Sub rosa

— Нам обязательно переносить свадьбу? Я думал, что уже в феврале поженимся, — Кассиус сидел за обеденным столом и, осторожно касаясь палочкой чайной ложки, превращал ее в яркие цветы. — Касс, ну, блядь, конечно, обязательно, — отец посмотрел на него и недовольно развязав галстук начал завязывать по новой. — Какая, блядь, свадьба, если у них похороны? Траур, все дела. Надо соблюсти приличия. — Вообще, Эдвард ни ко мне, ни к Урсуле никакого отношения не имеет, — равнодушно заметил Кассиус, заставляя розово-пурпурный цветок извиваться. — Формально мы с ней не в трауре. — Он имеет отношение к нашей семье, — Септимус строгим взглядом смерил среднего сына. — Все, Касс, разговор на эту тему закрыт. Думай о свадьбе ближе к лету. Раньше нельзя. — Мать, наверное, обрадуется, — не стал возражать Кассиус. — А то ей так не нравилось, что свадьба в феврале. А ближе к лету уже будут цветы повсюду. Можно будет сделать церемонию во дворе. Это красиво. — Сомнительный повод для радости, — хмыкнул Септимус, начав заново завязывать галстук, — но в целом, да. — Редко тебя вижу в галстуке, — Кассиус оторвался от своего занятия и посмотрел на отца. — Не мучайся и заколдуй его. Он сам завяжется. — Галстуки завязывают руками, — недовольно, словно прописную истину проговорил Септимус. — Это единственное, что позволительно делать руками. Ты вообще слушал меня или нет в детстве? — «Позволительно», — не отреагировал на претензию отца Кассиус. Он словно пытался распробовать слово на вкус. — «Позволительно». От тебя такое странно слышать. — Это да, — Септимус даже улыбнулся. — Мой любимый старший брат так всегда говорил вот я и запомнил. — А зачем тогда нужны все эти заклинания для галстуков, по-твоему? — с усмешкой спросил Кассиус. — Чтобы сразу было понятно, кто есть, кто, — Септимус повязал галстук и выразительно посмотрел на сына. — Смешно, смешно… — Кассиус не стал дальше развивать эту тему и решил поговорить о насущной проблеме. — А ты пойдешь на похороны? — Конечно, пойду, — Септимус удивленно посмотрел на Кассиуса. — Только у меня важное заседание с утра, так что приду впритык к началу. Но, блядь, это ж Эдвард Моле. Хер с ним, что наши с ним дети женаты. Он легенда квиддича. Я бы в любом случае пошел. Вся Франция придет. Все, кто связан с квиддичем, придут. — А там будет прям толпы народа? — Кассиус напрягся. — Нет, там будет немного людей. Прощание для всех желающих на стадионе пройдет, а на самих похоронах будут только родственники. Они не хотят светиться, не та семья. Я их понимаю, — Септимус снова ухмыльнулся и глубоко вздохнул. — Когда я помру, то чтобы не вздумали никого кроме семьи звать. Ясно? Я подскочу именно на похороны. — Как скажешь, как скажешь. Меня Адриан позвал, в качестве друга, — решил пояснить Кассиус. — Говорит, типа ему одному будет тяжело. Я согласился пойти. Так что увидимся там. — Сходи, сходи, — неожиданно поддержал его отец. — С Марком помягче. Он сейчас не в том состоянии, чтобы думать логично. Не беси его и не беси никого. И помогай Адриану. Ясно? — Да уж, куда яснее. Зачем ты так наряжаешься? — Кассиус внимательно смотрел на отца, застёгивающего пиджак. — Пойду вести вежливые беседы с ирландцами. Просят официальную встречу. Ненавижу, блядь, официальные встречи, — сквозь зубы проговорил Септимус. — Все уже давно решено, но нет, хотят эту показуху. С другой стороны если сейчас их не продавить, то они решат, что можно на нас болт класть, и ничего снова не подпишут. Ты бы знал, как я ненавижу ирландцев. Вон Тоголенд выпендривались как могли, но хватило одного разговора, чтобы все всё поняли. Прекрасно будут играть в Коринтосе. Проглотили, утерлись и умнички. Я просто не понимаю, кто их надоумил какие-то претензии предъявлять? Но ирландцы — это же мрак. Два шага вперед и три назад. Профсоюзы вроде что-то говорят, а по факту