Затмение (перевод новеллы)

«Если бы Акк знал, кто я на самом деле и почему пришел сюда, он возможно не стал бы так охотно играть в ваши маленькие игры.» Когда Туа услышал голос Айяна из комнаты, то не мог отделаться от ощущения, что тот просто тянет время. По этой же причине он так стремительно вбежал в административный кабинет — он не хотел, чтобы Кхан и Туа узнали в чём именно был виновен Акк. Туа был осторожным человеком, привыкшим сначала думать, а потом действовать, но когда он увидел что пытается сделать Айян, то понял что нужно срочно что-то сделать. Акк не должен так легко отделаться от всего того, что натворил. «Что ты делаешь?» — прошипел Кхан, когда Туа поднялся из их укрытия. «Это важно» — ответил Туа и побежал обратно в здание, торопливо набирая кому-то сообщение с просьбой о помощи. Когда он добрался до входа в административный кабинет — Чамнан и его друзья уже ждали его его, в общей сложности около десяти человек. «Ты нашел доказательства?» — в неверии спросил он. В течении долгих нескольких месяцев Туа изучал и запоминал разную информацию, поступавшую как от протестующих, так и от администрации, пытаясь прийти к своим собственных выводам. В основном, он придерживался нейтралитета, считая что и обе стороны больше просто хотят побольнее укусить друг друга, нежели добиться каких-то реальных изменений. И это было разочаровывающе. Он чувствовал, что ни те, ни другие не приносят пользы, и миру было было лучше вообще без них. Но затем, отчим Туа поведал ему свою историю и всё встало на свои места. Туа больше не был на нейтральной стороне — он целиком и полностью поддерживал протестующих. Когда он первый раз появился на протесте, Чамнан подошёл поприветствовать его, потому что узнал. Ему показалось, что Туа был моложе его, но в этом не было ничего странного, он был маленьким и тихим, мало кто его замечал. Но именно в тот момент, он почувствовал себя видимым. Чамнан заметил его. Он рассказал Чамнану о истории произошедшей между Чадоком и его отчимом, о том, что он подозревает что учитель снова делает что-то подобное. Чамнан, казалось, ему поверил. «Но есть ли у тебя доказательства? Мы ничего не можем сделать без доказательств», — сказал он. — «Без них мы просто обваляем его в грязи безо всякой на то причины, ровно как он поступает с нами.» Люди часто называют протестующих агрессивными и злобными. Они называли Чамнана низшим классом, развратным ледибоем. Но если бы вы узнали его получше, то поняли бы, что он ничем не отличается от других. Внешне может и да, но вот внутри у него было куда больше чести и уважения к власти, чем у них было когда-либо по отношению к нему. Теперь, наконец, Туа нашёл ответы на все свои вопросы, и пришло время возвращать долги. «Есть» — согласился он. И Туа, и все остальные ученики, которые нутром чуяли, что за проклятием стоит школа, терпеливо стояли перед кабинетом и ждали, пока откроются двери. Конечно, подобное скопление учеников вскоре стало привлекать внимание других учащихся и учителей, но в этот раз никто не спешил из разгонять. Казалось, все наконец начали понимать. Первое настоящее препятствие возникло с прибытием Кхана, Вата и Намо. «Туа? Что ты делаешь?» — спросил Кхан. На лице у него отразилась смесь недовольства, страха и растерянности. Туа перевёл взгляд с него на двух других людей. Ват выглядел растерянным, а Намо-испуганным. «Я делаю, что должен» — пожал плечами Туа. «Пойдем поговорим наедине» — ответил ему Кхан, взяв того за запястье. Туа попытался выдернуть руку, но безуспешно. «Я никуда не пойду! Я позвал их сюда и я останусь здесь!» Кхан в ответ не сказал ничего, но промычал что-то против, а люди вокруг зашумели ещё больше. К счастью, ничего больше не произошло, ведь в этот момент дверь кабинета распахнулась. Туа ждал этого, ждал человека, что выйдет из этих дверей, и, как только лицо Акка появилось перед ним, он оттолкнул от себя Кхана и закричал: «Вот он, человек, собственноручно вновь пробудивший проклятие. Наш замечательный президент совета и главный староста, Акк!» «Туа» — вскрикнул Кхан, не веря своим ушам. Туа, на своё удивление, почувствовал боль в груди. Кхан был ему хорошим другом, пусть и немного грубоватым. Он заботился о Туа, и под его грубостью скрывалось большое и доброе сердце. Он с самого начала знал, что под личиной Брюса Уэйна скрывается он, но находил это забавным и очаровательным. До Кхана он никогда и не понимал, как это приятно, когда тебя видят. Они впервые встретились без притворства перед самым протестом. Туа было любопытно, действительно ли Кхан что-то испытывает к нему, но что больше его интересовало, так это его собственные чувства. Честно говоря он толком и не знал, что должен ощущать. Всё