Кровь и Пламя

      — Итак, подведём итог, — взял слово Кель, сложив перед собой руки. — Солнечный Колодец уничтожен. Переход Ал’ара и других фениксов в наш мир израсходовал большую часть его энергии, а то, что осталось, фениксы просто сожгли.       — Всё верно, — кивнул в подтверждение Роммат.       — С нежитью тоже покончено, — продолжил перечислять положительные моменты Кель. — Армия фениксов уничтожила всех оживших мертвецов в пределах Кель’Таласа. С троллями ситуация аналогичная.       — Так точно, — подтвердил Лор’темар, когда Кель с намёком поднял него свой взгляд.       — И даже Порча более не является проблемой. Ал’ар и здесь нам оказал неоценимую услугу, — озвучил Кель последнее глобальное достижение бога-феникса и посмотрел верховную жрицу Лиадрин.       — Истинно так, Ваше Высочество, — сказала она.       — Но при этом Кель’Талас теперь представляет собой выжженную пустошь, — перешёл Кель к отрицательным аспектам их вылазки на Кель’Данас. — Поля, леса, озёра и даже реки. Всё, начиная от Кель’Данаса и заканчивая Первыми Вратами, сгинуло в очищающем пламени. Остались только обожжённые дома и эльфы.       Тут высказываться в подтверждение не пожелал никто. Что, впрочем, нисколько Келя не удивляло. Он и сам бы предпочёл этого не говорить.       — А все последствия утраты питавшего нас на протяжении тысячелетий источника магической энергии выяснить ещё только предстоит. Но ничего хорошего ждать не стоит уже сейчас.       Кель слабо и очень горько усмехнулся.       Что ж, вот она их новая реальность. И это был их собственный выбор. Его собственный выбор.       — Ясно, — коротко подытожил он.       Повисло тяжёлое молчание. Члены Верховного Собрания то и дело переглядывались друг с другом, но каждый раз неизбежно вновь обращали свои ожидающие лица к Келю. Только вот чего они от него ждали? Что Кель сейчас резко встанет и объявит им какое-то универсальное решение? Или же раскается за содеянное Ал’аром, что, спасая Кель’Талас, буквально сжёг его до основания?       Решения у Келя не было.       Как и раскаяния.       Он сделал то, что было необходимо. И даже знай он заранее обо всех последствиях, мнения своего бы не изменил. Между быстрой и медленной гибелью для своего народа он бы всё равно выбрал медленную. Она, по крайней мере, давала время, чтобы попытаться сделать что-нибудь ещё. Поэтому Кель не сожалел о содеянном. Но и гордиться им не мог.       — Ясно, Ваше Высочество? — сухо переспросил Малинор. — И это всё, что вы можете нам сказать?       Кель поднял на него усталый взгляд.       — А что бы вы хотели ещё от меня услышать, лорд Малинор? — прямо спросил Кель.       Малинор мгновенно нахмурился.       — Я бы хотел, Ваше Высочество, — принялся пояснять Малинор, явно сдерживая бьющие через карай эмоции, — узнать, кто понесёт ответственность за случившееся? Это натуральная катастрофа, — дал он весьма точную характеристику произошедшему. — То, что призванные вами фениксы сотворили с Кель’Таласом…       — Просто ужасно, — перебил его Кель ровным голосом. — Но могло быть и хуже, — также заметил он. — Что до ответственности, то решение о проведении ритуалов на Кель’Данасе принималось этим самым Собранием. Риски были озвучены. Да, ситуацию с фениксами мы не предвидели. Я не предвидел, — сделал он акцент на своей роли в случившемся. — Но в сравнении с перспективой нашего тотального истребления от лап нежити, топоров троллей или же пропитавшей Солнечный Колодец Порчи достигнутый нами результат считаю успешным. Со мной кто-то не согласен? — обратился Кель не только к Малинору, но и сразу ко всему Верховному Собранию.       И не получил ни одного ответа.       — Или же вы хотите сказать, что ответственны только те, кто проголосовал «за»? — снова посмотрел Кель исключительно на Малинора.       — Ни в коем случае, — тут же ответил Малинор. — По моему мнению, мы все, как правители Кель’Таласа, повинны в случившемся. Как бы я ни противился принятому в этих стенах решению, я признаю власть Верховного Собрания. И, будучи его членом, готов принять на себя всю полноту ответственности и понести заслуженное наказание.       По испещрённому морщинами лицу Малинора легко читалось его недовольство сложившейся ситуацией. Но всё же для него, как и для Келя, долг перед Кель’Таласом был выше всего остального. Это вызывало уважение.       — И мы все его понесём, — согласно кивнул Кель. — А начнётся оно с того, что мы продолжим делать всё возможное для спасения нашего народа. Времени у нас мало, — заявил он, встретившись взглядами с каждым из присутствующих. — Еды и воды надолго не хватит. Это данность, с которой нужно справляться в первую очередь, и справляться быстро. Поэтому до конца сегодняшнего дня мы примем решение, которое завтра с утра я озвучу нашим подданным, — обозначил Кель не подлежащие обсуждению условия. — Каким бы оно ни было.