из них клещами согласие приходится вытаскивать. Большой Туат не лучше. И я не понимаю, вот же остров совсем рядом, почему такие сложности? Почему у нас все гораздо проще? — Просто у них там змей нет, вот они на тебя так и реагируют, — пошутил Кассиус. — Не забудь взять клещи. Я уверен, что у деда были сотни клещей самой различной модификации. — У меня в кабинете рабочие есть, — усмехнулся Септимус и взглянул на сына. Тот улыбался. Потом Кассиус вернулся к своему цветку, увеличил его в размере и, осторожно прикасаясь, палочкой к листьям прибавлял им желтизны. Септимус поправил пиджак, автоматически попытался достать перстень из кармана, затем вспомнив, сжал зубы. — Заплати им, — задумчиво сказал Кассиус, не обращая внимания на реакцию отца. — Или шантажируй. Ведь это же всегда рабочие методы. Не хотят по-хорошему, можно и по-плохому. Но чаще все хотят по-хорошему. — Какой ты умный у меня мальчик, — саркастично заметил Септимус. — Вот весь в меня. Что же я сам до такого не додумался. Кассиус помолчал какое-то время, обдумывая сказанное отцом, а потом аккуратно заметил: — И что, все равно отказываются? — Как видишь, — Септимус сел за стол и потребовал у эльфийки принести ему кофе. — Черти ирландские, — выругался Кассиус. Септимус взял чашку с кофе и согласно кивнул. Кассиус нахмурился и неожиданно спросил у отца: — Так, пока ты не ушел — черный костюм, черный галстук и белая рубашка? Все верно? — Все верно, — Септимус кивнул и отпил кофе. — Еще причешись и сними всякое дерьмо с пальцев и шеи. Да и вообще, у матери спросил бы. — О, нет, — запротестовал Кассиус. — Она любит излишества, а я сегодня не хочу выделяться, — потом снова подумав про похороны Кассиус уточнил. — Как Эдвард умер? Прости, но я не интересовался. Что-то мне неудобно было у Адриана спрашивать. Он и без того в таком шоке. — Бухой упал с метлы, — равнодушно ответил Септимус. — Серьезно? — Кассиус недоверчиво посмотрел на отца. — И это официальная версия? — Пока да, — Септимус покачал головой. — Я не знаю, что там произошло, и как он умудрился упасть с метлы. Но пока принимаем такую версию. — Не думаешь, что ему помогли? — искоса взглянув на отца, спросил Кассиус. Септимус фыркнул и, скривившись, покачал головой, а затем произнес: — Только если он сам себе помог. Вот в это поверю. — Почему? — вот теперь Кассиус удивился. Септимус взглянул на сына, как будто тот спросил какую-то глупость, но вздохнув попытался объяснить: — В сборную его не взяли, контракт с ним планировали расторгнуть, кубок он проиграл. В общем, все было невесело у французского демона. Смысл его жизни исчез. — Но у него же есть Эсм, внуки, — не сдавался Кассиус. — Разве не стоит оставаться ради них? Ну, они же важны вроде. Ты говорил, что он действительно любит Эсм. Разве нет? Я не думаю, что она в восторге от произошедшего. — Я думаю, она в ахуе, — Септимус снисходительно посмотрел на сына. — Сидеть дома, заниматься с внуками и стареть? Ну, такое. Для легенды-то квиддича. Тем более, Эдвард семейным человеком не был. Эсм он, может, и любил, но свою свободную жизнь он любил больше. К тому же он бухой был и, кстати, что странно, он был не обдолбанный. Но в любом случае там восприятие действительности меняется, хотя не мне тебе рассказывать. Но это только мое предположение. — А Адриан говорит, что это несчастный случай, но без конкретики, — Кассиус нахмурился. Его раздражало постоянно стремление всех напоминать про его проблемы с зельями. — Ну, ясен хер, — не удивился Септимус. — Потому что если Эдвард сам, то кто же его до такого довел? И как же любимый брат не уследил? Пожалей Адриана, ему и так его папашка мозг выедает. Он себя так успокаивает. Может, и правильно. Эдварда он обратно не вернет, а так хоть груз с души снимет. Так, все. Я пошел, — Септимус поставил пустую чашку на стол и встал. — На похоронах