что он знал точно — это то, что он благодарен Кхану, поэтому и пригласил его на свидание. «Если мы будем встречаться, не могли бы мы пока оставить это всё между нами? Пожалуйста, не думай, что я стыжусь того, что я теперь твой парень, потому что это не так — это то, чему я рад больше всего на свете!» У Туапху не было проблем с подобной секретностью. Он объяснил самому себе это тем, что Кхан всё ещё немного потерян в новых для себя чувствах, и со временем это пройдет. Однако на текущий момент он считал, что это можно использовать в своих интересах, ведь быть рядом с ним означает и быть ближе к его друзьям. Он понимал, что его сегодняшние действия могут разрушить то немногое что между ними есть, но это было правильно. Он долгое время обходился без Кхана, сможет делать это и дальше. В конце концов, он не хотел бы встречаться с кем-то, кто возможно принял бы сторону Суппало в этой борьбе. Туа моргнул, возвращая себя в реальность, перед ним Акк остановился, словно его ноги приросли к полу. Он был бледен, по лицу непрерывно текли слезы. «Какие у тебя есть доказательства?» — закричал кто-то позади Акка, выбегая следом из комнаты. Это был Айян, за которым следовала мисс Сани. Чадок отказывался показывать лицо. Вместо того, чтобы прямо ответить Айяну, Туа обратился к Акку. «Ты ведь прибежал обратно, потому что услышал как я рассказал Кхану о своих подозрениях насчет тебя, верно? Пришел рассказать Чадоку о своих дальнейших планах? Получить одобрение? Поступить со мной так же, как ты поступил с Чамнаном и его друзьями? Я знаю, что за всем этим стоишь ты, Акк! Ты был виновен во всех происшествиях с самого начала!» Среди собравшихся — и среди учеников, и среди учителей — поднялся шум. Кто-то начал доставать телефоны и снимать, кто-то записывать происходящее. Возможно, часть из них даже выйдет в прямой эфир. И это было именно тем, чего и добивался Туа. Откуда-то неподалеку раздался голос Вата, который громко выругался: «Что, черт возьми, происходит?» «Затмение наступило на день раньше» — ответил ему Намо. Туа перевел свой взгляд на Айяна. «Может у меня и нет доказательств, но есть свидетели. Ты, если быть точным. Как смеешь ты вообще защищать его? Когда ты только перевелся ты не был таким, а теперь посмотри! Прошло всего половина семестра, а тебе промыли мозги и ты готов лгать защищая школу, которая тебя ненавидит!» Айян был ошеломлен, он выглядел так, словно до этого момента и не понимал что происходит. Вероятно, он так сильно хотел уберечь Акка от неприятностей, что не смог проанализировать свои собственные действия. На лице его отразилась неясная палитра эмоций, казалось он хочет что-то сказать, но в конечном итоге, из его рта не вырвалось и слова и он смущенно опустил взгляд на пол. Тем временем, Кхан повернулся к Акку с такими же широко раскрытыми глазами, как и у всех остальных, включая даже мисс Сани, которая выглядела не расстроенной, преданной. Мистер Чадок же, будучи всё-таки человеком из плоти и крови, оставался хладнокровным. «Тебе есть что сказать в свое оправдание, Акк?» — Спросил Туа. — «Я знаю, что ты делал это не один. Кто тебе помогал?» «Ты ошибаешься!» — Произнес Акк свои первые слова за всё это время. — «Я делал это один. Я сделал всё сам, чтобы сохранить репутацию нашей школы!» «Акк,» — прервал его голос Айна, который поднял руку чтобы к нему прикоснуться, но Акк лишь отмахнулся от касания. «Учитель Чадок ничего об этом не знал» — продолжил он — «Он только вызвал меня в кабинет, чтобы поговорить о моем участии в фильме Вата, вот и всё. Я собираюсь уйти из него и стать прилежным учеником и хорошим старостой, как и раньше. Я сделаю для Суппало всё. Даже предам своих друзей. Учитель Чадок не имеет к этому никакого отношения!» Акк поднес руку к глазам, чтобы вытереть слёзы, а затем повернулся к Чамнану. «Прости меня. Я никогда не хотел причинить тебе боль. Я просто хотел чтобы все снова стали соблюдать правила, чтобы воцарился мир. Но теперь я понимаю, как ошибался. Надеюсь, ты сможешь меня простить.» Конец его речи было сложно различить из-за того, что слова перешли в рыдания. Туа обернулся на кабинет и увидел, что Чадок всё ещё сидит, опустив голову, не подтверждая и не опровергая чужие слова. «Ты, кажется забыл» — сказал Айян сквозь стиснутые зубы, глаза его были полны боли и обиды, — «Что Акк не единственный, кто стоял за проклятием.» Толпа снова разразилась рокотом, но Туа лишь кивнул, не обращая внимания. «Верно. Но, знаешь, иногда единственный пусть борьбы с несправедливостью — стать её частью.» — Он глубоко вздохнул и объявил всем в коридоре: — «Я признаю, что часть вещей под именем проклятия была сделана мной, чтобы сделать из Акка параноика и добыть