любовь по договору

Семейные посиделки для большинства обитателей планеты ассоциируются с теплом семейного очага, разговорами обо всякой всячине, обмен последними новостями и поддержкой друг друга. В силу сложившихся "обстоятельств", Муза стала воспринимать семейные собрания так только после того, как вышла замуж за Ривена. Девушка воочию увидела какими дружными и сплоченными бывают семьи, которые так часто мелькают в рождественских комедиях. Каждая семья имеет свою "изюминку": забавные или милые традиции, родственничков или способных одним своим присутствием испоганить любой праздник. Для Музы и Ская с детства праздники ассоциировались с тихим ужином втроём за огромным столом, а после, когда Джонатан уходил по очень важным делам, они могли расслабиться и обсудить их личные дела. Уже тогда Скай знал, что семья, которую создаст он сам, ни за что не будет такой. И у него это получилось: постоянные свидания и сюрпризы для Блум, много времени с Оливером и Оливией, частые встречи с любимой младшей сестрёнкой и лучшим другом, по совместительству её мужем, и, разумеется, каждую неделю встреча всей их большой дружной семьёй. После возвращения Ривена и Музы обратно в город они даже не успели разобрать вещи, как уже получили приглашение в гости от Джонатана, что само по себе стало шоком. Звонила не Элисон от имени их двоих. Мужчина сам изъявил желание собрать всю семью на празднование прошедшего Дня рождения дочери. Муза была крайне удивлена, а Ривен продолжал твердить ей о том, что, скорее всего, на Джонатана так влияет терапия с психологом и беременность Элисон – он явно не хочет повторения своих ошибок и с этим малышом. «Хоть бы с этим ребёнком у него всё получилось, — думала про себя Муза, — Не дай Бог пережить ему тоже самое, что и мы». К сожалению, брюнетка не знала, что самый ужасный поступок её отца ещё впереди. * Вся семья была в сборе, весёлые беззаботные разговоры текли рекой и им не видно было конца. — Я так рада за Рейчел, — с улыбкой говорила Блум, попивая вино. — Мы обязательно должны собраться вместе в ближайшее время. — Это думаю вряд-ли, — Ривен вернул бокал на стол и взглянул на сестру. — Рейчел сейчас малость занята, как говорит Крис. — Чем она занята? — нахмурила брови Муза. Она не переставала общаться с Картер с момента их отъезда и девушка ничего не упоминала о своей занятости. — Ну, как бы сказать, — мужчина потёр подбородок. — Тем, чем ты, Блум, испортила нашу помолвку. Девушки переглянулись и только через несколько секунд поняли, о чем говорил Ривен. Блум показала брату язык, от чего Муза едва сдержала смех. — Если уж на то пошло, Рив, то её испортила не Блум, а сам факт помолвки, — усмехнулась Муза и они с Блум чокнулись бокалами. Вечер неторопливо подходил к своему завершению. Осталось самое главное,на десерт. Прислуга только сменила тарелки и вынесла сладкое, когда в комнату вошёл Уильям – дворецкий. — Мистер Уокер, — мужчина обратился к боссу. — Не хочу вас отвлекать в такой вечер, но к вам...гостья. — Кто ещё? — нахмурился Джонатан, положив салфетку с колен на стол. — Ваша давняя знакомая. — Это не может подождать? — мужчина развёл руки в стороны, намекая на свою явную занятость и нежелание сейчас отвлекаться на другие дела. — Она говорит, это очень срочно, — на самом деле Уильям лгал. Такой просьбы не звучало, но он знал, что раз ситуация дошла до такого, то это очень важно и нельзя откладывать на потом. — Ладно, пускай входит, — Мистер Уоркер стал вставать из-за стола. — Извините, семья, ни минуты покоя. Постараюсь разобраться как можно быстрее. На весь дом эхом разносился неспешный цокот каблуков по мраморному полу и с каждой секундой становился всё громче. Пока не остановился позади большинства присутствующих в комнате, которые сидели спиной ко входу. Джонатан ожидал, что дворецкий проводит позднюю гостью в его кабинет, однако этого не потребовалось. Она и сама прекрасно знала, куда идти. Мужчина ошеломленно смотрел на