Затмение (перевод новеллы)

«Ты знал что это кафе волшебное?» «Нет? Что же в нем такого особенного?» «О чем бы ты ни говорил в стенах этого кафе, ты не встретишь ничего кроме понимания и принятия.» Дядя Айяна был умным, но более того, ещё и очень добрым. Родители Айяна считали его «слабовольным» и говорили, что «он мог добиться куда большего в своей жизни», но Ай всегда их поправлял. «Дядя Ди был рожден чтобы быть учителем. Он вдохновляет и направляет людей. Не каждый на такое способен!» Его дядя — учитель Дика — научил Айяна что мужчины могут быть милыми, нежными и чуткими. Что им необязательно любить женщин, вместо этого, они могут любить мужчин. «Не имеет значения, нравятся тебе мужчины или женщины — всё это абсолютно нормально. Или, по крайней мере, так и должно быть. Для меня это нормально.» Дядя Ди повесился в своём новом доме, в который переехал сразу после начала своей работы в школе Прарот. Айян несколько месяцев пытался понять, почему? У его дяди было такое большое, теплое сердце, и он любил преподавать. Просто не было никакого смысла в том, что он сделал подобное ни с того ни с сего. Этому должно было быть объяснение. С самого начала Ай был уверен, что это не просто самоубийство, что происходит что-то куда более гнусное. И только когда друг его отца, офицер полиции, подтвердил, что улики указывают на самоубийство, Ай был вынужден в это поверить. Но почему? Айян пытался расспрашивать соседей и других родственников Ди, но никто ничего не знал. Кроме того, что последние несколько месяцев своей жизни тот провел в депрессии и посещал психиатра. Но Ай, в конечном итоге, так и не смог найти причину по которой яркий свет его дяди внезапно угас. И тогда он решился на отчаянный шаг, отправиться прямиком в логово льва. Пока он рос у его родителей не было времени на него, поэтому они отправили его в школу-интернат, и каждый раз навещая его, они втроём находили повод поспорить. Это было утомительно, но к счастью, родители понимали, что он вполне способен позаботиться о себе сам. Именно по этой причине, когда он попросил о переводе в Прарот, они согласились. Оказавшись там, Айян, быстро узнал, что симптомы депрессии у его дяди появились задолго до того, как он перевелся сюда. Персонал утверждал, что корнем проблемы было его предыдущее место работы. Суппало. В тот момент, судьба сделала свой ход, и он перевёл свое внимание на неё. Потребовалось некоторое время, чтобы убедить его родителей разрешить ему снова перевестись так скоро, особенно после того, как семестр уже начался, но Ай заверил их, что сможет наверстать упущенное. Учёба никогда не была для него проблемой. «Первое, что я сделал, это начал наводить справки на кафедре английского языка, но там никто не знал моего дядю достаточно хорошо, так как его быстро перевели в административный отдел.» — Ай повернулся к ошарашенной мисс Сани. — «Это тяжелая работа, не так ли, учитель? Даже для молодых людей с хорошим умом вроде вас, потому что Суппало не изменяет свои правила. Они не адаптируются к современному обществу, к изменениям, которые происходят. Вы вынуждены навязывать правила, которые в лучшем случае архаичны, а в худшем — просто варварские! Никто не хочет заниматься подобным, и поэтому школа нанимает мягкосердечного учителя и просто разрушает его!» Мисс Сани, казалось, не знала, что сказать. Её глаза были широко раскрыты, словно Ай видел её насквозь, видел то, что скрывалось внутри. Она отвела взгляд, смаргивая слезы. «Я с самого начала понимал, что никто не сможет мне рассказать о произошедшем с дядей лучше, чем учитель Чадок» — сказал Ай кивая головой в сторону Чадока. Он был так напряжён, что Айян мог видеть вздувшиеся вены на его лбу. — «Но всякий раз, когда я пытался с ним встретиться — он отсутствовал. Как будто вы избегали меня, так ли это?» Губы Чадока слегка задрожали, и пока мисс Сани не сводила с него глаз. Акк, стоявший неподалеку, смотрел на Айяна с выражением лица, по которому было ясно, что он надеется, что всего лишь сон. Кошмар. «Вы, кажется, не удивлены» — заметил Ай, всё ещё обращаясь к Чадоку. -"Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что вы, вероятно, знали, кто я такой, с той минуты, как я подал заявление. И вероятно, пытались отклонить его, но, к несчастью для вас, школу больше интересовали мои деньги.» «Ты не имеешь права так говорить о Суппало» — сказал мистер Чадок. Это были первые слова, которые он произнес. — «Я никогда ни во что не вмешивался!» «Правда?» — Спросил Ай, повысив голос. Сначала он сделал это, чтобы позлить учителя, но теперь его самого начали захлестывать эмоции. Он так долго ждал этого момента, и когда снова заговорил, голос его дрогнул. — «Значит, вы не боялись что я приду сюда и расскажу всем, что вы сделали? Как бы тяжело ни работал мой дядя — даже по выходным и праздникам, — вы всё равно настаивали на том, чтобы он шёл с вами в университетскую библиотеку, чтобы посмотреть на книги!» Айяну потребовалось немало времени, чтобы