реальные доказательства. Именно поэтому я согласился помочь Васувату с фильмом — чтобы узнать ещё какую-нибудь информацию.» Стоя среди всей этой толпы Туа задумался о своей жизни и о том, что привело его сюда. Он вспомнил момент, когда всё изменилось. Момент, когда он понял что у его матери есть своя жизнь — и это было абсолютно нормально. Это позволило ему открыть свое сердце отчиму, что в свою очередь, заставило его начать размышлять о себе. О причинах, по которым они были такими разными, и о причинах, почему были так похожи. Почему Чадок сделал то, что сделал с его отчимом? И почему начал это снова? Он не сразу поверил в слова своего отчима, в конце концов, идея о том, что учитель может настолько ненавидеть своих учеников была до ужаса абсурдной. Поэтому он искал союзника — кого-то, кто мог бы разобраться в происходящем вместе с ним. И кто мог подходить на эту роль лучше Айяна? Он был умным, смелым и готовым противостоять администрации, когда считал себя правым. А когда он попадал в неприятности, всегда ухитрялся выйти из воды сухим. Туа не спускал с него глаз с того самого момента, как он появился и ждал подходящего времени, чтобы рассказать тому о своих подозрениях по поводу Чадока. Поэтому однажды вечером он притворился что уронил ключи рядом со стулом Айяна, втайне надеясь, что тот вернется за чем-нибудь и «случайно» услышит разговор Туа с матерью по телефону. «Привет, мам, ты знала что когда отчим был в Суппало тоже произошла ситуация с проклятием? Он думает, что кто-то всё это подстроил?.. Учитель Чадок? Но почему?». Чадок значительно упростил ему работу, когда попросил Акка присматривать за Айяном. Тот в свою очередь, конечно присматривал за ним. Тогда Туа подумал, что с его знаниями о Чадоке и знаниями Айяна об Акке они наконец смогут получит полную картину происходящего. Но ничего не произошло. Всю информацию, что Ай получал от Акка он держал при себе. Они даже стали друзьями. И тогда, Туа решил надавить сильнее, но как оказалось, найденный под столом Чадока календарь, Айяна тоже мало заинтересовал. Будто бы, он уже обо всём знал. И это наконец, дало Туа нужный ответ, кого бы Айян стал так отчаянно защищать, кроме Акка? Туа был разочарован. Он надеялся, что найдет в Айяне союзника, но он ничем не отличался от других. Защита близких для него была важнее раскрытия правды! С того момента Туа полагался только на себя. Сначала он пытался найти улики против Чадока и Акка, но похоже они стали более осторожными и проклятие остановилось. Поэтому, Туа запустил его сам. Он украл со склада оборудование для протеста и закинул его в мусоросжигатель. Но когда и это не привлекло внимание Акка, он решил нацелиться конкретно на Айяна. Только Ай не был заинтересован в помощи. Он никогда не рассказывал Акку о вещах, которые делал Туа — даже когда, когда получил письмо с угрозами. Но в конце концов, это не имело значения, ведь Акк подслушал его разговор с Кханом. Как только он увидел, что Акк направляется обратно к административному кабинету, Туа понял, что момент, которого он так долго ждал — настал. Он потащил Кхана туда в качестве свидетеля, но Ай снова встал у них на пути. То, что случилось с учителем Дика, было трагедией, но это была трагедия Айяна. То, что до сих пор происходило с учениками школы было гораздо важнее! Воззвать к Акку прямо здесь и сейчас было единственным верным решением. Туа понимал, что рискует получить по лицу от Акка или Айяна, но это то, что он должен был сделать. Конечный результат стоил того. Не успел Туа сделать своё признание, как раздались одобрительные возгласы. Учитель Чадок наконец поднял голову и посмотрел на него, взгляд его был наполовину сердитым, наполовину удивлённым. Мисс Сани выглядела такой же потрясенной, но никто из них не сказал и слова. Единственным, кто не остался равнодушным, был Кхан. «Туа!» — воскликнул он в шоке, — «Зачем ты сделал это?» Уголки губ Туа тронула улыбка, но он не стал утруждать себя ответом. В конце концов, он чувствовал, что достаточно хорошо обьяснил свои поступки. Вместо этого он продолжил. «Ты знаешь, подобное происходит даже не в первый раз. Когда Чадок был здешним старостой, тоже существовало «проклятие». И кто знает, сколько раз оно случалось до этого. Такова особенность легенд — никто не знает, что в них правда, а что ложь. Причина, по которой я решил это сделать, заключалась в том, что это был единственный способ узнать правду, и мы должны были её узнать чтобы проклятие Суппало больше никогда не использовалось против учеников. Перемены требует жертв, и я прошу прощения у Чамнана и всех остальных за то, что сжег их вещи. Но, зная что это может привести к реальным переменам?.. Я думаю, оно стоило того.»