женщину, появившуюся в дверном проёме и не верил своим глазам. Прошло столько лет и она совсем не изменилась. Последний раз он видел её в чёрном брючном костюме, с укладкой и слегка испорченным слезами макияжем. Тогда она смотрела на него, как на предателя, человека, который бросает её на смерть подобно тому, как собаке бросают кусок мяса, чтобы отвлечь. Сейчас её взгляд точно такой же. А в голове у женщины в тот момент крутилась только одна мысль, – хоть бы её дети остались целы и невредимы. Её муж далеко не святой человек и она знала, что тот ни перед чем не остановится на пути к своей цели. Женщина же видела перед собой тех, за чьей жизнью наблюдала на расстоянии на протяжении двадцати лет. Её муж, – слава Всевышнему, бывший, – всё тот же лицемерный лживый эгоист; рядом его новая беременная супруга, к которой женщина испытывает лишь искреннее сожаление и ни капли злости или ревности; вот лучшая подруга, которая так рьяно её защищала и поддерживала, а рядом...рядом с ней те, по ком она безумно скучала все эти годы – её дети. Её повзрослевшие дети, которым уже совсем не нужна мать. — Мама... — Скай в данную минуту был безумно похож на своего отца – точно такое же удивлённое выражение лица, за которым, увы, Джонатан умел скрывать свои истинные эмоции. И удивление не было одной из этих эмоций, лишь маска. Иногда, чтобы выиграть сделку ты должна дать оппонентам понять, что всё идёт по их правилам. Выдай что-то малейшее и наименее угрожающее тебе, припрятав самое главное напоследок. — Блум, забери у него бутылку, — шепнула Муза подруге, которая, в отличае от неё самой видела то же самое, что и Скай. — Братцу явно уже достаточно, а то опять уснёт в манеже, рядом с Оливкиными куклами, — усмехнулась брюнетка. Напряжённое молчание в комнате продолжало напрягать атмосферу. Взглянув на выражение лица Блум, да и в принципе всех окружающих, Муза поняла, что что-то происходит и её чутьё буквально уже кричало об этом. Однако осознавать это девушка не хотела. Нехотя и медленно, набравшись решимости, Муза обернулась и едва удержалась на ногах. На секунду ей показалось, что желудок сжался до размера абрикоса и к горлу подступила тошнота. Ривен, заметив этот нервный приступ, ухватил супругу за талию, продолжая сохранять стальное спокойствие. Медленно восстанавливая дыхание Музе удалось-таки сфокусировать своё зрение и она увидела...себя. Старшую версию себя. Те же тёмные волосы, карие глаза и утончённые черты лица, которые она вот уже двадцать лет видела только на фото и успела их запомнить до малейших деталей. И о, Боги, она действительно как будто только что сошла с этих самых семейных портретов. Разве что добавилось несколько естественных возрастных морщин. — Здравствуй, Джо, — её голос...Муза не помнила его совсем, слышала только на видео из семейного архива. А теперь она слышит этот голос вживую. Мурашки пробежали по её телу. — Здравствуйте, дети, — тёплый взгляд карих глаз переместился влево, на них со Скаем и у каждого из них на глаза навернулись слёзы, которые с трудом удалось скрыть. — Грейс, ты всё так же прекрасна, почти не изменилась, — на лице женщины появилась улыбка, от которой можно было растаять. — Джил, — выдохнула Грейс, до сих пор не веря в происходящее. — В кабинет. Живо, — холодно и безэмоционально произнёс Джонатан, быстрым шагом направляясь прочь из комнаты. Муза обернулась к Скаю, тут же встречаясь с его взглядом. Одного взгляда им было вполне достаточно, чтобы понять друг друга и в ту же секунду направиться следом за родителями. Крайне странно и непривычно осознавать это спустя столько лет. — Вы оба остаётесь тут! — приказал Джонатан и его дети резко остановились. Как всё же быстро сменилось его настроение со спокойного на угрожающе-указной. Как только бывшая пара скрылась за поворотом в коридор, послышалось несколько напряжённых вздохов, однако никто не говорил ни слова. Грейс и Уоррен, Скай, Ривен – они попрощались с Джил тогда, двадцать лет назад, и