встретимся. Узнаю, что ты вел себя как мудак на похоронах, отрежу тебе мизинец. Ясно выражаюсь? — Да, сэр, — отрапортовал Кассиус. — Хорошо, — Септимус почти вышел из столовой. — И верни ложку в прежний вид. Мне на хер не упало покупать новые ложки, потому что ты превратил их в цветы и потерял. * * * — Какого хера ты тут забыл? Кассиус внимательно всматривался в младшего брата. Марк никогда не умел выражать своих эмоций, и по его лицу было трудно прочесть, что он чувствует. Люди часто принимали это за отсутствие чувств. Кассиус внимательно смотрел в лицо брата. Чуть сильнее сжимает зубы, пару дней назад прикусил губу. Наверное, когда узнал. Ранка еще не зажила до конца. Злится, но взгляд не злой, какой-то опустошенный, что ли. Все горюют по-разному. Кассиус понимал, что он мог бы сейчас начать орать, глумиться. Он даже знал, что сказать, как ударить побольнее. Он знал все подходы к младшему брату. Но к чему? Кассиус скользнул взглядом по сгорбленной фигурке Адриана. Вспомнил обещание отца отрезать мизинец. Нет, устраивать скандал сейчас не стоит. — Мне жаль, Марк, — неожиданно для себя и для Маркуса произнес Кассиус. Маркус хотел что-то ответить, но запнулся. Он ждал другой реакции и уже заготовил ответ. А сейчас явно не знал, как себя вести. Кассиус удовлетворенно заметил, что такое положение мудрого старшего брата приятно. Поэтому он кивнул и пояснил. — Меня позвал Адриан, брат Эдварда. Мы работаем вместе во Вьетнаме и, наверное, дружим. Я так думаю. Мне правда жаль, и давай не будем ругаться с тобой в такой день. Я знаю, что тебе тяжело. Адриан был бы рад. Адриан бы его похвалил за такую выдержку. А уж как отец бы их похвалил. Точнее, его. Даже жалко, что отец сейчас этого не видит. Кассиус старался не улыбнуться от удовольствия, потому что Марк сейчас дерганный. За любую улыбку он Кассиусу врежет и будет драка и безобразная сцена. Поэтому, пока Маркус не отошел от шока, Кассиус еще раз поклонился и улизнул в дальнюю часть зала. Сев на задние стулья, Кассиус рассматривал все вокруг. Красиво, если не думать о поводе. Повсюду были портреты Эдварда. Он навсегда останется таким молодым. В этом есть какой-то смысл, может, отец и прав. Адриан не мог поверить, что Эдвард покончил с собой. Считал, что Эдвард не трус и так бы не поступил. Что это все несчастный случай. А Кассиус, рассматривая портреты, неожиданно согласился с отцом, что, может, Эдвард, сделал все сам. Молодость уходила, а старость Эдвард не признавал. Такие, как Эдвард, не стареют. Это не трусость. Может, и сам. Рядом с Кассиусом кто-то сел. Он повернул голову влево и увидел друга Марка, Корнелиуса. Они не были близко знакомы, но уж друга Марка он знал. У них дома даже была комната Корри. Мать его обожала, все его обожали. Кассиус какое-то время даже был уверен, что Корри с Марком совсем не просто друзья и, поскольку девушек рядом с Марком Кассиус никогда не видел, то теория была отличной. Корри, не поворачиваясь к Кассиусу, спокойно спросил: — И все же, что ты тут делаешь? — Это попросил узнать твой хозяин? — Кассиус сел в пол-оборота и начал внимательно рассматривать Корри. Кожа слишком бледная для таких каштановых волос, ему бы позагорать месяц на южных пляжах. Но нет, заперся, как Октавиус, в офисных стенах, чахнет над златом. Корри недовольно нахмурился и, сдерживаясь, спросил: — Ты считаешь уместным шутить на похоронах? — Я не шучу, — Кассиус продолжал его рассматривать. Губы тонкие, бледные. Не цепляет. — Ты бегаешь по его поручениям, как домовик. Он хоть платит тебе? — Я сделаю вид, что не слышал данного предположения, — уже с явным раздражением ответил Корри. — Не хочу вступать в спор. — Можешь не вступать, я все равно прав, — выдержав паузу Кассиус добавил. — Меня позвал Адриан. О чем я сообщил Марку. И выразил ему свои соболезнования и был очень милым. Так что