он размеренными шагами вернулся обратно к журнальному столу и снова улегся на него, в этот раз расположив свои ноги прямо на стоящем рядом кресле. Вытянув свои руки, он стал пытаться нащупать что-то лежащее на полу. Ему попался журнал. — Ого, современная мода такая смешная, кричит о своей прогрессивности, но при этом все еще делит разные куски ткани на «женские» и «мужские», — начал беззаботно листать и комментировать журнал парень, будто бы Эдгар давно покинул помещение и вообще никогда сюда не заходил. — Вообще должен сказать, что тебе бы скорее всего все подошло отсюда, особенно этот берет. Был бы таким стереотипным художником. — Ты идиот? — В его голове очень тяжело укладывалась мысль, что один и тот же человек мог выдать какое-то явно криминальное предложение и тут же начать размышлять на какие-то абстрактные темы и выдать около-комплимент. — Погоди, еще раз, поимка? Ты предлагаешь мне пожертвовать несколькими годами своей жизни только, чтобы какой-то паразит, который через пару лет самостоятельно доведет свою жизнь до полного дна, умер послезавтра где-то в подворотне? — Такой умный мальчик, а часть про «выйти сухим» пропустил, ай-ай, — он кинул журнал обратно на пол и начал сверлить Эдгара взглядом. — А еще не «идиот», а мистер Бальза, ну или мистер Лука, как тебе угодно, малыш. — Как скажете, мистер идиот, какой вам будет прок с этого? И в эту школу действительно только бывших маньяков на работу приглашают? — Ну, ваш психолог очень подозрительная леди. Особенно учитывая, насколько часто в ее кабинете пропадает один паренек… А за остальных не ручаюсь, я не большой любитель тусовок откровенно заебанных жизнью людишек, трудящихся на благо будущего поколения, которое они также искренне терпеть не могут. Так ты хочешь узнать мой план, малыш? — Если только уберете это отвратное «малыш». — В обмен на мистер Бальза. Не стоило бы добропорядочному ученику вести себя столь бесцеремонным образом с местным учителем информатики с огромным авторитетом среди учеников, — на его лице появилась ухмылка. — Как скажете, мистер ид… Бальза, — Вальден с большим трудом мог поверить, что слово «авторитет» могло настолько близко находиться рядом с таким человеком, но учитывая, насколько умственно развиты большинство его одноклассников и в принципе учеников этого заведения, верить в подобное стало чуть легче. Но не настолько, чтобы произносить «мистер Бальза» не задыхаясь где-то внутри себя. — Вот и хорошо, — преподаватель наконец-то снова покинул несчастный столик и снова подошел к Эдгару. На этот раз еще ближе, чем раньше. Теперь Эдгар также понимал, что Лука Бальза был на полторы головы выше него самого. Неожиданно для себя он сглотнул. Смотреть снизу вверх было немного унизительно, но он физически ничего не мог с этим поделать. — Ну и каков твой план? — с каждой секундой тело парня приближалось к нему все ближе и ближе. В один момент он наклонил свою голову и их глаза оказались на одном уровне. Теперь он мог более внимательно рассмотреть лицо горе-преподавателя. Издалека отвратно выглядящий фингал вблизи был не особо лучше. — И обязательно так близко находиться, чтобы сказать об этом? — В романтичных книжках пишут, что контакт тел намного более понятен, нежели слова, — его голос стал тише. — Да, лучший «диалог» между учеником и учителем, у тебя отвратительный вкус, а теперь отойди от меня, если ты не собираешься наконец-то рассказать мне свой «сухой план», в существовании которого я с каждой минутой сомневаюсь все больше и больше, — выставив руки вперед, он попытался увеличить расстояние между ними, но одних собственных сил для этого не хватило. — Попытайся оставшуюся неделю не влипать в неприятности, и если потребуется, извинись перед этим глупым мальчиком, — уже нашептывал в ухо парень, игнорируя все попытки протеста с противоположной стороны. — Остальной оставь на меня. И лучше тебе не искать меня лишний раз. — Звучит не слишком… — ему не дали договорить, грубо впившись в губы поцелуем. Его насильно прижали к двери, схватив за руки и расположив их над его же головой. От неожиданности Эдгар до конца не понял, что происходит, и разинул рот от нахлынувшего негодования. Воспользовавшись этим, Лука тут же проник поглубже в рот парня, самовольно «хозяйничая» там своим языком. Обводя его небо и зубы, его уголки губ игриво приподнялись. Он явно наслаждался всей этой ситуацией, полностью наплевав на сопротивляющегося школьника. Эдгар пришел в себя и начал пытаться выбраться из этого унизительного положения. Но тут же он осознал, что полностью бессилен в этой ситуации. Теперь страх все сильнее окутывал его, еще пару секунд и из глаз начали бы скатываться слезинки, показывая еще больше его беспомощность, но Бальза решил остановиться. Как только тот освободил руки парня, сильный удар пришелся ему прямо в живот. Под адреналином юноша развернулся и все же смог отпереть дверь и вылететь прочь из кабинета. Он хотел забыть все то, что произошло там, забыть свой позор, забыть блядского маньяка-преподавателя, но доносящийся вслед голос не давал ему это сделать. «Не волнуйся, малец, я со всем разберусь!» — эта фраза крутилась в голове Эдгара всю оставшуюся неделю, которую он провел тише воды и ниже травы. Стараясь лишний раз вообще не вспоминать, что вместо сеанса с мозгоправом он пережил домогательство и был посвящен в непонятный план по устранению его одноклассника. Лишь мысль о записи с камер наблюдения в коридорах могла в случае чего помочь ему, наверное. То, насколько Луке Бальзе было все равно на их наличие, пугало еще больше, но он не хотел признаваться в этом себе самому. Оставалось только ждать.

***

На следующей неделе во время первого урока в школу приехала скорая. Его одноклассник скончался от сильного удара током. В тот момент, смотря из окна кабинета на всю эту картину, его голубые глаза пересекаются с серыми. Фингал все еще на месте, как и легкая ухмылка, завидев которую еще кто-нибудь тут же бы подумал, что этот человек как-то замешан в этом «несчастном случае». Вальден поежился, держа кисточку в руках. Он не знал, насколько хорошо или плохо то, что он понимал, о чем думал этот подозрительный тип. «Не стоит благодарности, малыш».