каждый понимал, что это последняя их встреча. А теперь она снова перед ними. Цокая несносными каблуками, Муза подошла к столу и налила почти полный стакан виски. Ривен и Блум заметили, насколько сильно в этот момент тряслись её руки. А когда девушка не выпила и половины, хотя, очевидно, очень пыталась это сделать, Ривен забрал из её рук стакан. — Вот, Скай, почему я тебе говорила, что не верю ему! — брюнетка повернулась к брату, в последний момент успев схватиться за стол, чтобы не упасть от резкого разворота. — «Мы должны дать ему шанс! Он же так старается! Ради нас!», — Муза перекривила брата. — Вот его старания! И ломанного цента не стоят! Потому что он монстр! У него были, есть и будут тайны! Он никогда не откроется нам полностью! — Муза, он же... — начал Скай. — Продолжай, Скай, продолжай! — девушка махнула рукой, а затем стала неторопливо делать шаги к брату. — Сколько ещё тебе потребуется доказательств, чтобы понять, что это за человек? — со слезами на глазах спросила Муза осипшим тихим голосом. — Потому что с меня довольно всего этого, — она стремительно зашагала в сторону террасы, прихватив из официантской тележки бутылку с вином. Надраться и забыть весь вечер как страшный сон. — Муза, — Ривен собирался за ней следом, пока его не остановила рука матери. — Ривен, — женщина взглянула сыну в глаза. — Её чувства можно понять. Я пойду поговорю с ней. В то же время в кабинете. — Какого чёрта тут происходит, Джил?! — зарычал Джонатан едва за ними успела закрыться дверь кабинета. — А не очевидно? — спокойная женщина невозмутимо присела на диван справа от стола. Всё осталось точно таким же, как она это помнит. — Тебя переиграли и уничтожили, Джо. Глаза мужчины на долю секунды взметнулись в сторону двери. В его голове пронеслись события того дня, словно это было вчера. И несколько малейших деталей, которые он почему-то не заметил ранее, вдруг дали ему ответ на вопрос. — Ривен. Это было утверждение. И спорить с правдой бесполезно. Поэтому Джил продолжала с лёгкой беззаботной улыбкой смотреть на бывшего супруга и задаваться вопросом: за что она вообще его любила когда-то? — Кто ещё был в курсе? — Никто. Только он. Мы знали, что если однажды, раньше нужного срока, ты прознаешь об этом – нам конец. Мужчина фыркнул и стал приближаться к бывшей супруге, по пути растёгивая пиджак и ослабляя галстук. — Если ты думаешь, что я вам спущу это с рук – ты глубоко заблуждаешься, — Джонатан наклонился к Джил, ставя кулаки по обе стороны от её ног. — Джо, — хохотнула женщина, чем ввела его в ступор. — Я больше тебя не боюсь. И ты не помешаешь мне быть с моими детьми, — она откинула его руки и встала с дивана. — Никогда больше, — рыкнула Джил направляясь к выходу из кабинета. — И ещё, — он вопросительно на неё взглянул. — Я никогда, Джонатан, не прощу тебе то, что ты сделал с моими детьми, — этот ненависный взгляд пробудил внутри Джонатана чувства двадцатилетней давности. Он вспомнил, чего хотел в их последние дни вместе, но так сильно сдерживался. И теперь это чувство снова рвалось наружу. — Я и пальцем их не трогал! Они и мои дети, не забывай об этом! — Я не о том. Я о их свадьбах. Ты ужасен, Джо. — Тем не менее, и у Ская, и у Музы всё с этим впорядке, — хмыкнул Джонатан. — Не понимаю, что тебя беспокоит. — Чёрствый ты пень, тебе никогда не понять чувства юной девушки, которую насильно выдают замуж за нелюбимого мужчину, — ядовито выплюнула Джил. Он понимал, что это не только о их дочери сказано, но и о самой Джил. — Они любят друг друга, угомонись уже, — Мистер Уокер сел на диван устало потирая переносицу. Прикрывая глаза он услышал ещё одно «пф». — Ривен действительно замечательный, но она его не любит, — Джил покачала головой. — А я не хочу, чтобы моя дочь наступила на мои грабли. — Твои грабли? — фыркнул Джонатан. — Да что ты. Уж не хочешь ли ты сказать, что никогда не любила меня? — встав с дивана мужчина сбросил пиджак и стал медленно закатывать рукава рубашки. — Любила, Джо, очень любила, — вздохнула женщина постукивая каблуком по полу. — Настолько любила, что сгорела от этой любви как спичка. Я позволила тебе сделать все эти ужасные вещи. Я бросила детей. Из-за любви к тебе, Джо, — она подошла к нему вплотную. — Из-за тебя теперь они смотрят на меня как на злейшего врага. И знаешь что? — он изогнул одну бровь. — Только на расстоянии я поняла, что...