подружиться с работниками библиотеки и получить от них эту информацию. «А когда он был не там, вы поручали ему организовывать вечеринки по случаю новоселья. Я видел это в твоём планировщике! Мой дядя не был твоим рабом!» — эмоции так захлестнули его, что он и не заметил, как стал обращаться к учителю на ты. — «И это далеко не всё! Ты заставлял его работать даже в нерабочие часы. Не хочу и думать, под каким давлением он находился, сидя здесь с тобой день ото дня!» «Я никогда не давил на Дика» — ответил Чадок едва слышно. «То, что ты не знал что делаешь, не означает что этого не было!» «Он говорит правду» — вмешалась Сани с одновременно смелым и испуганным видом. «При всем моём уважении. Вас там не было. Вы не можете знать» — Ай скривил губы. «Я знаю потому что люди хорошо относятся к тем, кого любят» — сказала мисс Сани, медленно переводя взгляд на Чадока. Ай почувствовал как у него задрожали ноги. «Ч-что это значит?» В покрасневших глазах Чадока наконец появились слёзы. Мисс Сани продолжила: «У Чадока и учителя Дика были отношения. Думаю, довольно долго, пока они не расстались.» «Вот почему учитель Дика подал в отставку» — пробормотал себе под нос Акк. «Да» — сказал Чадок, слова срывались с его губ со всхлипом. — «Ничего этого никогда бы не случилось, если бы не любили друг друга. Ди бы не умер.» Ай ахнул от удивления. Он знал, что дядя Ди был геем. Он также знал, что любовь может случиться с каждым в любое время, что это невозможно контролировать, но он всегда представлял своего дядю с кем-то, кто был бы ему ровней — с кем-то красивым, умным и добрым. Трудно было заменить подобный образ… Чадоком. Мистер Чадок был напряжен и серьёзен. В нем не было теплоты. Никакого творчества. Его лицо было не более привлекательным, чем бетонная стена. Что заставило его дядю связаться с кем-то подобным? Или, может быть, он влюбился в его власть?.. Ай выкинул эту мысль из головы. Реальный мир не похож на BL-новеллу. Не обязательно быть идеальным, чтобы заслуживать любви. Его дядя был не из тех, кто позволяет власти завладеть своим сердцем. Значит, дело было в чем-то другом. В той стороне Чадока, о которой Айян не знал. Он стоял и не сводил глаз с Чадока, наблюдая как стены вокруг него начали рушиться. Слезы потекли из его глаз, он стал более чувствительным, более нежным и более слабым. Чадок начал рыдать так сильно, что едва мог удерживать себя на ногах и ему пришлось упереться руками в стол перед собой, чтобы не упасть. Глядя на него, Ай больше не видел того жестокого, бесчувственного человека, с которым имел дело раньше, — того, кто скрывал за маской свое презрение ко всем, кто отличался от него и был менее могущественным. Теперь его лицо было искажено печалью, и из-за этого ненавидеть его было очень трудно. «Кто-то узнал о нас и пригрозил сообщить администрации школы,» — сквозь рыдания сказал Чадок. — «Поэтому н-нам пришлось рассказать самим. Они сказали, что мы не можем быть вместе, что это против правил — даже если мы будем держать это в секрете. Они сказали, что это «небезопасно» для детей. Я-я планировал найти кого-то другого, кто заменит Ди в администрации, но…» Затем он сказал, что дядя Ди не понимал, почему существует это правило — он не мог с ним смириться. Они с Чадоком месяцами работали бок о бок без проблем, а теперь вдруг все изменилось только потому, что они полюбили друг друга? Он оставил это разочарование — эту боль — запертой в своем сердце. «Я-я знаю, что предал его. Мы пообещали бороться вместе, но в конце концов.» В конце концов, им сказали, что если ничего не изменится, они будут уволены. Итак, дядя Ди подал прошение об отставке, а мистер Чадок остался. «Я думал, что это лучший вариант — самый безопасный — для нас обоих. Если бы история вышла наружу, это погубило бы нашу репутацию. Мы бы никогда больше не смогли работать. Учителя должны быть о-образцом для подражания.» «Это чушь собачья!» — Воскликнул Ай, как только Чадок закончил свой рассказ. — «Почему каждый учитель должен соответствовать такому строгому шаблону? Нет двух одинаковых людей. Учитель — это тот, кто может поделиться мудростью и знаниями, и этого должно быть достаточно! Какой смысл учиться у людей, которые думают и действуют одинаково? Людям должно быть позволено отличаться — видеть мир по-другому — и мы должны принять это! А не просить их мучить себя только для того, чтобы они могли вписаться в какие-то произвольные рамки того, каким должен быть учитель! Это безумие. Это — настоящее проклятие Суппало!» Его речь была прервана, когда краем глаза он увидел, как Акк развернулся и бросился к двери, распахивая её. «Акк?» спросил Ай, но в последовавшей за этим суматохе у него не было времени побежать за ним. Акк остановился, как вкопанный, когда в комнате раздался чей-то крик, сопровождающийся одобрительными возгласами собравшихся протестующих. «Вот он, человек, собственноручно вновь пробудивший проклятие. Наш замечательный президент совета и главный староста, Акк!»