***

      — Озвучу, каким бы оно ни было, — тяжело вздохнув, проговорил шёпотом Кель. — А по итогу стал единственным, кто определиться не смог.       Результатом длительных дискуссий стали два варианта.       Первый заключался в том, чтобы обратиться за помощью к Альянсу. Несмотря на то, что королевства людей, дворфов и гномов сами сейчас пребывали не в лучшем состоянии, а некоторые так и вовсе в руинах лежали, Альянс в целом до сих пор был очень могущественным объединением. Имевшиеся в его распоряжении ресурсы могли помочь эльфам пережить эти тяжёлые времена. Конечно же, просто так народу Кель’Таласа никто и ничего давать бы не стал, но в обмен на ответные услуги вполне можно было договориться. Всё же магия высших эльфов до сих пор была очень грозным оружием. И после того, как эльфы смогли очистить от нежити своё собственное королевство, без сомнения, многие захотели бы это оружие себе заполучить.       Этот вариант предложила леди Лиадрин, а поддержали его Лор’темар с Асталором.       Три голоса.       Второй вариант не столько предложил, сколько просто озвучил Кель. А суть его сводилась к тому, чтобы отправиться со всеми выжившими в Калимдор, дабы просить помощи у ночных эльфов. «За» выступили Лиандра, Роммат и, что особенно удивило Келя, Малинор. Это был первый раз на памяти Келя, когда бы Малинор однозначно поддержал его на заседании Верховного Собрания. До этого их взгляды по всем вопросам в основном были строго противоположными.       Итого снова выходило три голоса.       Только три, потому что «автор» идеи с отплытием в Калимдор, так и не отдал за неё свой голос. Как не отдал оного и за обращение к Альянсу. До самого конца Кель так и не смог определиться, отчего уже другим членам Верховного Собрания пришлось поставить ему временные рамки. Ранним утром Кель просто обязан был дать им свой ответ. А после сообщить его всему народу Кель’Таласа.       Причина же нерешительности Келя крылась в том, что сам он больше склонялся к варианту с Альянсом. Какие бы разногласия у него лично и у эльфов в целом с людьми ни имелись, а для выживания идея с новым союзом казалась наиболее реалистичной. И теперь, когда угроза скорой и неминуемой кончины миновала, уже можно было начинать предпринимать на этом направлении серьёзные шаги. Или, скорее, даже нужно было.       Только вот Келю всё не давали покоя визиты Магны Эгвин.       Разумеется, Кель никому не сказал, что она его навещала, и уж тем более не говорил о том, что изначально предложение отплыть в Калимдор поступило именно от неё. Он просто озвучил её вариант, ибо оный не был совсем уж бессмысленным. Тяжело реализуемым, вне всяких сомнений. Но уж точно не бессмысленным.       Ночные эльфы могли помочь. И речь шла не только о еде, воде и месте проживания. Дело было в магии. Пускай сами ночные эльфы давно от неё отреклись, отдав предпочтение жречеству и друидизму, в их владении по-прежнему находился самый могущественный источник магической энергии из всех ныне существующих на Азероте. Даже Солнечному Колодцу было с ним не сравниться. Возвращение на давнюю родину могло стать для высших эльфов спасением в самом полном смысле этого слова.       Правда, и с ночными эльфами, несмотря на общее происхождение и историю, у высших эльфов отношения складывались не так чтобы очень. Редкие дипломатические визиты раз в несколько десятилетий поддерживали между двумя народами какую-никакую связь, но на этом всё. Больно уж разные пути они для себя избрали.       У Кель’Таласа вообще как-то не задавалось с союзниками. Разве что с одним Далараном дела обстояли иначе. В основном, конечно, потому, что именно высшие эльфы научили людей магии и внесли неоценимый вклад в основание города магов и обретение им независимости. Что уж было и говорить, если даже сам Кель входил в число нынешних правителей Даларана, пока не сложил с себя все полномочия ради возвращения в Кель’Талас.       