это была не любовь, Джо, — бывшая Миссис Уокер так легко говорила об этом, будто перечисляла список покупок в магазине. Руки Джонатана непроизвольно сжались в кулаки. — Не смей лезть в их брак, — зарычал мужчина. — А то что? — хохотнула Джил. — Я уберегу дочь от покалеченой жизни. Она пока ещё этого не понимает, но я всё прекрасно вижу. Они – это мы. И Ривен кровожаднее тебя, уж поверь. Скоро Муза и сама всё это увидит. Я просто помогу ей. Подтолкну в нужном направлении, — Джонатан не успел и воздуха в лёгкие набрать, чтобы высказать ей всё, как след женщины уже простыл. * Муза стояла на террасе подставляя лицо свежему ночному ветерку и уже давно перестала сдерживать эмоции. Слезы одна за одной катились по фарфоровому личику девушки, оставляя за собой дорожки. Она продолжала пить вино прямо из бутылки и проклинать свой выбор платья в этот вечер. Подобие корсета в обтягивающем чёрном платье ужасно сдавливало грудь, Музе казалось, что она задыхается. И дело было вовсе не в платье. Всю свою жизнь она мечтала лишь об одном – чтобы её мама была жива. Иметь полноценную семью, где тебя любят и поддерживают, когда в любой ситуации тебя не осудят, выслушают и примут в родном доме хоть посреди ночи. А выходит что? Что лучше бы эти мечты оставались мечтами? Ведь только там всегда всё оставалось идеально. В жизни же, как Муза уже успела усвоить, ситуация может повернуться абсолютно любой стороной. Самый родной, как тебе казалось, человек может предать. Что уж говорить о человеке, которого она совершенно не помнит? — Дорогая, как ты? — позади себя Муза услышала голос Грейс и мысленно обрадовалась, что это не Джил. — До невозможности паршиво, — девушка сделала ещё глоток из бутылки, после чего поставила её на столик у стены. — Я только недавно отпустила эту ситуацию и смирилась со всем происходящим. Когда вдруг оказывается, что и то, что я узнала – было сплошной ложью. — Муза, я даже не знаю, что сказать тебе, — Миссис Дэвис вздохнула останавливаясь рядом с невесткой. — Двадцать лет назад, когда начались эти проблемы, твой отец буквально сразу же начал твердить, что нужно "убрать" твою маму. Мы все были против этого, можешь спросить своего брата или Ривена. Как ты понимаешь, Джо продолжал стоять на своём до последнего, пока Джил не сдалась. Последние дни она только и твердила, что это ради вас со Скаем. — Ради нас, — горько усмехнулась брюнетка. — Ради нас стоило бы оставить нам хотя бы какие-то письма, а лучше послать отца нахрен. — Я понимаю твои чувства, Дорогая, — Грейс обняла девушку. — Но на её месте так поступила бы любая мать. Даже я. — Знаете, Грейс, с самого первого дня нашего с Ривеном брака я ужасно ему завидовала, когда видела вашу семью, — она подняла глаза на свекровь. Муза никогда не называла Грейс этим словом. Для неё «свекровь» больше имело сравнение со злой гиеной, желающей сжить со света невестку и до конца жизни опекать любимого сыночка. Для Музы Грейс всегда была как мама. Всегда поддерживает, защищает и ни в коем случае не осуждает. За время их брака Грейс большее количество раз ставала на сторону Музы, давая понять сыну, что он явно не прав и ему стоит быть осторожнее с выражениями в адрес супруги. — В хорошем смысле, — девушка слегка улыбнулась. — Когда я видела, как вы с Уорреном общаетесь со своими детьми, как переживаете о них и заботитесь даже теперь, когда они уже давно взрослые, – мне действительно становилось грустно и немного завидно от того, что у нас не так. Отцу плевать всегда было где мы со Скаем, что с нами. Он никогда не спрашивал нас о