можешь не переживать. Я не закачу скандал и не буду бесить Марка. — Я надеюсь, — неожиданно коротко ответил Корри и продолжил смотреть вперед. Кассиус изучал Корри: костюм дорогой, аккуратная прическа, небольшой перстень с турмалином на среднем пальце. Бережет себя от проклятий. Но в целом все довольно изящно, так бы мог одеваться и Кассиус. Марк был более аскетичен. Вспомнив про младшего брата, Кассиус решил узнать, как в целом дела. Тем более, сейчас это было даже уместно. — Как он? — Не очень, — вздохнув, ответил Корри. — По нему так фиг скажешь, но я вижу, что не очень, — Корри пристально смотрел на Маркуса, а затем глубоко вздохнул и покачал головой. Они молчали пару минут. Затем Корри перевел взгляд на один из портретов Эдварда и сказал: — Нелепая смерть. — Я думаю, он покончил с собой, — чуть громче, чем надо сказал Кассиус. Корри с ужасом посмотрел на него и зашептал: — Только не вздумай это ляпнуть, при Марке и Эсми. Мы уговариваем их, что это несчастный случай. — Почему? — Кассиус удивился. — Потому что иначе они себя живьем съедят, — Корри обеспокоенно посмотрел в сторону Маркуса и Эсми. — Считают, что это их вина. Они же с ним ругались все время. — Так может, это правда их вина? — не удержался Кассиус. — Кассиус, ты сказал, что не будешь устраивать скандал, — Корри злобно посмотрел на него. — Вот сиди молча и не заикайся об этом. — Как скажешь, как скажешь… — подумав, что спорить сейчас плохой вариант, не стал гнуть свою линию Кассиус. Он посмотрел на закутанную в темную вуаль Эсми и спросил. — Как Эсми? — Херово. Откровенно херово, — неожиданно честно ответил Корри. — Даже слово другое подобрать не могу. Мы в нее столько успокоительных влили, что я не уверен, что она в своем уме. Специально ее вуалью завесили, чтобы никто не видел ее лица. Я не уверен, что она понимает, где находится и что происходит. Просто как кукла. — Как начнет залипать, дай ей пару капель бодрящего зелья, — подсчитывал в уме Кассиус. — Не больше. И все будет хорошо. — Мудрые советы от опытного зельевара? — с издевкой ухмыльнулся Корри. То, что у Кассиуса были проблемы с зельями, знали все. — Да, мудрые советы, — чуть отрешенно повторил Кассиус, продолжая смотреть на закутанную в черное кружево девушку. — Есть бодрящее зелье или вам дать? — Найдем, но спасибо. Ладно, я пойду, — Корри с волнением смотрел на застывшего Марка, который держал Эсми под руку. Или удерживал ее в вертикальном положении в целом. — Корри, — вдруг позвал его Кассиус. — Я дам тебе еще один мудрый совет. И это совет не от опытного зельевара, а от старшего брата Марка, скажем так. Поэтому послушай меня, ладно? Корри сел рядом с Кассиусом и наигранно улыбнулся. Кассиус помолчал немного, а потом, улыбнувшись, тихо сказал: — Знаешь, Марк классный, и ты можешь ради него все что угодно делать. Но он тебя не трахнет. Корри ошарашенно посмотрел на ухмыляющегося Кассиуса, такого совета он явно не ожидал. А Кассиус продолжил: — Он вообще не по мальчикам. Я удивлен, что он девочку то себе нашел. Думал, что будет с квоффлами жить. Но ты точно в пролете. Так что найди лучше кого-то другого и не порти себе жизнь. — Спасибо за совет, Кассиус, действительно очень мудро, — Корри уже пришел в себя и, издеваясь, улыбнулся. — Но я как бы и не хочу подобных отношений с Марком. Я тоже, знаешь ли, не по мальчикам. — Так и я тоже. Это ж не мешает мне с ними трахаться, — улыбнулся Кассиус явно ожидая реакции, а потом скользнул взглядом по Корри и неожиданно добавил: — Как и тебе. Ладно, беги к хозяину, верный домовик. Я останусь здесь и буду вести себя подобающе ситуации. Ну а после отправлюсь к Адриану, я все-таки его друг. И если захочешь умных советов от мастера зельеварения, зови меня, а то мне часто бывает скучно. Кассиус скользнул своими пальцами по кисти Корри, оставляя у него в ладони кусок картона.