Но Даларан тоже пал. Разорён всё тем же Артасом, что затем ещё и передал его в руки своих повелителей — демонов.       А измученный и подведённый к краю гибели Кель’Талас остался совсем один. И теперь буквально только от Келя зависело то, как королевство нужно было спасать. Если его вообще можно было спасти.       Кель снова тяжело вздохнул.       Ещё и правая рука его болела не переставая. Постоянная жгучая боль. Пускай она была уже не такой сильной, как раньше, но всё равно чрезвычайно изматывала. И раздражала. И мешала думать.       Стены собственной комнаты и те, казалось, хотели Келя раздавить, отчего он решил немного проветрить голову и отправился бродить по Шпилю Солнечных Скитальцев. Уже больше двадцати минут он ходил туда-сюда по коридорам и то поднимался, то опускался по ступеням многочисленных лестниц. Кель просто шёл, куда падал взгляд, и даже думать не думал выстраивать какой-либо конкретный маршрут.       Вот так вот он себя в один момент и обнаружил на самом верхнем этаже, единственным обитателем которого, не считая стражи, был Лориан. Именно сюда его переселили после очередной удачной попытки побега из дворца.       По-своему, упорство Лориана впечатляло. Вот уж кто точно не испытывал никаких сомнений.       «Вижу цель, не вижу препятствий», — вспомнилась Келю одна расхожая среди людей фраза, которая очень уж сильно Лориану подходила.       Возможно, и Келю следовало что-нибудь из неё почерпнуть.       Усмехнувшись подобным мыслям, Кель покачал головой и надумал возвращаться в свои покои. Но подходя к лестнице, он вдруг услышал знакомые голоса и, подивившись их наличию в столь поздний час, решил выяснить, в чём там было дело. Благо и источники их находились совсем недалеко. На одном из приспособленных для отдыха балконов.       — Снова сбежать удумал? — спросила Лиандра, когда Кель уже почти дошёл до балкона.       — Нет, — равнодушно ответил ей Лориан. — Просто смотрю.       — А я уж понадеялась, что смогу уйти с тобой, — сказала Лиандра одновременно и весело, и грустно.       И Кель резко остановился, не доходя до выхода на балкон считанных шагов.       Ему же не послышалось? Лиандра сказала, что хотела бы уйти? Но почему?       — Вы можете уйти, — сказал после недолгой паузы Лориан.       — Нет, — ответила ему Лиандра, — не могу. Только не одна.       Кель застыл на месте, не зная, стоило ли ему сейчас выйти и раскрыть себя, или же лучше было просто развернуться и уйти. Отчего-то в нём зарождалась твёрдая уверенность, что слова, которые в следующие минуты могли быть здесь озвучены, для его ушей не предназначались. Однако и желание всё услышать росло в нём с каждой секундой.       — Мне страшно, — тихо призналась Лиандра. — Постоянно. Знаю, глупо жаловаться об этом ребёнку, особенно тебе, но… я просто боюсь.       Тишина.       Лишь тихий шелест ткани тревожил слух Келя после откровения Лиандры, а он всё так же продолжал стоять, не смея сдвинуться ни на миллиметр.       — Да уж, — снова заговорила, шумно выдохнув, Лиандра. — Ты-то у нас ничего не боишься, так что тебе, наверно, не понять…       — Я понимаю, — неожиданно перебил её Лориан всё тем же тихим и отстранённым голосом. — Я знаю, что значит бояться. Помню. Неприятно.       Лиандра усмехнулась.       — Неприятно, — повторила за Лорианом она. — Это точно. И прости меня, пожалуйста, — извинилась затем она. — Мне не стоило говорить такого. Кель рассказал мне твою историю. Ты столько пережил, а я тут… Мне очень жаль.       Очередное молчание.       Кель практически вживую увидел, как Лиандра с сожалением смотрит на Лориана, а тот глядит на неё ничего не выражающими глазами в ответ.       — Ты сильный, Лориан, — опять разорвала тишину Лиандра. — Пройди я через то же, что и ты, точно бы не справилась. Просто легла и померла бы на какой-нибудь обочине.       