наших переживаниях, мыслях, идеях. — Я это знала уже давно, родная, — Грейс заправила прядь волос Музы за ухо. — Когда Скай и Блум только поженились я видела, как ему непривычно и даже местами некомфортно, когда мы собиралсь семьёй. Он тоже рассказывал мне об этом и мне было до слез вас жаль. Я вспоминала Джил, её отношение к вам и мне становилось невыносимо горько от мысли о том, что вы чувствуете себя не любимыми и никому не нужными, — в глазах женщины собрались слёзы. — Настолько, что я уговаривала Ская забрать тебя к ним с Блум в дом или даже к нам. Я действительно очень переживала за тебя, — Муза обняла Грейс ещё крепче, чувствуя ту самую материнскую любовь и поддержку. — Я постоянно повторяю Ривену, что он должен ценить свою семью, — брюнетка вытерла слёзы с щёк. — Ведь я всегда мечтала о такой матери, как вы. Взгляд Грейс на несколько секунд устремился за спину Музы и улыбка коснулась её лица. — Она у тебя есть. Всегда была, — погладив невестку по плечам, женщина удалилась, улыбнувшись старой подруге, которая стояла у двери и будто боялась сделать лишний шаг. Тоже самое чувствовала и Муза, боясь повернуться и встретиться с реальностью. По рассказам Ская и Грейс она знала, что её мама прекрасный человек. Но, вдруг окажется, что это были лишь просто приукрашенные истории? И на самом деле её мать окажется не совсем такой, как в рассказах. Она бы не удивилась. Вполне возможно, что эта семья проклята за свои деяния. — Муза, я не знаю, что тебе сказать сейчас, — аккуратно начала женщина, делая небольшие шаги вперёд, к дочери. — Я прекрасно понимаю твоё возмущение... — Надо же, — фыркнула девушка разворачиваясь лицом к матери. — Какие вдруг стали все понятливые, — она скрестила руки на груди. — Да никто из вас не понимает! Мне врали всю жизнь! Рассказывали сказки про ужасную трагедию, боясь сказать правду! А когда я стала сама раскапывать эту ситуацию, мне снова солгали! — она снова отвернулась приводя дыхание в порядок и успокаивая нервы, чтобы не наговорить кучу лишнего. Получилось как-то резковато для первого в жизни разговора с матерью, но как есть. — Я знала, что наша встреча не пройдёт гладко, это было предсказуемо, — Джил с трудом подбирала слова. — Я столько лет ждала этого момента, представляла его себе во всех красках, но каждый раз, когда я начинала думать о том, что сказать тебе, у меня просто исчезали все слова. Я знаю, что это непростительно, но, Муза, ты должна понять... — Понять? — девушка резко развернулась и в её глазах мелькнуло что-то такое, из-за чего Джил сразу поняла, Муза – дочь своего отца. Многие его черты живут в ней. — Как я могу это понять? Ты пошла на поводу у отца и бросила своих детей ради... — она тряхнула головой и замолчала на несколько секунд. — Можно было дать нам за эти года хоть какую-то информацию о себе. Оставить письмо в конце-концов, чтобы мы знали, что с тобой всё в порядке и нам стоит ждать тебя, а не разговаривать с твоими портретами и ходить на кладбище. — Нельзя было, — чуть ли не простонала женщина. Она прекрасно ощущала свою вину и даже не надеялась, что дети однажды её простят. — Всё это строго контролировалось. И одна малейшая ошибка могла действительно стоить мне жизни, — Джил заметила бутылку вина на столике и тут же взяла её, чтобы сделать несколько глотков. — Муза, ты правда думаешь, что я хотела вас бросать? Ты думаешь, мне нравились все безумные идеи твоего отца? Каждый день с того момента, как вас у меня забрали я мечтала о том, чтобы эти двадцать лет побыстрее прошли. Чтобы быть снова с вами, одной большой дружной семьёй, — женщина сделала несколько шагов к дочери. — Когда ты родилась я представляла, как ты будешь расти и на моём лице тут же появлялась улыбка. Я представляла как мы гуляем по парку, ты в милом платьице и с бантиками на голове, в руках держишь плюшевого мишку и мороженое; я хотела быть на каждом твоём соревновании по танцам, поддерживать тебя за кулисами и радоваться твоим победам; хотела видеть тебя в день твоего выпускного, — от нахлынувших воспоминаний Джил даже перестала сдерживать слёзы. Как и Муза уже была на пределе, просто старалась не показывать этого. — Я представляла, Муза, как однажды ты познакомишь нас со своим возлюбленым, а позже ты радостная забежишь домой и скажешь, что выходишь замуж. Я хотела выбирать платье невесты и плакать вместе с тобой, когда ты увидишь на себе то самое; хотела видеть ваш первый танец и знать, как ты с ним счастлива. И ты думаешь, я променяла всё это на возможность двадцать лет видеть вас только по новостям и в журналах? Видеть свадьбы своих детей и понимать, что ваша жизнь течёт дальше, а отец распоряжается вами как имуществом, думаешь, я так хотела? — Тогда почему не отстояла своё мнение? — сейчас Муза была очень похожа на маленького ребёнка, которому объясняют, почему не купили что-то в магазине. — Можно ведь было что-то сделать. — Ты всё поймёшь, Муза, когда сама станешь матерью, — Джил неторопливо протянула руки и осторожно погладила дочь по волосам. — Тогда мы и вернёмся к этому разговору. — Знаешь,... — очень хотелось к ней обратиться, но будто язык не поворачивался назвать женщину перед собой мамой. — Скажу честно, я действительно мечтала об этом. Прокручивала у себя в голове моменты нашей счастливой жизни, но...всем своим сердцем я понимаю, что передо мной родная мама, которая любила меня все это время, но... — Муза перестала сдерживать свои эмоции. — С другой стороны, перед мной стоит чужой человек, — она взглянула матери в глаза, – она её прекрасно понимает. — Видимо, просто нужно время, чтобы всё осознать, — произнесла девушка уходя обратно в дом. * Несколько минут понадобилось Музе чтобы привести себя в порядок у зеркала в коридоре, а затем девушка вернулась в общую комнату, где Скай, убедившись, что с ней всё впорядке, сказал, что отец уже ждёт их двоих в кабинете. И чутьё ей подсказывало, что самое интересное ещё впереди. Джонатан Уокер стоял у открытого балкона покуривая сигару, когда его дети вошли в кабинет. — Отец, — Скай стоял скрестив руки на груди, благо уже давно пиджак был снят и не мешал этому действию. — Мы тут, можешь начинать, — холодный и чересчур уверенный тон мужчины говорил о том, что он не боится отца, равно как и того, что он может им сказать. — С чего бы вы хотели, чтобы я начал? — А ты начни с самого начала, когда ты решил, что будешь обманывать нас всю жизнь, — фыркнула Муза. — Солнышко, ты, может, не поверишь мне сейчас, но я не собирался обманывать вас. Уж тем более всю жизнь, — Мистер Уокер наконец повернулся к детям и покачал головой. — Мой психолог как раз говорил об этом и мы решили, что я должен рассказать вам всё, что утаивал столько лет. — И что ж не рассказал? — Я обязательно поведаю вам всё интересующее. Но позже, сейчас у нас есть дело поважнее, — Джонатан остановился напротив дочери и оперся на стол позади. — Детка, я знаю как ты меня сейчас ненавидишь и вообще по жизни считаешь меня бесчувственным монстром, но, может, пора уже нам сменить пластинку? Давай для разнообразия ты поговоришь на эту тему с человеком, который клялся тебе больше ни за что не лгать, но продолжал это делать даже после скандала и твоего побега из дома на три дня, — дотронувшись указательными пальцами носов своих детей, Джонатан покинул кабинет нарочно прихлопнув дверью. Сомнений быть не могло, он говорил о Ривене, но как, чёрт возьми, он может быть причастен к этой ситуации кроме того, что заметал за Джонатаном следы? Именно эти вопросы Муза собиралась задать супругу, причём незамедлительно. * Возвратившись в комнату к гостям, Джонатан сразу же оглядел присутствующих: Уоррен, Ривен и Джил о чем-то беседовали стоя около стола, Блум общалась с матерью, а Элисон поднялась в комнату уже давно. Не для её беременных нервов было слушать это выяснение отношений. Естественно, женщине уже очень хотелось так же поговорить с супругом о возвращении его бывшей жены. Джонатан