От последних слов у Келя защемило сердце. Всего на долю мига он представил такую картину, а уже был готов шагнуть вперёд и потребовать, чтобы Лиандра даже думать не смела подобное говорить. Она не могла умереть. Только не она.       — Я тоже не справился, — ответил ей тем временем Лориан. — Я тоже… ни с чем не справился.       — Это неправда, — не согласилась с ним Лиандра. — Ты сражаешься с нежитью. Спасаешь других. Даже меня спас в Святилище. Ты настоящий герой, Лориан. Совсем ещё юный, но точно герой.       А ведь Кель за защиту Лиандры так Лориана и не отблагодарил. Хотя собирался. Обещание себе дал, что сделает это сразу, как только сможет. Но в итоге с ним ни разу даже не увиделся. Более того, даже не подумал об этом за всё то время, что прошло с момента их возвращения в Луносвет.       Кель так много обо всём думал, но всё равно столько из виду упускал. До сих пор.       — Я просто убиваю мертвецов, — заявил Лориан, явно не испытывая от речи Лиандры никакого вдохновения.       — И спасаешь живых, — добавила Лиандра.       — Нет, — отринул её утверждение Лориан. — Не спасаю. Не могу. Только убиваю. Мертвецов.       И снова эта его черта.       Лориан изъяснялся предельно коротко и прямолинейно, но понять его всё равно не получалось. У Келя, по крайней мере. Кель списывал всё это на пережитые Лорианом ужасы и искренне надеялся, что со временем и при надлежащей поддержке Лориан смог бы снова стать нормальным. Настолько нормальным, насколько это вообще было для него возможно. Однако надежда Келя вовсе не перерастала в уверенность. Скорее уж наоборот.       — Но зачем ты тогда это делаешь? — не бросала Лиандра попыток до Лориана достучаться. — Если не ради того, чтобы спасти и защитить других, то ради чего? Всё дело в мести? Этого ты хочешь? Отомстить нежити за всё, что у тебя отняли?       Нет.       Причина точно была не в этом.       Желание мести Кель в Лориане бы быстро и легко распознал.       И что бы ни двигало Лорианом, оно определённо было чем-то совершенно иным.       — Нет, — дал Лориан ответ, который Кель и ожидал от него услышать. — Все умирают. А я нет, — добавил следом он. — Поэтому я убиваю мертвецов.       — Звучит очень грустно, — заметила со вздохом Лиандра. — И одиноко.       Тут с ней Кель был целиком и полностью согласен. Лучших слов было просто не подобрать.       — Знаешь, а ведь Кель очень на тебя рассчитывает, — поведала вдруг Лиандра. — Считает, что ты будешь очень полезным для Кель’Таласа и поможешь нам его спасти. Честно говоря, когда он рассказал мне об этом, я решила, что он просто бредит. Выдаёт желаемое за действительное, — сказала она то, чего Кель уж точно не должен был знать. — Но я в него поверила. Если кто и может провести высших эльфов через это, то только он. Никого другого я просто не знаю. Поэтому я поверила в слова своего старшего брата.       Кель снова испытал жгучее желание поскорее уйти.       — И вот она я сейчас, — продолжила свою речь Лиандра. — Стою здесь благодаря тебе. И благодаря тому, что Кель, несмотря на все возражения, взял тебя с нами на Кель’Данас. Он видит в тебе нечто больше, чем просто убийцу мертвецов, Лориан. С самого начала видел. И теперь я искренне считаю, что он прав, — сказала Лиандра с заметным воодушевлением. — Я продолжу верить в Келя и во всём его поддерживать. А также буду верить в тебя, Лориан. Даже если сам ты так не считаешь, в моих глазах ты настоящий герой, который может спасти наше будущее. Точно такой же, как мой брат. И я сделаю всё, чтобы у вас это получилось.       Вот теперь Келю точно пора было уходить.       Совершенно беззвучно он развернулся на месте и также тихо зашагал прочь. До утра оставались считанные часы, а Келю предстояло ещё очень многое обдумать и столько же просчитать. От него требовалось решение. То единственное решение, из-за которого Лиандре бы потом не пришлось сожалеть о сделанном ею выборе. То единственное, принять которое мог только он. Кель’Тас Солнечный Скиталец.       Оставалось это сделать.