миллион раз уже убежал Элисон в том, что любовь давно прошла, однако ей теперь хотелось узнать ещё и о его причастности к тому, что она оказалась жива и невредима. — Ривен, — грозным голосом мужчина обратил всё внимание в комнате на себя. А его взгляд был прикован только к зятю. — Как это получается, ты солгал мне тогда, — Дэвис сразу же понял о чём речь. Джил рядом знатно напряглась, а остальные присутствующие непонимающе уставились на назревающую перепалку. — Извините, Джонатан, но я воспитывался не в той семье, где убивают своих жён из-за своих же проблем, которые не в состоянии решить, — голос Ривена был как обычно твёрдым и уверенным. Он прекрасно знал о чем говорит. — Я из той семьи, которая сделает всё возможное, чтобы помочь. И, вопреки вашим козням и пессимизму, как видите, мне всё же удалось спасти ситуацию никого не убивая. Джонатан на несколько секунд открыл рот, явно намереваясь что-то сказать, но в последний момент его осенило: ему, по большому счёту, уже всё равно есть Джил в его жизни или нет. А вот Муза... — Что-то ещё? — спокойно спросил Ривен продолжая упираться одной рукой на спинку стула. — Да нет, — хмыкнул Джонатан и взял со стола стакан с виски. — Просто не передо мной тебе, Ривен, стоит сейчас распинаться. Ой, как не передо мной, — мужчина качал головой имитируя сожаление, которого у него, конечно же нет. И вряд-ли когда то было. Присутствующие не поняли смысл брошенной фразы, пока со стороны коридора не послышались шаги. И по мере их приближения можно было сказать одно: она очень и очень недовольна. Ривен уже готовился успокаивать супругу и разборонять скандал, пока не случилось то, что случилось через тридцать секунд. Вылетая из коридора Муза даже не думала сбавлять скорость шага к своей цели. Этой целью был не отец, как думал Ривен и все присутствующие. — Как ты мог, Ривен?! — возмущенный вопрос девушки сопровождался звонкой пощёчиной мужу, чья голова от неожиданности дёрнулась в сторону. Медленно возвращая голову в исходное положение, Ривен сразу же столкнулся взглядом с яростным огнём в глазах жены. Этот огонь впредь не сулил ничего хорошего. Взгляд мужчины тут же перенёсся за её спину, на Мистера Уокера, который с лёгкой коварной улыбкой смотрел на происходящее. — Ты что ей наговорил?! — Дэвис тут же сорвался с места и вот тут уже стало страшно всем. Отец старался удержать сына, как и Скай, который тут же к нему присоединился. — Ривен! — Муза толкнула мужа. — Ты тогда клялся мне, что больше никакого вранья! И, выходит, всё равно продолжал это делать! — Муза, пожалуйста, — рыкнул мужчина. — Мы поговорим об этом дома. — Да не хочу я тебя видеть, Дэвис! Не тут, не дома! Поспешно девушка покинула помещение столовой, а после и всё поместье. Когда раздался громкий хлопок тяжёлой входной двери, вся семья напряжённо переглянулась. Наблюдать за небольшими семейными ссорами каждой пары – это одно, уже не новость. Но, вот такие скандалы – это совершенно другое. В эту минуту Джил увидела свою дочь совершенно с другой стороны и поняла, что явно недооценила её характер. — Разберёмся потом, — бросив гневный взгляд на Джонатана произнёс Ривен. — Поедем домой, — мужчина развернулся к Джил, которая переминалась с ноги на ногу, явно обескураженая сложившимся положением дел. — Не думаю, что в данной ситуации это хорошая идея, Ривен. — Я думаю, — отрезал мужчина и зашагал в направлении выхода. В то время его сестра, всё это время молча наблюдавшая за ситуацией, посмотрела на своего мужа и увидела в его глазах...детскую обиду. — Ривен! — Блум вскочила с места и взяла Ская под руку. Ривен обернулся. — Мы с вами! — С нами? — Да, Рив, мы к вам с вами! — настойчиво разъяснила девушка, по пути показывая родителям, что наберёт им позже. Ривену ничего не оставалось, как согласиться. К тому же, был мизерный шанс того, что "коллективными усилиями" Муза поймёт ситуацию и перестанет на него обижаться. Ну, или хотя бы имея свидетелей не пойдёт на убийство.